Страница 4 из 75
— В этом нет необходимости. Я в полной безопасности. У меня нет желания прикасаться к кому-либо, кроме моей пары этим вечером. — Я повысил голос настолько, что подслушивающие вокруг нас расслышали последнюю фразу. Если кто-то сомневался в моей помолвке, то известие о том, что мы спарились, могло снять все оставшиеся вопросы.
— Ерунда. — Она щелкнула пальцами, и рядом с ней появился слуга. — Мой сын забыл свои перчатки. Принесите ему пару.
— Пожалуйста, — шепотом добавила Тея.
Сабина перевела на нее мрачный взгляд. На моей матери было платье винного цвета, закрепленное на одном плече и элегантно драпировавшееся на спине. Ее черные волосы были заплетены в две косы, которые обвивали ее голову, словно корона. Она была воплощением ангела смерти, а ее алые губы наводили на мысль, что она недавно пообедала чьим-то сердцем. Рядом с ней Тея сияла в своем платье с золотыми перьями. Даже взволнованная, она излучала радость, как тепло прекрасного весеннего дня. Они были полными противоположностями: моя мать была ночью, а Тея — обещанием нового дня.
— По крайней мере, у твоей невесты есть здравый смысл, — продолжила моя мать. — Возможно, ей удастся убедить тебя уважать наши традиции.
— Действительно, — холодно ответил я, борясь с желанием улыбнуться. Это было не совсем благословением, но обращение к Тее как к моей невесте означало признание наших отношений — публичное признание.
— Ты прекрасно выглядишь, — вставил мой отец, подходя ближе, чтобы взять Тею за руку. — Поздравляю вас обоих.
Сабина, стоявшая рядом с ним, сжала губы в тонкую линию. Очевидно, это было слишком. Но дело было сделано.
Наша помолвка была признана матриархом семьи и ее супругом.
Тея глубоко вздохнула, несомненно, догадавшись, о чем я думаю, и ответила.
— Счастливого Солнцестояния вам обоим. Для меня большая честь присоединиться к вашей семье.
Этот момент не мог быть более продуманным, даже если бы он был срежиссирован. Мы все произносили положенные реплики и играли свои роли для зрителей. Когда слуга вернулся с перчатками, я взял их. Сабина прочистила горло, как только я их надел, явно испытывая облегчение от того, что я согласился соблюдать приличия.
— Мы должны поприветствовать гостей. — Она махнула рукой своему супругу. — Пойдем.
Мой отец слегка закатил глаза, подавая руку, но безропотно занял свое место рядом с ней.
— Прежде чем вы уйдете, — сказал я, останавливая родителей, — я хотел сообщить, что снял частную виллу на западной стороне острова.
— О? — В ее голосе прозвучала тихая ярость, но она пожала плечами. — Полагаю, вам нужно больше пространства, чем бы вы не занимались.
— Скорее, больше романтики, — сказал я с ухмылкой. — Совет дал нам четкие указания.
Тея, стоявшая рядом со мной, слегка отстранилась, как будто мои слова чуть не сбили ее с ног.
Но моя мать сохраняла спокойствие, даже когда ее глаза зловеще потемнели.
— Конечно. Так и есть.
— Да, — согласился я.
— Полагаю, после этого вечера мы будем не часто видеться с вами?
— Не раньше Нового года, — твердо ответил я.
— Что ж, будем ждать вас в канун праздника, — сказала она.
— Сообщи нам подробности. Я посмотрю, что можно сделать.
Она улыбнулась, демонстрируя ту смертоносную красоту, которую я привык бояться в детстве.
— Это не обсуждается.
Я просто кивнул. Сообщение получено. Я разыграл свою партию и выиграл, но эта игра не закончится сегодня вечером. Ожидалось, что я последую за этим жутким сезоном, куда бы дальше ни занесли их прихоти. И нам предстояло пройти еще не один Обряд.
