Девочка, ты попала

— Значит, ты сходишь по мне с ума и жаждешь понравиться, — в очередной раз Кирилл умело разбавляет ситуацию, заставив меня облегченно выдохнуть, и оттолкнуть на второй план переживания о семье и прошлом.

— Что насчет той девушки? — напоминаю я и вырываю, скорее с неохотой, чем с большим желанием, руку.

— У нас с ней было что-то вроде свободных отношений, — Беркутов говорит, не отводя от меня взгляда. Он не юлит, не пытается оправдаться, и я ловлю себя на мысли, что мне импонирует его честность.

— Было?

С губ Кирилл слетает тяжелый вздох.

— Орлова, я тебе сейчас скажу одну вещь, которая в принципе завершит этот разговор о моих бывших подружках.

— И что же это?

— Я верный пес хатико, который уже два или сколько там прошло с момента нашего официального знакомства, месяца ни с кем не спал. — Щеки от его фразы моментально заливаются румянцем, а сердце превращается в волчка, который бегает по кругу и виляет хвостиком. Я отвожу взгляд в сторону, прикусив кончик губы, и стараясь дышать размеренно, спокойно.

— У тебя нет ни одного повода для ревности, в отличие от меня.

— Что? — в удивлении я размыкаю губы, позабыв о своем волнении.

— Денис, с которым у вас все классно, который, мать твою, тебя обнимает и ласкает. Ди, — он приближается, кладет руку мне на шею, а большим пальцем проводит нежно вдоль скулы. Я замираю, сгораемая от нахлынувшей волны возбуждения. Тело осыпает табун мурашек, от которых перехватывает дыхание. Очередное новое чувство.

— И что ты хочешь услышать? — Кирилл проводит пальцем по моей нижней губе, отчего у меня замирает сердце. Кажется, я не дышу.

— Что бы ты бросила его, разве не очевидно?

— Кирилл, — шепчу я. Беркутов еще больше сокращает между нами расстояние, коснувшись меня лбом. Теперь его горячее дыхание щекочет мои губы, мы в сантиметре от того, чтобы сорваться в пропасть, но умело сдерживаемся. Это чувство напоминает попытку идти по канату, когда от каждого действия зависит твоя жизнь. И, черт возьми, это так захватывающе.

— Будь со мной, Ди. — Томным голосом говорит Кирилл. Мы тремся носами друг об дружку, я чувствую, как вся расслабляюсь, как превращаюсь в феникса, который вот-вот воспарит. Наша близость упоительна, она как коктейль, который вызывает помутнение рассудка.

— Ты спрашиваешь?

— Нет, — усмехается он. — Я ставлю тебя перед фактом. Ты будешь со мной, тебе понравится, Диана.

А ведь мне уже нравится, настолько, что я готова на все, даже если это разобьет мое сердце. Кир прав, я попала…

— Проверим? — игриво произношу, поражаюсь тому, что делаю.

— В легкую, — радостно отзывается он и наконец, впивается в мои губы медовым поцелуем.

Кирилл целует меня так, словно я давно принадлежала ему, словно мы прошли тысячу шагов вместе и собирались закончить жизнь одновременно. Несмотря на то, с какой жадностью Кир сминает мои губы, он делает это не жестко, а нежно, с нотками заботы и желания, будто показывая, как я дорога и важна ему. Этот поцелуй ломает все внутри меня, он раздробил клетку, в которую отец посадил маленькую Ди и наказал никогда не выглядывать наружу — забыть о солнце, луне и звездах. Забыть о том, каково это — когда можно просто парить над землей и сходить с ума от удовольствия.

С моих губ слетел непроизвольный стон, но я не смущаюсь его, наоборот, мне хочется, чтобы Кирилл знал, как рядом с ним серой мышке Ди хорошо. Я даже набираюсь храбрости и обнимаю Беркутова за плечи, а он, положив руки мне на талию, жадно сминает платье.

Наш поцелуй другой, не такой как в клубе, теперь он обоих наполняет силами, и чем-то похожим на электротоки. Он будто пробудил ото сна: долгого и очень томительного. Я осторожно кладу ладонь на щеку Кирилла и в этот миг он вдруг перестает меня целовать.

