2424

— Спорим? Он влюбится в меня и позовёт под венец! — Елена закусила удила.

— А спорим! На желание. Не ровня он тебе, как и ты ему! Издалека посмотрит на тебя, и сбежит, поджав хвост!

— Ой, всё! Не беси меня! Желание, так желание. Вот увидишь, он признается мне в любви! А теперь, Эля, тебе пора. Я только из капсулы, устала что-то. Хочу побыть одна, — Морозова запахнула поплотнее халат — стервозная собеседница всё-таки вывела её из себя.

— Конечно-конечно. Выздоравливай, до-ро-га-я! — Смирнова резко развернулась и пошла на выход, кипя от возмущения. Морозова ей нагло врала — ничего она не устала, просто не захотела дальше общаться с лучшей подругой. И из-за кого? Из-за этого деревенщины! Ну ничего, она ещё докажет, что Ленка неправа! Как можно променять дружбу с НЕЙ на какого-то первого встречного?!? Да и не вспомнит он о Лене — депортируют с Земли или вообще отправят на каторгу. И ничего Морозова от Данилы не добьётся! Хм, что бы такого у неё пожелать? — Эля была уверена, что легко выиграет спор.

* * *

Из ворот полицейского участка вышел подтянутый седой офицер с тёмной повязкой на глазу и растерянно оглянулся на закрывшуюся за ним дверь. Разбирающиеся в званиях и наградах люди определили бы в нём капитана космического корабля первого ранга, на парадном кителе которого были видны планки наград и нашивка за ранение.

Это был Иван Матвеевич, хозяин «Старого пирата», который не знал, что делать. Он прибыл в участок по вызову следователя, и был настроен вытащить Даню, назвавшегося родственником по его же указанию. «Племянник» ему чем-то глянулся. То ли своей основательностью, то ли внутренней силой, когда он без оглядки на свой социальный статус дал в морду хамоватому курсанту. Но вчера федеральный дознаватель увезла парня в неизвестном направлении и дело изъяла, а вызвавшему капитана Борису Кацу понадобилась срочная госпитализация. На вопрос, когда подойти снова, на него махнули рукой: дела нет, следователь написал заявление по состоянию здоровья и больше не появится. Так что приходить не нужно.

Жаль, что не получилось вытащить Даню. Капитан уже далеко не молод, и давно присматривал себе преемника, чтобы отойти от дел. Его бар, ставший за сорок лет культовым, требовал постоянного внимания, что к ста двадцати пяти годам Ивана Матвеевича было уже напряжным. Даниил на роль управляющего подходил, но… Где теперь его искать? От федералов всегда одни проблемы.

Он вспомнил, как сдерживал натиск армады пауков, внезапно появившейся в пограничной системе, где была человеческая колония. Тогда по команде адмирала Го Ён-Чина, передавшего приказ из федерального центра и свалившего первым из системы на флагманском фрегате «за подмогой», Иван на тяжёлом крейсере «Адмирал Нахимов» до последнего прикрывал отход гражданских и вывоз ценного оборудования, которое не должно было достаться врагу. Крейсеру, построенному на лунной верфи и укомплектованному землянами, помогали три ракетных эсминца, но кораблей пауков было слишком много. Первыми из боя вывалились эсминцы — их слабые щиты не позволяли обмениваться ударами на дистанции. Они высыпали перед вражеским флотом мины — своё главное оружие, выпустили все ракеты и прыгнули в гипер. Следом начал разгоняться корабль Ивана.

Он почти успел — последний грузовик с ценным содержимым прыгнул из системы, когда по просаженным кормовым щитам, прикрывающим двигатели крейсера, прилетело дважды. Первый прилёт снёс щиты, второй повредил двигатели. «Нахимов» перестал разгоняться для прыжка, и его издалека безнаказанно стали расстреливать дестроеры арахнидов. Когда зияющий пробоинами и травящий остатками воздуха корабль перестал огрызаться, с авианесущих маток к нему стартанул рой закованных в броню пауков. Иван Матвеевич отдал приказ всем покинуть корабль, а сам остался на мостике, чтобы инициировать подрыв крейсера — капитан решил разделить судьбу корабля.

