2424

Стреляли мы пока из штурмовых автоматических винтовок, чуть позже нас обещали познакомить с экзотикой — плазмой и рельсотроном. Вообще, когда нам рассказывали на лекции о видах оружия и об основном вооружении штурмовых подразделений, я спросил: «Почему все не перешли на плазму, если она более эффективная?» И получил развёрнутый ответ на пятнадцать минут с формулами от какого-то Дебая-Хюккеля, что плазма из ручного оружия затухает в вакууме уже через десять метров. Я же не собираюсь в космическом пространстве добираться до корабля противника на дистанцию поражения, пока в меня палят из всех стволов? Самоубиться можно и менее затратным способом. А что касается рельсотрона, то это такая электромагнитная дура, с которой не побегаешь. Используется в качестве противоснайперской и по среднебронированным целям. С предельных дистанций. Так что, если кому и доверят такое чудо, то самому-самому во всём взводе.

— За что Джона? В душе не имею. Да и какая разница? В следующий раз они уже не пойдут, будут шансы у остальных, — зевнул Эдд, устраиваясь на койке поудобнее.

— А я против, чтобы впереди меня какой-то неполноценный гражданин с более низким классом пошёл, — подскочил от возмущения Мариуш, глядя на меня.

— Слышь, а за неполноценного и ответить можно, — я тоже встал с койки, поскольку достал. — Вижу, зубы у тебя лишние. Подходи, подправлю чутка, чтобы думал, на кого пасть открывать! — ну, не получается у меня нормально социализироваться, когда на меня всякие польские петухи напрыгивают. Характер не тот. Золотой у меня характер, в смысле, тяжёлый.

— А не боишься? — прищурился Мариуш. — Нападение на гражданина с более высоким классом…

— Будет караться гауптвахтой обоим. Остыньте парни, — приподнялся на локте Эрик. — Дэн, ты же не хочешь из-за одного особо одарённого лишиться увольнительной? А ты, Ковальский, следи за помелом и учи Устав. А то, и правда, выхватишь — Дэн парень резкий, он может.

— А что Устав? — Мариуш сел обратно на кровать.

— По Уставу на первом месте звания, классы — это на гражданке. Так что пока на вас форма и вы в расположении части, важны только погоны. А неуставные отношения запрещены. Ибо… — Поль тоже зевнул. — Короче, чревато. Пацаны, давайте спать.

* * *

Мы с Джоном в компании ещё двадцати парней и девчонок едем на автобусе сквозь джунгли в город. За неделю ничего экстраординарного не произошло, и нам достались увольнительные на двое суток. Еду я с предвкушением. Сколько живу в будущем, а ещё ни одного инопланетного города не видел. Правда, меня смущает финансовая дыра в кармане — денежное довольствие на два дня мне никто не выдал. Как мне объяснили в финчасти, федеральные деньги за меня ушли в один из муниципалитетов Земли, все вопросы к ним. Собственно, я из-за денег и поехал — на Пандоре, в единственном городе на всю планету, есть один из филиалов «Популяра». Хочу узнать, что с моим счётом, и могу ли я с него что-то получить.

— Нам туда, — Джон задал направление, когда нашу толпу высадили на автостанции. Так все и пошли парочками и группками, кто с кем успел познакомиться. Монгольско-корейский товарищ по оружию захотел составить мне компанию: «Дэн, какая разница, где гулять? Городок небольшой, всего сто тысяч постоянного населения, прошвырнусь с тобой».

— Слушай, а как ты ориентируешься? — я ни разу не видел в его руках коммуникатор — всё с книжкой и книжкой.

— Так нейросеть же. Через неё и ориентируюсь. Я и на базе постоянно через неё с родственниками переписываюсь.

