Страница 14 из 41
Глава 8
Так провела я в гордом одиночестве три дня. Не, ко мне приходили, конечно, но исключительно, чтоб покормить, переодеть, раздеть, одеть — короче, только по необходимости. Из комнаты выходить одной не позволялось. Стоял на страже всегда человек за дверями. И в туалет меня водили, как по расписанию. А я все думала, а вот если я захочу раньше в туалет, то как мне быть? В панталоны писать?! А ни старец, ни принц, ни его дядя ко мне не являлись. В общем-то, я и не ожидала, что ко мне сразу с распростертыми... Но все ж... Мне все вспоминалось, как мы добирались до этой их империи. А ведь что самое смешное, мне на ум ведь приходила идея, что он принц. И я над ней посмеялась только. А вот, поди ж ты...
И опять под вечер пришли служанки, мне так проще было их про себя называть, помогли мне раздеться. Одели на меня снова ночнушку — широкую, длинную рубаху, поклонились и вышли. А я долго не могла уснуть. Все лежала и разглядывала маленький шарик под потолком. Вот ведь прям как маленькое солнышко. И что самое интересное — светит ярче или гаснет, когда я этого хочу. Как в пещере у Лимиуса прямо. Жаль, хороший котейка. Так с мыслями о принце, коте и солнышке под потолком я и уснула.
И снился мне сон. Стою я на поляне, за моей спиной стоит Лимиус, а впереди меня принц. И вдруг подернулся принц фиолетовым сиянием, и вырисовывается вместо него странный зверь — не то лев, не то медведь, и расправляет за спиной крылья. А Лимиус шипит от увиденного. И они готовы броситься друг на друга. Но я встаю меж ними, протягивая руки — одну к крылатому зверю, другую к коту. Свет срывается с моих рук и ударяет в них. Я вскрикиваю и... просыпаюсь.
— Присниться же!
А надо мной старец склонился!
— Вы чего? — спрашиваю испуганно.
— А ты чего? — было мне ответом.
— Я? Я вообще спала! А вы подкрались и склонились надо мной... — отвечаю, подскакивая.
— Я к тебе шел. Подходя к двери, услышал крик. Думал, на тебя кто напал.
— А как же часовой у двери? — удивляюсь я.
— Кто? — старец удивляется.
— Ну, стражник, — исправляюсь я.
— Так он снаружи! А ты внутри кричала.
— И что? — не понимаю я. — Мимо него можно проникнуть незамеченным?
— Есть темная сила, которая все может, — успокоили он меня.
— Да уж, успокоили, — хмыкаю.
— А чего вы так рано-то? — спохватываюсь. — Меня еще и одевать не пришли.
— Вот поэтому я и пришел, пока не пришли.
Он прищурил глаза.
— Я пытался выяснить, кто ты и откуда. О тебе никто ничего не знает.
— Еще бы! — хмыкаю снова.
— Ты, видимо, не вняла моему совету!
— Все. Молчу, — прижала ладошку к губам.
— Так вот, — продолжает старец. — Эвен утверждает, что твое имя Эля...
— А это кто? — удивляюсь.
И зажимаю рот рукой. А Старец вздыхает.
— Эвен — это кронпринц! Да будет тебе известно! Так вот, он утверждает, что твое имя Эля, — и он уставился на меня.
Я молчу. И он тоже. Потом, видимо, не выдерживает и: «Ты отвечать будешь?»
— Так сами сказали молчать!
— Но не тогда, когда тебя спрашивают!
— Нет, не соврал ваш принц. Я Эля. Эля Живова.
— Странное имя и род... — тянет старец.
— Нормальное имя и фамилия, — отвечаю.
У старца, смотрю, опять брови кверху лезут.
«Вот, блин, попала я так попала», — думаю.
«Ну как вот объясняться с ним? На разных языках говорим. И вдруг ловлю себя на мысли, что ведь они и правда говорят на каком-то другом языке. Просто я их понимаю. И вспомнилось, как Мыша — он же принц — ставил лапой роспись, типа. Как побежали тогда по листу закорючки неведомые мне. Да, выходит, язык понимаю, а письменность — нет».
