Страница 2 из 18
И дергался, дергался, безостановочно дергался в нервном тике мешковатый глаз Дамблдора, не дождавшегося возвращения Гарри и Гермионы, которых он обязался запереть перед приходом Поппи. Мадам Помфри давно пришла и устроила ему выволочку за исчезновение трех пациентов.
— К-как трое?! Двое же должны быть… — не договорив, Дамблдор протиснулся мимо Поппи в палату и взглянул на три пустые койки. Досадно закусил волосатую губу. Н-да-а, что-то пошло не так… Куда-то исчез Рон Уизли. После подозрений и вынужденных поисков была выяснена совсем уж нереальная вещь — бесследно сгинули десять человек: четверо взрослых и шестеро детей.
Ну, Люпин, ну ладно, он мог и заныкаться в логове по причине полнолуния, ну Хагрид ещё — мог уйти в лес к своим зверушкам… Но Северус-то с Минервой куда делись?! А дети? Их-то куда и за каким лядом унесло???
Бегали по школе и околошкольной территории взмыленные мракоборцы, поставленные на уши сиятельным лордом Малфоем и раздраконенной бабушкой Долгопупс, не дозвавшихся на связь своих единственных наследников. Лорду Малфою об исчезновении Драко сообщил семейный гобелен, который вдруг побледнел в том месте, где было вышито имя Драко. Леди Августе о пропаже внука поведало заболевшее сердце. Встревожившись, бабушка потянулась к зачарованному блокнотику, открыла его и написала Невиллу. Ответа от внука она не дождалась. О пропаже Рона родителям рассказали Джинни и старшие братья, Молли, разумеется, принеслась в Хогвартс и устроила Дамблдору знатную головомойку, хорошенько заложив ему уши своим ультравизгом. Артур повторил подвиг Локонса — удалил Дамблдору кости из нижних конечностей и поклялся, что тот не встанет, пока не вернет им ребёнка!!! Лавгуд, потерявший дочь, добавил Капкан, приклеивший Дамблдора навечно к золотому креслу.
— Но позвольте! А как же… в туалет?..
Лавгуд кончиком палочки начертил в воздухе вензель, и перед директором материализовался ночной горшок с крышечкой. Поппи Помфри на жалобный взгляд Дамблдора только губы поджала.
— Вы же слышали, директор, мистер Уизли поклялся. А клятва есть клятва, её нельзя нарушать, так что не просите, я не дам вам Костерост, — и, отворачиваясь, негромко проворчала себе под нос: — Тоже мне, состроил щенячьи глазки. Да бассет и то умильней выглядит, чем жалобные глазоньки на старческой роже…
Дурслям и Грейнджерам пока не сказали о том, что пропали Гарри и Гермиона. Но сердце матери — это сердце матери. Миссис Грейнджер растолкала мужа.
— Джон! Джон, проснись, Гермионе страшно, что-то случилось с нашей девочкой!
А к Дурслям прилетела осиротевшая Букля. Потерянно потыкавшись туда-сюда, она наконец засела на холодильнике и обреченно нахохлилась. Петунья побелела. Вернон налился нехорошей краснотой. Грохнув по столу кулаком, он яростно рявкнул:
— Говорил же — ничего хорошего от колдунов не жди! И где теперь мальчишка?
Мальчишка же продирал глаза, проснувшись почему-то на земле. Продрав глаза, Гарри осмотрелся, растерянно лупая ими, думая, что не проснулся — вокруг него вповалку лежали люди, кучей и вперемешку. Рон растянулся поперек Драко и Невилла и громко храпел. Северус лежал в обнимку с черной собакой. Неподалеку холмиком возвышался здоровяк Хагрид, расточая дивные ароматы перегара. Справа от Гарри спала Гермиона, прижимая к себе серую кошечку, перед ними на траве кверху пузом посвистывал крыс, в котором Гарри признал Пита Петтигрю. К Гарри под бочок притулилась маленькая девочка, второкурсница с Когтеврана, о чем сообщил её галстук. Подумав, Гарри взял крысака и, сев, принялся вязать ему морду шнурком, выдернутым из ботинка, потом снял его и содрал с ноги носок дяди Вернона, после чего, злорадно улыбаясь, затолкал в него связанную крысу.
От его возни проснулась девочка. Распахнув затуманенные синие глаза, она невинно улыбнулась Поттеру и мелодично пропела:
— М-мм, довольно странное место для рая, ты не находишь?
