Возвращение скипетра

Загонщики и королевские телохранители окружили короля Ланиуса, принца Орталиса и Архипреосвященного Ансера, когда они выезжали из города Аворнис на охоту. На гвардейцах звенели кольчуги. Загонщики — люди Ансера — были одеты в кожу, либо оставленную коричневой, либо выкрашенную в зеленый цвет. Они выглядели как стая браконьеров. Если бы они не служили главному прелату Королевства Аворнис, большинство из них, вероятно, были бы в тюрьме.

Ансер больше заботился об охоте, чем о богах. Незаконнорожденный сын Граса всегда заботился. Но он был непоколебимо предан человеку, который произвел его на свет. Грасу, это значило больше, чем религиозное рвение. И Ансер, наряду с непоколебимой лояльностью, был также непоколебимо добродушен. Бывали арх-реликвии и похуже, хотя Ланиус так не думал, когда Грас назначал встречу.

"Что ж, давайте посмотрим, что у нас получится сегодня", - сказал Ансер, улыбаясь на солнце. "Может быть, вы совершите еще одно убийство, ваше величество".

"Может быть, я так и сделаю". Ланиус надеялся, что это прозвучало не слишком без энтузиазма. Ему не нравилась охота, и он время от времени выходил на охоту только для того, чтобы не разочаровывать Ансера. Никто не хотел этого делать. Ланиус всегда стрелял промахиваясь. Он был кем угодно, только не хорошим лучником. Не так давно он попал в оленя, совершенно не собираясь этого делать.

"Оленина. Кабан. Даже белка". В голосе Орталиса звучало столько энтузиазма, что хватило бы и на себя, и на Ланиуса одновременно. Законному сыну Граса понравилось мясо, добытое на охоте. Ему также нравилось добывать мясо на охоте. Ему очень нравилось убивать. Если он убивал животных, ему не так уж сильно нужны были острые ощущения от причинения боли — или убийства — людям.

Конечно, Бубулкус все еще был мертв. Буйный слуга Ланиуса возмутительно оскорбил Орталиса. Люди часто считали возмутительные оскорбления достаточной причиной для убийства человека. И действительно, казалось, что Орталис убил в приступе ярости, а не ради забавы. Тем не менее, на вкус Ланиуса, он по-прежнему слишком любил кровь.

Леса, служившие королевским охотничьим заповедником, находились в паре часов езды от города Аворнис. Охотничий отряд не прошел и четверти этого расстояния, как Ланиус глубоко вздохнул и сказал: "Клянусь богами, хорошо хоть ненадолго уехать из столицы".

Ансер и Орталис одновременно кивнули. То же самое сделали охранники и загонщики. Ансер сказал: "Чистый воздух был бы достаточной причиной, чтобы отправиться на охоту даже без погони".

"Почти достаточная причина", - сказал Орталис.

Когда они добрались до леса, новые листья, распускающиеся из почек, были более яркими, светло-зелеными, чем после того, как они какое-то время находились вне дома. Ланиус указал на них. "Это цвет весны", - сказал он.

"Ты прав", - сказал Орталис. Они кивнули друг другу. Во дворце они не очень ладили. И это было не только из-за жажды крови Орталиса. Законный сын Граса хотел однажды сам стать королем Аворниса и передать корону своим сыновьям, а не Ланиусу. На данный момент у него не было сыновей, только маленькая дочь. Но кто может сказать, как долго это продлится?

Здесь, в лесу, различия в ранге и честолюбии исчезли. Ланиус спрыгнул с лошади. При этом он потирал задние конечности; он был не из тех, кто привык ездить верхом. Ансер посмеялся над ним. Верховный владыка любил лошадей меньше, чем охоту. Даже насмешка Ансера была добродушной. То, что могло бы привести Орталиса в бешенство, только заставило Ланиуса тоже рассмеяться, когда ублюдок Граса сделал это.

