Сибириада

С чем и удалилась товарищ Косолапкина, оставив Минерву растерянно хлопать глазами.

Следующие пару дней Минерва отмахивалась от своих мысленных вопросов, но потом неуемное кошачье любопытство её догрызло, и она послала запрос в вышеупомянутое Хранилище. Ещё пара дней ожидания, и её терпение было вознаграждено… или наказано? В её окно влетела сова и принесла тонкую папочку, в которой лежал всего один гербовый листок, но вот содержимое сего документа…

В общем, после его детального изучения Минерва кардинально переменилась. Пронеслась по Хогвартсу с рупором и рявкающими приказами велела всем гриффиндорцам выкинуть значки протеста. С ослушников сняла штрафы. Провела шмон по всем старшим курсам, от третьего до седьмого, и изъяла всё найденное: порножурналы, огневиски, пиво, курительные трубки, кисеты с табаком, нелегальные зелья, амортенции-привороты и всё остальное, что входило в список Филча, мне лень перечислять, сами ищите и читайте, если кому интересно. И нет, не скажу, при чем тут имя директора Кощеевки.

Скажу лишь только, что это имя оказалось не по зубам даже Рите Скитер. После его упоминания Рита стала просто шелковой и милой-послушной, как самая настоящая лапочка, написала в «Ежедневном Пророке» опровергающую статью насчет нелегального вступления Гарри Поттера в Турнир и принесла самые горячие и искреннейшие извинения.

А двадцать второго ноября, за два дня до первого тура, прибыли драконы. Привезли их глухой ночью, прочно усыпленных, так, во всяком случае, наивно полагали драконоводы. Но увы и нет, самые убойные снотворные не помогут при смене климата и тряске. Древние рептилии заснули в теплом здании драконария, гигантской оранжерее, где держали самочек, несушек и наседок, и где для них поддерживали комфортную для размножения температуру. А тут ни с того ни с сего тряска и зимний холод. Разумеется, драконицы проснулись и устроили массовую истерику.

Восторженно ахал Хагрид, бродя вдоль клеток, заталкивая за спину мадам Максим, оберегая ту от огненных плевков ревущих зверей, спотыкался вслед за ними Гарри под мантией-невидимкой… Распевал оды драконьей мощи Чарли Уизли. Ругались и уворачивались от огня драконоводы, рычали и бесновались драконы, сходя с ума от холода и отсутствия драгоценных яиц. Послушав разговор Хагрида и Чарли о том, для чего привезли драконов, Гарри решил, что можно уходить. Возвращаясь к замку, он напряженно думал об увиденном и услышанном. Интересно… Чем учредители турнира таким забористым обкурились, раз решили, что один недоученный волшебник справится с многотонным огнеметом? Сами-то они по семь-восемь на каждую тварь скопом кидаются.

Гарри так глубоко погрузился в размышления, что чуть не столкнулся с Каркаровым, крадущемся в сторону отдаленного рева, но, к счастью, успел вовремя свернуть. Придя в замок, Гарри с неохотой поднялся в башню, где Сириус назначил ему встречу в камине. А вот и он. Отъевшийся, подстриженный, гладковыбритый…

Равнодушно отмахнувшись от драконов, Сириус с полчаса подробно вруливал Гарри о том, что Игорь Каркаров — это бывший Пожиратель Смерти. Потом так же долго разливался о глупой Берте Джоркинс, а начав говорить про то, как победить драконов, зачастил, как нерадивый студент на экзамене, спеша вывалить ненужную ему информацию… да и то не договорил — был спугнут Роном. С Роном Гарри доругался вконец и ушел в глубоком расстройстве. Бредя по двору к избушке, Гарри грустно вспоминал слова Невилла, сопоставлял их с только что увиденным Сириусом и всё больше понимал — прав Невилл. Совсем никудышный у него крестный, всё, что он успел сказать, было: против драконов есть оружие. Усыпляющее заклятие не при­меняй. Драконы очень сильны, их волшебная мощь огромна. Одному волшебнику не справиться, нужно одно­временное заклятие нескольких волшебников. Но ты можешь справиться с драконом один. Есть простое заклятие. Все, что требуется…

Вот и всё, что успел протараторить после получасовых бредней о Каркарове и незнакомой Берте Джоркинс. Вздохнув, Гарри вошел в горницу и горестно поздоровался с Василием. Тот сидел за столом перед самоваром и попивал чаек из блюдечка, виртуозно держа его на кончиках пальцев. Кивнув Гарри, черт спросил:

— Чего такой смурной, а, малец?

