Охота

Голди выглядела задумчивой.

— Если Александр так хочет, то я не буду возражать. Я не очень понимаю такой выбор, но нам хорошо вместе. Калунна не рассердилась на меня, а подарила кольцо, предупреждающее о попытках меня убить. Полезная вещь, хотя я надеюсь, на службе мэру Морланда оно мне не пригодиться.

— Ничего, лишним не будет, — заметила Беата, — ты в порядке?

— Конечно. В Морланде здорово. Мы с Адой и Вэл выбрались на шопинг впервые за год. Давай с нами в следующий раз.

— Обязательно.

Декабрь прошел спокойно: Голди устроилась на работу и принялась неторопливо искать жилье в Морланде, пока же предпочитая возвращаться в Хисшир. Ее роман с Александром протекал безоблачно, хотя Беата подозревала, что как только первая страсть схлынет, у них будут проблемы. Александр был честным, простодушным и принципиальным человеком, который с головой окунулся в новое служение. Ко всему этому прилагался пылкий и воинственный нрав. Голди была хитрой, расчетливой и рассудительной девушкой, предпочитавшей идти какими угодно путями, кроме прямых. Однако они были счастливы вместе, и Беата надеялась, что так будет и дальше. Наслаждалась Голди не только любовью, но и отвоеванной свободой: в Хисшире ей явно было тесно. В Морланде она расцвела: вновь могла делать, что хочет, проявляя свой независимый характер. У нее появились деньги, которые она тратила на свои прихоти и ингредиенты для изобретательства. Голди закончила и торжественно вручила Валери новенькую прочную метлу на день рождения, приведя в полный восторг. Наконец, она сняла дом и раздала подругам ключи от него, разрешая пользоваться им в любое время. Александр взялся перевозить ее вещи туда.

Валери теперь частенько возвращалась домой поздно: каталась к друзьям из Морланда и таскалась с ними до ночи. Беата несколько беспокоилась за нее, но знала, что Дымка защитит ее в случае чего. Да и сама Валери способна была постоять за себя. На всякий случай Беата отработала с ней несколько боевых заклинаний: оглушение, ослепление, отталкивание и головокружение, но оказалось, что Валери разбирается в них куда лучше нее, да и реакции у нее более быстрые, чем у Беаты. Валери дополнительно научила Беату как спеленать врага колдовскими веревками, как разрезать их же, как поджечь то, что может гореть, и как создать плотный щит, защищающий от физического или магического урона. Беата с некоторым удивлением заметила, что даже такие непривычные чары стали получаться без труда. А ведь раньше она предпочитала бытовую и лечебную магию, либо зачаровывала предметы, наделяя их новыми свойствами. Теперь же была способна использовать боевую магию, что ужасно нравилось Пламя. Та всегда прибегала и пыталась поучаствовать в подобном колдовстве.

Как-то раз они с Валери устроили тренировочную дуэль, приказав рыжим фамильярам сражаться и усиливая их заклинаниями. Дымка была очень верткой и ловкой, но Пламя неизменно выходила победительницей.

— Она дерется, словно рождена для этого, — с досадой признала Валери, — жестко, яростно, неутомимо. Дымку я призывала как спутницу в приключениях, а Пламя бьется как гладиатор на арене. Она уже с кем-то сражалась?

— С хисширским демоном, спасая мою жизнь, — вспомнила Беата, — это уж точно ожесточило ее и задало вектор развития. Хотя зачем мне кошка-воительница, непонятно.

— Как зачем? Это же круто! — возмутилась Валери и взяла приунывшую Дымку на руки. — Не грусти, ты у меня тоже крутая. Потренируемся и станем побеждать.

Дымка бодро мяукнула и лизнула ее в нос.

Пламя после боев выглядела довольной донельзя и постоянно лезла на руки к Беате, будто требуя заслуженную награду. Ей явно не хватало реализации ее сути, и Беата задумалась, не продолжить ли обучаться боевой магии и тренировать ее? Зарывать в землю потенциал рыжего фамильяра было глупо.

Адалинда чаще других ездила в Морланд «погулять». На самом деле она бродила по улицам и наслаждалась тем, что ее узнавали и просили автографы. Впрочем, походы по магазинам в компании подруг она тоже любила. Беата начала планировать зимний праздник Калунны, решив провести его в Морланде. Они с Адалиндой осматривали концертные площадки для ее выступления, а после частенько пили чай с пирожными в маленьких ресторанчиках и болтали. Адалинда самозабвенно сплетничала о романе Голди с Александром, признавая в высшей степени романтичным, что он бросил ради нее все.

— Я безумно рада за них, а Вэл даже не хочет это обсуждать! — возмущалась она. — Вечно переводит разговор на чары и предлагает колдовать вместе! Голди поделилась некоторыми подробностями, но и только! У нее, видите ли, нет времени на обсуждение собственных отношений! Хорошо, что есть ты, мы с тобой всегда любили одно и тоже.

— Это точно, — хмыкала Беата, вспоминая школьные годы, — а как Фурия реагирует на твои прогулки? Она же с тебя обычно не слезает, а ты уходишь на полдня.

— Бесится, — вздохнула Адалинда, — я как будто третьего ребенка родила. Кора с Лилой тоже с меня не слезали. Мы с Питером редко могли куда-то выбраться: денег на няню не было. Я сейчас скажу ужасную вещь. Ты только никому не рассказывай, хорошо?

— Хорошо.

— Я ужасно рада, что могу снова жить беззаботно, — Адалинда опустила ресницы, — я любила и люблю дочерей, но иногда мне казалось, что я замуровала себя заживо. Все ждала, когда они подрастут и можно будет оставлять их одних, хоть ненадолго. Я — ужасная мать, да?

— Нет, — сочувственно ответила Беата, — ты просто родила раньше, чем успела толком повзрослеть. В твоем возрасте я жила весело и свободно. Теперь твоя очередь. Тем более что Питер — очень хороший отец. Лила и Кора ни в чем не нуждались и живут счастливыми жизнями. Тебе не о чем волноваться.

Адалинда коротко вздохнула, а затем встряхнула распущенными золотыми кудряшками и улыбнулась.

— Разве, что о новом концерте во славу Калунны. Слушай, а может мне альбом записать?

— Такие траты я пока не потяну, — покачала головой Беата, — но я подумаю об этом.

— Надо придумать, где достать денег. Может, тоже работу найти?

— Найди, почему нет.

Все было просто прекрасно: тишь, покой и благодать. Так что когда одним зимним солнечным утром, в дверь ее дома постучали, Беата открыла, даже не спросив, кто.

Гость, стоящий на пороге, заставил ее окаменеть.

— Солнце светит ярко, но слепну я только здесь, — Питер Коллинз, муж Адалинды, обаятельно улыбнулся, — ты выглядишь просто чудесно. Можно я войду?

— Что ты здесь делаешь?

— Приехал поговорить с тобой.

— О чем?

— О разном. Например, о культе вересковой богини. Или, скажем, о совращенном и обезумевшем священнике. Но больше всего я хочу поговорить о теле Роджера Бриггса, найденном возле болота. Поболтаем у тебя или посетим какой-нибудь местный кафетерий?

Питер улыбался так же открыто и дружелюбно, как всегда. Только вот взгляд у него был внимательный и очень серьезный.

Беата нервно вздохнула.

— У меня. Проходи.

Похоже, у нее снова были неприятности.