Беата умрет последней

Джеральд уговаривал ее воспользоваться поездом, потом пообещал найти проводника, но на следующий день пришел мрачный и виноватый.

— Никто не согласился. Лишний раз через заколдованный лес никто не ходит, а я не могу, у меня служба. Я провожу тебя до середины пути. Смотри под ноги и не сходи с тропы, что бы ни случилось. Возьми амулет Калунны и несколько ветвей вереска из своего сада. Я встречу тебя тут же, на середине леса. Буду ждать сколько потребуется.

Беате было лень спорить, и она согласилась. Если «пугалка» работала на то, чтобы люди не углублялись в лес, то ей ничто не угрожало. Но мешочек с колдовскими травами она прихватила, равно как и пару веток вереска.

Как и ожидалось, никаких неприятностей не произошло, хоть Джеральд и наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.

Морланд был небольшим, но оживленным городком. В нем кипела жизнь, и Беата наслаждалась ею после тихой скуки Хисшира. Удивительно, что деревенские еще не сбежали жить сюда из места с пугающим призрачным псом и заколдованным лесом.

Она дождалась Питера в симпатичном кафе и была искренне рада его видеть.

Питер был бодр, улыбчив и весьма хорош собой: сразу была видна разница между деловым горожанином, следящим за собой, и консервативными деревенскими мужчинами. Стильная прическа, хорошо подобранная одежда и аксессуары, красивые, ухоженные руки. Именно таких мужчин Беата и предпочитала. Это был минимум, с которым мужчина имел хоть какие-то шансы на ее внимание.

— Чудесно выглядишь, — улыбнулась она, — на службе все дамочки твои, сердцеед?

Питер рассмеялся.

— Да какое там! И некогда, честно говоря, работы по горло.

— Ах, да, ты же у нас министерский работник. Вершишь судьбы и пишешь законы?

— Иногда. Но чаще вожусь с бумажками и приезжаю с проверками, вгоняя местную администрацию в ужас, — Питер улыбнулся, — а ты все цветешь. Я как вошел, так и забыл, что на улице пасмурно. Ведь здесь сияет солнце.

Беата кокетливо улыбнулась и поправила свежеуложенные рыжие волосы.

Затем вспомнила Джеральда и прогнала игривые мысли прочь.

— Питер, расскажи мне о хисширском демоне.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Просто чтобы ты знала: эта история давно забыта и никого не интересует, кто вызвал его. Совсем никого.

— Меня интересует. Я знаю, что Ада заключила с ним сделку. Какую?

— Тот помог ей найти ее истинную любовь, — грустно улыбнулся Питер, — меня.

— А какой был подвох?

— Ты же знаешь.

— Нет, иначе бы не приехала сюда.

Питер удивленно взглянул на нее.

— Я думал, тебе это известно. Демон пригрозил, что ты сможешь меня увести, если поцелуешь. И чтобы Ада точно встретила меня, она должна была забрать у тебя возможность найти «своего» человека. Ада согласилась, но винила себя в этом. Перед смертью она раскаивалась, что отняла у тебя шанс на личное счастье, да еще и вела себя, как паникующая дурочка, пытаясь отогнать подальше от меня. Она скучала по тебе.

— Но это же чушь! — изумилась Беата. — Демоны могут почти все, если надо навредить, но они ничего не могут сделать с чувствами! Это слишком тонкая материя. Демон мог приворожить тебя к Аде, но он не мог заставить тебя полюбить ее, а меня — лишить чувств. Кроме того, у меня были мужчины.

Питер кивнул:

— Я не разбираюсь в колдовстве, но мне тоже так показалось. Я не был приворожен, просто резко понял, что она — та самая. Будто пропустил период влюбленности и сомнений, ухнув сразу в глубокую любовь. И ни разу не пожалел об этом. Нам было тяжело, вечно все не ладилось, но я приходил домой, целовал Аду и чувствовал себя счастливым. После ее смерти череда неудач прекратилась, жизнь наладилась, но так, как ее, я не любил никого и никогда.

Беата насторожилась.

