В бой идут 1

XXI

века отлипал от компа только для того, чтобы поесть, поссать и поспать – разве он жил в реальном мире? Для него жизнью была игра. Что уж говорить про нынешних, которые играют с полным погружением. – Погоди, а для чего тогда рекламу по всем каналам крутят? – поинтересовался Митрич. – Не гони лошадей, дойдем и до рекламы. Альтернативный мир, реальная альтернатива – это капец как страшно, потому что наш родной мир стал настолько хреновым, что оттуда сбегут все при первой же возможности. Поэтому первое, что произошло – игры с полным погружением везде и сразу же оказались под контролем государства. Не только у нас – во всех странах мира, и в Штатах, и в Китае, и в Европе эти игры юридически или фактически, но жестко контролируются правительством. Отчасти из-за количества бабок и других ресурсов, которое требовало создание такой игры, но прежде всего потому, что слишком уж серьезные последствия могли возникнуть, если такая атомная бомба окажется в частных руках. Второе, что государство сделало с подобными играми после того, как забрало их себе: дверь для входа сразу же уменьшили до размеров кроличьей норы. Я тогда едва-едва проскочить успел, на флажке. Свободу присоединиться урезали разнообразными ограничениями – медицинскими, юридическими, и, главное, финансовыми. Когда ценник на первые капсулы полного погружения выставили в 5 миллионов – журналисты неделю кирпичами гадили, голося «У власти в сраной Рашке дебилы – кто же такое купит!». Идиоты, в окно бы посмотрели, на автомобильный поток, где такие же железки за такую же цену. А они всего лишь дают комфортное перемещение в пространстве, а не комфортную жизнь. И все равно, несмотря на все препоны, уже через год в дивный новый мир перебрались все, кто мог себе это позволить. По факту – совсем перебрались, с концами. Зря, что ли, конфиденциальности передачи информации на стадии разработки внимания уделялось больше, чем игровому балансу? Бизнюки давно перенесли бизнес сюда: партнеры все равно все здесь, да и связаться с реалом по телефону давно не вопрос, какие вообще проблемы? Ну а дальше все просто – если ты живешь в мире, который лучше, чище и интереснее, то вступает в жизнь непреложный закон: за красивую жизнь надо платить. Конечно, у этого мира был шанс стать резервацией для богатеев. Но здесь начинаются интересы государства как владельца этого бизнеса – богатеи – это, конечно, хорошо, но этот ресурс конечный, и их немного. А игру надо развивать, и на это нужны деньги. К тому же у богатеев в новом мире появились свои интересы – если уж они оказались здесь, и они здесь не играют, а живут, то в этом мире неизбежно должны оказаться и те, кто эту элиту обслуживает. Неписи в качестве обслуги их не устраивают – они тупые и с ними скучно. Так в массовом порядке появились «работяги», так-то они всегда были, но нас было очень немного. Работяги здесь и не играют, и не живут, а работают. Но вот беда – платить им можно только часть (причем не очень большую, игру-то надо развивать) тех денег, что заводят в «Альт» жители этого мира. Других реальных ресурсов, кроме заводимых денег, здесь нет и быть не может. Он обвел нас глазами, и громко спросил: – Что мы в итоге имеем с гуся? Мы промолчали, только Сергеевна понимающе улыбнулась – для нее, похоже, вовсе не было откровением все то, о чем нам так красочно рассказывал стражник. – В итоге мы имеем дикую конкуренцию среди «работяг» из-за ограниченности фонда заработной платы, дикие ограничения в прокачке – «подняться» здесь ничуть не легче, чем в реальном мире, и дикую дороговизну – за жизнь в лучшем мире надо платить. Грубо говоря, как только это перестало быть игрой и стало жизнью – здесь все стало как в реальной жизни. Здесь никто не ублажает пользователей, как в играх моей молодости – здесь пользователи зубами выгрызают свой успех. Поэтому практически везде работают профессионалы. Все как в жизни. – А реклама-то в телеке зачем? – Митрич всегда был настойчив. Но вместо стражника ответила наша предводительница. – Сережа, ну что ты и впрямь как валенок? Много ты денег здесь заработал? А потратил? Митрич зло набычился. – Ну вот и у всех так! С каждого ринувшегося сюда за деньгами пусть даже по 50 тысяч на инструменты, жилье, то да се... И пусть половина из попытавшихся здесь заработать плюнут в итоге на эту идею, деньги-то они уже вложили. Не удивляюсь, если работяги владельцам игры приносят денег больше, чем олигархи. – Ладно, понятно – вмешался я – Скажите лучше, что делать-то будем? Перебираться в дальние локации, которым на герцога наплевать? – Не вариант – сразу откликнулась травница. – Это действительно жизнь, а не игра. Как ты думаешь, почему здесь народ на старте начальную локацию недели две выбирает? Потому что все как у больших: хочешь путешествовать – плати. Телепорт несусветно дорог, к каравану прибиться тоже в копеечку встанет, а своим ходом... – Своим ходом я не пойду – перебил Андрюшка. – Это вам пофиг, а меня по пути сто раз положат, тот же герцог подсобит. Если и доберусь до места – то, блин, первым уровнем, штрафы опытом за перерождение никто не отменял. И экипировку всю нафиг выбьют. Где я, это, новую возьму? Я вам, блин, не сын миллионера, опять столько бабла в игру заводить, да мне отец и не даст еще раз столько. Я и так их подарок на день рождения на маунта спустил, до нового года у меня на карточку только стипендия и карманные деньги капать будут, не пошикуешь. – Так что – недоуменно посмотрел на всех Митрич – все, что ли? Война окончена, расходимся? – Есть еще один вариант... – напустила туману наша предводительница. – Вернее так: сейчас единственный наш шанс продолжить игру – это Андрей. – Неужели Пограничье? – удивился лейтенант. – А есть другие варианты? – привычно подняла бровь наша красавица. – Нет, но... Он же школота шестого уровня, и денег у него нет – только что сам сказал. – Месяц на адаптацию, не забывайте. Я посчитала, если напрячься – может успеть прокачаться. Потом еще три месяца на погашение оплаты. А деньги... Деньги придется нам зарабатывать. Инструменты нормальные у нас куплены, даже пет скоро появится. В крайнем случае свои гробовые в игру заведу, как Митрич. Сами понимаете, для меня сейчас это уже дело принципа. Я сдохну, но герцогу не проиграю. Да и дотянуться туда ему много труднее будет. Чувствовалось, что эти слова дались нашей Снежной Королеве нелегко, но высказавшись, она почему-то повеселела. – Ну, не знаю... – продолжил сомневаться лейтенант. – Теоретически возможно, да, но практически... По-моему, с королевой переспать проще. В процесс диалога у всех остальных, не исключая Андрюшки, вытягивались лица. – Алло, гараж! А нам перевести? Куда нас вписывают-то? – не выдержал Митрич. – Да леХко! – залихватски ответила Света и повернулась к нашему «сыну полка». – Андрюша, хочешь стать королем [61] ? Стражник звучно, на весь этаж, хрюкнул чаем, а Андрюшка глубокомысленно поинтересовался: – Чо?! Прода 4 – Фига себе, заявочки у вас... – ржал, откашлявшись, лейтенант. – Чем выше цель, тем больше кураж – парировала наша предводительница, и, понимая, что ее сейчас начнут бить, подняла руки – Все, все, рассказываю. И вот что она нам поведала. У обладателей полных аккаунтов было, по сути, два пути развития в игре. Первый и самый распространенный – это пойти на службу к какому-нибудь властителю, как это сделали Эрик, Индиго, да, собственно, и сам Чатланин. Хорошие клинки нужны всем, а при удаче можно было сделать неплохую карьеру. Сделавшие карьеру дворяне – именно так именовалась эта категория – иногда даже получали от сюзерена землю с какой-нибудь деревенькой и работягами. Правда, не в собственность, а в пользование. И если дворянин «увольнялся», меняя хозяина, земли у него, конечно же, с негодованием отбирали. Второй вариант – выкупить землю в собственность, и стать «боярином» или «вотчинником», с перспективой со временем дорасти до властителя собственного независимого государства. – Это гораздо менее распространенный путь – объясняла Света. – «Менее распространенный»... Да по нему единицы идут. Или самые богатые или самые тупые! – вмешался Чатланин. – А почему так? – заинтересовался я. – А очень просто – без здорового мешка денег он непроходим. – Что, такие сложные условия? – Да нифига подобного! – заверил стражник. – Условия нормальные. Их, по большому счету, всего три – полный аккаунт, годичный контракт минимум с тремя работягами и десятый уровень. И вперед – в короли! – А в чем проблемы? – вмешался Митрич? – Просто новые земли можно выкупить только в Пограничье – это особые игровые локации по периметру обжитых земель. Это единственная и главная проблема. Локации закрытые – переброска только телепортом, и только для будущих вотчинников, а также игроков и работяг, заключивших с ними контракт. Причем будущего сюзерена с первой партией слуг даже бесплатно перебрасывают, за госсчет. – Почему? – продолжал допытываться недоверчивый Митрич. – По кочану! Трудно догадаться, что ли? Владельцы игры заинтересованы в расширении игровой территории, поэтому насовали туда кучу плюшек. Переселенцам даже стартовое жилье предоставляется задарма, выплата денег за участок – в рассрочку, если уровней не хватает – пустят и так, главное, за месяц адаптации до десятого подняться. Это все не считая традиционных плюшек – мобов там больше, лут богаче, инстов как грибов, ну и самое главное – неписи! Пограничье – это единственные локации «Альтернативного мира», где есть неписи. – А они нафига? – не унимался Митрич. – Да квесты же! Квесты в «Альте» дают только неписи. С квестами хотя и хватает заморочек, но по сути – это практически единственный реальный способ быстрой прокачки без ежедневного тупого фарма. Хотя, с другой стороны, куда ты нафиг от фарма денешься? – Ну и в чем тогда прикол? Почему в этих локациях еще не гасятся все игроки поголовно? – Ну, кого попало туда и не пустят, я же говорил, только кандидатов в вотчинники. А это уже вложения неслабые – нанять трех работяг, это, знаешь, не картошки на рынке купить... – Да все проще – вмешалась в разговор Светлана – не ломятся потому, что в 90% случаев игра в Пограничье – это гарантированный слив денег. Причем больших денег. Поймите, это в освоенных землях жизнь тихая и спокойная – найди себе нормального хозяина, служи ему, прокачивайся потихоньку и раз в месяц приходи за зарплатой. А там – лютый и безбашенный беспредел. Земли «вотчинников» – это собственность, по закону их отнять никак нельзя. А вот «честной сталью» отобрать вполне можно. Дальше надо объяснять, или сами догадаетесь? Нас совершенно точно не тронут первый месяц, который дается на адаптацию – на этот срок PvP на взятых землях закрывается программно. Хотя это не спасает от тех же монстров или, что хуже, орочьих набегов – Пограничье есть Пограничье. Скорее всего, не будут трогать и следующие три месяца, которые даются на погашение оплаты: оно им надо – твои долги за землю на себя брать? Но вот после этого начинается неиллюзорное месилово – все режут всех, быстро и безоглядно, и каждый из переселенцев стремиться расширить контролируемую территорию. Потому что существует «единственное условие победы» – локация теряет статус Пограничья, и переходит в разряд «обжитых земель», когда кто-нибудь один ставит под свой контроль треть территории локации. Тогда правила игры резко меняются, на границе локации возникает новое Пограничье, и все неписи уходят туда. Насовсем. А на обжитых землях взаимные разборки хотя теоретически и возможны, но требуют предварительного выполнения всякой долгой канители, и властителям реально проще договориться, чем воевать. Особенно с учетом того, что каждая война сжигает кучу бабок и у той, и у другой стороны. В общем, когда победитель берет треть, все удержавшие за собой хоть какую-нибудь территорию властители, как правило, выдыхают с большим облегчением и почти с гарантией остаются «при своих» – владельцами какого-нибудь мелкого городка или оазиса вроде Аль-Матраца. Ну, а главная проблема в том, что всякую мелкоту с тремя работягами, естественно, выносят первыми и выносят очень быстро. Главный принцип-то понятен: кто влил больше бабок, нанял больше воинов и работяг, построил больше всяких фортификаций для защиты своих земель – тот с гарантией и победит. Не, мелкота, конечно, пытается сопротивляться, объединяется в альянсы и т.п., но... – ...