Страница 2 из 37
На мгновение лицо Гамона исказилось от ужаса, но он быстро овладел собой.
Уэллинг никогда еще не видел Гамона в таком состоянии.
- Неужели вам это неизвестно? - осведомился Уэллинг. - В таком случае довожу до вашего сведения, что ваш посланец похитил документ.
- Мой посланец? Что вы хотите этим сказать? Я бы посоветовал вам быть поосторожнее в выражениях. Неужели вы воображаете себя настолько всемогущим, что позволяете себе такие выходки?
- А вы думаете, что удача сопутствует вам и вас никогда не удастся водворить на виселицу? - в свою очередь осведомился невозмутимо Уэллинг. Но хватит об этом, Гамон. Я хочу выяснить реальное положение дел. Действительно ли Марборн шантажировал вас и вымогал деньги? У вас не будет неприятностей, если предоставите мне доказательства этого. Слоон также подтвердил это в своем показании.
Гамон пожал плечами.
- Меня не интересует то, что вам наболтал Слоон. Я могу лишь подтвердить свои слова. Этот несчастный взял у меня взаймы для того, чтобы открыть свое дело. Если у вас имеются доказательства, что это не так, то буду очень рад ознакомиться с ними.
Уэллинг знал, что подобных доказательств не существовало, и снова перешел в наступление.
- За последнее время вы послали в Марокко на имя Сади Гафиза большое количество зашифрованных телеграмм. Я имею в виду одну из тех телеграмм, в которой шла речь о некоем Али Гассане. Кто такой этот Али Гассан?
И снова страх мелькнул в глазах Гамона, но он овладел собой и ответил:
- Теперь я вижу, что вы не теряли напрасно времени. Али Гассан - это марка арабских сигарет.
И он взглянул на Джемса, словно ища подтверждения. Джемс кивком головы подтвердил правильность утверждения Гамона.
- Совершенно верно, но помимо того Али Гассан - это имя известного разбойника и убийцы, казненного двадцать пять лет тому назад.
- В таком случае выбирайте любое, что вам более по вкусу - сигареты или казненный давным-давно убийца.
- Это ваш почерк? - продолжил допрос Уэллинг и предъявил конверт, адресованный Марборну.
- Нет, - ответил Гамон не моргнув глазом. - Чего ради вы спрашиваете у меня об этом, капитан?
- Марборн был убит арабом, которого вы специально для этого пригласили сюда из Марокко.
- Иными словами, вы обвиняете меня в убийстве?
- Совершенно верно, - подтвердил Уэллинг.
- Если бы это не было так нелепо, то я был бы оскорблен вашим утверждением. Но в данном случае просто ограничусь тем, что не буду отвечать на ваши вопросы.
И с этими словами он направился к двери. В дверях остановился и сказал Уэллингу:
- Вы ничего не можете мне сделать, и знаете это лучше, чем кто бы то ни было. Больше я вам ничего не скажу.
- Он вам сказал гораздо больше, чем предполагает, - заметил вскользь Уэллинг после того, как Гамон удалился. - Но кто такой этот Сади Гафиз?
- Сади Гафиз - самый хитрый и отвратительный из негодяев, собравшихся в Танжере, - ответил Джемс. - Человек, который может быть очень полезен таким темным дельцам, как Гамон. Гафиз работает на Гамона, и мне пришлось однажды с ним столкнуться. Я мог бы рассказать многое, но эти рассказы показались бы совершенно невероятными. Сади Гафиз получает крупные суммы от множества лиц, замешанных в темных делах, и на его совести больше тяжких преступлений, чем у любого преступника в Марокко.
- Вы имеете в виду и убийства?
Джемс усмехнулся.
- Я ведь сказал вам: тяжких преступлений. Убийство в горах Марокко нельзя причислить к особо тяжким преступлениям.
Уэллинг задумчиво потер кончик носа.
- Если нам удастся заполучить этого араба, то история значительно прояснится.
- Он ничего не осмелится сказать о шерифе Сади Гафизе. Шерифы в некотором роде святые люди, и когда Сади Гафиз проходит по улицам Танжера, туземцы бросаются наземь и целуют край его бурнуса. Этот араб скорее умрет, чем проронит хотя бы одно слово о нем.