Пришёл в себя он в госпитале — мощный удар инфраизлучателя по мостику пробил пси-защиту, отправив капитана в беспамятство, подрывом корабля занимался старпом. Он успел и активировать заряд, и спасти капитана — подрыв силовой установки «Адмирала Нахимова» распылил на атомы высадившийся десант арахнидов, позволив спасательным капсулам затеряться среди многочисленных обломков. Когда через неделю в систему прибыл первый из двух ударных флотов, имеющихся у Звёздной Федерации, его уже поджидали три крепости на орбите планеты-колонии и сопоставимый по количеству вымпелов флот противника. Люди подобрали дрейфующие в космосе капсулы и свалили — дураков штурмовать превосходящие силы не было. Командование приняло решение не рисковать из-за третьесортной планеты, и не стало направлять второй флот, чтобы выбить арахнидов из системы. В итоге было спасено не более десяти процентов экипажа крейсера, принявшего удар на себя и до конца исполнившего свой воинский долг.

Как позже узнал Иван, Ён-Чину за эту операцию повысили класс гражданской полезности со второго до первого — автоматические грузовики успели вывезти трёхмесячную выработку драгметаллов с обогатительных предприятий колонии, принадлежавшей одной богатой семье с Примы. И Ён-Чин знал, что никакого оборудования не вывозилось — было слишком мало времени для его демонтажа. Иван тогда в качестве поздравления лично набил морду адмиралу, променявшему жизни ребят и девчат на презренный металл, и был списан на Землю с понижением до гражданина четвёртого класса. Несколько лет он преподавал в лётной академии, пока его не уволили — кому был нужен фрондирующий преподаватель, не поддерживающий общепринятую точку зрения на историю гибели «Нахимова»? Уходить на обычную пенсию Иван не стал — купил небольшое пустующее помещение в центре Москвы, выправил лицензию и занялся общепитом. Курсанты его поддержали — бар «Старый пират» стал излюбленным местом учащихся и выпускников Военно-космической академии. Со временем все, кто лично знал капитана, разлетелись по уголкам Федерации, у курсантов новых наборов осталась лишь традиция посещать бар с обязательным битьём посуды на удачу.

Но не суть. Силы ещё есть, и он обязательно найдёт преемника, — решил Иван Матвеевич. А про местонахождение Дани всё равно нужно узнать, чтобы переслать ему оставленные им вещи.

Глава 7

Уже вторая неделя в учебке. Ещё немного, и я сдохну.

О том, что пошло не по моему плану, а по известному женскому органу, стало ясно сразу, когда в кабинете приёмной комиссии меня увидел знакомый подпол.

— Здрааавствуйте! А вот и я! Мистер Андерсен, вы обещали сделать из меня пилота! — я улыбнулся во все тридцать два зуба.

— На пилотов учат в академиях. Я обещал, ты полетишь. Ты и полетишь. К месту прохождения службы. А ещё я обещал, что если ты откажешься, то следующее моё предложение будет менее интересным, — злорадно усмехнулся он. — Добро пожаловать в пехоту, рекрут!

Короче, обманул, сказочник — вместо тренажёров и космических симуляторов я в составе отделения космической пехтуры мешу грязь в джунглях на К2−18b, названной Пандорой. Есть же такие стрёмные места в галактике! И зачем надо было устраивать учебную базу военно-космических сил на столь пакостной планете?

Представьте себе: стопроцентная влажность, жара и тяготение в полтора джи. К этому добавьте проливные дожди чуть ли не каждый день, кучу всякой летающей кровососущей дряни и очень богатый животный мир, желающий полакомиться одним идиотом, решившим, что он станет звёздным пилотом.