но фуфел это все! – закончил фразу стражник. – Никогда альянсы не выигрывали, и не выиграют, потому что десять человек никогда не смогут действовать так же эффективно и оперативно, как единоличный властитель. Пока они между собой будут договариваться, по ним уже десять раз ударят. Выигрывает тот, кто вливает больше денег – вот и все! Вы вообще не понимаете, куда лезете. В Пограничье альянсами заходят, сотнями людей, а у вас – один боец, и тот шестого уровня. Даже не смешно. Говорю же – королеву поиметь проще. – Да и фиг с ним! – хитро улыбнулся Митрич. – Ну проиграем, ну и что? Зато движуха на полгода, опять же – прокачаемся, денег поднимем, сам же говоришь, что там земли богатые. Бабки на строительство и укрепления тратить не будем. Ну вынесут нас оттуда через четыре месяца – вернемся в цивилизацию, наймемся к кому-нибудь, прокаченных нас любой возьмет. Может, и герцог к тому времени успокоится. – Ну да, конечно – саркастически хмыкнул стражник. – Ты же один в игре такой умный, до этого никто до такого не додумывался. А вот хрен! Заработанные в Пограничье деньги можно вкладывать только на обустройство своей территории в Пограничье, вывод их на счет закрыт наглухо. Вливать – сколько угодно, выводить – ни копейки. Кстати, хитрованы, желающие прибарахлиться и прокачаться под движуху, тоже в пролете – по правилам, проигравшие возвращаются в цивилизованный мир точно такими же, какими входили в этот глобальный ивент. Такого же уровня, в такой же экипировке, с таким же количеством бабла. А вы думаете – администрация просто так все эти плюшки туда насовала? Уговорить человека на почти гарантированную потерю нескольких месяцев зарабатывания денег и прокачки, да еще и минус немалый срок оплаты аккаунта не очень просто. – То есть, мы почти наверняка не получим ничего, кроме удовольствия – задумчиво протянул я. – Это не радует, но, с другой стороны – у нас-то другая ситуация. За аккаунт не платим, заработка и прокачки в цивилизованном мире нам так и так не светит, почему бы и не потратить несколько месяцев на свое удовольствие? Всяко лучше, чем в доме престарелых в телевизор втыкать. Я, пожалуй, вписываюсь. – Я тоже! – торопливо добавил Митрич. – Вот вечно вы, мужики, только о себе и думаете! – попеняла нам молчаливая в последнее время Семеновна. – С нами-то все понятно, не о нас, а об Андрюшке думать надо. Светуня правильно сказала – сейчас нас вытащить из этого дерьма может только он. А ему, в отличие от нас, как раз есть что терять. Наша предводительница кивнула, и повернулась к нашему невольному спутнику. – Андрюш, я тебя обманула. Королем тебе не быть, но вот получить свое маленькое независимое княжество – шансы ненулевые. Невысокие, врать не буду, но не нулевые. Почему тараканы пережили динозавров? Потому что у мелких, но хитрых, всегда есть вариант продержаться. Где-то сыграть на противоречиях между лидерами, где-то просто отсидеться в стороне, ну и так далее и тому подобное. В игре мы, конечно, нубы, но в жизни я в подобные игры играла много лет, причем по гораздо более суровым правилам. И ребят ты тоже со счетов не списывай – они старички не простые. Перед тобой, можно сказать, интеллектуальная элита богадельни и абсолютные победители чемпионата среди маразматиков! И Королева звонко засмеялась. Она вообще пребывала в подозрительно хорошем настроении – учитывая ту задницу, из которой мы уже несколько дней не можем выбраться. – А если серьезно, – продолжила она – то просить тебя о чем-нибудь мы, конечно, права не имеем. Мы и так перед тобой в долгу, и за старое еще не рассчитались. Но подумай, может, судьба не зря нас столкнула? Со стариками, конечно, много проблем, но время – это тоже капитал. Из-за того, что каждый из нас прожил, почитай, четыре твои жизни, мы просто больше видели, через большее прошли, сделали из пережитого выводы, и поняли то, что тебе еще только предстоит понять. Глядишь, и пригодимся. Но и тебе – сразу предупреждаю – придется очень сильно упереться. – Слышь, малой! – встрял лейтенант. – Ты, когда решать будешь, еще вот что имей в виду. Плюшки в Пограничье иногда срабатывают, главное – удержать на финише за собой хоть один участок. Есть реально подтвержденные случаи, когда игроки там срывали «джек-пот». Это не фуфло, не слухи, я лично троих таких знаю. Кто-то нарывается на вкуснейший квест, и получает «легендарку». А это – практически гарантированная хорошая работа. Кто-то вместе с дружками умудряется не запороть первое прохождение найденного данжа, и они выгребают оттуда столько плюшек, что обеспечивают себя надолго. Другое дело, что банк срывает один из ста, а деньги вливают все, но шанс этот действительно есть. – Да что вы меня все уговариваете? – наконец очнулся от оцепенения Андрюшка. – Я вам сразу сказал – с вами прикольно. Я ведь... Вы ведь... Короче, моя мама всегда говорит: «лучше с умным потерять, чем с дураком найти». С дураками я уже наигрался – под суд попал, попробую теперь с вами поиграть. И очень широко и абсолютно по-детски улыбнулся. – Ну вот и славненько! – ответно улыбнулась Света. – Еще один вопрос – как у тебя со временем? Потому что напрягаться тебе придется не по-детски. – Так все уже – лето, каникулы начались! – еще шире улыбнулся Андрей. – К тому же родители всю неделю на городской квартире, я в доме один. Хоть сутками сиди, никто слова не скажет! – Ну и отлично, – подытожила наша предводительница и повернулась к стражнику. – Товарищ лейтенант... – Можно просто Олег – прервал ее Чатланин. – А я Светлана Сергеевна. – Я знаю. – Олег, тут вот какое дело... Сейчас самое узкое место, которое я вижу – прокачать Андрюшку до десятки за месяц. Мы можем не справиться. Митрич, предполагаю, гонять рекрутов умеет на уровне «профи», но здешней системы боевки не знает совсем. Пока он в ней разберется, время уйдет. А вы, сколько я понимаю... – Много слов – поморщился стражник. – Все понятно. Короче так – я здесь с бета-тестинга, это вместо рекомендаций. Почта там работает, утром я присылаю Товарищу капитану инструкции по дрючке, вечером получаю от него подробный отчет, на основании которого даю следующие инструкции. Денег за прокачку я с вас не возьму, информацией будете рассчитываться, а то я тут помру от любопытства – чем эта ваша авантюра закончилась. Но если вдруг пойму, что ваш юный сюзерен решил груши пооколачивать, и прогресса нет – обучение сразу заканчивается. Так устраивает? – Более чем. Спасибо, Олег. – Спасибо много. Эй, воин юный, иди-ка сюда! Чо ты лыбишься, ты вешайся! Ты еще сам не понимаешь, на что подписался. Тебя ждет лютый ад и слезы в подушку. Короче, так: ордера на тебя у меня нет, но с твоего личного согласия я, как стражник, могу посмотреть всю твою инфу. Жми «да» и открывай информацию. Где-то с минуту стражник вглядывался в невидимую нам инфу, потом восхищенно присвиснул: – Ну ты и рукожоп! За шесть уровней так перса перекосить – большой талант нужен! Ты кого качаешь-то, боец Криворучко? – Рыцаря... – убитым голосом сообщил подросток Лукьянов. – Давно? – Ну... Не очень. – А до этого кого качал? – Ну, это... Сперва мага качал, потом хантера [62] . А чо? До десятого уровня можно же менять класс. Стражник повернулся к Светлане, и уважительно поклонился: – Поздравляю с прекрасным выбором, мадам! Я эту публику знаю, и даже немного вам завидую – вас впереди ожидает масса незабываемых впечатлений! Поверьте моему опыту – скука вам точно не грозит. Единственное, что я вам скажу – зря вы сетовали, что этот австралопитек всего лишь шестого уровня. Вы тут все должны «семь-сорок» на радостях плясать, что этот лодырь не докачался до десятого. Вот тогда действительно единственный алгоритм действий был бы «выкрасить и выбросить». А так еще остается малый шанс слепить из говна конфетку. На Андрюшку было жалко смотреть. А стражник меж тем продолжал свои наветные речи, обращаясь уже непосредственно к нему: – В общем, так, ветреное ты существо. Я, конечно, вечером сяду и все основательно посчитаю, но, по-моему, вариант единственный – качать из тебя пала. Это, конечно, откровенно дерьмовый вариант, потому что умение нормально играть «гибридом» требует куда более прямых рук, нежели твои, и предполагает наличие мозгов несколько в большем количестве, чем тот жалкий комочек, который сиротливо валяется в темном пыльном углу твоей пустой головы. Единственная моя надежда – на опыт ветерана воинской службы. Этим непревзойденным мастерам старой школы иногда удается вбить кирзовыми сапогами в ваши самшитовой твердости головы немного ума. Если это у него получится – я с подобострастием пожму ему руку, и выставлю бутыль самого дорогого вискаря – за беспримерный подвиг. В общем, слушайся дедушку Митрича, ешь его глазами и лови каждый его вздох. Только тогда у тебя появляется небольшой шанс перестать быть всеобщим посмешищем. Все, вольно, разойдись. – Действительно, – Света, как и все мы, еле сдерживала смех – пора уже расходиться. Нам еще на рынок обязательно надо, закупиться перед отправкой. – Место высадки выбрали? – поинтересовался стражник. – Еще утром присмотрела, когда в бюро торчали. Там очень хороший вариант... – Стоп! – выставил перед собой ладони лейтенант – Ничего не хочу слышать! Меньше знаешь – крепче спишь. А вы поменьше болтайте, куда отправляетесь, даже своим. Вот лучше что... И у меня в интерфейсе появилась надпись «ИГРОК ЧАТЛАНИН ПРЕДЛАГАЕТ ВАМ ДРУЖБУ. ПРИНЯТЬ/ОТКАЗАТЬСЯ». Остальные, судя по всему, получили то же самое сообщение. Пока я нажимал согласие, выражение лица углубившегося в интерфейс Чатланина резко поменялось. – Отставить рынок! Пока тут один павлин блистал красноречием, барабан забарабанился уже. Хреново все, герцогские ходоки с Бользеном под мышкой уже на полпути ко второму участку. Ко мне не пошли, гниды, догадались, что я бы их заявление замотал минимум на полчасика. Короче так – минут через десять, максимум пятнадцать, ориентировка на вас пятерых упадет всем стражникам. И каждый встреченный страж порядка немедленно возьмет вас за хобот и отведет в «холодную» до выяснения, то есть минимум на несколько дней. А я ничего сделать не смогу, даже если захочу – закон есть закон. Поэтому сейчас ноги в руки – и бегом в Бюро трудоустройства. Там главное – личное присутствие, всякие контракты и прочие документы вам на месте оформят. И еще – там вас уже никто не тронет, даже если сам герцог ворвется. Как только вы подтверждаете желание завербоваться в Пограничье, вы выходите из-под юрисдикции города, имейте в виду. И без лишней суеты, вы еще успеваете. Все, расходимся! Как прибудете – напишите. – У нас Сивка в трактирской конюшне остался! – отчаянно крикнул Андюшка. – Ты быстрее нас, беги туда один. А обратно в Бюро верхом скачи! – последние слова командирша кричала уже в спину выскакивающему за дверь пацану. – Мы же не успеем с Митей – растеряно проронил Митрич. – Черт, я, кажется, это уже говорил. Блин, когда мы бегать-то перестанем?! – А что такое? – встревожился стражник. – Ноги – два – лаконично пояснила Света. – Блин! – Олег кинулся к сейфу, открыл его и начал там копаться, по профессиональной привычке спиной прикрывая содержимое от чужих глаз. – Черт, на ноги ничего нет. О! И он повернулся ко мне, держа в руках детскую розовую панамку. – Это... – Плюс два к выносливости, я знаю – обреченным голосом перебил я. – Плюс три! – оскорбленно поправил лейтенант. – «Плюс два» беленькие ромашки по ободку, а здесь желтенькие! На, дед, владей! Разбогатеешь – отдашь. И мы выскочили за дверь. Прода 5 Как в фильме «Сказка о потерянном времени», мля! Два старика и две старушки как испуганные носятся по городу, блин. – Митрич умудрялся бурчать даже на бегу. – Когда уже эта беготня закончится, наконец? – Скоро. – выдохнула Света. – Бюро за углом. Лишь бы Андрюшка не опоздал. Но Андрюшка не опоздал. Более того – этот шельмец умудрился оказаться у Бюро раньше нас, и к нашему появлению уже заводил Сивку с телегой в какую-то боковую калитку. – Бегите сюда! – заголосил он. – Мне сказали, что в Пограничье отсюда отправляют. Пока предупредительные служащие Бюро оформляли наши договора на службу «сыну боярскому Лукажжоту» и документы на земельное владение, я, отдышавшись, поинтересовался у командирши. – Свет, а земельный участок самим выбирать можно или что выпадет – то выпадет? – По выбору. На самом деле нам повезло – эта локация Пограничья только вчера открылась, причем всего неделю назад еще одно открытие было. Там и в той-то еще куча вакансий, а в нашу вообще почитай никто и не вписался. Сам понимаешь – это нам на руку, чем медленнее локация заполняться будет, тем дольше спокойная жизнь продлится. Ну и выбор участков богатый – бери, какой на тебя смотрит. Я еще утром нам участок присмотрела – там расположение выдаваемой боярской усадьбы очень удачное, и мобы на участке как раз под андрюшкину раскачку – 7-12 уровень. Кстати, из-за низкоуровневости этих земель у нас довольно долго или совсем соседей не будет, или будут такие же идиоты, как мы. Все нормальные люди поселятся на землях под свой уровень. – Так может, это... – вклинился Митрич, внимательно прислушивающийся к нашему разговору. – Может, нам свезет, и мы там так до конца и отсидимся? Раз никому эти земли нафиг не нужны? – Ага, размечтался! – фыркнула Королева. – Это на начальный период они никому даром не сдались, а когда народ под будущее королевство земли подгребать начнет – к нам быстро войска пожалуют. Низкоуровневые локации всем нужны, надо же где-то молодняк качать. Так что спокойной жизни нам – месяц, пока защита не спадет. Да и потом спать вполглаза придется, за таким лакомым куском и до выплаты денег могут пожаловать. – Беда! – вздохнул Митрич. – У меня пет только через две недели вылупится, так я с ним и поохотится не успею. – Вот только твоего крокодила нам для счастья и не хватало! – влезла в разговор Семеновна – Ты его Геной назови, как раз тебе, чебурашке, в пару будет. – Сама ты крокодил! – обиделся Митрич. – Старуха, блин, Шапокляк! Дракон это будет, чую – дракон! Летающий! Он мне свинюков прямо сверху поджаривать будет, и смолить не надо! И охотник мечтательно улыбнулся. – Ага, ага! – обрадовалась Семеновна. – А тебя мы в «усатую кхалиси» переименуем, я тебе только брови сурьмой подведу, чтобы почернее были. Разгорающуюся свару прервал вышедший из кабинета Андрюшка. В руках он держал ворох бумаг и какую-то шкатулку. – Все! – улыбнулся он. – Сказали: «бери своих холопов и топайте во двор, к телепорту, смертнички». *** Едва оказавшись на месте, я сразу понял, что имела в виду травница, когда говорила, что боярская усадьба удачно расположена. Усадьба – небольшой двухэтажный каменный дом – стояла на самом берегу широкой речи. Вокруг – луга, которые справа переходили в какие-то холмы, а слева виднелся дремучий лес. – А что, нормально! – Митрич профессионально обозревал окрестности. – С юга мы, считай, прикрыты, если у них только отрядов «морских котиков» нет. Подходы все просматриваются, незаметно не подкрадешься. Ну а в крайнем случае всегда рекой уйти можно, надо только лодку где-то стырить. – Тебе лишь бы воевать, солдафон! – напустилась на него Семеновна. – Хотя да, домишко ладно встал. Глянь, Мить, как тебе удобно будет – река куло хаты, почитай, прямо с крыльца рыбалить можно. И нам с Андрюшкой к тебе возвращаться не надо будет, время терять. Даже если из реки какой водяной полезет – всегда в хату шмыгнуть успеешь и на засов закрыться. – Да, это мы удачно зашли – согласился я. – Ну что – пошли квартиру смотреть [63] ? Смотреть, собственно, было нечего. Никакого тебе забора, никаких дворовых построек, да и сам дом был практически пуст, с минимальным набором мебели: печь, стол, стулья, пять кроватей и пара пустых сундуков. Как резюмировал Митрич, «гольная базовая комплектация». Заминка вышла лишь в одной из комнат, где обнаружилось нечто вроде широкого и длинного каменного топчана. – А это еще что за хрень? – Митрич пару раз пнул саркофаг, как колесо от машины. – Это, Сережа, как в сказке – хихикнула Сергеевна, и процитировала: Там за речкой тихоструйной Есть высокая гора, В ней глубокая нора; В той норе, во тьме печальной, Гроб качается хрустальный... [64] – Какой еще нафиг гроб? – не