Внутри неё тьма

«Ненавижу», – Рада раскачивалась взад-вперёд. – «Ненавижу. И отомщу».

Прошло, кажется, несколько часов. Начало темнеть. Чудом Ягиня обнаружила воспитанницу в прорехе между лавками и, причитая, потащила к постоялому двору. По дороге Рада призналась, что натворила.

– Лупить тебя надо, дурёха! – в сердцах крикнула Ягиня.

Девушка лишь покачала головой. Вряд ли удары хворостом выбьют из неё жажду мести и то наслаждение, что она испытала, украв монеты у Руслана. Это был момент её власти. Её свободы.

Ягиня довела воспитанницу до постоялого двора. Заплатила за две койки, чтобы переночевать, и наказала Раде больше не впутываться в неприятности. Девушка неохотно согласилась. Пришлось смирно дожидаться тётку остаток вечера, пока та ещё бродит по базару. Заняться было нечем, время тянулось медленно. Да ещё и в животе заурчало – последний раз Рада ела в телеге, по пути в град. Она долго шаркала по избе, валялась на койке, пытаясь заснуть без особого желания, потом, намаявшись, всё-таки решила спуститься в общую залу. С лестницы второго этажа она разглядела полутёмный зал: несколько лавок вдоль стен и полупустых столов. Народу было немного. Видно, все пока гуляли по ярмарке. Запах выпечки выманил Раду из укрытия, и она осторожно зашагала по ступеням, размышляя, как ей добраться до еды: выпросить у сердобольных тёток, которые сидели за дальним столом, или договориться с хозяином постоялого двора, чтобы дал в долг. Или украсть с кухни? Печальный опыт кражи она за сегодняшний день успела приобрести.

Пока девушка в раздумьях стояла внизу лестницы, до неё донёсся тихий голос:

– Эй, девка? Ну-ка подь сюда.

Рада не сразу поняла, что обращаются к ней. Лишь машинально повернулась на голос и увидела бородатого старика, который подзывал её пальцем.

– Иди-иди, не бойся. – Он взглядом указал на ароматные яства на столе.

Слишком заманчиво. Просто и в то же время опасно – мало ли что задумал дед. Ягиня явно не обрадуется, что воспитанница общается с незнакомцами. Но живот Рады вновь громко заворчал от голода, и она, вздохнув, шагнула к старику. Тот указал ей на лавку напротив и отломил кусок свежей булки. Этот жест окончательно уговорил девушку сесть.

Она жадно ела и старалась не замечать, с каким любопытством старик разглядывает её. Не знала, что за мысли роятся в его голове, и не желала знать. Хотела лишь наесться да побыстрее отправить наверх, тем более, что странный дед и не держал её, даже не заговорил больше.

– Спасибо, – кивнула она, когда собралась уходить.

– Погоди, – остановил он девушку. Она съёжилась под его взглядом. – Я видел, как ты стащила кошель у мальчишки.

Рада понимала – надо отнекиваться. Не она, не стащила, показалось. Но во рту пересохло, будто и не хлебала она только что молоко вприкуску с булкой.

– Не бойся, никому об этом не скажу, – продолжил старик. Он говорил спокойно, без обвинений. – Вижу, тьма в тебе живёт. По жилам течёт, тебя питает, словно кровь.

Его слова, как и тьма, холодком потекли по жилам. Рада пристально посмотрела на деда. Странный он: вроде седой и морщинистый, а глаза яркие, как у молодца. Руки крепкие, сильные, совсем не старческие. Будто он на себя морок наводит, как Ягиня, чтоб людей обманывать.

– Тьму надо кормить, иначе она вырвется, чтобы самой найти пропитание. Она заставила тебя украсть кошель.

Девушка опустила глаза. Да нет, не тьма, а жажда мести. Или они связаны?

– Я могу помочь, – рассказывал старик, макая блин в сметану и запивая киселём. – У меня несколько учеников, похожих на тебя.

– Помочь чем? – неловко уточнила Рада.

– Научить воровству и обману.

