Страница 25 из 53
В городе Курле, лежащем у нижней подошвы Тянь-шаня, характер погоды изменился. Сделалось значительно прохладнее; увидели мы и голубое небо. Впрочем, и здесь не только сильные, но даже умеренные ветры, дующие с пустыни, приносят густую пыль; тяньшаньские же ветры холодные; так, в бурю 26-го числа, термометр упал утром до +2,3 °C; на следующий день, когда разъяснило, выпал даже мороз -1 °C, побивший цвет на фруктовых деревьях.[103] Притом вместе с бурей 25-го числа мы увидали первый крапавший дождь; в тот же день падал редкий град величиною в кедровый орех, и слышался первый удар (слабый) грома; на другой день моросил снег. Все это случилось после страшных жаров Лоб-нора. Впрочем, не только подошва, но даже весь южный склон Тянь-шаня, вероятно, беден атмосферными осадками. Приходя главным образом из Сибири, влага осаждается на северном склоне и исполинских вершинах Тянь-шаня; южному его склону не достается почти ничего; оттого здесь нет и растительности – горы совсем голые. Перед бурей, 25-го числа, барометр сильно упал. Вообще, в лобнорских пустынях, обильных весной бурями, замечательны огромные колебания барометра.
В половине мая, когда мы пришли на Юлдус, растительная жизнь развернулась здесь еще весьма мало. Много было работы солнцу растопить глубокий зимний снег и согреть оледеневшую почву.[104] Не скоро мертвящий холод уступил место благотворному теплу. Не только в мае, но даже и начале июня шла еще здесь борьба между этими Ариманом и Ормуздом.[105]
Ночные морозы,[106] холодные западные и северо-западные ветры, по временам даже снег,[107] как нельзя более задерживали развитие весенней растительности. Но привычны здешние травы и цветы к подобным невзгодам. Дайте им только днем несколько часов тепла, и эти дети весны не замедлят развернуть свою недолговечную жизнь.
Так в горах вообще, а в азиатских в особенности. Лишь только перевалило за вторую половину мая, с каждым днем начали прибывать новые виды цветущих растений. Везде по влажным склонам гор и по долинам показались желтые головки дикого чеснока – Allium [дикий лук] и низкорослый лютик; в меньшем числе – Pedicularis [мытник] и Viola [фиалка]. На более сухих местах запестрели голубые головки прострела – Pulsatilla [сон-трава], а по скатам холмов рассыпались мелкие, красноватые цветки Primula [первоцвет]. Позднее на сухих каменистых скатах расцвела камнеломка – Saxifraga; наконец, начал цвести низкий, колючий кустарник – Caragana.
По горным долинам, возле ключей, а в особенности на солнечном припеке, в конце описываемого месяца показались незабудки – Myosotis, росянка – Drosera, подмаренник – Gallium, белые и желтые одуванчики – Leontodon; тут же по скалам: горошек – Vicia, лапчатка – Potentilla, звездчатка – Stellaria и др.
На степной равнине Юлдуса растительность небогата, хотя трава большей частью хорошая для корма скота. Здесь цветы красовались лишь по влажным местам, возле речек, и то не в обилии. Кроме двух видов прострела, местами цвели голубой касатик (Iris) и кукушкины слезы, а по сухим глинистым местам во множестве пестрели крошечные белые цветки камнеломки. Вот и только! На озерах и кочковатых болотах по берегам Бага-Юлдус-гола было еще беднее; цветущих растений здесь не имелось вовсе.
Животная жизнь на Юлдусе весной была обильнее, нежели встреченная нами здесь прошедшей осенью. Правда, звери оставались те же, но зато теперь проснулись от зимней спячки тарбаганы, и их свист очень часто раздавался по горным долинам. Еще более заметно было прибыли среди птиц, в особенности мелких пташек, которые, как и везде весной, жили радостно, пели и веселились по целым дням. В суровых скалах альпийской области теперь слышалось прекрасное пение завирушки – Accentor altaicus, клокотанье и свист уларов – Megaloperdix nigellii; здесь же встречались ласточки – Chelidon lagopoda, не разбившиеся еще на пары стада Leucosticte brandtii [туркестанских вьюрков] и изредка раздавался свист стенолаза – Tichodroma muraria.
Пониже, в поясе лугов, часто попадались Montifringilla nivalis [альпийский вьюрок], Anthus aquaticus [горный конек]; возле речек гнездились Budytes citreoloides? [желтоголовая трясогузка], Actitis hypaoleucos [перевозчик], а в ближайших скалах – Casarca rutila [красная утка], Anser indicus [горный гусь]. Еще ниже, в устьях горных долин и по степи, держались жаворонки Alauda arvensis и великолепный певун Saxicola isabellina [каменка-плясунья].
