Страница 10 из 132
— Впечатляющее зрелище, — признался Лукан.
Веллерас Гелламе утверждал, что Сафрона была величайшим торговым центром Старой империи, и, хотя шут написал свой трактат почти пятьдесят лет назад, количество судов, заполнявших воды залива, говорило о том, что его утверждение все еще остается в силе. Когда они приблизились к городским докам, Лукан увидел торговые корабли из разных городов Старой империи — Деладрина, откуда приплыл он сам, Тамберлина и даже далекого Корслакова. Были также дау из Южных королевств, на большинстве из которых развевался флаг Зар-Гхосы — три серебряных круга на бледно-голубом фоне. Он даже мельком увидел изящное судно с малиновыми парусами из одного из портов Моря Скорби, его черный лакированный корпус украшала замысловатая резьба. Бесчисленные флаги и вымпелы трепетали на ветру, а чайки кружили над головой.
— Не думаю, что я когда-либо видел так много кораблей, — сказал Лукан.
— Я видел, — небрежно ответил Грабулли. — Хотя половина из них была в огне. Включая мой собственный. — Он пожал плечами. — Без сомнения, большинство из них здесь для праздника. Прямо как мы, а?
— Какого праздника?
Мужчина бросил на него острый взгляд.
— Великого возобновления, конечно. — Его темные глаза сузились при виде непонимающего выражения на лице Лукана. — Символическая замена Серебряного Копья... Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю?
Лукан ухмыльнулся:
— Понятия не имею.
— Тогда что привело тебя в Сафрону, друг Лекаан?
— Личное дело, — ответил он, решив больше ничего не выдавать. — Но я никогда не отказываюсь от хорошей компании. Что мы празднуем?
— Ты, конечно, знаешь о великой войне между Сафроной и Зар-Гхосой, да?
— Э-э, смутно...
— Морской конфликт, подобного которому мир еще не видел! — продолжил капитан, быстро увлекаясь своей темой. — Сотни уничтоженных кораблей, тысячи доблестных моряков погибли с обеих сторон! И затем, во время того, что обещало стать решающим сражением...
— Повелитель корсаров с Расколотых островов прибыл со своим флотом, надеясь убить двух зайцев одним выстрелом, — сказал Лукан, вспоминая одну из немногих лекций, которые он удосужился посетить в Академии. — И вот сафронцы и зар-гхосцы объединили свои силы, чтобы победить корсаров. Этот акт положил конец войне.
— И выковал вновь обретенный мир между городами, который длится уже сорок лет, — закончил Грабулли, сделав широкий жест рукой. — Грандиозная история, верно?
— Очень, — согласился Лукан. — Значит, эти торжества... они приурочены к годовщине окончания войны?
— Вот именно. И в ознаменование возобновления дружбы между городами.
— Верно. Ты что-то говорил о копье?
— Серебряное Копье! — Глаза Грабулли загорелись. — Это фаэронское оружие дикой красоты, которое когда-то принадлежало самому Повелителю корсаров и которым он владел в последней битве. Говорят, что адмирал Зар-Гхосы в конце битвы предложил копье своему сафронскому коллеге в знак дружбы, и с тех пор два города обмениваются им каждые десять лет, когда возобновляют свою клятву мира. На этот раз очередь Сафроны устраивать праздник, поэтому... — Он указал на множество кораблей в заливе.
— Итак, копье передано, кто-то произносит речь, а затем все напиваются?
— Вот именно, друг Лекаан! Церемония состоится через несколько дней. У тебя достаточно времени, чтобы завершить свои дела и присоединиться к вечеринке, а?
— Возможно.
Грабулли кашлянул в кулак. «Кстати, о делах...» — Он повернулся и щелкнул пальцами. Квартирмейстер «Солнечной Рыбы» присоединилась к ним у поручней; лихо заломленная треуголка совершенно не сочеталась с хмурым выражением ее лица. Она держала в руках мешок, дно которого было залито чем-то, что могло быть вином, но Лукан подозревал, что это было что-то совсем другое. Двое других членов команды — здоровенные парни, выглядевшие так, словно повидали немало драк в тавернах, — стояли позади нее, настороженные взгляды, напряженные позы. Как будто они ожидали неприятностей.