понял Митрич. – Сляпой! – передразнила его командирша – Ну что ты тупишь? Привязка для возрождения это, здесь мы воскресать будем, если убьют. – О! – почему-то повеселел Митрич. – Это хорошая, годная тренировка. Актуальная, я бы сказал! Будем команду «помирать» отрабатывать, самое время. Все равно к земле привыкать пора, на том свете нас, поди, уже с фонарями ищут. – Типун тебе на язык! – обозлившаяся Семеновна отвесила охотнику пинка. – Да помолчите вы! – влез в разговор Андрюшка. – Звиняйте, барин! Как скажете, барин! – тут же переключился Митрич, принявшись отбивать шутовские поклоны. Андрюшка покраснел и объяснил: – Да мне владение активировать надо. – Ну так активируй – Митрич отошел в сторону. – Сразу бы и сказал. Андрюшка извлек из выданной в Бюро трудоустройства шкатулки красный кристалл и вставил его в нишу в изголовье «саркофага». Верхняя плита засветилась, и на ней появилась надпись: «АКТИВИРОВАТЬ ВЛАДЕНИЕ? ДА/НЕТ». «Сын боярский» нажал «Да», и надпись сменилась следующей: «ВЛАДЕНИЕ АКТИВИРОВАНО. ДО ОКОНЧАНИЯ АДАПТАЦИОННОГО ПЕРИОДА – 31 ДЕНЬ. ДЛЯ ПРИВЯЗКИ ПРИЖМИТЕ ЛАДОНЬ К ПЛИТЕ. МАКСИМАЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО ПРИВЯЗОК – 100». Мы впятером положили руки на плиту, причем Митрич свою предварительно вытер о штаны, а потом прочувствовано изрек: – Как масоны какие-нибудь, мля. Перстень барину целовать не надо, нет? «АКТИВИРОВАНО 5 ПРИВЯЗОК. ЖЕЛАЕТЕ ПОСМОТРЕТЬ КАРТУ ЛОКАЦИИ? ДА/НЕТ» Мы, естественно, желали, и на плите появилась карта со множеством участков, редкие из которых были подсвечены зеленым. Надпись рядом любезно поясняла, что из 100 боярских владений на сегодняшний день активированы 12. Из этих двенадцати только два были расположены рядышком, все остальные пока обходились без соседей. – Негусто народишку-то. Плотность населения – как на Крайнем Севере – резюмировала Семеновна. – Кстати, если кто не понял – добычу сдавать будем здесь же – пояснила Сергеевна. – В смысле? – не понял я. – В прямом. Через андрюшкин доступ к аукциону, как еще. Лавки у нас на участке нет. Сколько я поняла, механизм очень простой – сгружаем добычу на плиту, Андрюшка выставляет цены, после чего товар исчезает и появляется на аукционе. В случае удачной сделки деньги падают на внутриигровой счет владельца локации или назначенного им казначея. Травница повернулась к Семеновне: – Нин, ты как смотришь на то, чтобы стать управляющей поместьем? У меня времени на это не будет, а тебе-то хозяйство вести не впервой, помню, рассказывала ты мне про свою больницу. Андрюшка тогда сможет делегировать тебе свой доступ к аукциону – будешь по вечерам цены изучать, выгодные лоты высматривать. Некоторые игроки, кстати, только спекуляциями на аукционе и занимаются, и неплохие деньги на этом «купил-продал» поднимают, говорят. – Я «за»! – немедленно встрял Митрич. – Немцы – те еще, блин, крепкие хозяйственники! Еврей, конечно, был бы лучше, но, как говорят у нас в армии, за неимением туалетной используют наждачную. Семеновна на удивление не съязвила в ответ, а лишь устало вздохнула, и ответила: – Да согласная я, куда я денусь? Не этому же шлифовальщику задницы хозяйство поручать. – Кстати, – вмешался я – а если что-то на аукционе не продастся? – Как срок аукциона выйдет – опять здесь появится – пояснила Света. – Можно снова выставить. Если упорно не продается – в трех километрах отсюда деревня неписей, там лавка есть, можно туда сдавать. Дадут, конечно, совсем копейки, но все лучше, чем выбрасывать. Сергеевна устала махнула рукой: – Все, Андрей, выставь Нине Семеновне казначейство и допуск, и мы разлогиниваемся. У нас еще на сегодня дел – гора. Товарищи пенсионеры, сегодняшний вечер объявляется библиотечным днем, вы у меня все будете мануалы и гайды изучать, я уже задолбалась за всех отдуваться. А ты, Сережа, не ржи, у тебя, между прочим, самый большой объем, тебе всю здешнюю воинскую науку превзойти надо. А завтра утром сюда – и качаться, качаться и еще раз качаться! Андрюшка, ты как – тоже выходишь? – Не! – ответил наш добрый хозяин. – Я лучше по окрестностям пробегусь, посмотрю, что здесь да как. – Тогда прикинь маршрут на завтра, куда фармить пойдем. Все, старичье, на выход! *** Не успело утро выкрасить нежным цветом кроны древнего леса [65] , а мы уже ломанулись работать. Андрюшка, восхитивший Митрича новой поговоркой «пока мы спим, враги качаются», набил мне кучу наживки, и увел своих бродячих работяг в поля. Митрич, получивший по почте инструкции от Чатланина, успел пообещать ему Ад, Израиль и изнуряющие тренировки, а также отобрал у меня розовую панамку – тебе, мол, все равно на бережку сидеть, а мне бегать. Семеновна, обогатившая за чтением гайдов свой лексикон богатым словом «кланхран» [66] , уже на ходу сообщила всем, что панамка ни фига не моя, а общественная, и именно с этого недоразумения с цветочками и начнется наша богатая в будущем сокровищница. Сергеевна ничего не сказала, но ускакала «косить сено» жутко целеустремленно. Рыба на новом месте клевала как подорванная, и уже за пару часов счет очков мастерства перевалил за сотню. Новая удочка, кстати, вела себя выше всех похвал и не ломалась даже на крупной рыбе, вроде двух вытащенных мною щук. Не удержавшись, я полюбовался своими параметрами: ИМЯ: ВАЛЕНТЫНЫЧ ТИП АККАУНТА: РАБОЧИЙ РАСА: ЧЕЛОВЕК УРОВЕНЬ – 0 ПРОФЕССИЯ: РЫБАК УРОВЕНЬ МАСТЕРСТВА – ПЕРВЫЙ ОСВОЕНИЕ УРОВНЯ – 108/500 БАЗОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ: СИЛА – 7 ИНТЕЛЛЕКТ – 10 ЛОВКОСТЬ – 5 ВЫНОСЛИВОСТЬ – 4 НАВЫКИ: ЛОВЛЯ УДОЧКОЙ, ЛОВЛЯ ГОЛЫМИ РУКАМИ ДОСТИЖЕНИЯ: ЭКСПЕРИМЕНТАТОР Затем быстренько прикинул в уме – такими темпами я уже через пару дней наберу заветные 500 очков и выбью второй уровень мастерства. Поплевав на насаженного жука, я отправил его купаться. Понеслась! Поплавок дважды дернулся и ушел под воду. Я резко подсек, и прочитал вспыхнувшую на периферии надпись: «ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ПОЙМАЛИ ЗОЛОТУЮ РЫБКУ! ВАШЕ МАСТЕРСТВО УВЕЛИЧИВАЕТСЯ НА 250. ЖЕЛАЕТЕ ЗАГАДАТЬ ЖЕЛАНИЕ? ДА/НЕТ». На берегу действительно билась настоящая золотая рыбка – как в мультике, с пышным хвостом и маленькой коронкой на голове. Блин! Блин-блин-блин!!! Меня бросило в пот, как при температуре 39,2. Неужели наконец-то мне повезло!? Что же, что же мне пожелать? Выиграть схватку за локацию в Пограничье? Ну да, как же, ты еще коммунизм на всей Земле пожелай, старый ты идиот. Никаких глобальных желаний, надо что-то конкретное просить. Что тогда? Сапоги на +5 к выносливости? А они мне нужны? В ближайшее время мне светит только сидеть на бережку, а если куда сходить надо будет – возьму панамку из кланхрана. Мысли мои лихорадочно метались, как кони в горящей конюшне – что же, что же пожелать?! Рыбка – моя единственная компания – молчала, советов не давала, «чего тебе надобно, старче» не спрашивала, а наоборот – билась все реже и реже, и надпись начала предупреждающе мигать. Черт, ее же наверняка живой отпустить надо, ступай, мол, себе в синее море, гуляй там себе на просторе. Только фиг тебе! Никаких «твоего мне откупа не надо» [67] не будет!!! Будет желание! Я мгновенно вдавил «да», крикнул небу «Хочу полный аккаунт!», и выбросил рыбу обратно в реку. Она, вильнув хвостом, ушла в глубину. Уф... Успел. Разорванной финишной ленточкой победителя всплыла новая надпись. Я вгляделся – никак с полным аккаунтом поздравляют? ТАКОЙ БОЛЬШОЙ, А В СКАЗКИ ВЕРИШЬ! ПОЛУЧЕНО ДОСТИЖЕНИЕ «МЕЧТАТЕЛЬ». Твою ж мать!!! Это было жестоко. Впрочем, обломную надпись быстро сменила следующая: ЖЕЛАЕТЕ ПРИНЯТЬ КВЕСТ «ЗОЛОТЫЕ РЫБКИ»? УСЛОВИЯ: ПОЙМАЙТЕ ТРИ ЗОЛОТЫЕ РЫБКИ И ОТПУСТИТЕ ИХ. НАГРАДА: ВАРИАТИВНО. ПРОГРЕСС: 1/3. ДА/НЕТ С паршивой овцы хоть шерсти клок. Я взял квест, вытер вспотевший лоб, вернулся в дом и вышел из игры. Во время вчерашнего ликбеза по работе с гайдами и прочими мануалами открыл для себя форум работяг. Запустив поиск, я быстро нашел тему, посвященную квесту «Золотые рыбки». Замечу, что по удельному весу обсценной лексики на страницу текста содержимое этой ветки оставляло далеко позади сочинения Ивана Баркова, Юза Алешковского [68] и прочих признанных сквернословов. Проще говоря – счастливцы, поймавшие золотую рыбку, матерились так, что небу было тошно. Продравшись через бесконечные проклятия админам и рассказы об эротических похождениях мамы сценариста, информации я получил не так уж много. Во-первых, золотые рыбки ловились только в Пограничье. Во-вторых, 250 очков мастерства за золотую рыбку оставляли даже тем, кто ее выкинул. В-третьих, выкидывали их практически все. В том, что у него рыба сдохла, сознался только один задумчивый тормоз. Попытки продать трупик успехом не увенчались – на аукционе ее никто не брал, потому что кому нафиг нужна дохлая золотая рыбка, а непись-лавочник предложил за нее 50 копеек. В-четвертых, желания не сбылись ни у кого. А вот «мечтателя» дали всем. Но есть ли от этой перки какой-нибудь прок – не знал никто. В-пятых – и это был самый печальный итог – даже вторую золотую рыбку так никто и не поймал. Ну или поймал, но промолчал. Я предпочел думать именно так – второй вариант все-таки давал надежду. Ладно, по крайней мере один позитивный итог этот жестокий облом мне принес – мастерство поднялось до 358 баллов, то есть до заветного второго уровня мне оставалось меньше 150 очков. Если поднапрячься – к вечеру вполне можно взять. И я выскочил из дома на берег. Когда количество оставшихся очков упало ниже сотни, дверь дома распахнулась, как от пинка, и на крыльце неожиданно объявился Андрюшка. Не сказав мне ни слова, он кинулся куда-то в поля. За ним из двери буквально вывалился Митрич, и, шатаясь как пьяный, спустился с крыльца. – Куда ты помчался под дебафом! – заорал он вслед «сыну полка», – Да не гони ты так, если бы сагрились на девок, те бы уже здесь были!!! Слышишь меня? О, черт. Короче, я тебя догоню! – Что случилось? – кинулся я к нему. – Что, что... Положили нас с Андюшкой, не видишь, что ли. Три волка 10 уровня. Хорошо, что девчонки, похоже, ноги успели сделать. А как убили, я протупил – вместо того, чтобы на месте возродиться, нажал «по месту привязки». Старик тяжело опустился на траву и вздохнул: – Блин, больно-то как. Сцуко, все болит, как будто из камнедробилки вылез... Слышь, Мить, если пойдешь куда – восприятие хотя бы до 50% опусти. Не для наших сердечек такое развлечение. Думал уже – реально кони двину. – Так что случилось-то? – Да я же говорю – «паровоз» Андрюха словил, трех волчар матерых. Там без шансов было: ему и одного-то такого завалить – подвиг, блин, а тут трое. Но вот что я тебе скажу – правильный нам пацан попался, хоть и рукожоп. Когда паровоз поймал – от девок волчар уводить начал. Со стороны смотреть: страх божий – они его грызут, а он от нас бежит. Остановится, себя подлечит, и опять: он бежит – его грызут. Так и бежал, пока не помер. А ведь больно это, даже с низким уровнем восприятия. Так что нутро у парня здоровое, а остальное выправим. И не из таких чудиков людей делали. – С Андрюшкой понятно, а ты-то каким боком помереть умудрился, если даже старушки убежать успели? Митрич заметно смутился. – Так я это... Стрелять в волчар начал. Забыл в горячке, блин, что против агрессивных мобов мой лук не работает. Ну и вообще – непривычный я от драки бегать. Андрюха, главное, мне орет: «Уходи», а я – стрелу за стрелой, стрелу за стрелой... А они Андрюху завалили, и на меня кинулись. Хорошо, что быстро все случилось, я, почитай, и понять ничего не успел. Зато достижение дали – «Глупый храбрец» называется. – Лучше бы по-другому назвали – «Храбрый дурак» – жестко поправил я. – Может, и так... – не стал спорить Митрич. – Начудил, отпираться не буду. Ладно, пойду я наших искать. А то девки там одни, а Андрюха после возрождения под часовым дебафом – половина характеристик урезана. Потихоньку доберусь, да хоть присмотрю за ними. – Как вы там хоть? – поинтересовался я. – Нормально. Мобов до хера, Андрюха упарился уже их валить. Воюет бестолково, правда, я уже устал его по ментовским инструкциям дрючить. Но не совсем тупой, учится потихоньку. Опыт – он, блин, лучший тренер. Жалко, что на штраф по экспе [69] попал, как бы ему после смерти все, что сегодня набил, не срезали. А так нормально – у нас выработка тоже вдвое больше той, что в санатории была. Я уже за половину первого уровня перевалил. Ты-то как? – Нормально, вечером расскажу. Иди уже, да башкой верти почаще, а то тебя какой-нибудь медведь с полдороги обратно сюда пришлет. – Сплюнь – посоветовал Митрич. – Тьфу-тьфу-тьфу – послушался я и постучал по хилой иве, растущей на берегу. Митрич ушел, а я продолжил свой фарм [70] – еще одно богатое слово, которое я подцепил в процессе чтения гайдов. Больше меня не беспокоили, и второй уровень мастерства я взял где-то за полчаса до возвращения «полевиков». Получив сообщение «ВАШ УРОВЕНЬ МАСТЕРСТВА ПОВЫШАЕТСЯ ДО ВТОРОГО» я сначала собрался пошариться по форумам и посмотреть – что народ советует делать на втором уровне. Но потом решил не тратить светлое время суток – по форумам можно и перед сном полазить. Ребята вернулись, когда уже темнело. Все явно устали, но были на удивление довольными. Как выяснилось, все очень неплохо поднялись сегодня – не исключая Андрюшку, который, несмотря на штраф за смерть, вплотную подобрался к седьмому уровню. Но «апнулся» [71] , как здесь говорят, только я, что и сделало меня героем дня. Митрич с Семеновной, правда, чуть не померли со смеху, пока я рассказывал про приключение с золотой рыбкой – чувствую, впереди меня ждет немало издевательств на тему мечтателей. Настроение подняло еще и то, что при потрошении одного из заваленных Андреем волков прямо в руки Семеновне выпала «шмутка» – широкополая фетровая шляпа с +2 к интеллекту. Поскольку никому из нас, кроме Андрюшки, мана [72] и даром не нужна, а у Андрюшки уже был шлем, общим голосованием было решено шляпку выставить на аукцион – глядишь, и заработаем копеечку. Вместе со шляпой на аукцион торжественно выставили всю сегодняшнюю добычу – а ее, особенно с учетом набитых Андреем «красных» мобов, оказалось немало. И тут слово взяла Семеновна. – В общем, так, деды и дети. Я сегодня целый день на аукционе проторчала – благо в полях часто сижу-жду, когда мне наши убивцы фронт работ обеспечат. Вот что поняла – на спекуляциях действительно можно заработать. За две копейки рублевые вещи, конечно, никто не выставляет – всеобщее среднее образование многочисленных дураков слегка облагородило. Но поиграть на разнице цен можно – «горячие» вещи скупать, которые срочно продают, потом на «длинных» продажах вложения отбивать и копеечку наваривать. Немного, конечно, но в нашей ситуации и пять процентов навара – хлеб с изюмом. Некоторые бараны, кстати, похоже, вообще вещи выставляют, цены не изучив. В общем, возможности для прироста капитала есть. Но это будут, во-первых, «длинные деньги», а во-вторых, чтобы начать работу, мне нужен тот самый оборотный капитал. В кланхране у нас хотя бы панамка валяется, а в клановой казне – голый пол, даже без мусора. А деньги нужны еще вчера – вон, сегодня Валентыныч уровень взял, ему скоро наверняка новый инструмент понадобится. По-хорошему, конечно, нам бы вложиться в общую копилку кто сколько может, но мы в Пограничье, где вложенные денежки почти наверняка свиснут и улетят, а нас опять с голой задницей в цивилизованный мир выкинет. Поэтому денег с вас я не прошу, но и вам хрен что дам – имейте в виду. Запомните новое правило – весь доход с добычи поступает в общую копилку, а уж как казну прирастить – моя забота. Я, если что, в нашей больничке была замом по хозчасти, так что деньги зажимать умею, и из воздуха выжимать – тоже. Отчитываться буду раз в неделю, в ближайшие две недели ко мне за деньгами не подходить – пошлю матом. Все понятно? Мы миролюбиво кивнули, и врачиха продолжила: – Мить, к тебе личная просьба – когда будешь выбирать, в какую сторону дальше развиваться – ориентируйся на крупную рыбу. Я, скорее всего, завтра уровень возьму... – Ниче се у тебя быстро! Тоже, что ли, золотую рыбку поймала? – перебил Митрич. – Я, голова твоя фуражка, и за тобой, и за Андрейкой добычу потрошу, вот и качаюсь вдвое быстрее тебя. А когда уровень возьму, хочу еще абилку [73] на разделку рыбы получить. Во-первых, рыбное филе втрое дороже, во-вторых, обслуживая вас троих, я прокачаюсь очень быстро, что опять-таки несет большую общественную пользу. – А как это твое личное мастерство способствует общественной пользе? – продолжил задирать подругу Митрич. – А потому, мой недалекий строевой друг, что чем выше уровень разделывающего, тем больше шансов вытащить ценный лут. На пятом уровне мастерства – примерно плюс 50% к базовому показателю. Ты вообще экипировываться собираешься, или так и будешь по кустам скакать в дырявых нубских штанах? – Во дает немчура! – восхитился Митрич. – все посчитала! Вот ведь народ – из любой ситуации свою пфенишку вытащит, ототрет, и снова в дело вложит. Не то что наш брат-русак, мы только тратить хорошо умеем: в кабак зашел – зарплаты нет. А немцы – бывал я в ихней ГДР – сидят в пивнушке, и весь вечер одну кружку пива мусолят. Потому и живут богато – вот что я вам скажу! – Все понятно – вступил в разговор я – вопросов нет. Я, если честно, между абилками на закидушки и верши выбирал, чтобы и ночью рыбалка не прерывалась, но теперь все понятно. Будет время – присмотрись к закидушкам на аукционе, хотя бы штуки три надо будет купить, я из своих рассчитаюсь. Будут тебе, Семеновна, сомы со щуками, еще упаришься потрошить. – Народ, а жизнь-то налаживается! – разулыбался Митрич. – Я вот еще апнусь, возьму себе капканы или силки, при здешнем обилии зверья каждое утро добычу как грибы собирать буду! Живем, товарищи офицеры, живем, не киснем! – Живем-то живем, вот только недолго – ко всеобщему удивлению заговорил привычно молчаливый, но непривычно насупленный Андрюшка. – Что случилось? – немедленно поинтересовалась Светлана. – Да... – наш «сын полка» в сердцах махнул рукой – Я вам не хотел говорить, настроение портить... В общем, когда я к вам после возрождения бежал – увидел... В общем... Он, наконец, собрался с силами и выпалил: – У нас данж [74] на участке! Повисло молчание. – И что это значит? – осторожно поинтересовался я. – Это значит, – ответила за Андрюшку Сергеевна – что нас вынесут отсюда, как только спадет защита. Даже выплаты денег дожидаться не будут. Прода 6 – Поясни – сухо спросил Митрич. – Да просто все – отмахнулась Светлана. – Данжи в «Альтернативном мире» редки, это огромная ценность. Поскольку весь «Альтернативный мир» построен на праве частной собственности на территорию, попасть в подземелье можно только с дозволения владельца земель, на которых этот данж расположен. Разрешение это, естественно, дается не бесплатно. Сами понимаете, подземелья становятся для своих хозяев источником стабильного – и весьма немалого – дохода. Поэтому за право контролировать данж даже в цивилизованных землях периодически случаются военные конфликты с использованием армии, «танковых» клиньев и ковровых бомбардировок посредством летающих маунтов. А уж в Пограничье на участке с данжем идет непрекращающаяся резня от начала войны и до победы. Так что можете быть уверены – в ночь накануне падения защиты вокруг нашего участка соберутся едва ли не все боеспособные войска нашего сектора. И удержать участок у нас нет никаких шансов, даже самых мизерных. Без вариантов. – А как они узнают-то? – вмешался я. – Даже мы его случайно обнаружили. Сколько я понимаю, до падения защиты никто посторонний даже зайти на наш участок не может? – А не надо заходить, Митя. Достаточно в ближайшей деревне неписей купить у местных подробную карту окрестностей. Карты эти недешевы, но денег своих стоят, и уж данжи там совершенно точно обозначены. Это сейчас, когда здесь еще никого нет, нашей территорией никто и не интересуется, но как только народу в локации прибавится – рано или поздно кто-нибудь решит заняться картографированием. Поэтому спокойной жизни у нас – до тех пор, пока кто-нибудь из серьезных игроков не начнет скупать карты, прикидывая направления экспансии. – У меня идея!!! – влез Митрич – Давайте этот данж кому-нибудь продадим! Нам от него все равно никакой пользы, кроме головной боли, а так хоть денег поднимем! Подпишем гарантийное письмо, что сразу после падения защиты отдаем ему участок без боя, и честно выполним обязательства! Нам-то что? – Не вариант – покачал головой я – Во-первых, никто не будет платить за то, что можно отобрать совершенно бесплатно и без всяких хлопот. Но даже если найдется такой дурак, он не может не понимать, что через минуту после того, как он вступил во владение, ему придется отбиваться от атак всех более-менее стоящих игроков этой локации. И за такую хворобу еще и платить? К тому же отбиваться придется в чистом поле – мы-то в укрепление участка вкладываться в таком случае не будем. – Пускай он вкладывается, мы за его деньги с удовольствием работяг наймем и материалы купим. Зато потом он сразу засядет в прекрасном укрепрайоне! – не унимался Митрич. Я посмотрел на него, как на умалишенного: – Зато потом мы его кидаем, и сами заседаем в прекрасно укрепленном на его бабки месте. Серег, ты что-то действительно перетрудился. Кто на такое пойдет? – А если участками поменяться? – вклинилась Семеновна. – Ему наш, с данжем, а нам абы какой. Заодно и деньги в казне появятся, может и на укрепление хватит. А он за этот месяц пускай здесь хоть противотанковый бункер строит! – Хорошая идея, подруга, но нереализуемая. Обмен запрещен, выбираешь раз и навсегда. Бачили очи, шо купували, теперь ешьте – хоть повылазьте! – пояснила Света. – Эй, это моя реплика! – встрял Митрич. – Это я Дяченко, и нечего всяким Сабуровым к нам, хохлам, примазываться! – А давайте первое прохождение продадим? – выступил с предложением Андрюшка. – В первый раз плюшек должно быть овердофига. Можно вообще аукцион устроить – кто больше даст. Ну, типа, не сейчас, а потом, когда народу побольше и побогаче будет. – Я думала об этом – откликнулась Света. – Но мешает все тот же принцип – пока не спадет защита, к нам на участок не могут зайти чужие игроки. Только неписи и твои вассалы. Здесь даже переговоры ведут и альянсы заключают исключительно в близлежащих деревнях неписей. А когда спадет защита – нам уже и продавать нечего будет. – Понял! – закричал Митрич – А и не надо чужих игроков! Данж пройдут подданные Андрюшки! Мы где-нибудь на внешнем форуме аукцион объявим, победитель с корифанами формально вписывается в нашу компанию, проходит данж, увольняется, а нам – профит! Ну чем я не гений? Славьте, славьте же меня! Сергеевна жалостливо посмотрела на Митрича: – Сережа, ты свой договор с Андрюшкой читал? – Да нафига это мне! Это ты у нас любительница юридических документов. А что там? – осторожно спросил Митрич. – А там, Сережа, типовые условия. Ты завербовался быть поданным Андрюшки до конца игры – это обязательное условие. Расторгнуть договор, чтобы вернуться обратно или перейти к другому властителю, ты можешь только через охрененные штрафные санкции. И я даже понимаю, зачем это сделали – не только из-за необходимости зарабатывать деньги. Просто иначе все бы сразу перебегали в самый сильный клан локации – и не за деньги даже, а просто чтобы с гарантией не вылететь обратно «с голой задницей», как Нина говорит. Мне продолжать, или уже понял? – Да не дурней тебя! – огрызнулся Митрич. – Какой смысл платить за выбитые плюшки, если ты их почти со стопроцентной вероятностью отсюда не вынесешь? – В общем, ясно, что ничего не ясно – резюмировал я. – Упала же на нас еще и эта головная боль, блин. – Ясно только одно – безапелляционно отчеканила казначейша. – Здесь нам не жить. Теперь я вам даже гвоздя в стену забить не дам. Ни рубля я вам не дам на укрепление дома, ни копеечки. Тратим только на то, что на себе унести можно. – Это с самого начала было понятно – кивнула командирша – Участок нам так и так было не удержать. Эту игру нам играть ронинами, без вариантов. – В смысле? – удивился я. – «Ронин» – это самурай без хозяина, а не без земли. – Да я знаю, но такой уж термин в игре прижился. – Да бог с ними, с терминами, – Митрич был непривычно серьезен. – План-то у нас хоть какой-то есть? Или выкинут нас – и так и будем до конца игры по локации болтаться? – Есть, но только в самом общем виде – призналась наша командирша. – Я и так, и так прикидывала, – только один вариант имеет хотя бы теоретические шансы на успех. Слушайте... *** Две недели пролетели быстро – когда весь день пашешь, не разгибаясь, время утекает незаметно. А деваться некуда – иначе шансы выполнения нашего плана, и без того дохлые, превращались просто в нулевые. Андрюшка даже поинтересовался – не корейские ли мы шпионы, часом? Я не понял, что он имел в виду, а Митрич оскорбился, пообещал найти его в реале и накормить собачатиной под песню Виктора Цоя «Алюминиевые огурцы» [75] . Я выбил уже третий уровень мастерства, но абилками мне предложили ловлю рыбы бреднем или спиннингом. Бреднем в одиночку не половишь, а спиннинги на аукционе стоили заоблачно, поэтому я взял забракованные на втором уровне верши. В итоге свободного времени у меня оставалось только на сон – едва продрав глаза, я прыгал в капсулу, проверял поставленные на ночь закидушки и верши, ставил их снова, и потом целый день сидел с удочкой на берегу, прерываясь только на еду. Вечером – вторая проверка, выход, просмотр форумов и сон. Митрич был только на втором, но отмазывался тем, что у него куча времени уходит на обучение оболтуса строю, песне и речевке. Андрюшка, по его словам, был балбес, но балбес старательный, и поэтому заслуживал права на существование. Несмотря на всю хулу, наш единственный защитник был уже на пороге 9 уровня, и даже пару раз удостоился похвалы своего заочного «научного руководителя» Чатланина. Стражник уверял, что такими темпами 10 уровень к падению защиты наш барин возьмет без проблем. Его немного беспокоило отсутствие практики в PvP, но, по словам нашего добровольного инструктора, в какой-то мере это должно было компенсироваться разнообразием местных мобов, из-за чего Андрюшке в боях приходилось постоянно использовать самую разную тактику. Наша травница, была, как и я, на третьем, а вот Семеновна, как и обещала, прогрессировала как на дрожжах – она уже разменяла 4 уровень мастерства и начала всерьез задумываться, какую производящую профессию брать на пятом. Хозяйкой она оказалась суровой, наша казна росла довольно бодро, но ни копейки оттуда мы так и не увидели – все копилось на экипировку дорогого Андрюшеньки, которую на 10 уровне надо было менять. А затраты там предполагались серьезные, потому что лутом нас мобы не баловали. После проданной шляпы у нас выпали только два колечка из добытых мною сомов: одно, с плюсом к ловкости, носил Митрич, второе, на ману, ушло Андрюшке. Из сухопутных хищников экипировка падала 5 раз, но почти все, за ненадобностью, ушло на продажу. Отложить удалось только кольчугу на 10 уровень – без плюсов, но с хорошей защитой. От такой бедности лута Сергеевна пребывала в перманентной злобности, сетуя на свои кривые ручки, не унывал один Митрич, убеждавший всех, что если сейчас не прет, значит, скоро повалит как из рога изобилия. От этого постоянного нытья и ворчания я спасался только тем, что «полевиков» практически не видел: они уезжали на телеге в поля, когда я еще проверял закидушки, а вечером все уматывались так, что не до общения было. Тема данжа, слава богу, больше не всплывала, но и без того забот хватало – все были замотанные и на взводе. Но сегодня ожидался долгожданный праздник. Сегодня у Митрича вылуплялся пет. По этому поводу народ даже вернулся с полей раньше обычного, но впритирку, за 15 минут до срабатывания таймера. Митрич сразу ускакал к себе в комнату, заявив, что как только – так сразу, выйдет и покажет нам новорожденного. Мы, в ожидании, трепались внизу, сидя за столом. – Бедно живем, – нахально констатировала Семеновна, обозревая пустые стены – даже занавесок, прости господи, нет. Хуже пропойц каких. – Так ты же сама ни копейки не даешь! – чуть не поперхнулся я. – Откуда чему взяться? – А пошто давать, если это, почитай, чужая хата? – с чисто женской логикой удивилась Семеновна. – Вот свою заведем, тогда и будем думать. Да, Сергеевна? – От нас зависит – заведем или нет. Даже не столько от нас, сколько вон, от Андрейки. Сколько тебе еще до следующего уровня, воспитанник? – До девятого – 270, ерунда совсем. – отозвался Андрюшка – Если бы