Башня

Андрей приехал, как и обещал, к полудню. Он был на русском армейском джипе с рекламой своей фирмы на борту. Флойд поморщился, проворчал: зачем реклама?

– А что? – спросил Андрей.

– Ни к чему мне твоя реклама, – поморщился адвокат. Он говорил по-английски.

– Ерунда, – ответил Андрей тоже по-английски. – У меня легальный бизнес – никаких проблем.

Флойд ничего на это не ответил, промолчал. С одной стороны, Андрей безусловно прав… но с другой…

А Андрей покосился на адвоката с иронией и сказал:

– Какие проблемы, Уолтер? Россия, кажется, колония Евросоюза… так? А в колониях законы не действуют… Или я не прав?

Флойд улыбнулся. Андрей был ему симпатичен – свободный, раскованный, без комплексов и с чувством юмора. Отлично говорит по-английски… Флойду казалось, что они похожи.

– Отчасти ты, пожалуй, прав, – отозвался Флойд. Потом спросил: – Ты мое снаряжение привез?

– Конечно. – Андрей кивнул в сторону багажного отсека – Все там.

Флойд не поленился – проверил. Андрей со скептической улыбкой смотрел, как он перебирает содержимое баула.

– Ну что? – спросил он, когда англичанин закончил проверку и вжикнул молнией сумки. – Все в порядке?

– Да, – ответил Флойд. – И знаешь что?

– Что?

– Давай говорить по-русски.

– А давай.

– Как называется этот джип?

– Этот джип, мистер Флойд, называется «козел».

– Что такое «козел»?

Андрей перевел, Флойд рассмеялся.

Когда выехали за город, Флойд сам сел за руль. Конечно, управлять «козлом» после «Лендровера» было тяжеловато, но он быстро приноровился. И даже получал удовольствие от управления этим рычащим чудищем… Андрей расположился на пассажирском сиденье, достал плоскую фляжку… По машине разошелся запах водки. Флойд покосился на Андрея с неудовольствием. А Андрей подмигнул, налил водки в металлический колпачок-стаканчик и спросил адвоката: хочешь?

Флойд ответил: нет.

– А зря, – весело произнес Андрей. Он опрокинул содержимое стаканчика в рот, выдохнул и добавил: – Эх, хороша.

– Как ты ее пьешь? – недовольно спросил Флойд.

– С высоким патриотическим чувством, мистер, – ответил Андрей. Он достал пластмассовую коробку, открыл ее и показал Флойду содержимое – бутерброды с икрой: – Будешь?

Флойд ответил:

– Нет.

Андрей сказал:

– А я буду.

Он взял бутерброд с красной икрой, обильно намазанной поверх желтого масла, откусил кусок.

– Как ты это ешь? – поморщился Флойд. – Это же сплошной холестерин.

– А холестерин я выплевываю, – беспечно отозвался Андрей. Флойд не понял, но покачал головой. Андрей съел бутерброд, потер руки и сказал: – Размялись, однако… И, как у нас говорят, между первой и второй перерывчик небольшой.

Флойд только головой покачал. «Козел» ехал на север, в Карелию, в Сортавалу.

Мерно стучали колеса, изрядно пригревало солнце.

Над головой плыли легкие, похожие на перышки облака. Иван лежал в каменной яме, подложив под голову рюкзак. Незаметно для себя он задремал. А когда проснулся, состав стоял. Откуда-то доносилась музыка, слышались нетрезвые голоса. Некоторое время Иван прислушивался. Хотел получить какую-нибудь информацию о своем местонахождении. Но ничего не получил. Три нетрезвых голоса крыли какого-то Дауда Максудовича, который – «сука, чурка гребаная» – опять нагрел при расчете. Да еще пел Витас.

Иван выбрался из своей «берлоги». Все тело болело.

Иван подумал: да, не перина… Он глянул в щель в борту платформы. Оказалось, что состав стоит на запасных путях маленькой – всего несколько строений – станции, с обеих сторон лес, а на шпалах, сложенных в штабель у стрелки, сидят три нетрезвых мужичка. Перед ними расстелена газета, а на газете – пластиковая бутылка и пластиковые же стаканчики, котелок, да какая-то закуска. В стороне стоит «Урал» с коляской. Дешевый китайский приемник поет голосом Витаса шлягер «Девушка из Шанхая».