— Скажи, а неудачи преследовали вас во всем? Деньги, здоровье, отношения с окружающими? У тебя часто ломались вещи?

— Вообще не ломались. Мы были здоровы, у нас появилось много друзей на новом месте, и все шло хорошо, только денег едва хватало. Каждый раз, как появлялся шанс встать на ноги, случались какие-то неприятности: лавка зелий Ады сгорела со всеми запасами ингредиентов, меня дважды увольняли вместо повышения, отец как-то выдал мне крупную сумму денег, так ее в тот же день украли.

Беата задумалась. Демону хватило бы сил такое провернуть, испортив Аде жизнь, но почему именно так? Если он не содрал кожу с призывательницы, то издевался бы тоньше и именно над ее желанием. Питер мог оказаться мерзавцем и домашним тираном, или приворот бы продлился неделю, а потом «возлюбленный» бросил бы Аду, но нет. Причем здесь финансовая несостоятельность? Аде всегда было плевать на деньги, ее волновала только любовь. Что за странная логика?

— Значит, она призвала демона…

— Нет! Ада его не призывала. Мы оба знаем кто это сделал.

— Что? Кто же?

Питер взглянул на нее с укоризной.

— Ты. У тебя была книга заклинаний с чарами по призыву демонов, и ты хвасталась ею перед подругами. Ада боялась, что вы с Валери захотите это сделать. Так и произошло.

Беата растерялась. Книга заклинаний? У нее? Не может быть! Это ошибка, Питер, должно быть, за двадцать лет забыл, что именно сказала ему Адалинда. Или не понял ее. Но выходит, Адалинда была невиновна и не знала, кто виноват. Значит, все же Валери призвала демона? Нет, она была удивлена и уверена, что демон никому не навредил, а мстить тот должен был именно призвавшей его ведьме, превращая ее жизнь в ад. Демон заключил с ними сделки: Беате он дал шанс спасти подруг, отдав свою жизнь, а им ее испортил, заставив Беату пожалеть о своей доброте. Адалинде подогнал «мужчину мечты», но обрек на бедность. Так, а что получила Валери? Проклятье, почему Беата не спросила ее?! Демон украл ее колдовской дар, но почему-то Валери считала его безвредным.

Бессмыслица какая-то. Разве так должны были выглядеть адские муки? Почему он их не убил? Зачем позволил Беате всех спасти? И почему не дождался их в каменном круге, если уж вырвался из пентаграммы? Демоны были демонстративны и любили поиздеваться над смертными. Беата легко представляла, как демон слушает их глупые желания, а потом делает шаг вперед и рвет на куски, сполна насладившись криками и предсмертным ужасом.

Беата вздохнула и закрыла лицо руками.

Сыщицы из нее не вышло. Кто вообще придумал, что любители щелкают дела, как орешки и затыкают за пояс профессиональных следователей? Беата блуждала впотьмах и не понимала, как выйти на свет. Надо было обсудить это с Джеральдом, он хоть был полицейским.

— Это все — прошлое, — заметил Питер сочувственно, — забудь об этом. Я никому ничего не скажу. И я счастлив, что в моей жизни была такая любовь. Адалинда была светлым, чудесным человеком, хоть и запутавшимся. Могу я еще чем-то тебе помочь?

— Нет, спасибо. Мне нужно возвращаться в Хисшир.

— Не уходи так скоро, давай поболтаем. Мы редко видимся.

А ведь это вполне могла быть их последняя встреча.

Беата встряхнула волосами.

— Ладно. Расскажи о девочках. Как они там?

— Обе — копия Адалинды, — заулыбался Питер. — Показать фотографии?

— Давай.

— Скажи, мой звонок в хисширскую полицию помог тебе? Тебе там не суют палок в колеса? Я могу позвонить еще раз, припугнуть их.

— Не нужно. Спасибо, Питер. Я — твоя должница.

— Какие счеты между друзьями? Обращайся, если нужно.

Назад Беата возвращалась в сумерках, погруженная в свои мысли. Шла прямо, лениво помахивая ветками вереска, и очень удивилась, наткнувшись на крупный валун. На тропе подобного не было.