Обещание Серебряной Крови

— Вы будете охранять карету, пока не приедет Ашра?

— Да.

— Согласен. Пятьдесят дукатов.

— Откуда мне знать, что у вас они есть?

Ты не знаешь. Как и я, если уж на то пошло. Он мог только надеяться, что, если они преуспеют в этой отчаянной авантюре, кто-нибудь — возможно, Зандруса — выплатит долг. А если мы этого не сделаем, у нас будут гораздо более серьезные проблемы, о которых стоит беспокоиться. Все равно что умереть. «Потому что я видел, что вы делаете с людьми, которые нарушают свои обещания, — ответил Лукан. — Я не хочу закончить, как доктор Вассилис».

— Только не сдержите свое слово, и вас постигнет участь похуже. — Деластро вскочила на лошадь и тихо свистнула. — Драгоценности, — позвала она, — у нас есть работа.

Лукан наблюдал, как Деластро приказала своей команде выстроиться в линию поперек проспекта, а сама заняла позицию в центре. Все они были верхом на лошадях, что кое-что значило, за исключением кучера экипажа, который занял позицию на левом фланге. Может, ей и не хватает морали, подумал Лукан, когда Деластро пролаяла приказы, но у нее нет недостатка в качествах лидера. Он поднял глаза, когда Аметист вернулась — на этот раз проигнорировав его, — проехала мимо и заняла свое место в линии. Все наемники внимательно слушали, как Деластро излагала план, который она придумала, как только приняла предложение Лукана. Возражений не последовало, только мрачные кивки в знак согласия. Если все они были сделаны из того же теста, что и Аметист, то Лукан не сомневался, что они выполнят приказы Деластро до конца. И все же, пятеро наемников против толпы численностью в тридцать человек, опьяненной насилием и жаждой крови... Даже с их потрясающими навыками и тем преимуществом, что они были верхом на лошадях, он сомневался, что этого будет достаточно.

Толпа, крича и смеясь, выплеснулась из-за поворота. В их движениях чувствовалась жажда насилия, которая наводила на мысль, что они уже видели насилие и теперь жаждут большего. Некоторые из них несли горящие факелы, многие потягивали украденный ликер из бутылок. Их смех свидетельствовал о том, что им было наплевать на убийство своего герцога, а вместо этого они хотели только воспользоваться нынешними беспорядками, чтобы немного пограбить и похулиганить. Бандиты всех сортов слетелись на хаос, как мотыльки на пламя. Констеблей, должно быть, очень не хватало, если хулиганы подобрались так близко к дворцу.

Толпа замедлила шаг, увидев наемников, и ее неуправляемые ряды сомкнулись за спиной женщины, которая выглядела неуместно в шляпе с пером и зеленом бархатном жакете — предметах одежды, которые, как решил Лукан, еще совсем недавно были выставлены в престижной мастерской портного. Воцарилось неловкое молчание, пока обе стороны рассматривали друг друга. Затем вперед выступила предводительница банды со стальным блеском в глазах.

— Добрый вечер всем, — сказала она, приподнимая шляпу в шутливом приветствии. — Отличная ночь, не так ли?

— Это достаточно близко, — предупредила Деластро.

Женщина остановилась и демонстративно оглядела наемников:

— Вы предводительница этого жалкого сброда?

— Да.

— Тогда скажите им, чтобы они отошли в сторону. У нас есть дело, которым нужно заняться. И я говорю не о пергаменте и перьях. — Предводительница обернулась и улыбнулась толпе позади нее, которая ответила нестройными одобрительными возгласами.

— Единственное, что я собираюсь им сказать, — холодно произнес Деластро, — когда нужно будет загнать болт тебе в глотку.

Предводительница нахмурилась:

— Это звучит как угроза.

— Это просто заявление. Угроза выглядела бы примерно так. — Деластро щелкнула пальцами, и тетива арбалета щелкнула в ответ; женщина отпрыгнула назад, когда болт ударил в булыжники у ее ног. Толпа ответила градом оскорблений и непристойных жестов. Предводительница расправила плечи, ее решимость укрепилась от гнева толпы за ее спиной.