Мои родители смешались с толпой, принимая от всех наилучшие пожелания.
— Все прошло лучше, чем ожидалось, — сказал я, поправляя галстук-бабочку, но, когда я взглянул на свою пару, она буквально кипела.
— Темный угол, живо, — приказала она, мотнув головой прочь от толпы, в сторону темных коридоров, ведущих от бального зала.
Что-то подсказывало, что ее целью не было остаться со мной наедине, чтобы сжать в объятиях.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Тея
Я не сердилась на Джулиана. Я была в ярости. Я провела целый день, гадая и беспокоясь о том, что он задумал, одновременно пытаясь осознать, кто я на самом деле. А он тем временем планировал все это. Даже предложение…
Чтобы покинуть бал, потребовалось больше времени, чем мне хотелось, поскольку все хотели нас поздравить. Я видела нескольких присутствующих здесь людей на других мероприятиях, но все они были мне незнакомы. Братьев Джулиана нигде не было видно, а Жаклин опаздывала. К тому времени, когда Джулиан вывел меня через открытую дверь патио, мое лицо болело от натянутой улыбки. Я хмурилась, пока мы пересекали крытый каменный двор. Со сводчатого деревянного потолка свисали гирлянды огней, но они лишь добавляли теплого сияния.
— Я вижу много темных углов, — пробормотала я, когда он продолжил идти дальше.
— Полагаю, ты хочешь уединиться. — Его тон был ровным и осторожным. Он знал, почему я хочу остаться с ним наедине.
Возможно, именно поэтому он повел меня по каменным ступеням в пышный сад, раскинувшийся внизу. Джулиан остановился, когда мы спустились, и повернулся ко мне.
Я запротестовала, когда он нагнулся и потянулся к моей ноге.
— Что, по-твоему, ты делаешь?
— Не волнуйся. Я не пытаюсь овладеть твоей лодыжкой, — сухо сказал он, обхватив ее пальцами, и жестом велел мне поднять ногу.
— Ладно. — Я скрестила руки на груди, демонстрируя, что не в настроении. Джулиан снял шпильку с моей ноги. Затем потянулся за второй. Я застонала от облегчения, пошевелив пальцами ног. Туфли были очень красивыми, но каблуки — очень высокими, и час, проведенный в них на твердом мраморном полу, заставил мои ноги запульсировать.
— Лучше? — спросил он, выпрямляясь, и подцепив пальцами мои каблуки.
Я кивнула, но сдержала улыбку.
— Но я все еще злюсь на тебя.
— Я знаю. — Он прикусил нижнюю губу, словно сдерживая ухмылку. По крайней мере, у него был хоть какой-то инстинкт самосохранения. — Я не хотел заставлять тебя волноваться из-за сегодняшнего вечера.
— И вместо этого ты решил унизить меня? — возмутилась я. Я не стала дожидаться его ответа, повернулась и пошла вглубь сада. Мои босые ноги утонули в мягком травяном ковре, который оказался на удивление прохладным, учитывая температуру воздуха. Я обхватила себя руками и посмотрела в ночное небо. Рядом было так много людей, но я чувствовала себя одинокой. Здесь, среди вампиров и ведьм, у меня был только один человек, с которым я могла поговорить о своих чувствах.
Но как я могла поговорить с ним, если именно он был причиной моего расстройства?
— Тебе холодно? — спросил Джулиан, подойдя ко мне.
Я покачала головой.
— Тебе не следовало этого делать.
— Я знаю. — Он глубоко вздохнул и немного отстранился. — Мне жаль. Я не думал, что это будет унизительно для тебя.
В его словах сквозило искреннее разочарование, и я почувствовала, как натянулась связывающая нас нить. Ему было больно. Он нуждался во мне. Сейчас он, вероятно, испытывал такую же тягу ко мне. Но я противилась его зову.
— Ты сделал мне предложение сегодня вечером, чтобы объявить об этом на балу? — спросила я его.