Сибириада

Густо-зеленая колючая стена встала перед четырьмя чемпионами. Косматой пастью зиял проход — страшный и бездонный, как глотка огромного чудовища. После хвалебной оды и перечисления всех подвигов и заработанных баллов был дан сигнал — свисток судьи.

Четверо чемпионов спортивным кроссом протрусили в проход, по-джентльменски пропустив вперед даму — третий тур начался.

Какое-то время Гарри и Седрик бежали рядом, а потом, оставив позади Виктора и Флер, разделились на развилке в разные стороны. Гарри порысил влево, Седрик пошел вправо. Четко печатая шаг, Гарри увидел впереди новую развилку и, держа палочку наготове, посмотрел на компас на руке — зачарованная на центр лабиринта стрелка указывала в правый проход. Не сбавляя рыси, Гарри свернул туда. Здесь стало совсем темно, как под землей, и он, сжав палочку, невербально включил Люмос. И неожиданно выбежал в каменный коридор, не успел удивиться — зачем он тут? — как стало ясно зачем: это было логово соплохвоста. Гарри сперва даже не понял, что это такое: серо-стальное веретенообразное тело, покрытое костяной броней, из-под которой выглядывала целая мешанина ног, щупальцев, щупиков и усиков, кроме того, у монстра были ещё пара клешней с жвалами. И ростом с приличного коня. Кажется, это Гермиона ещё осенью говорила — потоптать бы их, пока не выросли?

Соплохвост, кошмарное порождение мантикоры и огнекраба, сторожко нацелил в сторону Гарри переднюю пару хелицер, на манер паука прислушиваясь к окружающим звукам. Пучок щупиков и усиков хищно извивался, жадно хлеща по воздуху. Гарри сглотнул и попятился, лихорадочно припоминая заклинания, которыми можно было бы свалить или обездвижить чудище. На пробу послал щекотку, и она, как и ожидалось, отразилась от хитиновой брони. Значит, Остолбеней-Окаменей не годятся. Ноги поотрубать? Подумав, Гарри отправил серию Секо, целясь по ногам. Вжик, вжух, хрясь! Гремя броней, гигантская туша тяжко рухнула наземь, лишившись всех опор. Яростно свистя, нечаянный гибрид, созданный идиотом-экспериментатором Хагридом, начал плеваться ядом и стрелять раскаленными химическими газами во все стороны, едва не спалив опешившего от неожиданности Гарри. Ядовитые плевки разъедали камень, оставляя в нем глубокие проплешины, а огонь бомбардира-переростка воспламенялся даже на голых камнях!!!

Изрядно офигевший парень чудом успевал уворачиваться от летящих огненно-газовых струй… Наконец он просто проскочил мимо спятившего монстрокраба в следующий проход в конце коридора. Отдышался, ощупал себя на предмет ран-ожогов и порысил дальше. В одном из зеленых тупичков ему навстречу двинулась… грозная тётя Петунья. Вот тут перепуганный Гарри чуть богу душу не отдал, когда тётка, потрясая сковородкой, визгливо завопила:

— Ах ты, грязный мальчишка! Как ты посмел притащить в наш чистенький домик это исчадие ада, рассадник холеры и чумы, эту блохастую грязную СОБАКУ?!

Но позвольте… тётя ещё не видела Хелю, откуда же она о ней знает??? Вмиг отупевший мозг отказался думать, но Гарри с трудом и со скрипом всё же сообразил, что перед ним всего лишь вшивый боггарт, и еле-еле вспомнил нужное заклинание.

— Ридикулус!

Боггарт, однако, отмахнулся от заклятия, продолжая верещать голосом Петуньи:

— И вообще, если ты думаешь, что я пущу тебя на порог с этой драной шавкой, то даже не мечтай об этом. Проваливай вон из моего дома, хватит с нас подкидышей!!!

В полуобмороке от страха, Гарри зажмурился, сдавил палочку обеими руками и отчаянно взвизгнул:

— Ридикулус!!!

Раздался хлопок. Гарри поспешно открыл глаза — боггарт исчез, взорванный его стихийным выплеском. Боже… неужели он так боится тётю Петунью? Это что же получается, родная тётка стала страшней дементора? Он так страшится её отказа?.. Вздрагивая от каждого шороха и шуршания, обливаясь потом, вздрюченный до предела Гарри двинулся дальше вглубь лабиринта. Подозрительный сверх меры, он дошел до туманной мерцающей дымки. С ней Гарри не рискнул экспериментировать, а просто прокопал стену сбоку, обошел дымку по соседнему зеленому коридору и после долгого плутания среди тупиков-поворотов-развилок вышел к сфинксу.