— В тебе есть немного стали, бабуля, — сказала она, встретившись взглядом с Деластро. — Но вот в чем дело: вас всего пятеро, а нас, — она оглянулась через плечо, — гораздо больше. Так что, возможно, тебе стоит хорошенько подумать, прежде чем...

— Хватит! — рявкнула Деластро, и ее голос прозвучал как удар хлыста. — Давайте перейдем к делу: если ты и твой сброд сейчас уйдете, моя команда не убьет вас всех. Тебе решать.

Толпа ответила новым залпом оскорблений, но тут же затихла, когда предводительница жестом призвала к тишине. «Что в экипаже?» — спросила она.

— Не твое дело.

— Вот тут ты ошибаешься. — Улыбка женщины вернулась. — Потому что, насколько я могу судить, этот экипаж из счетного дома Три Луны. А это значит, что в ней, вероятно, перевозят что-то ценное. И это очень даже мое дело.

— Последний шанс. Уходите сейчас же, и никто не погибнет.

Женщина сплюнула:

— Я не подчиняюсь ничьим приказам, особенно какой-то старой суки, которая думает, что она...

Болт попал предводительнице банды прямо в правый глаз. Ее голова откинулась назад, челюсть дернулась, как будто она пыталась издать какое-то удивленное восклицание, прежде чем ее колени подогнулись, и она упала на булыжники. Она дернулась один раз, прежде чем затихнуть.

Казалось, сама ночь затаила дыхание.

— Я предупреждала ее, — холодно сказала Деластро, глядя на толпу и вставляя в арбалет еще один болт. — Она не послушалась. Вы?

На мгновение показалось, что они заколебались, поскольку бунтовщики обменялись неуверенными взглядами. Затем из задних рядов толпы донесся бессвязный крик, и, хотя слов было не разобрать, в нем безошибочно угадывался гнев. К первому голосу присоединились другие. Кто-то швырнул бутылку, которая разбилась о булыжники всего в ярде от лошади Деластро. Воздух наполнился яростью.

Лукан выхватил старую кавалерийскую саблю, которую нашел для него Альфонс.

Толпа с ревом ринулась вперед.

Гул арбалетов перекрыл крики. Пять тел упали на землю. Но мятежники продолжали наступать, перепрыгивая через своих павших товарищей. Сердце Лукана бешено колотилось, когда мятежники сокращали расстояние, их лица были искажены яростью. Наемники выхватили мечи, которые засверкали, когда две стороны столкнулись, их острые лезвия рассекали конечности, а острия пронзали горло. Лошадь встала на дыбы, ударив копытами по черепу человека. Крики ярости сменились воплями ужаса, и казалось, что наемники вот-вот отгонят толпу назад. Затем один из Драгоценностей свалился с лошади, исчезнув в давке тел, и в шеренге образовалась брешь, когда один из его товарищей поскакал ему на помощь. Двое бунтовщиков воспользовались возможностью и бросились в образовавшийся проем, но замедлили шаг, увидев стоящего перед ними Лукана. Взгляды мужчин метнулись к карете позади него. Решают, стоит ли риск награды, подумал он, когда мужчины переглянулись. Жадность победит. Так всегда бывает.

Его правота подтвердилась, когда мужчины бросились в атаку. Они набросились на него с двух сторон, но нападавший слева заколебался — Лукан мог бы принять это за преднамеренную уловку, если бы не блеск страха в глазах мужчины. Другой бунтовщик продолжил атаку, крича и размахивая дубинкой. Лукан увернулся и нанес удар по спине человека, который, шатаясь, пролетел мимо; крик перешел в хрип и мужчина упал на землю. Лукан двинулся на другого, но тут же понял, что это был вовсе не мужчина, а мальчик, едва достигший подросткового возраста. Юноша уронил свой зазубренный топор, который глухо звякнул о булыжники.