— Ты о чем? — насторожился Гарри. Девочка округлила глаза.
— Ну как? Последнее, что я помню, это то, как на меня прыгает огромный волк, — подумав, она добавила: — Страшный. Какой-то слишком худой и длинноногий.
«Люпин!» — похолодел Гарри, положив кулек с крысой на землю, он принялся встревоженно осматривать девочку, вертя её во все стороны. Малышка покорно отнеслась к верчению, ничуть не удивившись. Тем временем начали просыпаться остальные: закряхтел Драко, выковыриваясь из-под Рона, тот проснулся и, поняв, на ком лежит, с ругательствами скатился с него и Невилла. Посмотрел на собаку и начал отплевываться Северус. Смачно рыгнув и едва не удушив всех перегаром, проснулся и зашевелился Хагрид. Гермиона в полусне поздоровалась с кошкой:
— Доброе утро, профессор МакГонагалл.
Гарри покосился на кулек и собаку и тяжко вздохнул. Как раз немым остался самый нужный профессор. С Хагридом особо не разговоришься, а со Снейпом вообще заговаривать опасно — ка-а-ак приложит презрением, мало не покажется.
— Где мы? — недоуменно спросил Невилл. Гарри, держа девочку за плечи, огляделся — вокруг простирался классический пейзаж, который вечно рисуют в кинокартинах о потерпевших кораблекрушение: песчано-желтый пляж, синяя ширь океана и стандартные джунгли за спиной. Правда, лес не пальмовый, а хвойно-лиственный, но суть-то от этого не меняется…
Донесся шорох, потом шаги, и из-за деревьев к ним вышел человек, похожий на робинзона, но это был всего лишь Люпин в остатках изорванной одежды. Подойдя, он тоскливо обвел взглядом проснувшихся и глухо сообщил:
— Плохи наши дела. Мы на острове, и мне некуда податься отсюда, чтобы не навредить вам ночью…
От этих его слов всем стало очень не по себе. Зашипела кошка и вздернул губу черный пёс. Снейп взглядом прошелся по горлу Люпина, явно прикидывая — а не прирезать ли его прямо сейчас, пока он человек и не представляет опасности?
— Э-эр-рг… а нам чо, трансгрессия запрещена, чо ли? — со сдавленной отрыжкой прогудел Хагрид. Северус ядовито глянул на него и показал пустые ладони. Гарри неспешно проверил карманы, проверяя правоту Снейпа. Увы, палочки при нем не оказалось. Действительно — полная жопа… Они на необитаемом острове в компании оборотня.
— А это точно остров? — испуганно спросила Гермиона.
— Точней точного, — с горечью кивнул Люпин. — С самого рассвета брожу, всё осмотрел, поднялся на гору — с её вершины видно окрест. Повсюду море с кучей разреженных фьордов.
— Вот и иди подальше, — грубо сказал Хагрид. — На тот конец острова по ту сторону горы.
— Вы это моему волку скажите! — горько огрызнулся Люпин. — Ему обратно пробежаться как нечего делать.
— Луна же на убыль скоро пойдет! — спохватилась Гермиона. — Профессор Люпин, сколько вам ещё превращаться надо?
— Одну-две ночи, — с благодарностью отозвался оборотень.
— Хм, — произнес Северус. — И эти одну-две ночи нам как-то надо выжить.
— Р-р-р-рры! — подал голос черный волкодав.
— Бродяга его сдержит, — перевел Гарри обещание Сириуса.
— И я! — поклялся Хагрид. — Я тоже подмогну!
Минерва грозно сверкнула глазами и демонстративно провела коготками по песку, мол, и я в деле. Драко не поверил, всё щупал свою одежду в поисках палочки, с которой не расставался с трех лет. Боярышниковая, от дедушки. Невилл и Рон, косясь на Малфоя, неуверенно занялись тем же, Гермиона оценивающе разглядывала деревья, ища плодоносные виды, малышка Полумна с интересом смотрела на своих новых знакомых. В носке копошился Питер, и на него поглядывали пёс и кошка. На опушке леса появились гиппогриф Клювокрыл и Клык, оба облизывались, видимо, удачно поохотились. Гарри надел ботинок на голую ногу, встал и пошел на берег — сегодня он в первый раз увидел море…