Ещё полчаса на разгадку, и вот она, цель его странного путешествия — центр Лабиринта с хрустально-золотым кубком на мраморном постаменте. Сбоку от Гарри шевельнулся воздух, и голос Василия прозвучал из ниоткуда:

— Спокойно, сынок… Меняемся.

С этими словами черт скинул с плеч мантию-невидимку, открывая взору Гарри себя и зажатую под мышкой собаку.

— Бери Хелю, накрывайся…

Пока Гарри закутывался в мантию и прятал собаку, Василий превратился в него. Было довольно странно видеть себя самого рядом с собой. Василий крепко ухватил Гарри за плечо и отрывисто скомандовал:

— Берись за кубок.

Вздохнув, Гарри протянул руку сквозь мантию и взялся за золотую изогнутую ручку, а в следующее мгновение почувствовал знакомый ры­вок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Рука Василия, крепко держащая за плечо, не разжималась. Гарри покорно закрыл глаза, отдаваясь течению судьбы. Кубок куда-то нес его сквозь завывание ветра и пестрый вихрь кра­сок, и вместе с ним бок о бок летел черт Василий.

11

Местность вокруг ничем не напоминала Хогвартс. Не было гор, окружавших замок, похоже, они преодо­лели несколько миль, может, даже сотню. Они стояли по­среди темного, густо заросшего кладбища, справа, за ог­ромным тисом, чернел силуэт небольшой церкви. Сле­ва — холм, на склоне которого громоздился старый красивый особ­няк.

Разжав руку, Гарри выпустил кубок, и тот со звоном покатился вниз, подпрыгивая и подскакивая на камнях, пока не уткнулся в надгробие. Гарри-черт медленно двинулся к могильной плите, Гарри-под-мантией внимательно наблюдал за ним.

Осторожно и с каким-то уважением Гарри-черт провел ладонью по полустертым буквам, высеченным в сером мраморе. Настоящий Гарри, крепко прижимая к груди собаку, продолжал следить за происходящим, помня наказ: смотреть и запоминать, ничего не упуская, его воспоминания потом могут пригодиться в суде против Дамблдора и Волан-де-Морта.

Тем временем начали происходить некие события: медленно, огибая могилы, к ним приближался человек. Роста невысокого, лицо скрыто капюшоном, в руках сверток, который он нес с предельной осторожностью. Расстояние между ними сокращалось, человек подошел совсем близ­ко, и Гарри увидел, что у него на руках младенец… а мо­жет, просто сверток с одеждой?

Коротышка в плаще остановился, нагнулся и, положив сверток на землю, не разгибаясь, запустил в тупо моргающего Гарри замораживающее заклятие. Гарри-под-мантией едва удержался от такого подлого, коварного действия исподтишка. Но, скрипнув зубами, смолчал и продолжил наблюдение.

Коротышка выпрямился и, подойдя к Гарри, схватил за плечи и подтащил к надгробию, прислонил к плите, быстро привязывая его вылетевшими из палочки веревками. Закончив с этим, он повернулся и взмахнул палочкой куда-то вглубь кладбища, где тут же вспыхнули факелы, ярко освещая подготовленный заранее огромный каменный котел. Под ним взревел, разгораясь, огонь. Гигантский костер жарко запылал, жадно облизывая стенки котла и превращая участок кладбища в зачарованный склеп, тьма за пределами освещенного круга сгустилась до непроглядности полярного мрака.

Зажатая под мышкой Хельга заинтересованно заерзала, и Гарри осторожно спустил её на землю. Умная собака тут же скакнула во тьму, оставаясь невидимой и неслышимой.

А костер тем временем осветил и коротышку, в котором Гарри вдруг признал Хвоста.

— Ты!.. — яростно выдохнул Гарри-черт, безуспешно дергаясь в путах. Видимо, он уловил отголоски удивления настоящего Поттера и теперь потихоньку вживался в роль. Хвост ничего не ответил. Вместо этого он, не мигая, смотрел на огонь под котлом и его содержимое, которое начинало побулькивать. Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пун­цовые искры, словно тоже воспламенилась. Пар стано­вился все гуще, и скоро фигура у костра превратилась в расплывчатое пятно. Кто-то в свертке теперь уже лихо­радочно метался. И оба Гарри вдруг услышали пронзитель­ный, писклявый голосок: