Страница 3 из 76
Но я не чувствовала восторга — только гнев. Этот мальчишка, баловень судьбы, рожденный с золотой ложкой во рту, понятия не имел о том, что такое добиваться всего самому, пробивать себе место под солнцем, защищать свои интересы. Ему с детства всё принесли на блюдце — должность, деньги, власть. Наверняка его карьерный путь был безупречно вымощен связями и влиянием семьи. Я невольно скрипнула зубами, глядя на него.
Его взгляд, который он бросил на девушек, ожидавших его в приёмной, был скользящим, безразличным и в то же время оценивающим — словно он выбирал, какая из них сегодня лучше впишется в его расписание. Это лишь подтвердило моё мнение. Каждая деталь его облика — от идеально подобранного костюма до безупречной причёски — кричала о том, что он привык к тому, что мир крутится вокруг него.
Я почувствовала, как внутри всё закипает от негодования. Этот человек, этот избалованный наследник, теперь решает мою судьбу. Он даже не удосужился встретиться со мной лично, когда принимал решение, от которого зависело моё будущее. Моя карьера, мои планы — всё это было поставлено на карту из-за его прихоти, из-за его надменного взгляда на жизнь.
Под его взглядом девушки слегка стушевались, хоть и старались выглядеть спокойно, но глаз не поднимали. Я же, напротив, смотрела нагло и вызывающе, чуть сжав губы.
На мне взгляд Владислава чуть задержался.
— Елена Вячеславовна, — произнёс он мягко, но в его голосе чувствовалась властная нотка. — Что у нас здесь?
— Кандидатки на должность секретаря, — ответила она, не отвлекаясь от работы, но её голос стал чуть теплее. — Их резюме у вас на почте.
— Хорошо, — улыбнулся он, снова разглядывая девушек, оценивающе поблескивая глазами. На меня он больше не смотрел, словно уже исключил из списка.
— Пусть заходят по очереди, — усмехнулся он. А после повернулся ко мне, еще раз окинул взглядом и… сделал жест женщине, показывая, что меня вызывать не стоит. Как будто я не стоила даже того, чтобы тратить на меня время. Я почувствовала, как пульс участился, и, кажется, даже перестала дышать на мгновение. Это было унизительно. Словно он уже всё решил, и я даже не имела права возразить.
Я не успела открыть рта, как он скрылся в своем кабинете.
Елена Вячеславовна жестом пригласила первую из девушек, а затем подозвала меня к столу.
— Вы свободны, милочка, — ледяным тоном заметила она.
— А вот черта с два, — в тон ей ответила я, ни на секунду не тушуясь перед ледяной стервой. — Я пришла на собеседование и уйду только после того, как мне это скажет в лицо ваш генеральный директор.
Она резко поднялась с места, её синие глаза метали молнии, и я на мгновение подумала, что она сейчас разорвёт меня на месте.
— Девушка, — в её голосе звучала затаённая ярость, — вы в своём уме? Вы понимаете, что и кому говорите?
— А вы, дамочка? — я прищурилась, выдерживая дуэль взглядов, стараясь не выдать дрожь в коленях. — Не много на себя берёте, Елена Вячеславовна?
Кровь бросилась женщине в лицо, её безупречная маска ледяного спокойствия дала трещину. Вряд ли кто-то когда-либо рискнул так разговаривать с ней. Её лицо исказилось от гнева, и я поняла, что действительно перешла черту. Она открыла рот, но, казалось, на мгновение потеряла дар речи от такого дерзкого вызова.
— Я сейчас вызову охрану, — змеей прошипела она, поднимаясь с места. Её движения были резкими, как у загнанного зверя, готового напасть в любой момент.
Две девушки, сидевшие в приёмной, замерли, не веря своим глазам и ушам. Они явно не ожидали, что кто-то посмеет пойти против этой безупречно организованной системы и, тем более, против Елены Вячеславовны. Но я чувствовала, что сейчас или никогда. Я больше не могла терпеть унижение и несправедливость.
