Страница 34 из 75
Я полагаю, что практика восстановления участия в целом важна для терапевтических бесед, потому что открывает людям возможность изменить то, что для них было настолько изолирующим. У людей появляются возможности бросить вызов доминирующим в западной культуре представлениям об идентичности, которые ассоциируются с конструированием инкапсулированного «я», с нормами, подчёркивающими необходимость владения собой, самоограничения, самоактуалиэации, самомотивации и умения полагаться на себя. Эти современные западные социально-культурные силы, продвигающие изолированную, одноголосную идентичность, по сути создают условия для возникновения многих проблем, с которыми люди с обращаются за помощью к терапевтам. Беседы, направленные на восстановление участия, обеспечивают противоядие и способ противодействия этим силам. Они также указывают людям альтернативные пути понимания себя и отношения к себе. В терапевтическом контексте беседы, направленные на восстановление участия:
• Актуализируют представление о жизни как о клубе, сообществе. Идентичность при этом считается жизненным сообществом, объединением, по контрасту с представлением об идентичности как инкапсулированном «я». Побуждают к развитию представлений об идентичности, учитывающих важность вкладов, вносимых другими людьми в нашу жизнь и в наше понимание самих себя.
• Способствуют развитию «многоголосного» чувств идентичности, вместо одноголосного, характерного для инкапсулированного «я». Многоголосное чувство идентичности помогает людям осознавать, что их жизнь соединена с жизнями других людей, соприкасается с ним общими важными темами. В беседах, направленных на восстановление участия, фигурируют положительные, но не героические заключения о собственных действиях в жизни и о себе самом.
• Открывают возможности для пересмотра «членского состава» жизни человека; это достигается в основном за счёт признания определённых участников и повышения их статуса. Таким образом кому-то предоставляется больше прав оказывать влияние на «содержание» идентичности человека, его представлений о себе, в результате чего какие-то другие участники «дисквалифицируются», некоторые могут вообще «изгоняться» из клуба.
• Насыщенно описывают предпочитаемые варианты идентичности, жизненные знания и умения, которые были созданы совместно в значимых отношениях в ходе жизни человека. Пересматривая эти взаимоотношения с определёнными членами жизненного клуба, можно подробно исследовать избранное представление об идентичности, жизненные знания и умения. Это, в свою очередь, способствует тому, что у людей появляется уверенность в том, что они обладают знаниями о собственной жизни. И это становится основой для развития представлений о том, как можно жить дальше, для простраивания планов на будущее.
• Способствуют двустороннему пониманию взаимоотношений человека со значимыми фигурами его жизни, что в корне меняет представление о себе как о пассивном реципиенте. Человек начинает осознавать взаимность влияния и вклада каждого партнёра по отношениям. При этом воскрешается ощущение того, что человек способен влиять на собственную жизнь.
• Способствуют не просто пассивному припоминанию собственного прошлого, но произвольной реорганизации и восстановлению взаимоотношений со значимыми фигурами в прошлом и с фигурами настоящего, которые уже являются или могли бы стать значимыми. Причём это не обязательно должны быть люди, лично знакомые человеку.
• Как правило, подобные беседы начинаются с двух наборов вопросов. Вопросы первого типа побуждают человека вспомнить и рассказать о том, что значимая фигура привнесла в его жизнь; он оказывается способен взглянуть на себя глазами значимого другого. С этого начинается насыщенное описание того, каким образом эти отношения повлияли или могут повлиять на восприятие человеком себя и смысла своей жизни. Второй набор вопросов побуждает рассказать о том, что сам человек внёс в жизнь значимой фигуры, и насыщенно описать то, каким образом эти отношения повлияли или могли бы повлиять на то, как значимый другой воспринимает самого себя и суть своей жизни.
На рисунке 3.1 отображено картирование беседы, направленной на восстановление участия, с Джессикой. Идёт разметка беседы на карте, выстроенной в соответствии с этими категориями вопросов.
Сейчас я расскажу вам ещё одну историю о беседе, направленной на восстановление участия. При этом я надеюсь проиллюстрировать некоторые из соображений, важных для создания контекста, способствующего началу разговора о восстановлении участия. В рассказе Джессики была возможность ввести такую беседу уже на первой встрече. Но так бывает не всегда, и в других обстоятельствах следует уделить особое внимание соответствующей подготовке к началу беседы.
Томас
Томас встречался с Шерил, психологом-консультантом, в течение пяти месяцев. Изначально он согласился прийти к ней по настоянию социальных служб, предоставляющих жильё бездомным. Это было частью контракта, подписанного Томасом. Социальные службы предоставили бы ему жильё, если бы он согласился на посещение психологических консультаций. Томасу было совершенно неинтересно встречаться с консультантом, но он согласился на это, потому что знал, что всегда может сделать «каменное лицо» и отбить у людей всякую охоту проявлять интерес к его жизни; особенно хорошо это удавалось ему с психологами-консультантами. Он предположил, что ему удастся использовать эти навыки для того, чтобы быстро избавиться от терапии, и в то же время он сможет делать вид, что следует требованиям социальных служб.
На первую встречу с Шерил Томас прибыл на тридцать пять минут позже назначенного времени и очень удивился, обнаружив, что её это совершенно не расстроило. Он сказал ей, что она «зря тратит своё время», что он «пропащий», живёт «в пустыне чувств», что у него «нет будущего», и скорее всего в этом мире он не останется надолго, что она не должна рассчитывать на особый отклик с его стороны. Несмотря на то, что беседа с Шерил началась с привычного для Томаса сценария, за те двадцать пять минут, которые остались у них для разговора, все планы Томаса пошли наперекосяк. Тактика разочарования и обескураживания в начале встречи почему-то вообще не сработала и у Томаса было смутное чувство, что Шерил как-то «к нему пробирается». В конце встречи Томас чувствовал себя неуютно у него появилось ощущение, что он теряет равновесие. Он не знал, как ему дальше вести себя, чтобы следовать своему плану Выйдя из кабинета Шерил, Томас некоторое время просто стоял на тротуаре, не зная, куда двигаться дальше.
Вскоре ему удалось благополучно забыть об этом опыте, и он снова начал видеть жизнь в привычном свете. Неделю спустя он вдруг обнаружил, что вновь утратил равновесие: на следующую встречу с Шерил он пришёл даже раньше назначенного времени. Вместо того чтобы позвонить и сказать, что болен (как собирался), он просто взял и пришёл. Томас был совершенно озадачен. Он никак не мог понять, каким образом попал сюда, и стал беспокоиться, а всё ли у него в порядке с головой. Дальше всё стало только хуже. Он понял, что хочет разговаривать с Шерил. К концу второй встречи Томас чувствовал себя «совершенно озадаченным», потерянным, будто под ним «земля качается» у него кружилась голова, он не знал, как это понимать.
На этот раз ему было ещё сложнее выбросить всё из головы и оказалось, что следующую встречу с Шерил он предвкушал с большим интересом. Томас продолжал с ней встречаться. Внезапно Шерил узнала, что в силу семейных обстоятельств ей придётся переехать. Услышав об этом, Томас очень расстроился. Он никак не мог понять, почему так расстроен; ему казалось, что он сходит с ума. Он чувствовал, что у него нет выбора и ему придётся сказать Шерил о странных переживаниях, которые у неге возникали в ходе этих встреч. Может быть, она помогла бы ему осмыслить их... Они обсудили это, и так как Шерил собиралась перед переездом направить Томаса ко мне, чтобы я продолжал с ним работать, она предложила встретиться всем вместе и поговорить об этом. Томас согласился.