— Что это, Грабулли? — осторожно спросил Лукан, жалея, что не пристегнул меч, прежде чем, пошатываясь, выйти из каюты.
— Нам нужно обсудить вопрос оплаты, друг Лекаан. Как видишь, я доставил тебя в Сафрону в целости и сохранности.
— Ты получишь свои семь серебряных монет. Я даю слово.
— Да, но... — капитан широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом. — Цена только что выросла.
— Мы договорились о семи серебряных монетах, — ответил Лукан, и его тон стал жестче. — Мы договорились о семи серебряных монетах, хотя, конечно, я должен был знать, что для пирата это мало что значит.
Один из матросов шагнул вперед, но замер, когда Грабулли поднял руку.
— Мы также договорились, — сказал капитан, — что ты будешь держать руки подальше от груза в моем трюме. И все же, буквально на днях Сандрия заметила, что в одном из ящиков кто-то копался, и, похоже, в нем стало немного меньше табака, чем когда мы покидали Деладрин.
— Намного меньше, — вставила квартирмейстер, стараясь скрыть свой хмурый взгляд.
— Как видишь, — продолжил Грабулли, разводя руками, — у нас возникла небольшая проблема.
— Никаких проблем, — со вздохом ответил Лукан. Он пробрался в трюм в поисках бутылки чего-нибудь, чего угодно, что было бы лучше крепкого рома, который он пил. Вместо этого он обнаружил запасы Пурпурного Дракона, первоклассного трубочного табака Парвана и... ну. Один дерзкий дымок превратился в несколько дюжин. — Что я могу сказать? — продолжил он, одарив Грабулли печальной улыбкой. — Наверное, мне просто захотелось почувствовать вкус дома.
Капитан нахмурился:
— Ты сказал, что ты из города неподалеку от Деладрина.
— А...
— Ты обокрал нас, — прошипела Сандрия, нахмурившись еще сильнее.
— Милосердие Леди, вы пираты.
— Осторожнее, друг Лекаан, — предупредил Грабулли без следа своего обычного юмора.
— Ладно, — сказал Лукан, поднимая руки. — Я извиняюсь. Я не должен был брать табак. Позволь мне загладить свою вину. Я заплачу за то, что взял.
— Четырнадцать серебряных монет.
Лукан моргнул:
— Я... что?
— Четырнадцать серебряных монет, — повторил капитан. — Стоимость твоего путешествия только что удвоилась, друг Лекаан.
— У меня нет таких денег.
— Мы оба знаем, что это неправда.
— Ты шпионил за мной в моей каюте, Грабулли?
Улыбка мужчины вернулась, блеснув золотом:
— На борту моего корабля нет секретов.
— А если я откажусь платить?
— Мы выбросим тебя за борт. Ничего личного, конечно.
— Конечно. — Лукан взглянул на далекий берег. Теперь уже не такой далекий... — Кажется, все не так уж плохо, — сказал он с бо́льшей бравадой, чем чувствовал на самом деле. — Я могу это переплыть.
— Ты так думаешь, а? — Грабулли снова щелкнул пальцами.
Сандрия сунула руку в свой мешок и вытащила оттуда кусок сырого мяса, между ее пальцами сочилась кровь. Она подошла к поручням и швырнула его через воду. Мясо с легким всплеском упало в волны. Мгновение спустя пятнистая морда песочного цвета показалась на поверхности, и Лукан мельком увидел черный глаз и оскаленную пасть, полную острых, как иглы, зубов, обрамленных необычной складкой кожи, которая напоминала гриву.
Мгновение, и существо снова скрылось под волнами, унося с собой мясо.