— Хагрид только что показал мне драконов, — подумав, решил поделиться своим горем Гарри. — С ними у нас будет первый тур.

«Дзынь, бряк, бэм-с» — черт выронил блюдечко, пролил на себя горячий чай, обжегся, вскочил, опрокидывая самовар. В следующий миг горница напоминала баню: из-за белого пара ничего не стало видно — чай выплеснулся на раскаленные угли на подносе под самоваром.

— Д-др-раконы? — прозаикался невидимый в паровой завесе Василий. — Сынок, это они тебя так убить решили, да? Таким изощренным и жестоким способом?

Гарри поспешно вытер навернувшиеся слезы — вот с кого Сириусу пример надо брать! Посторонний, чужой и вообще черт беспокоится о нем больше родного крестного. Тут раздался раздраженный хлопок, и пар исчез по велению магии, и стал виден черт, злой и бешеный. Красные глаза метали молнии, а руки сжимались в кулаки, казалось, им не терпелось кое-кому глотку разодрать. Грозно пыхтя, Василий начал поносить недоумков, выставляющих против ребёнка всяких неубиваемых монстров. Из потока этих ругательств Гарри вычленил «зеленых ползучих гадов» и понял — Василий знает про василиска. А черт тем временем замолчал и начал очень внимательно рассматривать Гарри. Тот занервничал, пощупал грудь, проверяя одежду, и опасливо спросил:

— Что?..

— Да вот, думаю, что легче: тобой на время стать или тебя в дракона превратить?

У Гарри челюсть так и отвисла. Ну и ну!

Позднее в той же горнице собрали срочный совет, все участники его уселись вокруг стола и принялись решать проблему — как и чем помочь Гарри в борьбе с драконом. Думали, ломали головы, судили-рядили, спорили-переругивались, из спальни на шум пришла Косолапкина, послушала крики и вопли, понаблюдала, как некоторые в ажиотаже грохают кулаками об стол, и негромко кашлянула. Вмиг настала тишина — все повернули головы в её сторону, и четырнадцать пар глаз (включая кошачьи) вопросительно уставились на директрису.

Косолапкина любовно погладила стену и мягко спросила:

— Вы не забыли, на чем мы сюда приехали?

Тринадцать пар глаз обвели взглядом стены и пол избушки, и на их лицах расплылись тринадцать понимающих коварных улыбок, особенно кошмарно выглядел кошачий оскал — ни дать ни взять, лыба Чеширского котяры… один Гарри тупо моргал, ничего не понимая.

В назначенный день, когда начался Турнир, Гарри был готов. Спокойно выслушал радостную истерику Бэгмена, с нордическим спокойствием высидел всех своих соперников, дожидаясь своего часа, и после сигнала вышел к хвостороге. Дракониха, рыча, уставилась на противника, Гарри, не делая резких движений, аккуратно прошел на середину каменной площадки и встал очень прямо, как стойкий оловянный солдатик. И засвистел тоненькую мелодию на манер: «аты-баты, шли солдаты…», которую он за два дня вполне успел выучить.

Под тяжелыми шагами загудела и затряслась земля, это на гаррин посвист спешила избушка. Всё ближе и гульче шаги, всё громче и громче топот огромных ног, и вот из-за камней выступила ОНА, кошмарное порождение детской фантазии — дочь скворечника и Змея-Горыныча. Разумеется, ранимая психика дракона не выдержала такого нереального зрелища. Обреченно съежившись, хвосторога распласталась на камнях и крепко зажмурилась, не в силах смотреть на эдакого запредельного, невообразимого, совершенно кошмарного монстра, последнего венца человеческого издевательства.

Неслышно ступая, Гарри подошел и взял золотое яйцо из кучи, потом так же осторожно, не делая лишних телодвижений, вернулся к Избушке, и они вместе покинули арену.