раньше не ушли – сегодня бы апнулся. С гигантских богомолов экспы хорошо отсыпают, а бить их, когда знаешь как, типа совсем просто. Правда, скучно совсем – как на этом, конвейере, работаешь. – Ага, совсем скучно. То-то Митрич сегодня матом на говно исходил, куда, мол, бьешь, криворукий – хихикнула Семеновна. – Да и скорпионы твои – такое же говно. Лута с них никакого, от слова вообще. – Конечно, – встрял я. – откуда луту браться, если ты их потрошить не умеешь, а без разделки, сама знаешь, 2% вероятности. – Так извини, – взвилась Семеновна, крайне болезненно переживавшая все, связанное с ее мифической виной в нехватке лута – абилок пока одну на уровень дают, только на первом две. У меня и без того – звери, птицы, рыбы и гуманоиды. Вот на пятый апнусь – возьму насекомых. – А надо? – поинтересовался я – Там ведь небось инструментов новых докупать – вагон. Всякие там зубила, ножницы по металлу – иначе их панцирь не взять. – Да не, там терпимо. Окупятся, причем быстро. Есть у меня подозрение, что в них-то весь лут и прячут, насекомых раньше пятого уровня не дают, а кто на пятом, бригадиры то бишь, уже почитай и не работают – производящую профу берут, и ее качать начинают. Вот весь лут в насекомых и осел. – Суеверия это все – не согласился я. – Может, и суеверия – не стала спорить потрошительница. – А только насекомых почитай и не вскрывает никто. Вот они его в себе и таскают. Старушка для убедительности покачала пальцем в воздухе, и тут же сменила тему: – Да где там этот сапог? Время вышло уже. Роды он там принимает, что ли, гинеколог-любитель? Митрич как будто услышал – со второго этажа донесся смачный пинок ногой по двери, и преисполненный трагизма вопль: – Сука!!! Морда твоя консервная, чо глазками лупаешь?!!! Не, в суп, только в суп! Мы встревоженно вскочили, но Митрич уже грохотал вниз по лестнице. Он бухнул что-то тяжелое на стол, отступил на шаг, и сделал руками жест «посмотрите, люди добрые»: – Черепаха! Черепаха, мля!!! На столе стоял черепашонок размером с обеденную супницу и жалобно смотрел на нас огромными глазами. Казалось, что питомец вот-вот заплачет. Но потом новорожденный все-таки сдержался, и, смешно загребая лапками, пошел по столу к Митричу. – И не ходи за мной! – грозно рявкнул Митрич – Никчемная бездарность! Бездарность хуже Петросяна! Но когда черепашонок достиг края стола, охотник испуганно подхватил его, прижал к груди, и посмотрел прямо в расстроенные глаза. Черепашонок до предела вытянул шею, и таращился на хозяина, как Кот в старом мультфильме «Шрек-2». – Ну и что с тобой таким делать? – расстроенно спросил новоявленный петовод. Мхатовская пауза завершилась репликой: – Ладно. Не сцы, Тортик, не брошу. Солдат ребенка не обидит. Давящаяся смехом Семеновна наконец не выдержала, захихикала, и спросила: – А почему Тортик-то? – Потому что Тортилла – солидно объяснил военный. – Но он-то мужик! – А ты откуда знаешь? – хихиканье усилилось. – Чую – лаконично отрубил расстроенный Митрич. – А я думала – из-за панциря – не унималась Семеновна. Панцирь у черепашонка и впрямь был богатый, переливался всеми цветами радуги, как узбекский хан-атлас. Но Митрич совсем скис, опустил черепаху на пол, буркнул «Сидеть!», и на вопрос не ответил. – Бользену запрос со скриншотом отправил? – перешла к делу Света. – Уже и ответ получил – буркнул Митрич. – Наизусть запомнил: «Допускаю, что существуют более неприспособленные к охоте питомцы, но мне они не известны. На этом прощаюсь, больше я вам ничего не должен». И вот, буклет еще рекламный прислал, сука продажная! Хорошо еще – не рецепт черепахового супа! И Митрич в сердцах шлепнул брошюру на стол. Сергеевна ее тут же цапнула и начала растерянно листать. – Как стучать на нас герцогу и от показаний отказываться – так первый, а тут: «Я вам больше ничего не должен...». Да ты, гнида, нам торчишь столько, что всего твоего магазина с петами не хватит! – Я выйду на минутку – коротко сказала наша командирша, и, не вставая со стула, разлогинилась [76] . – Вот ненавижу такую привычку – продолжал бурчать Митрич – они выйдут, а мы смотри на них, тошнись. Ведь жмур-жмуром с виду, как будто в морге сидишь. На голову бы ей что-нибудь накинуть, но у нас даже занавесок нет. – Не расстраивайся, Серег... – попробовал было утешить я. – Да ты хоть помолчи! – напустился на меня приятель. – Я тебе что – салабон, чтобы меня утешать? Обидно просто! Восемьдесят косарей, как с куста, – и за что? Вот за это громыхало? Да он мне на охоте всю добычу распугает. И не выбросишь ведь, живая тварь все-таки. – Ква-а-а! – тонким голосом подтвердил пет. Мы грохнули. Черепашонок не квакал, как лягушка, они именно говорил слово «ква», причем гласную тоненько тянул. – Мля, он еще и квакает! – расстроенным голосом озвучил очевидное Митрич, жалобно глядя на нас. – Вот куда деть квакающего черепаха нулевого уровня? Кому он нафиг нужен? И не продашь ведь, он ведь не Сивка многоразовый, он раз привязался – и все. Я теперь тебе, Тортик, до самой смерти – и папа, и мама... Митрич подпер голову рукой, пристально посмотрел на меня и вдруг изрек: – Мить, давай нажремся после работы? Мы с тобой еще и не бухали ни разу. – Да как-то времени все не было... – извиняющимся тоном начал я. – На том свете набухаетесь – отрезала вернувшаяся Королева. – А сейчас времени нет. Командирша была в жутко деловом настроении. – Что – 80 тысяч оплакиваешь? Ты знаешь, за сколько радужных черепах продают? А я тебе скажу – дешевле 500 кусков ни один с аукциона не уходил. Надо характеристики его посмотреть – может, и на лимон потянет. – Ква, – подтвердил Тортик. – Но обычно они на аукцион просто не попадают. А знаешь, почему? Потому что это лучшие танки среди петов. – А толку-то? – протянул Митрич – Он при-вя-зан! Ему аукцион по-любому не-све-тит! – Епишкины коты! – вдруг всполошилась Семеновна – Ты чего это задумала? Да мы по деньгам даже одежку не потянем на два комплекта, не говоря про все остальное! Ну никак не наскребем! Ты знаешь, сколько одна обувка стоит? – Придется наскрести, Нин – ответила подруге травница. – На самый край Андрюшка в старом походит. Хотя нет, в старом нельзя. Значит, придется наскрести. По любому. Сами понимаете – план радикально меняется. Я, Митрич и Андрюшка с вытаращенными глазами переводили взгляд с одной на другую. Женщины, заметив это, уставились на нас. – Мужики – осторожно спросила Сергеевна – только не говорите мне, что никто из вас так и не прочел гайды по Пограничью. Мы потупились. – Ясно. Детский сад, штаны на лямках. Так вот, неучи, в этом нечитаемом тексте написано, что наш не освоивший грамоту барин во время игры в Пограничье может поднять работягу до воина. Одного – при заселении, и дальше – по одному после каждого захвата чужого участка. Ну ладно – эти дуболомы, но ты-то, Андрей, как этого умудрился не знать? Тебе же гайды правителя вообще надо выучить наизусть! – Да когда учить, я это... до кровати вечером иногда не дохожу, в капсуле сплю – заныл Андрей. – Фига себе! – присвистнул я. – А с чего это наша жадная администрация пошла на такой альтруизм? – Да какой-там альтруизм! – махнула рукой Света. – Не альтруизм это, а 401-й способ развода на бабки [77] . Это же не полный, а «псевдополный» аккаунт. После окончания войны в Пограничье все обратно превращаются – карета в тыкву, а воины – в работяг. Но все заработанные воинские характеристики не исчезают, а как бы скрываются. И если доплатить до полного аккаунта – начинаешь не с нуля, а с того, что у тебя в Пограничье было. Знаешь, какой процент доплат? – Нет – сознался я. – И я не знаю. Но подозреваю, что сильно больше пятидесяти. Тяжело, знаешь ли, спустить в унитаз то, что полгода набивал. – То есть ты имеешь в виду... – очень ровным и как будто неживым голосом начал Митрич. – Да, Сережа, да. Вы пойдете в данж – ты, Андрей и Тортик. Прода 7 Митрич, явно напрягшийся, молчал, а Света продолжила: – На самом деле это даже подозрительно – слишком уж в масть нам идет. Ты, Сережа, идеальная кандидатура для повышения: тут и пет твой «танковый», и твои полученные в реальной жизни навыки, наконец, именно у тебя прокачено несколько умений, которые без потерь преобразуются в боевые. У любого из нас нет шансов за оставшиеся две недели прокачаться так, чтобы представлять собой хотя бы мало-мальски полезную боевую единицу. У любого – кроме тебя. Про боевку в «Альтернативном мире» ты лучше меня знаешь, но остальным напомню – прокаченность боевых умений здесь важна как-бы не больше, чем уровень. Грубо говоря, наш Митрич со своими прокаченными меткостью и скорострельностью уже на первом уровне сможет без проблем валить мобов третьего уровня – даже без пета. А вот «протащенный паровозом» [78] мажор, за которого воевали другие, а ему просто капали очки за нахождение в группе, даже на десятом уровне не факт что сможет кого-нибудь успешно завалить соло. Просто потому, что стрелял мало и умения не прокаченные. – Ты права, подруга, что-то поперло нам – вмешалась в разговор Семеновна. – На аукционе неплохой боевой лук на начальные уровни появился по очень даже божеской цене. – Так бери быстрей, что ты разговоры разговариваешь?! – заполошно взвился Митрич. – Поучи жену щи варить! – привычно огрызнулась докторша – Выкупила уже. Беги к камушку, забирай. Хотя погоди, вместе сходим, сразу твой охотничий на продажу выставлю. Может, хоть половину расходов отобьем. Ох, грехи мои, во что ж вас двоих одевать-то... – Это... – не выдержал Андрюшка – Вы что спешите-то? Давайте я его хотя бы сначала в воина превращу. Вдруг не получится? Мы замерли, озадаченные. Действительно... – Ты разобрался, как повышать? – малость смущенно спросила Света. – Да вроде да. Сергей Дмитриевич, готовы? Митрич побледнел, сглотнул и молча кивнул. Он явно сильно волновался, таким я его еще не видел. Андрюшка начал что-то тыкать в интерфейсе, потом выразительно посмотрел на Митрича. Похоже, требовалось его согласие. Митрич вздохнул, перекрестился и нажал кнопку. Немедленно после этого он и Тортик, о котором за суматохой все забыли, окутались каким-то фиолетовым сиянием. Я вгляделся пристальнее – похоже, получилось. «Товарищ капитан, 0 уровень» было написано не оранжевым, как у нас, а синим. У пета надпись тоже сменила цвет. – Ну вот и все, Сережа, поздравляю! – улыбнулась наша командирша. – Служу... – гаркнул Митрич, но тут же смешался и застеснялся. – В общем, благодарю. Спасибо, ребята. Не волнуйтесь, доверие оправдаю. В лепешку расшибусь, но оправдаю. Он, наконец, расслабился, улыбнулся, и подмигнул Андрюшке: – Ну что, внучек, повоюем? Давненько я в руки шашек не брал! – Ну все! – махнула рукой Семеновна. – Сапог дорвался до любимого дела. Теперь ховайтесь все, мало никому не покажется. – Смех смехом, – опять вмешалась Сергеевна, – а времени у нас очень мало. Какие мысли – как действовать будем? Митрич откашлялся и начал говорить. Я слушал, и дивился произошедшей с ним перемене: человека как будто подменили. Шумный и скандальный старик исчез, уступив место матерому воину-профессионалу, излагавшему суть короткими рублеными фразами. – Диспозиция следующая. Расклад у нас не ахти. Во-первых, некомплект личного состава. Оптимальный состав для прохождения данжа – пятеро, нас двое. Неполная комплектация не только по численности, но и по функционалу – танк условный, хил условный, один из дамагеров на сегодняшний день – нулевого уровня. Времени – в обрез. Две недели – это крайне мало для полноценной прокачки. Это по минусам. Плюсы – у Андрюшки, как у паладина, есть хил. Кроме того, он может и танчить и дамажить. У меня прокачка умений примерно третьего-четвертого уровня. В перспективах – на пятом уровне у меня появится возможность лечить пета. Стратегическая задача теоретически выполнима, поэтому не вижу препятствий для того, чтобы начать подготовку. Теперь о тактических задачах. Первое – за эти две недели Андрюхе надо взять десятый уровень, без него нас просто выкинут. Второе – уровень пета не может быть выше уровня хозяина. Поэтому чем выше я апнусь, тем толще будет наш танк. Предлагаю увеличить интенсивность тренировок, и работать группой по высокоуровневым мобам. Во-первых, повысим сыгранность, во-вторых, Андрюха меня малость пропаровозит. Сравняться не успеем, но по низким уровням он меня протащит – времени сэкономим изрядно. Поэтому завтра идем сразу на участок, где мобы 10 уровня, мы втроем должны их валить. Как чуть прокачаюсь – переходим на 12-й и работаем там. Если увидим, что Андрей не успевает выбить десятый – разбиваем группу и прокачиваем его соло. От вас – максимальные заработки, без хотя бы мало-мальской снаряги в данже нас сожрут. Андрюшка, как в школе, поднял руку – Да – повернулся к нему Митрич. – Это... Короче, когда я хантера качать бросил, и на рыцаря переключился, я лук и все такое продал, а кожаную куртку, штаны и сапоги оставил. Они, ну это... красивые, короче – с разноцветными вставками, и бахромой, как у индейцев. Я их надевал иногда в городе потусить, пока на принудительные работы не отправили. Так и лежат в банке. Они как раз на 5-10 уровень. Не сетовые [79] , конечно, но с плюсами. – Ты ж наш пикапер запасливый!!! – восхитилась Семеновна. – То есть Митрич у нас практически экипирован? Дай я тебя поцелую! А от мага у тебя случаем ничего не осталось? – От мага ничего, я его еще на третьем уровне качать бросил, да там ничего красивого и не было, только роба эта дурацкая, реально как в женском платье ходишь. А зачем нам маг? У нас же его нету. – Да, нет – вздохнула Сергеевна. – И это плохо, маг бы вам в данже ой как не помешал. Особенно хил. Ладно, Сережа, иди, забирай лук и завтра с утра начинайте прокачку. Предлагаю тянуть до последнего, и в данж пойти за сутки до падения защиты. Все, ребята, расходимся, завтра трудный день, надо выспаться. Когда мы вылезли из капсулы, Митрич сиял, как медный пятак. – Все-таки дожил, Митя, повоюю еще. Не ждал, не гадал, что на старости лет... Пусть в игрушке, но все равно – за правду ведь! Как знал, не зря мануал по прокачке воина-лучника чуть не наизусть выучил. И не верил ведь, что пригодится, а изучал. Я ведь, честно говоря, когда охотника брал, наверное, все-таки в глубине души на что-то такое и надеялся. Теперь то... Повоюю, а там и помирать не страшно. Вот и пригодилась