Правители тьмы

Фригийес продолжал: "Большинство из вас сражались в лесах Ункерланта. Некоторые из вас помнят, как позапрошлым летом мы были на грани того, чтобы вырваться из леса на открытую местность за его пределами, и какую магию применили ункерлантцы, чтобы остановить нас."

Вряд ли я когда-нибудь забуду это, подумал Иштван. Другие старожилы компании кивнули. На лице Куна появилось выражение, близкое к ужасу. Обладая хотя бы малой толикой таланта мага, он не только почувствовал заклинание, но и понял, как ункерлантцы сделали то, что они сделали.

Для тех, кто этого не сделал, Фригиес объяснил это по буквам: "Маги короля Свеммеля убивают свой собственный народ - тех, кого они считают бесполезными, - чтобы подпитывать это волшебство. Альгарвейцы используют то же заклинание, но питают его жизненной энергией тех, кого они покорили. Ни то, ни другое не является и никогда не могло бы быть правильным путем Дьендьоси ".

"Хвала звездам!" Пробормотал Кун рядом с Иштваном.

Но Фригиес продолжал: "Тем не менее, нам нужно использовать это заклинание, если мы хотим сдержать ухмыляющихся гномов Куусамо".

Кун ахнул. "Нет!"

"Да", - сказал Фригис, хотя Иштван не думал, что он мог слышать Куна. "Нам это нужно, потому что оно доказало свою гораздо большую силу, чем любое колдовство, которое у нас есть. Но суть заклинания заключается в использовании жизненной энергии, а не в убийстве тех, кто ничего не сделал, чтобы заслужить это, чтобы получить эту жизненную энергию ".

"О чем он говорит?" Кун прошептал Иштвану.

Иштван удивленно посмотрел на него. "Разве ты не знаешь?" Кун был городским человеком. Если это и означало быть городским человеком, Иштвану было так же приятно родиться в горной долине. Он понимал, как должен думать настоящий дьендьосец.

Для Куна и всех остальных, кто этого не сделал, капитан Фригиес еще раз разъяснил: "Мы ищем добровольцев среди воинов Дьендьоса. Если вы скажете "да", ваше имя попадет в список, который будет сохранен до наступления крайней необходимости. Если возникнет необходимость, вы послужите Дьендьосу в последний раз, и славные звезды над головой будут вечно помнить ваше имя и ваш героизм. Кто теперь выйдет вперед, чтобы показать, что вы готовы - нет, показать, что вы стремитесь - служить Дьендьес в трудную минуту?"

"Безумие", - сказал Кун, хотя все еще тихо.

"Нет", - сказал Иштван. "Наш долг". Его рука взметнулась в воздух. Он не был первым, но и не сильно отставал. Все больше и больше рук поднималось вслед за ним, в том числе и за Сони, пока около двух третей компании не вызвались добровольцами.

"Крепкие ребята. Я не ожидал ничего меньшего", - сказал Фригийес. "Держите руки высоко, пока я записываю ваши имена. Я знал, что могу на вас положиться. Я знал, что Дьендьеш может на вас положиться. Сегодня офицеры всей нашей армии задают этот вопрос. Я уверен, что во всей нашей армии они находят героев ".

Что-то бормоча себе под нос, Кун тоже поднял руку. "Вот ты где!" Сказал Иштван. "Я знал, что в тебе есть дух воина".

"Дух воина, задница моя", - сказал Кун. "Если все вы, дураки, скажете "да", вы возненавидите меня за то, что я сказал "нет". Вот и все, в общем и целом".

Вероятно, он был не единственным, кто думал подобным образом; также, и он, вероятно, не ошибался. Поднималось все больше и больше рук, пока только несколько упрямых или напуганных солдат не отказались добровольно. Фригийс не был дураком, задав вопрос всем мужчинам одновременно. Они пристыдили друг друга.