* * *
Джоан, дочь лорда Крейза, узнала об убийстве в Старом Доме от своей насмерть перепуганной горничной. Известие сильно напугало и Джоан.
- Неужели убийство произошло в саду мистера Морлека? Вы в этом уверены?
- Да, мисс, мистер Уэллинг, капитан Скотленд-Ярда и мистер Морлек обнаружили убитого в саду. Несчастного убили несколько минут спустя после того, как он покинул дом Морлека. В деревне говорят, что это небо карает мистера Морлека и ему не уйти от кары.
- Эти болтуны не понимают, что говорят, - заявила рассердившись Джоан и одновременно почувствовала облегчение от того, что Джемс не замешан в эту историю.
- А, кроме того, я слышала, что молодой человек, проживающий у миссис Корнфорд, находится при смерти, - продолжала словоохотливая горничная.
Джоан ничего не ответила на ее сообщение.
За обедом разговор, конечно, вертелся около ночного происшествия. Лорд Крейз в особенности заинтересовался случившимся.
- Честное слово, - сказал он, и в голосе его зазвучало удовлетворение, - наш мирный городок приобретает мировую славу. Вот уже триста лет, как у нас ничего подобного не случалось. Я порылся в старых архивах - в последний раз убийство произошло триста лет тому назад. В те времена два цыгана повздорили и один убил другого. А что вы скажете об этом происшествии, Гамон? Ведь вы, кажется, успели побывать там?
- Да, я говорил с полицейским чиновником, - кратко ответил Гамон, - но нет никакого смысла беседовать об этом с подобного сорта людьми. Они слишком глупы и невежественны. Уэллинг просто старый болтун, целиком находящийся во власти этого проклятого вора...
- Вы, должно быть, хотели сказать: "этого вора", - вежливо поправил его лорд, - у меня в доме не принято проклинать кого-либо в присутствии моей дочери. Мы обычно выжидаем, пока она не встанет из-за стола и не удалится к себе. Итак, вы говорили о полиции? Вы предполагаете, что полиция находится в руках мистера Морлека? Кто бы мог представить себе такое? Я всегда был уверен, что Уэллинг честный и неподкупный человек, а между тем оказывается... А что касается вашего утверждения, что он стар, то позволю себе напомнить, что он на два года моложе меня, а между тем меня еще никто не осмелился назвать стариком. Кстати, Джоан, не знаешь ли ты этого молодого человека, живущего у миссис Корнфорд, который так серьезно болен? - спросил он, обращаясь к дочери.
Губы Джоан дрогнули, но она не могла произнести ни слова. Отец продолжал:
- Он - младший сын сэра Уиллоуби Фаррингтона. Да, да, это он и есть - к сожалению, из него вышел изрядный бездельник. Он что-то натворил в школе, и ему пришлось покинуть ее. Отец никогда не мог простить ему этого. К тому же он оказался пьяницей - это у них семейный порок. Я помню еще его дедушку...
Джоан слушала болтовню отца, не произнося ни слова.
- Вместе с этим парнем из школы исключили целый ряд учеников. Их товарищ, негодяй Беннокуайт, деморализовал своими глупыми выдумками и организацией тайного общества всю школу, - предался воспоминаниям старый лорд. - Ты помнишь это, Джоан?
- Да, отец, - ответила девушка. В ее голосе прозвучала какая-то странная нотка, заставившая Гамона насторожиться и обратить внимание на девушку.
Джоан побледнела как полотно, и лорд Крейз поспешил к ней на помощь вместе с Гамоном.
Проводив Джоан в ее комнату, лорд вышел из дома и, чтобы выяснить кое-какие обстоятельства минувшей ночи, направился к Морлеку. Лорд Крейз впервые навещал Морлека, и Джемс был очень удивлен его появлением.
- Прошу вас, войдите, лорд. Никак не ожидал такой чести, - заговорил Морлек.
- Я никогда не пришел бы к вам, - ответил лорд, - но хочу знать все, что касается этого убийства, а также и то, что по этому поводу думает полиция.
Джемс молчал, Он не мог рассказать всего. Версия полиции была не слишком лестна для гостя лорда Крейза, Ральфа Гамона.
Поэтому он ограничился описанием обстоятельств, при которых был обнаружен труп Марборна, и того, что произошло в эту ночь.