Татушки

Единорог

Анжела заканчивала вечернюю смену, когда дверь её салона резко распахнулась, и в дверях появился мужчина в кожаной куртке, на которой красовались массивные нашивки с байкерской символикой. Его суровое лицо было покрыто шрамами, а на мощной шее поблёскивала серебряная цепь. Внешний вид был устрашающим, но в его глазах проскользнула какая-то тревожная, почти детская неуверенность.

— Вы Анжела? — грубовато спросил он, подходя к стойке.

— Она самая, — ответила Анжела, изучая его с лёгкой улыбкой. — Чем могу помочь?

Мужчина уверено заявил:

— Мне нужна татуировка. На всю спину.

Анжела кивнула, привычно ожидая услышать что-то вроде черепа с огненными крыльями, огромного орла или гигантского лютого зверя — стандартный заказ для байкеров.

— И что это будет? — спросила она, уже готовясь мысленно к проекту.

Мужчина опустил глаза и пробормотал что-то настолько тихо, что она еле уловила слова.

— Единорог…

— Что? — удивлённо переспросила Анжела, решив, что ослышалась.

Он прочистил горло и повторил громче, но всё равно с явной неловкостью:

— Единорог.

В салоне повисла тишина. Анжела посмотрела на этого огромного, брутального байкера, смущённого и покрасневшего. Единорог на всю спину? Это точно не входило в её ожидания. Она взглянула на него снова, но тот смотрел на неё так, словно каждое её слово могло либо разрушить, либо укрепить его решимость.

— Окей, — сказала она, сохраняя серьёзное лицо. — Давай обсудим детали. Какого типа единорога ты хочешь?

— Ну… — Он снова замялся и, понизив голос, добавил: — Такой… чтобы с гривой, как огонь. И копыто, чтоб о землю бьёт. Знаешь, как будто он дикий и свободный. В его глазах мелькали какие-то воспоминания, почти тоска.

Анжела кивнула. Она взяла блокнот и быстро набросала контуры. Мощный единорог с мускулистым телом, говорило о силе и смелости. И гриву словно огонь.

— Примерно так? — спросила она, повернув блокнот к нему.

Мужчина кивнул, сдержанно, но одобрительно.

— Именно. Как будто с неба спустился. Это… это будет напоминанием.

Анжела удивлённо подняла брови.

— Напоминанием?

Он посмотрел в сторону, будто оценивая, стоит ли делиться историей с совершенно незнакомым человеком.

— Когда-то, ещё в детстве, я жил в маленьком посёлке, и у меня была… книжка. Такая старая, потрёпанная. Там был единорог. И я всегда думал, что, когда вырасту, стану свободным, как он. Не буду слушаться, не буду ни перед кем преклоняться. И знаете, так и случилось. Жизнь была жесткой, но я остался верен себе. Только вот со временем стало труднее вспоминать ту мечту. А иногда она важнее всего, что есть у нас.

Анжела мягко улыбнулась. История байкера о единороге затронула её. Он не просто хотел татуировку, он хотел сохранить часть своей души. Детскую мечту, которая на самом деле привела его к той жизни, которую он сам для себя выбрал.

— Я понимаю, — сказала она, укладывая свои инструменты и готовясь к работе. — Давай сделаем так, чтобы ты никогда не забыл об этом.

Работа заняла несколько часов. Байкер мужественно терпел боль, но не произнёс ни звука, как будто каждый укол иглы лишь делал его мечту ближе и ощутимее. Анжела сосредоточенно выводила очертания, вкладывая в них всю энергию, которую могла. Мощный, дикий, свободолюбивый единорог на его спине словно оживал под её руками. Она добавила огненные всполохи вдоль гривы, мощные мышцы, которые подчёркивали силу, и яркие, решительные глаза.

Когда татуировка была готова, Анжела убрала машинку и вытерла последние следы краски. Она отошла на шаг и пригласила его взглянуть в зеркало. Мужчина медленно встал, подошёл к большому зеркалу и оглянулся через плечо. Он застыл, глядя на своё отражение. На его суровом лице появилась едва заметная улыбка.

— Это он, — тихо произнёс он, словно разговаривая с кем-то давно потерянным.

Анжела кивнула.

— Теперь твоя мечта всегда с тобой, — сказала она.

Мужчина посмотрел на неё, и его благодарный взгляд говорил больше, чем могли бы слова. Он надел куртку, кивнул Анжеле в знак прощания и покинул салон, но, прежде чем выйти, ещё раз оглянулся и сказал:

— Спасибо. Теперь я снова чувствую себя собой.

Она проводила его взглядом, чувствуя, что сделала не просто работу, а помогла человеку сохранить нечто важное — его мечту, память о свободе и веру в самого себя.