— Я так понимаю, что ты готова отдаться мне в первую нашу ночь? — насмешливым тоном произносит Беркутов. И эта его фраза так смущает, напоминает, что надо бы быть чуточку скромнее, хотя по правде мне нравится вести себя немного развязно.

— Не правильно понимаешь, — отринув от Кирилла, я поднимаюсь с лавки и спешу поправить платье.

— Куда ты подскочила, Ди? — он тоже поднимается и берет меня за руку, как бы намекая, что мне от него теперь никуда не деться.

— Домой, а ты… — протягиваю игриво, пытаясь уловить мысли Кирилла.

— Я могу с тобой, нет, — качает он головой. — Не могу, хочу.

— Разве что проводить.

— Сегодня я готов принять и такой вариант. Пошли! — Кир тянет меня за собой, вдоль улочки, и я иду за ним, совсем не сопротивляясь. Мне нравится то, что происходит между нами, нравится, как сладко бьется мое сердце, когда наши пальцы переплетаются.

— Только сегодня?

— Только сегодня, — он кидает на меня взгляд через плечо и улыбается.

— Тогда ты больше не провожаешь меня.

— Разве я могу не провожать свою девушку? — довольно серьезным, и в то же время очень мягким тоном интересуется он. А я что? А у меня от одной фразы “моя девушка” мир стремительно меняет ориентиры.

— Ну… — смущенно шепчу я, тогда как Кирилл крепче сжимает мою ладонь.

— Никаких “ну”, идем. А то холодает.

Глава 46 — Матвей

Ярко-красные цифры сменяют одна другую, пока я прожигаю их нетерпеливым взглядом, дергая ногой. И чем выше поднимается кабинка, тем хуже мое настроение. Никогда не любил незапланированные встречи с отцом. Я не был в его офисе уже несколько месяцев и в принципе собирался не бывать там столько же, но в свете последних событий, пришлось пересмотреть ориентиры.

Агата не просила помощи. Наоборот, она сказала, что не стоит придавать визитам бывшего мужа слишком много значимости. Мол, он просто запугивает. Но слизняк все же подослал к ней своих прихвостней, и то и дело подкарауливает ее по вечерам. Меньшее чего я хочу, так это чтобы с ней что-то случилось.

Последние дни стали каким-то наваждением. На лекциях Агата для меня строгий преподаватель, готовый спустить три шкуры за то, что не выучил предмет. Хотя одному богу известно, насколько мне тяжело сдерживаться и не расквасить одногруппникам лица за пошлые шуточки и обсуждение ее фигуры. Вечера же мы проводим вместе, заказываем еду на дом, а если хочется остаться незамеченными, то уезжаем за город, где можем не скрываться и дать волю чувствам. Последний такой порыв закончился сексом в моей машине, после того, как мы бежали от дождя из сквера и промокли до нитки.

Единственным нарушителем спокойствия стала Наумова, заявившаяся к Агате с утра пораньше с коробочкой круассанов. Любопытной дамочке все надо знать, притом в мельчайших подробностях. Поэтому я сгреб свои вещи и улизнул как раз во время очередного похабного вопроса “Одинцова, мне нужны все подробности. На какой странице Камасутры вы остановились?”

Но, несмотря на нашествие Наумовой, мне нравится просыпаться рядом с Агатой. Нравится чувствовать заботу и ласковый взгляд на себе. С тех пор как я съехал от родителей, моим вечным спутником стало чертово эхо в собственной квартире. Я возвращался домой и смотрел в пустой коридор. Слишком тихо. Слишком мрачно и одиноко. Даже в те дни, когда мы встречались с Крис и она оставалась у меня, я больше слышал про модный показ или университетские сплетни. Все заканчивалось сексом, а потом она снова погружалась в свой лживый мир, в котором была королевой. С Агатой же все иначе. Она слушает и слышит. Ей интересно как прошла тренировка и в целом развитие моей профессиональной карьеры. Нет глупого закатывания глаз и просьб сменить тему.