Девушка покачала головой. Дед настоял:

– Не отказывайся раньше времени, слухай дальше. Научу, как красть незаметно, чтоб тебя не поймали. Ты девка ладная, так что научу и красой своей пользоваться, чтоб людей зачаровывать да отвлекать. Всё может стать твоим. Несправедливо же, что у одних деньги есть, а у других нет?

Старик улыбнулся, когда Рада вновь подняла на него взгляд. Смог уколоть её словами скользкими, завлечь в опасные сети. Ловко заговорил о несправедливости – именно она изъедала девушку изнутри.

Хлопнула входная дверь. Рада вздрогнула, увидев у входа Ягиню. Та пока не заметила воспитанницу, пошла сразу к хозяину постоялого двора, и у девушки был шанс незаметно вернуться в горницу. Она тут же вскочила с места и понеслась к лестнице.

– Надумаешь учиться – приходи ко мне, – догнали её слова старика. Он говорил полушёпотом, и всё ж голос его казался необычайно громким. – Спросишь меня у местных, они подскажут, как меня найти.

Рада обернулась. Остановилась на нижней ступени и спросила:

– А как зовут вас?

– Дед Морок, – улыбнулся псевдо-старик, обнажая крепкие белые зубы.

***

Большие снежные хлопья падали с неба и в мгновение сгорали в костре, разведённом на окраине леса. Вокруг огня, нахохлившись от холода, как воробьи, сидели ученики. Все искоса посматривали друг на друга, украдкой разглядывали, с кем им придётся работать бок о бок. То же делала и Рада. Ещё пока все рассаживались подле костра, она изучила окружающих. Тут были как совсем малые дети, которые едва отлипли от материнской юбки, так и почти взрослые, одного с девушкой возраста. Оранжевый свет бликами ложился на их лица, изменял и заострял черты, будто наводил морок.

Лишь с наступлением стужи Радислава решилась обратиться к Мороку. Несколько месяцев прошло с их первой встречи. То время девушка привыкала к жизни среди людей да пыталась унять бдительность тётки. Поначалу Ягиня не отпускала воспитанницу от себя. Следила за ней, водила почти что за руку, ругала, чуть Рада делала шаг в сторону. Наверняка боялась, что девчонка снова натворит глупостей – один раз уже надумала кошель украсть! Но девушка вела себя послушно. Внимала каждому слову тётки, помогала той привлекать покупателей, всучивала им травы подороже. Ягиня и успокоилась. Вскоре стала выдавать Раде отдельную корзину, чтобы разбредаться по разным рядам ярмарки и продавать товар побыстрее; а потом настолько привыкла к труду воспитанницы, что решила отпускать её в град вовсе одну. Чай, не пропадёт девка.

Этим-то Рада и воспользовалась. Студень-месяц ворвался в её жизнь хлёсткими ветрами да снежными бурями, и в очередной вечер, проведённый на базаре, девушка решила погреться и передохнуть на постоялом дворе. Там уселась за стол и вспомнила деда Морока. Спросила про старика у хозяина двора – тот сразу понял, о ком идёт речь. И вскоре Морок сам нашёл Раду. Назвал время и место, где начнёт обучать её вместе с остальными детьми, и намеченный день наступил. Потому девушка вместе с остальными учениками Морока сидела перед костром.

Дед ходил позади них. Рада лишь слышала хруст снега за спиной и тихие речи старика, который рассказывал об искусстве обмана и воровском деле. Ученики, видно, все оказались здесь в первый раз. Они хоть и старались слушать Морока внимательно, но старшие то и дело рассматривали округу, а младшие ловили снежинки языками, баловались. Рада сидела смирно. Она насупила брови и вслушивались в слова деда, который обещал ей восстановить справедливость.

– В ваших душах течёт тьма. Она обволакивает, придаёт вам силы, ведёт вас вперёд. Она настолько рвётся наружу, что хочет управлять вами. Так питайте её, чтобы она, как сытая кошка, свернулась клубком и уснула. Каждый из вас одарён – кто-то быстротой и ловкостью, кто-то очарованием, что усыпляет бдительность, кто-то хитростью. Я научу вас, как развить таланты.