Видессос осажден

Он нахмурился, его брови сошлись в толстую черную линию над глазами. Она была права, и он знал это, и ему это не нравилось "Патриарх дал нам разрешение", - прорычал он.

"Так он и сделал", - согласилась Лисия, - "после того, как ты почти уплыл обратно в Калаврию три года назад. Это напугало Агафиоса. Но только около половины священников признают это, и гораздо меньше половины знати."

"Я знаю, что заставит всех признать это", - мрачно сказал Маниакес. Лисия наполовину отвернулась от него, как будто, ничего не сказав, люди признали бы законность их союза. Но он нашел волшебное слово, такое сильное, как если бы его произнес хор самых могущественных магов из Коллегии чародеев: "Победа".

Маниакес ехал по улицам Видессоса, города, к гавани Контоскалион в южной части столицы. Перед ним маршировала дюжина людей с зонтиками, их яркие шелковые балдахины возвещали всем, кто видел, что Император проезжает по своей столице. Поскольку эта мысль могла не наполнить всех восторгом, вокруг него топтался здоровенный телохранитель.

Примерно половина мужчин в отряде были видессианцами, другая половина - халогаями - наемниками с холодного севера. Коренные видессианцы были маленькими, смуглыми и гибкими, вооруженными мечами. Халогаи, крупные, светловолосые мужчины, некоторые из которых заплетали свои длинные светлые волосы в косы, носили топоры с длинной рукоятью, которые могли снести голову одним ударом.

Впереди процессии маршировал герольд, который кричал: "Дорогу! Дорогу Автократору видессиан!" Пешие люди выбирались с улицы. Люди, ехавшие на лошадях или ведущие ослов в поводу, либо ускорялись, либо искали боковые улицы. Один погонщик, управлявший тяжелой повозкой, не ускорился и не повернул. Один из Халогаев предложил Маниакесу: "Давайте убьем его".

Он не сделал попытки понизить голос. Маниакес не думал, что он шутит: у халогаев был очень прямой взгляд на мир. Очевидно, погонщик тоже не думал, что он шутит. Внезапно повозка не только ускорилась, но и свернула на боковую улицу. Процессии больше не препятствовали, она двинулась к гавани Контоскалион.

Маниакес проезжал мимо одного из сотен храмов в Видессосе, городе, посвященном поклонению Фосу. Возможно, привлеченный криками герольда, священник, служивший в храме, вышел посмотреть на Автократора и его спутников. Как и другие священнослужители, он побрил макушку и отрастил густую бороду. На нем была простая шерстяная мантия, выкрашенная в синий цвет, с вышитым над левой грудью золотым кругом, представляющим солнце Фоса.

Маниакес помахал ему рукой. Вместо того, чтобы помахать в ответ, священник плюнул на землю, как бы отвергая злого соперника Фоса, Скотоса. Некоторые из видессианских гвардейцев зарычали на него. Он оглянулся на них, закованный в броню своей веры и потому бесстрашный. Через мгновение он намеренно повернулся спиной и снова вошел в храм.

"Ублюдок", - прорычал один из видессианских стражников. "Любой, кто оскорбляет вас подобным образом, ваше величество..."

"Мы убьем его". Три халогая сказали это хором. Им было наплевать на видессианских жрецов; они не последовали за Фосом, но по-прежнему были преданы кровожадным богам Халогаланда. Если когда-либо и требовалось убить священника, то это были люди, способные выполнить эту работу.

Но Маниакес сказал: "Нет, нет. Я не могу позволить себе сейчас проблем со священством. Просто оставь это в покое. Возможно, в один прекрасный день..."

Это удовлетворило халогаев, чье ожидание мести могло растянуться на годы, даже поколения. Однако внутри у Маниакеса заныло от жеста священника. Половина духовенства, которая приняла его брак с Лизией, сделала это неохотно, как будто вопреки здравому смыслу. Однако те, кто отверг это как кровосмесительство, сделали это яростно и совершенно без колебаний.

"Еще одна причина добраться до Макурана", - пробормотал Маниакес. Макуранский обычай не видел ничего необычного в том, что два двоюродных брата женятся или даже дяди женятся на племянницах. И макуранцы поклонялись Богу, а не Фосу; единственными видессианскими жрецами поблизости от Маниакеса были те, кого он привел с собой за их дар исцеляющего искусства и воодушевление армии. Все это были мужчины, которые терпели его семейные порядки, по крайней мере, номинально.

Прибытие в гавань принесло облегчение. Моряки приветствовали его с искренней любовью; они, как и его солдаты, больше заботились о том, что он привел их к победе, чем о том, что он женился на своей двоюродной сестре. Он надеялся, что вся Видесская империя станет смотреть на вещи так же. Этого еще не произошло. Он начинал сомневаться, что это когда-нибудь произойдет.

Большинство кораблей, пришвартованных к причалам в гавани Контоскалиона, были мощными торговыми судами, которые должны были доставить его людей, лошадей и снаряжение в гавань Лисай, где они должны были высадиться и начать свою кампанию. Почти все военные галеры, которые должны были защищать флот торговых судов, были пришвартованы в неорезианской гавани, на северном берегу города Видессос.

Флагман Маниакеса, "Обновление ", был исключением из правил. "Обновление " не было ни самой большой, ни самой быстроходной, ни самой новой галерой во флоте. Однако это была галера, на которой Маниакес отплыл с острова Калаврия в Видесс, город, где он восстал против Генесия, и поэтому она имела для него сентиментальную ценность. Он остался в гавани Контоскалиона, потому что именно там он впервые причалил к столице: снова сантименты.

Фракс, друнгарий флота, спрыгнул с палубы "Обновления " на причал, к которому оно было привязано, и поспешил к Маниакесу. "Да благословит вас Фос, ваше величество", - сказал он. "Рад тебя видеть". "И тебя", - сказал Маниакес, далеко не в первый раз задаваясь вопросом, не оставил ли он Фракса при себе по сентиментальным причинам. Друнгарий выглядел как моряк: он был худощавым и гибким, с загорелой кожей и резными чертами лица человека, который всю свою жизнь прожил на открытом воздухе. Он был не стар, но его волосы и борода отливали серебром, что придавало ему поистине поразительный вид.

Он был капитаном "Обновления " по пути из Калаврии в столицу. Теперь он возглавлял весь видессианский флот. Он никогда не делал ничего, что заставило бы Маниакеса думать, что предоставление ему этого поста было ужасной ошибкой. С другой стороны, он никогда не делал ничего, что заставило бы Маниакеса обрадоваться, что он дал ему этот пост. Компетентный, но невдохновленный человек подвел его итог.

Как сейчас: он сказал: "Ваше величество, мы будем готовы отплыть в назначенный вами день". Когда он говорил вам нечто подобное, вы могли на это положиться.

"Можем ли мы быть готовы на пять дней раньше?" Спросил Маниакес. "Чем скорее мы отплывем, тем скорее перенесем войну обратно в Макуран". И, добавил он про себя, тем скорее мы с Лизией сможем выбраться из города Видесс.

Фракс нахмурился. "Я не так уверен в этом, ваше величество. Я подготовил все к тому дню, когда вы впервые попросили меня. Изменить это было бы трудно, и, вероятно, не стоило этого делать ". Тогда он не думал об ускорении и не хотел думать об этом.

"Посмотри, что ты можешь сделать", - сказал ему Маниакес. Когда Фракс заранее знал, что от него требуется, он делал это с невозмутимой легкостью. Когда ему приходилось импровизировать, у него получалось не очень хорошо. Единственное, чего, казалось, не хватало в его гриме, - это способности к оригинальному мышлению.