профессия, посмотрим, как руки работу помнят. Старик был настолько неприкрыто счастлив, что я только улыбнулся в ответ. – Кстати, Мить, а ведь так и не знаю – ты-то кто у нас по профессии будешь? – Таксистом работал – почти не соврал я. – Ну, это точно не пригодится, разве что телегой с Сивкой управлять... – хохотнул Митрич и колобком покатился к себе. Уже почти выйдя из комнаты, я что-то почувствовал, и резко повернулся. Вышедшая из-за ширмы Сергеевна пристально смотрела на меня. Я молча повернулся и пошаркал по коридору. *** Следующую неделю меня не покидало ощущение, что меня высадили на обочину, и все интересное в этой жизни происходит без меня. Где-то люди качаются, дерутся с чудовищами, в конце концов, просто ежедневно смотрят на разные пейзажи, и только я проживаю бесконечный день сурка, причем это явно четверг – рыбный день [80] . Каждый день топчусь на том же пятачке возле нашей «временной хатынки», как ее обозвал Митрич и ловлю рыбу. Но деваться некуда – мы с Сергеевной стали главными добытчиками денег. Митрич не просто радовался новоприобретенным способностям – он буквально вгрызся в боевую науку, едва не загнав Андрюшку, как лошадь. Сам же бодрый старикан казался неутомимым. В первый же день «группового кача», пока Андрей добирал недостающие крохи до девятого, военный пенсионер апнулся дважды – перескочил с нулевого на первый и с первого на второй уровень. Что, впрочем, немудрено – Тортик был еще совсем слабым, и Андрюшка только и делал, что отлечивал худосочного пета, вмешиваясь в схватку только в опасные моменты. Таким образом, практически весь урон засчитывался Митричу. Да еще и с прибавкой за большой разрыв в уровнях – валили-то они десятых мобов. Одна беда – каждая схватка из-за невысокого урона Митрича затягивалась чуть не на десять минут. Сергеевна, у которой объем работы упал в разы, бурчала почти безостановочно, и, если бы не возможность в ожидании добычи шариться по аукциону, наверное, просто выела бы Митричу мозг. Нет худа без добра – получив возможность почти безвылазно торчать на аукционе, она успела первой выкупить выставленные по дешевке латные сапоги и новый шлем на 10-20. Но нет и добра без худа – на эти «андрюшины обновки» ушло больше половины наших денег, и возможности для аукционных спекуляций резко снизились – оборотного капитала отчаянно не хватало. Лута с мобов тоже не было, и все это настроения Семеновне не прибавляло. В результате к концу недели она «просто стала ходячим доннерветером», как жаловался мне Митрич. Вот и приходилось нам со Светой работать весь световой день, чтобы хоть как-то компенсировать финансовые потери. У меня же за это время произошло одно-единственное примечательное событие – я поймал вторую золотую рыбку. Произошло это в конце дня, когда я, умотавшись, уже мало что соображал. Поэтому действовал я на автомате – просто выбросил рыбку обратно в реку, повторив про потребность в полном аккаунте. Ничего не произошло, лишь единичка в статусе выполнения квеста сменилась двойкой, да достижение переименовали в «УПРЯМЫЙ МЕЧТАТЕЛЬ». На форуме я, естественно, ничего писать не стал. Во всем этом яростном фарме был только один приятный момент – и я, и Света вплотную подошли к тому, чтобы взять четвертый уровень мастерства. Мне, правда, изрядно помогла вторая рыбка, за которую дали сразу 2500 очков. На чем прогрессировала травница – понятия не имею, но факт остается фактом – мы с ней шли ноздря в ноздрю. Даже пари заключили – кто первый апнется. Меж тем наш сектор Пограничья потихоньку заселялся – почти вся карта светилась зеленым, и лишь в низкоуровневых локациях вроде нашей зияли проплешины. Света уверяла всех, что наш данж перестанет быть секретом в ближайшие дни. Предчувствия ее не обманули. *** В тот день я проиграл пари – после обеда мне на почту упало сообщение: «У меня четвертый». Я скривился, но честно отписал: «У меня еще 10 баллов не хватает». И тут же вытащил щуку, после которой получил поздравление с четвертым уровнем мастерства и предложение выбрать новый навык. Не удержался и отбил сообщение: «Разрыв – 90 секунд». В ответ получил: «За это время можно добежать до канадской границы. Но ты не беги. Данж вскрыли, предлагают встречу пять на пять, возвращаемся за тобой. Скоро будем». Судя по всему, фармили они где-то недалеко, поскольку прискакали на Сивке довольно скоро. Митрич, едва спрыгнув с телеги, заорал: – Братан, я пятый уровень взял!!! Могу теперь андрюшкины пикаперские шмотки носить. Все, побежал переодеваться! Щасвирнусь! И немедленно убежал. Верный Тортик прогрохотал следом. Меж тем Сергеевна по-быстрому ввела меня в курс дела. – Ну, в общем, как я и говорила – вскрыли нас. Я, пока ехали, информацию пробить успела. Вычислили наш данж люди одного из главных претендентов на победу в этой локации. Довольно известная личность, кстати – владелец крупной украинской айтишной компании. Практически наш ровесник, немногим младше. Не мажор, начинал обычным кодером [81] , поднялся сам, правит в компании железной рукой, но подчиненные его вроде как любят. Компания активно растет, только за последний год сожрала несколько весомых конкурентов, владелец близок к своему первому миллиарду, поэтому решил не отставать от тренда и создать собственное представительство в «Альтернативном мире». По неистребимой привычке украинских олигархов в последнее время полез в политику, поэтому что он представляет собой как человек – не понять. Там белый и черный пиар схлестнулись в бескомпромиссной схватке, дерьмо льется не ведрами даже, а бассейнами, и чтобы выудить что-то достоверное из этой клоаки статей, блогов, рекламных материалов и негативных сливов, надо неделю разбираться. Меня другое интересует – чего ради он с нами лично встретиться решил? Мог бы и человечка послать, не по чину ему это. – Ну, зацените! – прервал ее спич появившийся Митрич. Андрюшка не соврал, костюм и впрямь выглядел шикарно, а Митрич в нем был похож не то на Следопыта, не то на Зверобоя – в общем, на героя американского писателя Фенимора Купера [82] . Впечатление портила только розовая панамка, которую наш охотник и не подумал снять. – Шляпу сними! [83] – голосом Этуша посоветовала Семеновна. – И Мите отдай – он с нами едет. – Ква-а-а – поддержал ее Тортик. Черепашонок на пятом уровне уже мало напоминал то умильное создание, которое неделю назад нам демонстрировал Митрич. Тяготы боевой службы не прошли бесследно: Тортик вымахал до размеров крупной овчарки (если, конечно, ее мысленно запихать в цветастый черепаший панцирь), его взгляд стал уже не умильным, а суровым. Тортик обзавелся солидными клыками, когти на передних и задних лапах внушали невольное уважение, а на панцире над головой наметилось солидное утолщение. Как мне пояснил Митрич, к седьмому уровню у нашего «танкопета» вырастет горизонтальный роговой «козырек» и появится абилка «Таранный удар». – Красавчик, что тут еще сказать. Где ж ты был 50 лет назад? – хихикнула Света, но тут же перешла на деловой тон. – Все, поехали, опаздываем уже. Митрич, пета спрячь, незачем его светить лишний раз. – Перед деревней отзову – заспорил Митрич. – Пусть пока за телегой бежит, скорость и выносливость прокачивает. Света спорить не стала. *** По дороге я с любопытством вертел головой – в своем невольном затворничестве я совершенно не знал окрестностей, моя личная карта нашего участка ограничивалась небольшим отрезком реки возле дома. Что уж говорить про граничащую с нами деревню неписей. Андрейка с Семеновной периодически выбирались туда – сдать нереализованную через аукцион добычу, но выжать из них что-нибудь кроме «деревня как деревня, неписи как неписи» мне так и не удалось. Так оно и оказалось – деревня была самой обычной, разве что очень чистенькой, с деревянными строениями, небольшой центральной площадью, главным украшением которой служил колодец с «журавлем». Жители тоже не отличались оригинальностью, внешне копируя русских крестьян доиндустриальной эпохи. В общем, так себе туристический объект оказался. Наши собеседники уже прибыли. Возле деревенского трактира – традиционного места проведения переговоров – были припаркованы несколько лошадей и огромнейшая – нет, просто циклопическая! – карета, запряженная шестеркой дюжих тяжеловозов. На облучке дремал кучер. Когда мы вошли в трактир, его владелец – толстый мужик в странном колпаке – одним движением бровей перенаправил нас к лестнице. Мол, милости прошу, переговорка на втором этаже. Сидящая за огромным дубовым столом пятерка игроков поражала воображение, и главным поражающим фактором был их предводитель – надо понимать, тот самый украинский олигархический айтишник. Он был огром. Самым настоящим огром – великаном, которому все его спутники макушкой не доставали и до солнечного сплетения. Мебель в трактире явно не была рассчитана на такие габариты, поэтому олигарх напоминал папашу на родительском собрании в детском саду, опасливо опустившего зад на детский стульчик. Внешность его была далека от аристократической – наш главный конкурент был толст и немолод, а его грушеобразное лицо щедро обросло седоватой бородой. Я пригляделся – над головой синела надпись: «Badger [84] , 6 уровень». Это был первый нечеловеческий персонаж, встретившийся мне в игре, в чем, впрочем, не было ничего удивительно. Как я недавно узнал, возможность играть за другие расы стоила даже не дорого, а очень дорого. Компанию «Барсуку» составляли два мечника 32 и 34 уровня – явные телохранители. Из-за прямо-таки конской игровой прогрессии, когда каждый следующий уровень требовал едва ли не вдвое больше очков, чем предыдущий, рубеж в 50 уровней за четыре года существования «Альта» еще никто не взял. Воины же, разменявшие четвертый десяток, считались мега-крутыми рубаками, и оплата за их найм была вполне сопоставимой с окладом высококвалифицированного специалиста в реальном мире. Помимо них, пятерка включала хорошо одетого «работягу» и маленького зеленого гоблина 22 уровня, которого я даже не сразу приметил. Судя по одежде, гоблин был магом. На наше нестройное «Здравствуйте» огр кивнул головой, затем выразительно посмотрел на гоблина. Гоблин поднялся с места и зачастил: – Мы рады, что вы откликнулись на наше приглашение. Знакомство с вашей группой, безусловно... И понеслось. Гоблин вещал долго и невнятно, задавал какие-то дурацкие вопросы о наших планах, мы вяло отбрехивались в стиле «ни о чем». Потом к переговорам подключился «работяга», но внятностью тоже не поразил. Огр так и не проронил ни слова. Наконец, Семеновна не выдержала: – А можно ближе к делу? Нам, знаете ли, работать надо, мы люди небогатые. – Если вы так ставите вопрос, – всплеснул ручками гоблин – безусловно, мы готовы компенсировать понесенные издержки, скажите только номер вашего внутриигрового счета. Он посмотрел на «работягу», и тот с готовностью открыл свой интерфейс. Э, а «нулевик»-то, похоже, у них финансист. Резонно – зачем бухгалтеру мечом махать? Ему и рабочего аккаунта хватит. – Послушайте, мы не побираться сюда пришли – вмешалась Сергеевна – У нас действительно плохо со временем, давайте все-таки о деле. И тут огр впервые открыл свою пасть: – И впрямь, Саня, заканчивай балаган. Достаточно. Он повернулся к нам. – Вы производите впечатление вменяемых людей, поэтому у меня к вам два предложения. Первое – я в курсе, что вижу перед собой всю вашу группу, ваша численность мне известна, потому и попросил о встрече в таком формате. Вы неглупые люди, и понимаете, что участок вам не удержать. Да, я на вас нападу, как только упадет защита. Я это знаю, вы это знаете, но сейчас не о том. Чтобы получить эту локацию, я вкладываю очень серьезные деньги, которые придется отбивать. Поэтому разговор пойдет не об участке, а о данже. Знаете, я предпочитаю не нагибать людей, а договариваться с ними – это, в конечном итоге, оказывается самым оптимальным типом поведения. Как меня заверили знающие люди (один из мечников кивнул) вдвоем вам данж не пройти с вероятностью около 90 процентов, даже если он масштабируемый [85] . Предлагаю вам не играть в собаку на сене, а пойти на сделку. Вы обещаете мне, что не полезете в подземелье, чтобы испохабить его неудачным первым прохождением. Я вам перечисляю 30% от некоей суммы сейчас и остаток – после захвата мною вашего участка и проверки целостности данжа. Сумма оговариваемая, но сначала хотелось бы понять ваше отношение к этой идее в принципе. Что скажете? Мы синхронно посмотрели на Свету. Она задумалась, побарабанила пальцами по столу, потом, наконец, ответила: – А если вы не захватите наш участок? – Это наша, а не ваша проблема. В таком случае вы просто остаетесь с тридцатью процентами. – Какие у нас гарантии, что после захвата нашего участка мы получим оставшуюся сумму, а не пинок под зад? – А какие у нас гарантии от того, что вы возьмете 30%, а потом все равно полезете в данж? – вопросом на вопрос ответил огр – Это сделка на доверии, она предполагает обоюдный риск. Травница кивнула, вытянула губки и задумалась. Опять пауза, опять стук ноготков по столу. – Нет. К сожалению – нет. Я не хочу показаться человеком из серии «что не съем, то покусаю», поэтому поясню – ваша информация о наших возможностях неполна, шанс успешного прохождения гораздо выше. Поэтому мы не можем вам пообещать, что не войдем в данж. Не скрою, наш вариант более рисковый, нежели предложенный вами, но более перспективный. Поэтому мы остановимся на нем. – Понимаю – в раздумье протянул орк. Умные глаза на его полузвериной морде смотрелись чужеродным элементом. – Хорошо, а как вам такой вариант? Вам, конечно, известно, что призовыми являются первые два прохождения, хотя «надбавки» на втором урезаются вдвое. Допустим, вы идете на первое прохождение, а второе, вне зависимости от ваших итогов, оставляете нам? Сумма в этом случае, конечно же, падает вдвое, но ее вполне хватит на хорошее снаряжение для ваших двух бойцов. Ваши шансы на прохождение, таким образом, увеличиваются, вполне возможно – значительно увеличиваются. Можете сразу взять вещами, поверьте, у нас не самый бедный кланхран. «Легендарок» я вам, конечно, не дам, но поверьте – вещи будут достойными, даю слово. – Да вы искуситель – улыбнулась Света и опять надолго «зависла», явно просчитывая варианты. – Нет – с каким-то сожалением даже констатировала