— Не понял. А как… — я аж остановился от такой новости. Дело в том, что у всех на базе нейросети глушились, чтобы рекруты не отвлекались на чаты, новости и прочие развлечения. Сам можешь с помощью неё развиваться, ТТХ оружия там учить или интерлингву, а получить информацию извне или самому отправить — фигушки. «Вам надо обходиться своими силами без протезов для ума», — в этот раз нормально без мата объяснил наш капрал. «Представьте, вы на вражеской планете, эфир глушится, а вы привыкли воевать по онлайн карте с орбиты. Или кругом пустыня, вообще никого, и вдруг из-за угла танк! Вы должны знать, как его поразить, а не судорожно искать информацию в галанете!» Вот и пользуются все коммуникаторами за час до отбоя. А что можно успеть за час? Короче, у всех была ломка, кроме меня и, как оказалось, Джона.

— Как-как. Головой, — он постучал себя костяшками пальцев по лбу.

— Я тоже не жопой.

— Так у тебя нейросетки нет. Кстати, тебе планируют через неделю нейросеть ставить, как раз месяц с призыва будет.

— Да откуда ты всё знаешь-то?!?

— Слышал анекдот про корейских хакеров, которых никто не видел, но они есть?

— Так ты…

— Ага.

— А Эдд? Он тоже? — я вспомнил про нашего мистера всезнайку.

— Не. У него семья богатая, я ему за деньги предложил связь с домом наладить, ну и заодно новостями обеспечил. Я сам из небогатой семьи, так что…

— А зачем ты мне это рассказываешь?

— Втираюсь в доверие. Я про всех уже всё узнал, кроме тебя. Твоё дело хранится не здесь и с таким уровнем допуска, что я со своим взломщиком не рискнул. Я имею в виду твоё настоящее дело, а не обманку для флотских. Могу сказать, что в нём написано.

— Ну-ка, ну-ка, и чего?

— Дэн Рус двадцати четырёх лет, рост, вес, пол, седьмой класс полезности. Контракт с флотом на три года. Всё!

— На самом деле, — я понизил голос, — меня прислали наблюдать за вами из центра. Кто чем дышит, кто без разрешения лазит в галанет. А ты спалился, сам всё рассказал. Молодец, боец! Моя миссия выполнена.

— Как говорит Поль, не звизди. По тебе же видно, что ты не из продвинутого мира. У тебя даже нейросеть не стоит! Да и не стал бы никто из граждан высших классов никого на своём горбу переть — воспитание не то. Помнишь, как ты в первый же день Поля тащил?

Я помнил. Бежали под дождём все, к концу еле переставляя ноги. Когда юрист упал в грязь и не смог подняться, помог, дал опереться на плечо. Так мы и ковыляли, изображая бег, пока с другого бока не впрягся Эрик. А что? Мы отделение боевых гномов или как? Стартанули все и добежать тоже должны все — я так решил! Вот и пришли к финишу без потерь в отличие от остальных подразделений.

— Ладно, убедил. Только ты меня не пытай, чтобы спокойнее жилось. Засекретили, значит, так надо. Как рассекретят, узнаешь.

— Ну нет, так неинтересно! — возмутился Джон. Сегодня он был непривычно говорлив.

— Не маленький, потерпишь. Дальше куда? — мы подошли к перекрёстку.

— Туда, — он не задумываясь махнул рукой. Следующие три квартала прошли молча. Джон задумался, уйдя с головой в галанет, я же смотрел по сторонам.

Город, как город. Серый асфальт, или что-то очень на него похожее, каменные низкие здания, тротуары. От привычного вида той же Гаваны отличало низкое пасмурное небо, красная земля и незнакомые бурые деревья — на Пандоре было повышенное содержание железа и оксида алюминия, давшее непривычную расцветку почве и растениям. Люди на улицах разительно отличались друг от друга: невысокие крепкие были местными и одеты кто во что горазд, а люди выше метра восьмидесяти были либо в военной форме, либо в скафандрах. Многие приезжие не могли справиться с акклиматизацией и ходили в закрытых скафах с включённым климат-контролем. Мы с Джоном тоже бы сошли за местных, если бы не форма.

— Эй, красавчики, что ищете? — нас окликнула на плохой интерлингве невысокая мощная мулатка, подпиравшая стену у входа в заведение с красной вывеской. Одета вызывающе, яркие пухлые губы и маленькие близко посаженные глаза — красоткой я бы её не назвал ни под каким градусом. — Подходите, спрашивайте, я не кусаюсь.