— Вообще мое полное имя Эвелина! Но друзья и родственники зовут просто Эля, — решила сказать, не знаю почему.
— Дающая жизнь! — вскрикивает удивленно старец.
— Кто? — в свою очередь удивляюсь я.
— Ты!
— Я?
— Эвелина — это Дающая жизнь!
И как-то странно на меня смотрит. Я натягиваю одеяло до самого носа.
— А ты знаешь, что имя Эвен означает «Жизнь дарующий»? — спрашивает.
— Нет, — говорю. — Откуда? Я и имя-то такое впервые услышала от вас.
— Необычно... — тянет старец.
— Что? — спрашиваю.
— Все! — отвечает. — Ладно! Ты только полное свое имя никому не говори.
— Почему это? — удивляюсь.
— В свое время узнаешь!
И он уходит. На пороге оборачивается, качает головой.
— Ну надо ж так!
И он выходит из комнаты. А я так и сижу с натянутым до носа одеялом и отвисшей челюстью.
«Ну и вот как мне все это понимать, спрашивается? А? Чего приходил, чего хотел? Просто удостовериться, что их принц не наврал мое имя? Странно. А имя-то у него какое чудное. Не слыхала никогда. Блин, Эля, ты многого тут чего не слыхала и не видала. Кстати, о видала! Я тут толком-то ничего и не видела. А вот как бы посмотреть-то? Сады, наверное, у них тут в замке красивые... Да и вообще»...
За этими размышлениями меня и застали служанки. И уже привычно стали одевать и почему-то оставили на моей заправленной кровати шаль. Или что-то очень ее напоминающее. Я потрогала невесомое прямо нечто. Вроде как вязанный платок объёмный и легкий, легкий, прям вот действительно невесомое. Странно, вроде я не просила. И тут дверь отворяется, и стоит... дядя их принца!
«О как! Собственной персоной».
--------
Эуэнти
--------
— Пойдем, — говорит. — Составишь мне компанию.
— Накинь на плечи, — и указывает на платок на моей кровати.
Я послушно накинула на плечи почти неощутимую ткань, и мы вышли в коридор. Долго шли коридорами, лесенками, снова коридорами и вышли в какую-то арку. Прошли ее и очутились в...
«Ой, до чего же красиво».
То место, где мы очутились, так и хотелось назвать райским садом! Я такой красоты не видела отродясь. Потому застыла прямо у начала дорожки, выложенной желтым камнем.
— Идем, — вывело меня грубое из состояния зависания.
И мы пошли по дорожке, а вокруг раскинулось море красок. Вот все цвета радуги. И хотя привычную мне зелень листьев заменяли в основном голубые и бирюзовые оттенки, это нисколько не убавляло красоты растений. Наоборот, как-то даже придавало им еще большую красоту. Они от этого смотрелись необычно, словно гигантские цветы.
«Ой! А это и вправду цветы. И они действительно гигантских размеров».
Многие распростерли листья по земле, словно это кусты, а серединки взметнулись ввысь, как стволы деревьев. И верхушки украшены не то соцветиями, не то просто, как одуванчики пушистые... А то, что я издали приняла за деревья, чем-то напоминающие наши елки, так это типа колокольчиков, перевернутых и надетых друг на друга. Причем они еще и покачиваются на толстенной ножке. Просто она спряталась за самими колокольчиками-елками, и видно ее только, когда обходишь их по дорожке, которая огибала клумбу. А то, что мне изначально казалось раскидистыми деревьями, оказалось большими, очень большими одуванчиками на колючей ножке. Эти колючки я и приняла за ветви. А сами воздушные шапки, переливающуюся голубым и бирюзовым цветами, за крону деревьев. А я удивлялась, что у них тут нет цветов. Вот они есть, и довольно красивые, и очень огромные. И запах от них просто обалденный. Я не смогла бы его точно описать, даже если б захотела. Я просто растворилась в нем. Это такое блаженство — ощущать такой аромат!
— Садись, — вывел меня из этого блаженства грубоватый голос.
— А?..
— Садись, — снова повторили мне, указав на скамейку между двух огромных лепестков нежно-розового цвета.