она. – Условия хорошие, но все-таки – нет. Вы умный человек, и, надеюсь, поймете меня. У вас большие возможности, у вас много активов и хорошие шансы на победу. У нас актив – один-единственный, и мы намерены выжать из него максимум. – Ваше право. Жаль, – сухо констатировал огр. – Мне тоже жаль – откликнулась Света – Но вы не маленький мальчик, и давно догадались, что иногда даже симпатичные друг другу люди не могут договориться. И никто не виноват – просто звезды так стали. – Скажите, С-с-с... – Светлана. – А я Петр. – Я знаю. – Скажите, Светлана, вы что заканчивали? – неожиданно спросил олигарх. – Томский политех. А вы? – Светлана даже бровью не повела. – Тоже политех, только киевский. Не программирование часом? – Нет. – Жаль. – повторил огр. – Хорошо, Светлана, последнее предложение, точнее – маленькая просьба о небольшой услуге. Я бы попросил вашу команду не проявлять инициативу, и не сообщать другим игрокам локации о том, что у вас есть данж. Мне лишние соперники не нужны. В качестве компенсации за молчание могу предложить одну вещь для работяг на выбор. – Нет проблем, – мгновенно откликнулась наша командирша – но это странное предложение. Вы не хуже меня знаете, что ваши реальные конкуренты в этой локации – Караташ и Извольский, вы втроем и будете победу разыгрывать. На остальную шушеру даже не стоит обращать внимания. А эти двое и без нас узнают о данже, без вариантов. Если просто хотите сделать мне подарок, так и скажите. И тут случилось неожиданное – огр, просидевший все переговоры с насупленной каменной рожей, вдруг засмеялся. Смех у него был совершенно детский, а улыбка – безмерно обаятельной. – Да, давно меня так лицом не возили. Тут не старые, тут очень старые кадры. Эх, где мои семнадцать лет... ОК, а если хочу, то что? – и он с вызовом посмотрел на Светлану. Травница вернула ему улыбку: – То я возьму. Мы, как уже было сказано, люди небогатые, нам выкобениваться не с руки. – Отлично. Вы, простите, кто у нас будете? – Травница. Огр повернулся к «работяге»: – Выведи снарягу для травниц по желтому списку для... – он выжидательно посмотрел на собеседницу. – Четвертый. – ... для четвертого уровня мастерства. Работяга завис ненадолго, явно тыкая кнопки интерфейса, потом вытащил из сумки список и с поклоном протянул Светлане. Та быстро пробежала глазами по строчкам, и показала что-то Семеновне. Докторша столь же быстро изучила список и утвердительно кивнула. Светлана отчеркнула ногтем позицию и протянула список огру. Тот хмыкнул: – Приятно иметь дело с умными людьми. Хотя и накладно. Хорошо. Вы не против, если я их персонифицирую? Пусть это будет личный подарок. Светлана подняла брови: – Это ваш подарок, вам решать. Бухгалтер вопросительно посмотрел на шефа. Тот хмыкнул: – Очки, конечно, а ты сомневался? Только пусть привязку к получателю с невозможностью передачи и перепродажи поставят. Работяга молча кивнул и опять принялся топтать кнопки. Через пару минут он вытащил из сумки небольшой футляр и протянул шефу. То взял его двумя руками, встал, едва не высадив головой потолок, и с поклоном протянул очки Свете: – Без-возд-мезд-но [86] , с благодарностью за приятно проведенное время. – Мурси – кошечкой мурлыкнула та, открыла футляр, извлекла оттуда круглые очки a la «кот Базилио», надела их и нажала кнопку в интерфейсе. Очки на миг вспыхнули зеленым. – Вы удовлетворены? Огр кивнул. Света, сняв обновку, аккуратно сложила дужки, убрала очки в футляр, который через мгновение исчез в сумке. – Мы закончили? – мило улыбнулась она. – Почти. Если у вас вдруг изменятся обстоятельства или вы просто передумаете? – В таком случае вы первые на очереди. Слово. – Отлично. Ну и на прощание – ответ на так и не заданный вами из деликатности вопрос: какого черта я вообще самолично сюда приперся, а не отправил к вам того же Саню. Дело в том, что у меня в реале есть кое-какие дела с Бигбанком. До меня дошли определенные слухи, вот и я решил посмотреть на вашу команду, так сказать, живьем. И, надо сказать, не жалею о потраченном времени. С вами будет интересно. Всего доброго, господа работяги, рад был знакомству. Вдруг его голос вновь стал стальным: – А теперь я бы хотел переговорить с владельцем участка. Наедине! Андрюшка вздрогнул и поднял голову. Светлана пожала плечами, и тихо прошептала: «Ты уже большой мальчик, думай сам». Мы гурьбой двинулись в выходу и услышали в спину: – Внизу заказан обед. Как меня заверили, здесь очень неплохо готовят. Я буду польщен, если останетесь на обед. Кирилл, Богдан, – обратился Петр к так и не двинувшимся с места телохранителям – постойте за дверью, пожалуйста. Столы внизу буквально ломились от снеди, и Митрич, потирая руки, прямым курсом двинулся к выставленному изобилию. Девушек, любезно придерживая под локоть, сопровождали работяга и гоблин. Мне есть совсем не хотелось, и я вышел на улицу. Почти сразу меня окликнул возница, возившийся, извините за невольный каламбур, с каретой. – Мужик, будь ласка, подержи оглоблю, а? Я не дотягиваюсь, а шеф уже выйти скоро должен. – Да без проблем. Управился водила буквально секунд за тридцать, и, отряхнув руки, уселся на запятках. Приглашающе хлопнул ладонью: – Садись, брат, в ногах правды нет. Эх, покурить бы, но нет здесь табака. Вот всем хороша работа, но с куревом беда. Я, как вечером домой возвращаюсь и из капсулы вылезаю, одну за одной высаживаю. Жинка моя бурчит, чтобы бросил, а я без курева не могу. – Хорошая работа, говоришь? – удивился я. – А мне кажется – разводилово. Вкладываться надо серьезно, доходы копеечные, работа нудная, да еще и спину перед барином гнуть заставляют. Я, конечно, здесь недавно, но что-то впечатления не фонтан. – Да как тебе сказать... – охотно включился в разговор кучер. – Не без того, врать не буду. Но тут вот какое дело – ты бегом не занимался? – Нет – удивился я. – А я занимался. И вот что тебе скажу – можно бежать стометровку, а можно 10 километров. И силы рассчитывать придется, сам понимаешь, по-разному. И я тебе больше скажу – стометровку, так или иначе, пробегут все, а вот десять километров – только несколько человек из сотни. Я к чему веду: здесь работа – на десять километров, она не для спринтеров. И пробегут ее не все. – А что тогда телевизор сюда всех заманивает? – Так это ж телевизор, у него работа такая – врать. Нету здесь никаких золотых гор, которые обещают. И вообще – здесь, как и там – кому как повезет. У меня вот первый хозяин лютый чудак был. На букву «Му». Я ведь в грузовых перевозках начинал, водителем телеги был. Артель у нас, значит, а хозяин – гнида. Кровь у хлопцев пил ведрами, всех задолбал, до икоты. Левачить не давал, весь ремонт – за твой счет, штрафы – за всю херню на всю мазуту. А самое главное – унижать людей любил, это ему слаще всякой водки. Вот ей богу, я тогда триста раз проклял, что в это дело вписался. Веришь, нет – психовал, ночами не спал, чуть не плакал, так жалко себя было. Решил хозяина поменять, резюме на спецфоруме выставил, а его за месяц никто даже не открыл ни разу. А с другой стороны – а что делать? Кредит за капсулу висит, кредит за маунта висит, дети малые еще, а жинке 35 лет было. Сам понимаешь, это такой возраст, что и покрасоваться хочется, и пошопиться – много ли ей того бабьего цвета осталось? Работа меня тогда спасла. Психовать бросил, зубы стиснул, думаю – мужик я или не мужик? Хозяин орет, а я как будто не слышу – киваю, и работаю дальше. В общем, пахал с утра до вечера. Не за гроши пахал – какие там в дупу гроши, платил этот говнюк копейки, – а за опыт. За все заказы брался, даже за самые копеечные, на работе до полуночи задерживался. Один уровень взял, второй – смотрю, просмотры моего резюме расти начали. Оно же там автоматически обновляется. Потом предложения пошли – сначала, конечно, жулики всякие писали, которые с говна пенку снять хотят, а потом и нормальные люди к себе звать начали. Я, сам понимаешь, от своего говнюка сразу ушел, но новую работу выбрал ту, где опыта побольше капало. Так потихоньку и начал подниматься, теперь вон сам видишь – олигарха вожу. И дело не в том, что олигарх меня пригрел. Не, все наоборот – это я его выбрал. Это я уже выбирать могу, понимаешь? Чтобы и шеф мужик нормальный был, и платил нормально. Вес у меня появился, водилу с моим уровнем мастерства еще найти попробуй. А сразу здесь ничего не бывает. Сразу ты здесь никто и звать тебя никак. – Ну вот и получается – заметил я, – что здесь сначала надо кучу унижений стерпеть, чтобы потом нормально жить начать. Причем в открытую терпеть – барину кланяться, и шапку ломать. – Ну, во-первых, баре разные бывают, у Барсука вон – нулевая ступень идентичности, он ничего не требует. И он не один такой. Но резон в твоих словах есть, уродов здесь хватает. Я тут уже три года, кучу работ сменил, где только не ездил, с кем только не говорил, и всякого насмотрелся. И вот что я тебе скажу: здесь все то же самое, что и там. Понял? Вообще никаких отличий нет. Здесь люди, и там люди, здесь гниды, и там гниды. Просто здесь все в открытую, а там – исподтишка. Здесь просто нахрен пошлют, а там – «сожалею, но вы недостаточно квалифицированы для этой позиции». А мне не один ли хрен – как меня с работы выкинут? Что здесь я для барина пыль под ногами, что в оффлайне для шефа – та же пыль, он меня и за человека не считал. Здесь поклоны бить заставляют, а там в кабинет зовут и под юбку лезут. И знает ведь, сука, что мужа у нее нема, а дите хворое, поэтому за работу она руками и ногами держится – а все равно лезет. – Так ведь можно и по морде дать – заметил я. – Можно – легко согласился возчик. – Дело нехитрое и дерьмом себя чувствовать не будешь. А что ты через месяц чувствовать будешь, когда сыну курс прокалывать надо будет, а денег на лекарства нет? Я никому не судья, жизнь человека иногда в такую раскоряку ставит, что и не поймешь – что хорошо, что плохо. Что важнее – гордость или сын? И не дай бог, чтобы нам с тобой такой выбор делать когда-нибудь пришлось. Я тебе так скажу – что бы человек не выбрал, я его осуждать не буду. И все это хорошо, пока ты молодой, и не за кого, кроме себя, не отвечаешь. Потому что жизнь – она лесенкой. Всегда кто-то над тобой стоит, и под тобой. И не всегда людей на этой лесенке правильно расставляют. Я вот смотрю здесь на всяких банкирских да депутатских сынков, которые тута в масштабируемом шмоте гуляют, что дороже моей квартиры стоит, на спесь да на гонор их смотрю. Молодой был – злился на таких, а сейчас не злюсь. Это нам здесь – работа, а им игра, пусть себе играют. Всегда будут тот, кто играет и тот, кто работает, всегда будут паны и холопы, по-другому не бывает. Мне вон батька рассказывал – даже при коммунистах то же самое было: начальство и простые люди. Разве что воли гнидам, наверх залезшим, меньше давали, вот они себя и сдерживали. Причем не от души сдерживание идет, а от ума. Там ведь дураков мало, они понимают, что предел у людей есть. Нельзя все время терпеть, терпелка кончится рано или поздно закончится, планка упадет и тогда все тормоза слетают. Им оно надо? У меня ведь тоже граница есть, которую я никому перейти не дам, и тому первому хозяину не дал бы. Ни жена, ни дети не остановили бы. А он хоть ума и небольшого был, но чуйка у него прекрасно работала – ни разу эту границу не перешел. Ни со мной, ни с другими мужиками. Рядом крутился, на грани ходил, но не заступил. И последнее, что сказать хочу – если человек что-то из себя представляет, если лапками дергает – все равно он рано или поздно на свое место встанет. Где ему и сверху правильный человек будет, и снизу такие же. Вот, говорят, что людям вверх стремиться надо. Глупости это все. Чем дальше вверх, тем меньше места, все не влезут. Люди в основном по кругу ходят, но не просто так, а место свое ищут, где им ничего не жмет и не мешает. – А ты, я так понял, свое нашел уже? – поинтересовался я. – Складно говоришь, вот только если люди вверх стремиться не будут – значит, вниз провалятся. А там известно, что находится. – Нашел, да. А знаешь, когда понял, что нашел? Меня Барсук раз спросил: не хочешь ли, Юрко, полный аккаунт взять? Я тебе, говорит, беспроцентный кредит дам на три года, сколько ж тебе можно в работягах ходить? А я как подумал – это же опять качаться, опять с нуля все. Ну да, профессия при мне останется, да и заработки у воинов побольше наших. Но тут как посмотреть – хороший мастер не меньше дружинника получает, а уж если редкий крафтер – то и поболе. Хотя не в деньгах дело, самое главное – просто не хочется. Когда все хорошо легло, ничего нарушать не хочется. Гармония, кажись, это называется. Подумал, в общем, – не, говорю, Петр Семеныч, не надо мне этого. Вот через пару лет, когда старший подрастет и его к делу пристраивать надо будет – тогда и приду к тебе на поклон. За кредитом на капсулу и полный аккаунт. Пусть сразу воина качает, а я подмогну, если что. Такой уж закон человечий – детям судьбу легче своей делать, иначе для чего жить? Вот так люди вверх и идут – медленно и постепенно. А ежели саженец тянуть, чтобы быстрее рос – загубишь его и все. – Да ты философ, Юрко, – улыбнулся я. – Философ не философ, но мозгой раскинуть люблю. Мы ведь, водилы, много всего видим, и времени обдумать все это у нас тоже хватает. – Митя!!! – прервал эти философские рассуждения вопль Митрича. – Митя, ты куда пропал? Девки аж испугались. Иди давай, а то Светка тебя на лоскуты порвет. – И то верно, заболтались мы, – подержал Митрича Юрко. – Иди, Дмитро, а то хозяйка твоя осерчает. Бог даст, еще свидимся. – Да не хозяйка она мне. Такая же, как и мы, только башка у нее получше моего варит. Вот и командует нами. – Ну так я и говорю – именно поэтому всегда и будут те, кто велит, и те, кто слушается. Главное, чтобы по ступенькам расставляли по-честному. Ну все, бывай. – И тебе не хворать. Всю обратную дорогу я молчал и думал – пригрузил меня Юрко. А Андрюшка, гад малолетний, так и не раскололся – о чем же они с огром беседовали. Кроме «не могу, слово дал» мы так ничего от него и не добились. *** Последняя неделя пролетела незаметно. К нам еще несколько раз обращались по поводу данжа, но тут обошлось без личных встреч – хватало короткой переписки. Нам много раз пообещали горы золота – но потом, три раза – взять к себе в клан, но тоже