— Валяйте, — я медленно достала из сумки телефон и включила камеру, направляя её на нас. — Один клик, мадам, и трансляция пойдёт прямым эфиром в YouTube. Мне-то вы не повредите, а вашей компании скандал нужен?
Елена Вячеславовна на мгновение замерла, словно не веря своим глазам и ушам. Её лицо побледнело, а глаза расширились от шока и негодования. Видимо, она не ожидала такой дерзости и, возможно, впервые столкнулась с кем-то, кто не боится её угроз. Секунда казалась вечностью, и я видела, как в её взгляде мелькают разные эмоции: ярость, страх, растерянность.
— Вы что, с ума сошли? — повторила она, её голос дрожал от ярости, но она не сделала ни шага вперёд. Очевидно, её остановило нечто большее, чем просто угроза скандала. Она понимала, что в современном мире одно необдуманное слово или действие могут привести к последствиям, которых не избежать.
— Вполне в своём уме, — я чуть наклонила голову, не убирая телефон. — Я приехала сюда ради работы и хочу, чтобы со мной обращались с уважением. Если вы считаете, что ваше высокомерие должно решать, кто достоин собеседования, а кто нет, это ваше дело. Но я не собираюсь уходить, пока не услышу отказ лично от генерального директора.
Женщина казалась в растерянности, её руки дрожали, когда она снова взялась за край стола, словно ищет опору. Остальные девушки, казалось, забыли дышать, следя за нашей словесной дуэлью. Ее красивое лицо из белого стало пунцово-красным.
Я понимала, что капитально перегнула палку, но отступать не собиралась. Я не уйду отсюда, пока не выскажу молодому ублюдку все, что о нем думают. И если мне придется перед этим снести эту ледяную суку — так тому и быть.
— Что тут происходит? — холодный, тяжелый мужской голос прервал нашу перепалку. От одного его звука у меня по спине пробежал холодок страха. Настоящего страха.
Я резко обернулась и увидела у двери высокого мужчину черными как смоль волосами, с седыми висками и пронизывающим взглядом, от которого внутри всё сжалось. Его лицо, словно высеченное из камня, не выражало ни малейшей эмоции. В отличие от сына, он не был красивым в привычном смысле этого слова: грубые черты лица, слегка крючковатый нос и жёсткая линия рта делали его облик пугающе непреклонным. В его фигуре и взгляде была такая сила, что казалось, он одним своим присутствием занял половину помещения.
Он стоял в дверях, не двигаясь, и молча изучал происходящее. Его тёмные глаза метали молнии, и я почувствовала, как внутри всё похолодело. Это был тот самый человек, с которым не стоит шутить. Он не нуждался в громких словах, чтобы заставить людей замереть на месте. Достаточно было одного его взгляда, чтобы понять: он привык командовать и добиваться своего. Взгляда, от которого невозможно скрыться, который видел всё и всех насквозь.
Я не могла не заметить, как Елена Вячеславовна, только что почти кипевшая от ярости, вдруг напряглась, её лицо стало бледнее, а взгляд — осторожнее. Она сделала шаг назад, опустив голову, как будто не решаясь встретиться с ним взглядом.
— Александр Юрьевич, — её голос прозвучал тише и слабее, чем раньше, как у ученицы, пойманной за шалостью. — У нас тут… небольшие трудности. Соискательница…
— Соискательница? — прервал её он, не отрывая от меня взгляда. В его голосе не было ни грамма сочувствия или понимания. Только ледяное безразличие и скрытая угроза. — Значит, трудности?
Елена Вячеславовна не смогла ответить. Я видела, как она судорожно вздохнула, но больше не произнесла ни слова. В этот момент я поняла, что она боится этого человека, возможно, даже больше, чем я.
— Увы, — выдохнула я, — иногда приходится перегибать палку, чтоб тебя услышали.