Идиллия, однако, подумал Иван. Он посмотрел на часы – восемь вечера. Значит, ехали около пяти часов. За это время поезд мог проехать и сорок километров, и двести… Некоторое время Иван размышлял: что делать? Потом решил пойти на разведку. Он слез с противоположной стороны состава, критически осмотрел себя: мятый, грязный… Провел рукой по лицу – щетина.

В общем, все «на уровне». Не хватает только перегара, но трое на штабеле этого не заметят.

Иван пролез под вагоном, направился к мужикам. Его увидели, замолчали… реалии последних лет приучили настороженно относиться к чужим.

– Здорово, мужики, – сказал Иван. Вразнобой ответили: здорово… Иван потер щетину. – Подскажите, мужики, куда попал-то я?

– А ты что? Ты откуда?

– Да я это… по пьяни чего-то не пойму, куда забурился. Слова «по пьяни» были мужикам близки и понятны.

Послужили паролем: свой.

– Эва! – сказал один. – Сам-то откуда приехал?

– А поп его маму знает. Бухали с корешами три дня… А может, больше. Не помню сейчас… А где это я?

– Кузнечное в пяти верстах. Догоняешь?

– Кузнечное?

– Ну.

– А где это?

– Да-а! Это ты, братан, сильно, видать, поквасил с корешами… Кузнечное, говорю, рядом. В пяти верстах. До Приозерска – двадцать. Ну, догнал?

Вот оно что, сообразил Иван, я недалеко от Приозерска… Все очень удачно получается. Пока.

Самый разговорчивый из мужиков спросил:

– Башка-то трещит?

– Ага, – ответил Иван, – трещит.

– Ну присядь. Плеснем пару капель.

– Спасибо, мужики.

– Рыжий, налей человеку.

Рыжий налил граммов пятьдесят. Подвинул котелок и сказал:

– Спирт у нас… чистый. Но если разводить, то получается говно. Так что лучше запей холодным чаем.

Иван кивнул, взял стаканчик, выпил махом. Сразу запил остывшим чаем из котелка.

– Закуси, – рыжий протянул кусок хлеба с луком.

Руки у Рыжего были грязные, с обломанными ногтями и черной каемкой под ними – руки человека, который зарабатывает на жизнь тяжелым трудом. Скорее всего, вкалывает на железной дороге. Иван благодарно кивнул, взял хлеб. Под внимательным взглядом трех пар глаз начал жевать.

– Сам-то откуда? – спросил разговорчивый.

Иван ответил с набитым ртом:

– Из Питкяранты.

– Э-э, куда тебя занесло! Это ж, считай, сто пятьдесят верст будет.

– Ага, – кивнул Иван. Про себя прикинул: значит, до Сортавалы километров сто плюс-минус. – Ага, занесли, понимаешь, черти.

Он прожевал бутерброд, вытащил из кармана сигареты, протянул пачку мужикам. Задымили.

– А как же домой добираться думаешь? – спросил Рыжий.

– Не знаю, – ответил Иван. – Может, вы чего подскажете?

– Э-э, брат. Что ж тут подскажешь? Тут трамвай, понимаешь, не ходит.

– Понимаю… а ежели поезд? – Иван кивнул на состав, на котором приехал.

– Не, не угадал… этот товарняк к чухонцам идет.

– Вот я попал, – произнес Иван, присаживаясь на корточки. – А может, подбросите? – Теперь Иван кивнул на мотоцикл.

Рыжий посмотрел на Ивана скептически.

– Я заплачу, – произнес Иван. – Деньги есть.

Он похлопал себя по карману. Рыжий почесал в затылке. Иван вытащил бумажник, раскрыл его, демонстрируя наличность. Рыжий улыбнулся и сказал:

– До Сортавалы подброшу. А дальше не могу – извини.

– Идет, – сказал Иван. Все складывалось на удивление хорошо.

Через полчаса он сидел в коляске мотоцикла. «Урал» катил по грунтовке.

До Сортавалы осталось километров двадцать, когда Флойд остановил машину и толкнул локтем задремавшего Андрея.

– Андрей, – сказал Флойд, – просыпайся. Тот сразу открыл глаза: что случилось?

– Ничего. Я пойду в лес.

– Погоди. А как же культурная программа? – удивился Андрей.

– Какая, к черту, культурная программа?

– Какая-какая? Традиционная: финская сауна, русская водка, русские девки. У меня все на мази… в смысле, все готово.

– Это потом, – поморщился Флойд. – Сейчас – на охоту.