Возвращение скипетра

Лимоза тоже увидела его в наилучшем свете. Она наклонилась и поцеловала его. "Когда ты наденешь корону, ты покажешь всем, что на самом деле значит быть королем. Ты будешь лучшим королем, который когда-либо был у Аворниса. Ты возьмешь в руки Скипетр Милосердия и... совершишь с его помощью всевозможные добрые дела ". Воображение подвело ее, там, в конце.

"Конечно, я так и сделаю". Орталис тоже старался казаться уверенным. Он действительно предпочел бы совсем забыть о Скипетре. Теперь, когда он был здесь, он не предполагал, что сможет, не навсегда, но он все еще хотел.

Он, черт возьми, мог бы на время забыть об этом. Он тоже поцеловал Лимозу, поцеловал ее крепко и продолжал целовать, пока не почувствовал вкус крови. Она захныкала от смешанной боли и удовольствия. Они всегда были смешаны для нее. Дарение их всегда было смешано для него. Если они двое не были созданы друг для друга, то никакой пары никогда не было.

"О, Орталис", - пробормотала она, когда их губы наконец разошлись. Он грубо ласкал ее и взял еще более грубо. "О", - снова тихо сказала она, когда он вошел в нее. Несколько минут спустя звуки, которые она издавала, были совершенно безудержными. Орталис смеялся, сидя на ней сверху. Затем он застонал, как будто это он попал под удар плети — место, в котором ему никогда не было ни малейшего интереса находиться.

Если бы дворцовые слуги — или шпионы его отца — услышали подобные звуки, они бы не задумались дважды. Они могли бы ревновать, но такого рода ревность не беспокоила Орталиса. Наоборот — это заставило его гордиться.

После того, как они воспользовались ночным горшком и переоделись в ночную рубашку, Лимоса поддразнила его, сказав: "Ты будешь вести себя совсем как мужчина. Ты сейчас перевернешься на другой бок и сразу уснешь ".

"Ты делаешь это так же часто, как и я", - сказал он, что было правдой. Но его зевок показал, что она тоже не ошиблась.

На следующее утро он отправился на охоту. Он не пригласил Ансера, хотя его сводный брат долгое время был его главным партнером по охоте. Не все люди, которых он пригласил, имели репутацию восторженных последователей погони. Однако все они были восторженными последователями Орталиса. Для законного сына Граса это значило гораздо больше.

Одним из приятных моментов охоты было то, что она редко вызывала подозрения. Если вы вышли и вернулись с большим количеством туш, у вас был хороший день. Если бы ты ушел и вернулся практически ни с чем, максимум, что кто-нибудь сказал бы, было: "О, не повезло!" Если бы за то время, пока ты был там, случилось что-нибудь помимо охоты… Ну, кто бы об этом узнал?

Собрав своих приспешников вместе, Орталис мог спросить их: "Готовы ли мы выступить, когда придет время?"

"Ваше высочество, мы готовы". Серин говорил с тем, что звучало как полная уверенность. Другие молодые офицеры королевской телохранитель кивнули.

"Будут ли твои люди следовать за тобой, независимо от того, какие приказы ты им отдашь?" Орталис настаивал.

"Ваше высочество, они вернутся". И снова Серин звучал очень уверенно. И снова его коллеги-офицеры кивнули. Орталис никогда бы не смог собрать их так много во дворце, не вызвав больше сплетен, чем ему хотелось. Здесь, в лесу, тело, скорее всего, обратило бы хоть какое-то внимание на то, что он сделал.

Он сказал: "Ты сказал мне то, что мне больше всего нужно было услышать, время скоро придет. Я знаю, что могу рассчитывать на то, что ты выполнишь свой долг".

Время скоро придет. Годом или двумя раньше он мог бы представить, как произносит эти слова. У него никогда бы не хватило смелости. По правде говоря, у него тоже не хватило бы воли. Но с тех пор все изменилось. Теперь у него был сын, сын и наследник. Это заставило его по—другому взглянуть - как бы безразлично противостоять — на свое место в более широком плане вещей. И у него были свои мечты. Голос заставил его подумать и о своем месте в более широком мире вещей, и о том, что его место тоже должно быть больше.

"Скоро?" Некоторые из его последователей казались довольными. Некоторые казались встревоженными. Орталис знал, что это значит. Это означало, что у него было несколько хороших друзей, людей, которые подлизывались к принцу ради любой выгоды, которую это могло принести, но которые не поддерживали его, когда это было необходимо.

Он взглянул на Серина и Гигиса. Они оба кивнули, что были его самыми надежными последователями. Он мог рассчитывать на них, чтобы убедиться, что никто из остальных не струсит в неподходящий момент.

"Скоро", - твердо сказал он. "Это будет быстро. Все пройдет гладко. И тогда все пойдет так, как задумано".

"Давайте троекратно прокричим "ура" в честь короля Орталиса!" - Позвал Гигис.

Все в охотничьем отряде тоже приветствовали его. Орталис просиял, глядя на Гигиса. Приятно знать, кто из них был умнее, и это было действительно очень умно. Теперь все приветствовали его как короля. Они не могли сказать, что у них не было ни малейшего представления о том, о чем он думал. И им было бы труднее отказаться от участия в этом заговоре.

"Когда придет время, мы разберемся с ними обоими вместе или только с одним?" Спросил Серинус.

"Только мой отец. Он тот, кто всегда доставлял мне неприятности", - ядовито сказал Орталис. "Нам не нужно беспокоиться о Ланиусе. Он был комнатной собачкой моего старика в течение многих лет. Почему он должен быть другим для меня?"

Несколько молодых офицеров усмехнулись. Серинус изобразил приветствие. "Как бы вы этого ни хотели, ваше величество, вот как это будет работать. Мне просто нужно было выяснить".

"Достаточно справедливо", - сказал Орталис. Чем больше он слышал, как его называют "Ваше Величество" и "Король Орталис", тем больше ему это нравилось. Люди должны были называть его так давным-давно. Если Грасу пришлось с кем-то делить трон, он должен был разделить его с Орталисом, а не с жалким ничтожеством, которое сидело на нем до этого.

"Что вы будете делать, когда станете королем, ваше величество?" - нетерпеливо спросил один из офицеров гвардии.

"Что ж, я сделаю—" Орталис замолчал. Несмотря на то, что он прожил во дворце много лет, он имел лишь смутное представление о том, что делал его отец, когда не беспокоил его. Он дал лучший ответ, на который был способен. "Я буду делать все виды действительно изящных вещей".

Это, казалось, удовлетворило гвардейца. "Держу пари, что так и будет, ваше величество!" - сказал он.

Серинус снял с пояса фляжку и выдернул пробку. "За нового короля!" сказал он. У большинства офицеров были собственные фляжки. Они произнесли тост и передали вино тем нескольким мужчинам, которые ничего не принесли. У Орталиса была своя фляжка. Когда он пил красное, очень красное вино, он представлял, что это кровь его отца. Было бы еще приятнее, если бы это было так.

Стук в дверь спальни посреди ночи всегда означал неприятности. Грас знал это. Хорошие новости подождут до восхода солнца. Плохие новости? Плохие новости требовали, чтобы их услышали немедленно.

"Чего они хотят?" Сонно спросила Эстрильда.

"Я не знаю". Грас, одетый только в ночную рубашку, уже выбирался из постели. "Хотя мне лучше это выяснить". Он подошел к двери и спросил: "Кто там? Что за слово?"