Видессос осажден

Оказавшись, таким образом, на своем месте, Автократор развел руками, признавая поражение. "Тогда будь по-твоему, превосходный господин. Что бы ни показало мне ваше магическое искусство, я буду рад это увидеть ".

Багдасарес быстро приступил к работе. Он наполнил миску землей, которую выкопал неподалеку от того места, где стоял: "Что может быть лучшим символом местной земли, чем местная земля?" Он проделал в нем канал и налил туда воды из кувшина, стоявшего рядом с его спальным свертком - "Как еще изобразить воду Тиба, кроме как водой Тиба?"

В созданном пейзаже он использовал маленькие веточки и щепки дерева, чтобы символизировать лодочный мост, который вскоре перекинут через реку. "Вы хотите знать, надвигается ли наводнение, не так ли?" "Это верно", - сказал Маниакес.

"Тогда очень хорошо", - ответил волшебник более чем рассеянно: он уже собирался с силами для правильного заклинания. Он начал читать заклинание и совершать пассы над чашей. "Откройся!" - крикнул он по-видессиански, а затем снова на языке васпураканцев, который Маниакес с трудом расслышал.

Автократор задавался вопросом, пытались ли макуранские маги помешать колдовству Багдасареса. Он не был бы удивлен, узнав, что они были осаждены; знание того, сможет ли он безопасно пересечь Тиб, очевидно, было важно для него, а магический метод определения истины не был слишком сложным.

Но Альвинос Багдасарес дал ему прямой ответ. Автократор наблюдал, как мост протянулся к западному берегу модели Тиба, затем увидел, как появились маленькие призрачные светящиеся точки и пересекли символическую реку с востока на запад.

"Погода нам не помешает, ваше величество", - пробормотал Багдасарес.

"Я вижу это", - ответил Маниакес, все еще глядя в чашу. И, как и при предыдущей попытке своего друга узнать, что ждет его впереди, он увидел больше, чем рассчитывал. Эти призрачные точки внезапно пересекли Тиб, на этот раз с запада на восток. "Что это значит?" он спросил Багдасареса.

На этот раз маг сам увидел, что произошло, вместо того, чтобы полагаться на описание своего повелителя. "По предположению - а предположением это все и является - нам не суждено долго оставаться в Машизе, если нам действительно удастся добраться до резиденции Царя Царей".

"Это тоже было моим предположением", - сказал Маниакес. "Я надеялся, что твое окажется более вкусным".

"Мне жаль, ваше величество", - сказал Багдасарес. "Я не уверен наверняка, что то, что я здесь говорю, правда, имейте в виду, но все другие толкования кажутся мне менее вероятными, чем то, которое я предложил".

"Они производят на меня такое же впечатление", - сказал Маниакес. "Как я уже сказал, я просто хотел бы, чтобы они этого не делали". Он просиял. "Может быть, волшебное Средство Шарбараза так напугает после того, как мы перейдем Тиб, что он заключит мир на наших условиях. Если он сделает это, нам не придется долго оставаться к западу от реки".

"Это может быть и так", - ответил Багдасарес. "Пытаться с помощью магии узнать, что может сделать Царь Царей, безнадежно, или почти безразлично, поскольку он защищен от такого шпиона, как ты. Но ничто в произнесенном мной заклинании не противоречит тому смыслу, который ты предлагаешь."

Возможно, ничто в заклинании не противоречило ему, но Маниакесу было трудно в это поверить, хотя оно исходило из его собственных уст. Проблема была в том, что, как бы ему ни хотелось считать это вероятным, это шло вразрез со всем, что он знал, или думал, что знает, о характере Шарбараза. Следующий признак гибкости, проявленный макуранским царем Царей, будет первым. Посланник, которого он отправил на переговоры с Маниакесом, был послан не для заключения мира, а для того, чтобы задержать видессиан до тех пор, пока эта армия пехотинцев не сможет обрушиться на них. Что означало…

"Что-то пойдет не так", - сказал Маниакес. "Я понятия не имею, что, я понятия не имею, почему, но что-то пойдет не так".

Он наблюдал за Багдасаресом. Васпураканский маг был придворным уже много лет и явно хотел сказать ему, что в планах вечно победоносной видессианской армии ничего не может пойти наперекосяк. Единственная проблема заключалась в том, что Багдасарес не мог этого сделать. И он, и Маниакес уже видели, как планы шли наперекосяк, видели, что видессианской армии было далеко до победы. Лесть работала намного лучше, когда обе стороны были готовы игнорировать мелкие детали, такие как правда.

"Возможно, все пойдет не совсем так", - сказал Багдасарес.

"Да, возможно, этого не произойдет", - сказал Маниакес. В небезопасном, несовершенном мире иногда это было все, чего вы могли разумно ожидать. Он поднял один палец. "Никто, кроме нас двоих, не должен знать об этом заклинании". Багдасарес кивнул. Маниакес решил, что расскажет Лисии, на которую можно было положиться, что она не проболтается. Но если бы армия не знала, возможно, предсказанное магией каким-то образом не сбылось бы для них.

Маниакес тихо вздохнул. Ему тоже было трудно в это поверить.

Инженеры перекладывали доски и цепи с одной лодки на другую. Часть за частью мост, который они строили, продвигался через Тиб. Ипсилантес взглянул на Маниакеса и заметил: "Все идет очень хорошо".

"Так оно и есть", - ответил Автократор. Он ничего не сказал Ипсиланту о заклинании, за исключением того, что оно показало, что мост можно продвигать, не опасаясь затопления. Слишком поздно до него дошло, что слишком долгое молчание вполне могло заставить главного инженера сделать свои собственные выводы, и что выводы, скорее всего, были правильными. Были ли у Ипсилантеса собственные выводы или нет, он выполнял приказы, которые дал ему Маниакес.

Пехотинцы были выстроены на западном берегу Тиба, чтобы преследовать инженеров и, как предположил Маниакес, противостоять видессианцам, если это преследование потерпит неудачу. Благодаря магии Маниакес знал, что так и будет. Макуранцы, будучи более невежественными, продолжали пытаться доставлять неприятности самим себе.

Они и с этим неплохо справились, ранив нескольких видессианских инженеров, как только конец моста оказался на расстоянии выстрела из лука. Не слишком обеспокоенный, Ипсилантес послал вперед людей с большими, тяжелыми щитами: фактически теми же щитами, которые защищали инженеров по расчистке баррикад в сараях в недавней битве с макуранцами. За этими щитами продолжали работать строители моста. Хирурги ухаживали за ранеными мужчинами, ни один из которых не был ранен настолько серьезно, чтобы нуждаться в жреце-целителе.

Маниакес вспомнил рассказ Абиварда о том, как макуранцы построили мост через реку Дегирд, чтобы они могли пересечь ее и напасть на хамортов в Пардрайанской степи. Макуранская экспедиция потерпела неудачу: действительно, катастрофу, когда Пероз, царь царей, погиб там, на равнинах. Автократор надеялся, что его собственная удача окажется лучше. У него не было возможности узнать, станет ли он одной из маленьких точек света, которые магия Багдасареса показала при пересечении Тиба.

Через некоторое время Ипсилантес также отправил лучников в конец моста, чтобы отстреливаться от макуранцев. Однако у врага на берегу было больше людей, чем главный инженер мог разместить в конце моста. Видя это, он также выслал лодки с лучниками и пару плотов с установленными на них дротикометами. Они выпустили достаточно снарядов по небронированной макуранской пехоте, выпущенных из метателей дротиков за пределами дальности, на которой она могла ответить, чтобы посеять изрядную сумятицу в рядах пехотинцев.