Когда, наконец, больше никто не поднял рук, командир роты одобрительно кивнул. "Я знал, что вы воины", - сказал он. "Если звезды будут добры, а я надеюсь, что они будут, ваши имена в этом списке будут только именами и ничем больше. Но если возникнет необходимость пожертвовать собой ради Экрекека Арпада, я знаю, что мы пойдем смело и по собственной воле. И я хочу, чтобы вы, мужчины, знали одну вещь ". Он поднял список имен, которые он записал. "Мое собственное имя здесь, среди ваших. Я тоже готов отдать свою жизнь за Дьендьоса. Свободен!"

"Клянусь звездами, это храбрый человек", - сказал Сони, когда они с Куном и Иштваном вместе уходили. "Он записал свое имя рядом с нашим".

Кун бросил на него жалостливый взгляд. Затем горожанин перевел взгляд на Иштвана. "Вы видите это, не так ли, сержант?"

"Видишь что?" Спросил Иштван. "Сони прав - капитан Фрайджес храбр".

"Он храбр в битве. Никто ничего не мог сказать по этому поводу", - признал Кун. "Но добровольное принесение себя в жертву так или иначе ничего о нем не доказывает".

"Нет?" - спросил Сони. "Ты хочешь, чтобы тебе перерезали горло, если Дьендьеш попадет в беду? Я не хочу, и я не думаю, что капитан тоже хочет".

Кун вздохнул, как будто удивляясь, почему он столкнулся со всей глупостью в мире. Сони начал злиться. Иштван сочувствовал Сони. "О чем ты говоришь?" он спросил Кана. "Ты думаешь, капитан не внес его имя в список, когда он сказал, что внес?" Тебе лучше так не думать." Он тоже начал злиться: злился на Кана, потому что не хотел злиться на человека, который повел их в бой.

"Я так не думаю, ни на минуту", - сказал Кун. "Но разве ты не понимаешь? Это не имеет значения".

"Ты продолжаешь говорить, что это не имеет значения. Я вижу это", - ответил Иштван. "Чем больше ты это говоришь, тем больше мне хочется дать тебе в глаз. Я тоже это вижу. Так что либо начинайте говорить разумно, либо заткнитесь ".

"Хорошо, клянусь звездами, я объясню". Теперь в голосе Куна тоже звучал гнев, и он говорил с дикой иронией: "На каждую сотню простых солдат приходится один капитан, более или менее. Быть капитаном сложнее, чем простым солдатом. Вы должны делать и знать все, что делает и умеет обычный солдат, и многое другое помимо этого. Итак, когда придет время магам начать резать глотки, если это когда-нибудь случится, начнут ли они резать глотки простым солдатам или капитанам? Что им легче заменить, если им придется их израсходовать?"

"О". Иштван прошел еще несколько шагов. Он чувствовал себя глупо. Он чувствовал себя хуже, чем глупо - он чувствовал себя глупо. Он взглянул на Сони. Сони ничего не говорил, просто шагал с опущенной головой и наполовину мрачным, наполовину яростным выражением на лице. Со вздохом Иштван кивнул Куну. "Что ж, ты прав".

Это заставило Сони заговорить: "Я все еще хочу дать тебе пару шишек. Может быть, сейчас больше, чем когда-либо".

"Почему? За то, что ты прав?" Спросил Кун. "Где же здесь справедливость?"

"За то, что были правы не тем тоном", - сказал Иштван. "Ты часто так делаешь".

"Нет, это не то, не в этот раз". Сони покачал своей большой головой. С полей его кепки потекла вода. "За то, что заставили меня увидеть, что капитан Фрайджис сам говорил лукаво. Я не хочу, чтобы кто-то говорил одно, имея в виду что-то другое, или когда он вообще ничего не имеет в виду".

"Облака скрывают правду", - сказал Кун. "Звезды освещают ее. Они посылают свой свет, чтобы мы могли видеть".

Как и все, что говорил Кун, это звучало мудро. Сони хмыкнул и, наконец, неохотно кивнул. Иштван не был так уверен. Даже будучи сержантом, он видел, что уловки, с помощью которых люди вели за собой других людей, были не такими простыми. Пролить свет на эти уловки делало лидерство более трудным. Учитывая, как шла война, возможно, Куну следовало держать рот на замке.