На болотах и озерах гнездились утки Anas boschas, A. crecca, A. clypeata [кряква, чирок-свистунок и широконоска], журавли – Grus cinerea, G. virgo [серый и журавль-красавка], кулички – Totanus calidris [травники], чайки – Larus bru
Насекомых было вообще немного в мае. Всего чаще встречались шмели по альпийским лугам. Мошек и комаров на холодном Юлдусе нет вовсе. Нет также ни змей, ни ящериц, и только изредка в болотистом ключе можно поймать жабу или лягушку.
Климат мая. В климатическом отношении этот месяц распался на две резкие части: первая половина проведена была на южном склоне Тянь-шаня, вторая – на Юлдусе. Погода первой половины описываемого месяца была, в общем, продолжением той же, какую мы встретили в апреле на Тариме: те же жары, сухость воздуха, частые бури и пыльная мгла в воздухе. Таково влияние пустыни на соседний склон исполинского Тянь-шаня.
С поднятием на Юлдус климатические условия резко переменились: жары заменились прохладной, а иногда даже холодной погодой. Вместо прежней сухости, явились частые дожди; пыльная мгла исчезла из воздуха.[108] В общем, температура на Юлдусе во второй половине мая была довольно низкая: в полдень термометр только однажды показывал +24,3 °C, а на восходе солнца он трижды упал ниже нуля (13-го – 6,5 °C, 14-го – 0,7 °C, 26-го числа О °С). Охлаждению атмосферы много способствовали ветры, которые дули всего чаще от запада-юго-запада. Первое направление исключительно преобладало ночью, но с восходом солнца ветер обыкновенно стихал; затем около полудня начинался снова и нагонял дождевые облака. Дожди падали почти каждый день. К вечеру небо обыкновенно снова прояснивало. Кроме дождей, дважды (9 и 25 мая) при сильной непогоде выпадал снег: в первый раз он спустился на южном склоне Тянь-шаня до 6500 или 7000 футов абсолютной высоты; 25 мая выпал только до 9000 футов – ниже этого шел уже дождь. Температура почвы на Юлдусе была весьма низкая: 17-го числа на один фут +3,7 °C, на два фута +0,5 °C. Растительность в половине месяца едва начала пробуждаться, но к концу мая считалось уже 35 видов цветущих растений. Грозы на Юлдусе случались четыре раза – все небольшие. Несмотря на обилие дождей, в ясную погоду сухость воздуха все-таки была весьма значительна.
В общем, в течение второй половины мая погода была плохая: ветреная, холодная и отчасти дождливая.
Перевалив в начале июня через хребет Нарат, на южном склоне которого весенняя флора была еще разнообразнее, чем на Юлдусе, мы спустились на верховья р. Цанма. Здесь сразу изменился характер климата и растительности: появились еловые леса, а по долине и горным склонам густая трава достигала уже двух футов вышины. Дожди падали каждый день; черноземная почва была напитана водой, словно губка. То же обилие влаги встретили мы и в соседней долине Кунгеса. Только здесь, при меньшей абсолютной высоте, травянистая растительность была еще более развита и богаче цветущими видами.
Гербарий наш пополнился значительной добычей. Зато, против ожидания, как на Цанме, так и на Кунгесе найдено сравнительно мало гнездящихся птиц. Причиной тому, вероятно, слишком дикая растительность, которой избегают в особенности мелкие пташки. Чаще других встречались на Цанме: Carpodacus erythrinus [чечевица], Sylvia superciliosa [пеночка-зарничка], Cuculus canorus [кукушка], Scolopax rusticola [вальдшнеп], Turdus viscivorus [дрозд-деряба] – в лесах; Crex pratensis [коростель], Sylvia cinerea [серая славка], Salicaria sphenura? [садовая камышовка], Pratincola indica [черноголовый чекан] – по лугам. На Кунгесе к этим видам прибавились еще: Scops zorca [совка-зорька], Oriolus galbula [иволга], Sturnus vulgaris [скворец], Columba oenas [клинтух], Columba sp. [голубь], Columba palumbus [вяхирь], Salicaria locustella [сверчок] и др. Вместе с тем появились тучи комаров и мошек, от которых в такую погоду не было спасения ни днем, ни ночью. На экскурсиях проклятые насекомые донимали нас невыносимо. Притом резкая перемена климата с сухого и прохладного на влажный и жаркий отозвалась невыгодно на нашем здоровье, в особенности в первое время пребывания на Кунгесе.
103
Буря длилась без перерыва 11/2 суток [приписка на полях дневника].
104
Зимой на Юлдусе, как говорят, выпадает снег от 2 до 4 футов глубиной; по горам же и более. Морозы стоят весьма сильные. В половине мая мы встретили еще на реке Хореты-гол на абсолютной высоте 8500 футов очень большие пласты льда толщиной 2–3 фута.
105
Ариман – древнеперсидский дух зла и бедствий, Ормузд – божество света и добра. Между Ариманом и Ормуздом идет вечная борьба.
106
До -2,3 °C в начале июня.
107
В последней трети мая снег (довольно глубокий) выпадал в горах до 9000 футов абсолютной высоты.
108
Впрочем, иногда при юго-западном ветре пыль заносится и на Юлдус [приписка на полях дневника].