Сибириада

— Скорее!

Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами.

— Все готово, хозяин, — хрипло шепнул Хвост.

— Пора… — изрек тот же тоненький голосок. Хвост развернул сверток, не поднимая с земли; уви­денное исторгло бы из груди Гарри пронзительный вопль, не будь у него резонного мотива скрывать свое присутствие. Как будто Хвост, споткнувшись о камень, вывернул его из земли, и под ним оказалось что-то вроде скользкого слепого червя, нет, в миллион раз хуже. Принесенное Хвостом на кладбище существо напоминало скорчивше­гося младенца. Но только очертаниями, во всем осталь­ном оно ни капли не походило на человеческого дете­ныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у од­ного ребёнка отродясь не было: приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щелками.

— Во, бля, морда… — брезгливо передернулся и скривился связанный черт. Гарри был полностью с ним согласен.

Существо казалось почти беспомощным. Оно протя­нуло ручки к Хвосту, обняло за шею, и Хвост его поднял. В этот миг капюшон упал у него с головы, и Гарри увидел на бледном лице крайнее отвращение. Хвост поднял свою ношу над котлом, и искры, танцующие на поверх­ности жидкости, осветили на мгновение плоское злоб­ное лицо. Хвост опустил существо в котел, и оно с шипе­нием исчезло. Гарри услышал, как тельце мягко стукну­лось о каменное дно котла. И? Чего дальше ожидать? Гарри с любопытством наблюдал, старательно запоминая. Тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая па­нический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с тру­дом произнес:

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

К ужасу Гарри, земля под ногами у его связанного двойника разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры раз­метало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой. Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхли­пом:

— П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина!

Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой не было пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся. Гарри мгновенно понял, что сейчас будет, и успел за­жмуриться и зажать уши. Но как бы крепко ни зажимал их, всё же ус­лыхал безумный вопль, пронзивший его сердце, как буд­то Хвост и его ударил кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, Хвост тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Гарри приступ дурноты. Он не смог открыть глаза… но даже сквозь веки увидел — зе­лье стало кроваво-красным… Хвост всхлипывал и скулил от боли. А Гарри, услышав свой же голос, поспешно открыл глаза: связанный Гарри сдавленно ругался сквозь зубы, глядя на приближающегося к нему Хвоста.

— К-кровь недруга… взятая насильно… воскреси… сво­его врага!

Гарри не мог ему воспротивиться — слишком крепко был связан. Скосив глаза, тщетно пытаясь выпутаться из веревок, увидел, как трясется серебряный кинжал в оставшейся руке Хвоста. Острый конец проколол кожу на сгибе локтя, и по разорванной мантии потекла теплая кровь. Все еще хрипло дыша от боли, пошатываясь, Хвост вернулся к котлу и плеснул в него с кончика кинжала кровь. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, Хвост без сил упал на колени и тут же кулем повалился на землю. Он лежал, скор­чившись, баюкая кровавый обрубок, и тихо постанывал. Котел кипел, сверкающие искры летели во все сторо­ны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в не­проглядную черноту. Ничего не происходило…

Но вот искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще, и Гарри больше не видел ни Хвоста, ни своего двойника — пар затопил все. А потом в облаке пара, идущего из котла, начали воз­никать очертания высокого, худого, как скелет, человека, и Гарри окатила леденящая волна ужаса.

Живой скелет ступил из котла на землю, серый туман сгустился и почернел, превращаясь в плащ, накрывая его плечи, подобно дымной хламиде дементора. А Гарри так и застыл под мантией, как зачарованный, и не мог отвести взгляд от бледного, как протухшая сметана, лица. Это жуткое лицо, выглядывающее из затылка Квиррелла. Целых три года после этого его преследовали в ночных кош­марах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей…

Лорд Волан-де-Морт возродился.

— Тьфу ты, срань господня!.. — с сочувствием произнес черт, вырастая из веревок, перерубая их вилами, как по волшебству возникшими в его руках. Рядом с ним из воздуха соткалась пылающая адская собака.

Красные зенки испуганно вытаращились. Ну да, ну да, стоило возродиться для того, чтоб узреть перед собой классического черта с вилами, с адской гончей в придачу, на фоне старого кладбища, картина, точь-в-точь описанная на страницах библии, которая лежала на прикроватной тумбочке в его приютской комнате…

Черт подошел ближе, рассматривая тощего и лысого урода, как раздавленного таракана-альбиноса, и явно прикидывал — додавить его или так оставить? Потом, видимо, решил, что с этим успеется, и брюзгливо заговорил:

— Слушай… ну вот в кого ты такой умный? Как ты додумался покрошить свою сущность на кусочки, а? Думаешь, из них вкусная окрошка получится?

— Но я же… вот! — неуверенно вякнул Лорд, показывая черту свою тощую лапку, как в доказательство того, что он материален. Оглядев тонкие белые пальчики, Василий скуксился и грустно сообщил:

— Так-то оно так… Но увы и нет. Ты возродился не из крестража и ненадолго.

Из всего услышанного Лорд выцепил только слово «ненадолго» и растерянно отвалил ротик. Вилоносец серьезно пояснил:

— Полноценный, правильно созданный крестраж возвращает цельную душу в полноценное и хорошее тело живого человека, при этом вытесняя из него постояльца, изгоняя или поглощая хозяина вместилища. Если тело нужно временно, то хозяин просто подвигается ненадолго в стороночку, а после того, как призрак сделает свои недоделанные дела, он покидает тело безо всякого вреда для настоящего владельца. Ну, а если тело нужно постоянно, то захватчик вытесняет-поглощает душу, попросту убивает хозяина тела, занимая его место. Это называется захват, похищение тела, понимаешь, недоучка? А тебя, пардону, вон тот рукожоп… — черт ткнул вилами в сторону Хвоста, — сварил из смеси глины и змеиного яда. Так себе тело. Как думаешь — оно долго продержится?

— Ну… если он правильно провел ритуал кости, плоти и крови… — нерешительно промямлил недо-Лорд. Черт скорчил «сочувственную» мосю.

— Жаль тебя огорчать, но ритуал с самого начала был проведен неправильно. Во-первых, этот тощий толстяк был отчего-то уверен, что возрождает Темного Лорда из крестража, а во-вторых, он слегка промахнулся с последним компонентом — кровью врага. Весь ритуал — сплошная ошибка: крестражей нет, вместо крови врага он использовал мою… м-м-м… скажем так, имитацию крови. Я ж в тот момент Поттера изображал, вот и того, сымитировал то, что в жилах у человека течет… Ладно, Володька, пора тебе на сковородочку. Только сперва скажи, чем ты Бартика шантажировал?

Красные глазки злобно сощурились — Темный Лорд не собирался отвечать черту, сообразив наконец, что не обязан отчитываться перед нечистой силой. Его строптивый настрой Василий уловил и, легонечко, как бы невзначай, шевельнул вилами. По ним пробежала голубая искра, которая, трансформировавшись в молнию, горяченько прошила строптивца, действуя так же, как банальный электрошокер. Ну, а с ним обычно не спорят, и Волдя запел сладкоголосым соловушкой.