Почему их нельзя было поменять местами? Ланиус задавался вопросом. Мне никогда не пришлось бы беспокоиться об узурпации со стороны Ансера. И Орталис — Орталис стал бы главной святыней, которая заставила бы злодеев дрожать от страха. Все было так, как было, хотя и не так, как было бы удобно для него. Он знал это слишком хорошо. Иначе он не был бы маленькой, часто попадающейся фигурой в великой политической игре Аворнании на протяжении большей части своей жизни.

Неся луки и колчаны, он, Орталис и Ансер вошли в лес. Загонщики рассредоточились, чтобы загнать дичь по своему усмотрению. Несколько стражников сопровождали разгульную команду Ансера. Другие остались с королем, принцем и прелатом. Сапоги Ланиуса шаркали по серо-коричневым гниющим листьям, которые упали прошлой осенью. Как он ни старался, он не мог двигаться бесшумно. Орталису это удавалось гораздо лучше. Что касается Ансера, то он сам мог бы быть браконьером, судя по тому, как бесшумно скользил вперед.

Белка издевалась над ними с высоты дерева. Орталис потянулся за стрелой, затем остановил движение. "В этом нет смысла", - сказал он. "Я бы никогда не попал в него там, наверху, не стреляя сквозь все эти ветки".

Один из королевских стражников, ушедший вперед, с грохотом вернулся назад. Ансер поморщился от поднятого им шума. Стражники, однако, отказались позволить Ланиусу уйти без них. Если это повредило охоте Ансера, им было все равно. Этот сказал: "Впереди есть хорошая поляна".

Это сделало архистратига счастливее — для этого не потребовалось много времени.

"Веди нас к нему", - сказал он. "Без лишнего звона, если сможешь".

"Я сделаю все, что в моих силах", - сказал охранник. И, без сомнения, он сделал. Что в его стараниях не было ничего хорошего… Ансер был слишком добр, чтобы слишком сильно его подкалывать.

И поляна была так хороша, как он утверждал. Свежая яркая трава улыбалась солнцу. Сорока, вся черно-белая и переливчато-фиолетовая, прыгала по траве. Он с визгом улетел, когда Ланиус высунул голову.

Слегка смутившись, король отступил за ствол дерева. "Это действительно кажется подходящим местом", - сказал он.

"Ну, да, если ты не распугаешь все в радиусе пяти миль", - сказал Орталис. Если бы Ансер сказал то же самое, Ланиус рассмеялся бы и забыл об этом. Из Орталиса это разозлило его. Ансер, возможно, имел в виду именно это. Он, вероятно, так бы и сделал, с такой страстью к охоте, как у него самого. Но слова не задели бы, если бы слетели с его губ. Выйдя из уст Орталиса, они задели.

На этот раз Ансер сказал: "Не волнуйтесь, ваше высочество. Загонщики позаботятся о том, чтобы мы не вернулись домой с пустыми руками. Жаль, что рога не будут такими прекрасными, как осенью ".

"Мне все равно", - сказал Орталис. "Я хочу оленину". Голос его звучал голодно, это верно. Он хотел мяса? Возможно. Ланиус подумал, что, скорее всего, это было сделано для самого убийства.

На поляну выскочил олень. "Продолжайте, ваше величество", - сказал Ансер. "Первая стрела весны".

Неуклюже Ланиус натянул лук, прицелился и выпустил стрелу. Стрела просвистела над головой оленя. Именно туда он и целился, так что он не был особенно огорчен. Ему тоже нравилось есть оленину, но он не хотел быть тем, кто ее убьет.

Убийство не беспокоило Орталиса. Даже когда олень ускакал, он выпустил свою собственную стрелу. В отличие от Ланиуса, он всегда метил точно. Он тоже был хорошим стрелком, в отличие от короля. Его стрела полетела прямо и точно и поразила оленя в бок.

"Попадание!" - закричал он, выскочил из укрытия и побежал за раненым животным. Ансер побежал за ним, держа лук наготове. То же самое сделал и Ланиус, немного медленнее. "Легкий след!" Сказал Орталис, смеясь от удовольствия. Конечно же, кровь оленя отметила его путь. Что ж, скоро все закончится, подумал Ланиус. Олень недолго будет страдать. Он не будет бродить по лесу калекой.