потом, и один раз – полный капец и мучительную цепь перерождений прямо сейчас. Караташ и Извольский с нами так и не связались, но Сергеевна заявила, что молчанию удивляться не приходится – они наверняка обо всем уже в курсе: – Они же наверняка у огра в клане себе «кротов» навербовали, да и он, думаю, не отстает. Всех людей не проверишь, а золотой ключик открывает любые замки. А если знают, что договариваться с нами не о чем – так чего время зря терять? Наше боевое звено качалось как подорванное. «Три танкиста» перешли на 12-уровневых мобов, никого сильнее на нашем участке просто не было. На третий день Андрюшка наконец-то выбил 10 уровень, а на четвертый спалился Митрич. Выяснилось, что неуемный дед, выбив пятый уровень, начал, как он выразился, «индивидуальную подготовку». Каждый вечер, вместо того, чтобы идти спать, он тайком возвращался в капсулу, брал Тортика и ночами гасил семиуровневых мобов, благо, их локация была неподалеку от нашего дома. Спалил его охранник нашей богадельни, когда капитан, которого от усталости и недосыпа кидало от стенки к стенке, уже под утро брел к себе в комнату. Господи, как же орала на него Семеновна! Такого перечня синонимов словосочетания «старый дурак» я не слышал никогда, и наверняка больше не услышу. Митрич сначала пытался спорить, но между этими сыплющимися блоками из матерных слов невозможно было просунуть и лезвия ножа. Поэтому мы втроем просто смиренно ожидали, когда утихнет буря. Наконец, после слов «... а шдохнешь – штопки на твоих поминках не приму, хлеба крошки не шьем!!! Так и знай, штручек шкрюшенный!» разошедшаяся врачиха остановилась перевести дух. Эстафету подхватила Сергеевна. – Сережа, ну правда, – мягко сказала она, – ну чем ты думал? Через три дня защита падает, нам послезавтра в данж идти. А если бы с тобой что-то случилось? Ну мало ли – сердце схватило, инсульт, да все что угодно. Тебе ведь не двадцать лет, и даже не пятьдесят. Ну разве можно устраивать себе такие нагрузки? Бог с ним, что игра бы псу под хвост пошла, не о том речь, но о нас ты подумал? Что же ты себя не бережешь? К моему удивлению, Митрич не стал ни оправдываться, ни орать, а просто тихо и очень серьезно спросил: – А для чего беречь, Свет? Ладно, перед данжем действительно не надо было, согласен, виноват, не подумал. Но вообще – для чего мне себя беречь? Для маразма? Для утки? Зачем мне это догнивание? Он махнул рукой, и продолжил: – Я себя контролировать привык, без этого помер бы тысячу раз. А когда понял, что подсел на игрушку хуже, чем алкаш на водку – даже испугался немного. Долго тогда думал – неужели совсем в детство впал, и на старости лет игрушка для меня смыслом жизни стала. Хуже подростка, которого от компьютера не оторвешь. Надо бы как-то себя ограничивать, что ли. А потом вдруг подумал – да какого черта? От чего ограничивать, и для чего ограничивать? Что у нас здесь, в реальности, есть? Доживание? Соседи-маразматики? А там – вот там-то, как ни странно, жизнь настоящая. Там от меня что-то зависит, там мне чего-то добиваться надо, упираться как в молодости – до упора. Там на мне ответственность за людей, там от меня польза есть. Так лучше уж я там помру, в настоящей жизни, чем здесь годами слюни пускать. Помните – в школе «Песню о соколе» учили? Ладно, что говорить, сами вы все понимаете, потому что такие же, как я. Понимаете, просто себе не признаетесь. Я подсел к нему и приобнял его за плечо. – Брось, Серега. Мы же не потому, что ты плохой, а мы хорошие. Мы просто за тебя очень испугались. Ты прав, для нас сейчас настоящая жизнь – там. Потому и испугались, что никак нам сейчас без тебя нельзя. Нам еще подвиги совершать, и невозможное делать реальным. Ты, главное, не дергайся. Помнишь, у Визбора? И я негромко запел, отчаянно сожалея, что нет гитары: Спокойно, дружище, спокойно! У нас еще все впереди. Пусть шпилем ночной колокольни Беда ковыряет в груди – Не путай конец и кончину: Рассветы, как прежде, трубят. Кручина твоя – не причина, А только ступень для тебя. Спокойно, дружище, спокойно! И пить нам, и весело петь. Еще в предстоящие войны Тебе предстоит уцелеть. Уже и рассветы проснулись, Что к жизни тебя возвратят, Уже изготовлены пули, Что мимо тебя просвистят. Когда я допел, зависла неловкая пауза. Чтобы разрядить обстановку, я спросил: – Ты лучше скажи, чего вообще на износ вдруг рванул? Чего-то конкретного добиться хотел или просто так? – Шестой уровень хотел выбить до данжа, – глухо пояснил Митрич. – У Тортика на шестом «глухая защита» появляется. Он просто втягивает голову и лапы в панцирь, и весь входящий урон наполовину режется. Очень нужная штука. – Ну и как – выбьешь? – Теперь выбью. Я ведь не идиот, я все посчитал – потому и задержался в ту ночь. Ночами сидеть больше не надо, я бы как раз за оставшиеся дни и докачался спокойно, и восстановиться успел. Не спалили бы меня – вы и не узнали бы ничего. – Вот и качайся теперь шпокойно, математик, блин, – подключилась к разговору Семеновна. – Тебе вооще щитать положено тока до двух, на «первый-второй». Напугал всех, чертяка в фурашке. Оставшиеся дни прошли штатно. В последний вечер, будто нарочно, из медведя, на котором Митрич получил шестой уровень, выпал лут. Это была сумка на сто ячеек с прямым подключением к аукциону. Семеновна, малость обалдев, пояснила, что стоит она безумные деньги. Митрич ликовал, и уверял всех, что это знак свыше. На следующее утро мы вошли в игру в шесть утра. До падения защиты оставалось двадцать часов. Семеновна прошлась по опустевшему дому, проверить, не забыли ли чего – возвращаться мы не собирались. Потом мы выставили на продажу мой утренний улов, и Андрюшка отключил аукционные функции на камне возрождения – теперь весь непроданный лут и купленные вещи будут падать сразу в новую сумку. «Сын полка», в отличие от стильного Митрича, выглядел очень забавно – настолько разномастными были вещи, выкупленные ему на 10 уровень с бора по сосенке. Мы встали у крыльца, и посмотрели на дом, в котором прожили месяц. Семеновна украдкой промокнула глаза. – Ну что, пошли, что ли? – просто сказал Митрич. И мы пошли. Прода 8 Данж и впрямь оказался недалеко – минут через десять мы стояли перед небольшим холмом, у которого с одной стороны как будто огромным ножом была срезана «горбушка». На срезанном боку переливалась малиновыми нитями овальная мембрана высотой с человеческий рост. – Отзывай Сивку, он туда не пройдет, – принялся командовать Митрич. – А телегу здесь придется бросить, будем надеяться, не сопрут, пока нас не будет. Или, Мить, может, останешься, посторожишь? Тебе все равно там делать вроде как нечего. В ответ я лишь выразительно посмотрел на него, а Семеновна хмыкнула. – Чтобы когда захватчики к данжу прибегут, им было бы на ком злобу сорвать? Ты хоть иногда своей верхней конечностью думай, валенок. У Светы блымкнула почта, и, посмотрев письмо, она вдруг начала озираться вокруг. – Что случилось? – поинтересовалась Семеновна. – Барсук прислал письмо из двух слов: «Удачи вам!». – Следят, что ли? – встревожился Митрич. – Да нет, их же на участок система не пустит. Скорее всего, просто вычислил примерное время, когда мы пойдем в данж – и угадал. Ладно, мы идем или как? Митрич, командуй. Старик выпустил Тортика, внимательно осмотрел Андрюшку, зачем-то заставил его попрыгать на месте, поинтересовался – не забыл ли он переместить эликсиры в слот быстрого доступа, затем обратился к нам. – Порядок прохождения будет такой. В коридорах впереди идет Тортик, за ним – я, дальше вы втроем, Андрюха замыкающим. При нападении – вжимаетесь в стены и прикидываетесь ветошью. У нас с Андрюхой действия отработаны, поэтому ваша задача – ни в коем случае не путаться под ногами, не проявлять своего присутствия, и вообще не отсвечивать. В залах – железное правило: пока мы втроем не закончим зачистку, вы околачиваетесь в коридоре. В зал заходим только по моей команде. Понятно? «Да», «понятно», «не дурней тебя» – вразнобой ответили мы. – Ощущения всем выставить максимум на 50%, ну, кроме Светы, конечно. Мало ли что, здесь помирать реально больно. А что у нас со Светой? Я, похоже, традиционно что-то пропустил из-за своей «отселенности». Но Митрич не дал додумать – охотник вдруг размашисто перекрестился: – Я первый, Андрюха за мной, остальные – секунд через десять. Береженого бог бережет. И, пустив вперед Тортика, капитан шагнул в портал. Андрюха двинулся за ним след в след, я галантно пропустил вперед старушек и вошел последним. К моему удивлению, данж вовсе не был подземельем, а я искренне полагал, что это синонимы. Здесь ярко светило солнце, небо было голубым, а трава зеленой. Вот только неба было немного – пройдя через портал, мы оказались в нешироком ущелье, чьи отвесные рыжие стены уходили вверх на какую-то невообразимую высоту. За нашей спиной светился портал, а вперед уходила узкая тропа. – Двинулись! – скомандовал Митрич, но Светлана отрицательно покачала головой: – Погоди, Сережа. Травница аккуратно надела подаренные Барсуком очки и стала похожа не то на дореволюционную курсистку, не то на персонажа аниме. Директорша внимательно осмотрелась. – Пусто – резюмировала она через минуту. – Значит, Сережа, как договорились – идем без спешки. С нами все-таки Митя, да и мне спешить нельзя. – А зачем очки-то? – не выдержал я. Все посмотрели на меня как на идиота. Даже Андрюшка. – А, ну да, тебя же с нами не было, – догадался Митрич. – Эти очки – на +4 к внимательности. Светка и без того свою внимательность уже до второго уровня на травках прокачала, а тут еще такой подарок. Шестой уровень внимательности – дико мощная штука, практически все клады и заначки теперь наши будут! Она уже позавчера в лесу в дупле чью-то захоронку нашла, почти на две тысячи. – А мне сказать, значит, не судьба была? – зло буркнул я. – Да ладно, бро, не злись – примирительно поднял руки Митрич. – Ты же опять в ночи с реки приперся и сразу из игры вышел, дрыхнуть пошел. – Так я, прости, в пять утра встаю, закидушки с мордами проверяю! – я все еще злился – Ну что, пошли, или так и будем разговоры говорить? И мы двинулись. Впереди ровно трусил Тортик, за ним, с луком наготове, следовал Митрич. У вояки даже походка изменилась – она стала какой-то... Волчьей, что ли? Конечно же, никто из нас не шел, как на прогулке. Все были сильно напряжены, двигались несколько напряженно и неуверенно, и только Митрич был как рыба в воде. Он не мандражировал, не боялся – он ждал. И это отражалось даже в походке. Старик двигался ровно и мерно, но чувствовалось, при малейшем изменении обстановки этот шаг мгновенно трансформируется в прыжок, кувырок, рывок и что там еще потребуется. Первый бой начался минуты через три – Митрич вдруг резко остановился и одним плавным движением вскинул лук. Глухо стукнула тетива, и впереди от стены отвалился кусок. Звук падения сменился топотом – Тортик резво умчал вперед, а осколок, оказавшийся каким-то гигантским насекомым, кинулся на черепаху. Митрич продолжил стрельбу, и после второго выстрела все было кончено – не понадобилась даже помощь подоспевшего Андрюшки. Наш первый противник оказался каким-то монстриком-гибридом размером с болонку. Тело у него было муравьиное, но покрытое рыжей шерстью, с хитиновым гребнем по хребту и витым хвостом, заканчивающимся жалом. А вот голова здорово напоминала морду льва со жвалами вместо клыков. Даже львиная грива присутствовала. Звалось это безобразие «Мраволев. 3 уровень». – Так, диспозиция меняется – скомандовал Митрич. – Твари начались, поэтому впереди идем мы с Андрюшкой, а вы сзади, по зачищенному. Семеновна, глянь, эта смесь бульдога с носорогом кем считается, зверем или насекомым? У тебя ее потрошить получится? – Хрен там – через минуту отозвалась Семеновна. – Насекомые оне. Луть его сам. – «Вы получаете кусок гривы мравольва» – разочарованно процитировал Митрич. – Мусор, короче. Ну да ладно, Аника в деревне любую хрень берет. Я иногда удивляюсь – что он со всеми этими отходами делает, что мы ему таскаем? Куда девает все эти перья, лапки, скорлупу и прочую чешую? – Свиней, небось, держит, – с готовностью откликнулась потрошительница. – Свиньи все сожрут. – Не скажи... – Мы идем или свиней обсуждаем? – прервала намечавшиеся животноводческие дебаты Сергеевна. – Свиньи – не худшая тема для беседы. Некоторые вон, вообще про людей трепаться любят, хотя, казалось бы... – Митрич огрызнулся, но больше для очистки совести, и быстро двинулся вперед. Дальнейшее продвижение все больше напоминало прогулку. Мравольвы попадались довольно часто, но поодиночке или по двое, и опасности практически не представляли. Андрюшка, по-моему, так ни разу и не воспользовался мечом – Митрич укладывал всех на подходе. Толку от этого геноцида было немного – лут с гибридов падал грошовый, вещей не было, а опыта давали, как выразился Митрич, «с гулькин хрен». – Одна радость – разглагольствовал он на ходу – Данж масштабируемый. Мне вчера Чатлананин подробную раскладку отписал – все верно, исходя из нашего состава первые монстры третьего уровня в масштабируемом должны быть. – Стойте! – вдруг прервала размеренное шествие Светлана. – Тайник, похоже. И наша предводительница начала обихаживать ничем не примечательный камень – толкала его, тянула, пыталась повернуть, но все ее усилия остались втуне – с камнем ничего не происходило. – Придется ломать – вздохнула она. – Андрейка, стукни! Наш воспитанник извлек откуда-то кирку и начал дубасить по камню. – Интересные таланты у нашего барина, – заметил я стоявшему рядом Митричу. – Так у него же шахтер в ремеслах, он его просто раньше не качал почти. Не знал, что ли? – удивился Митрич. – Не знал, – мрачно буркнул я. – Ну да, ты же у нас «товарищ Отселенный», как в фильме про чукчей [87] , гы-гы – осклабился Митрич. Меж тем Андрюшка наконец-то выворотил камень. За ним оказался тайник с монетами и жезлом мага. – Почти двадцать тысяч. Это мы неплохо зашли, – высказалась Семеновна, хозяйственно прибравшая находки. – А жезл на аук пойдет. – Да-да, все в дом, все в дом. Киндер, кюхен, кирхен, – немедленно подколол подругу Митрич, но Семеновна отмолчалась. И опять потянулась дорога по ущелью, изредка перемежаемая торопящимися куда-то мравольвами. Их, правда, становилось все больше, и, наконец, мы увидели живую цепь насекомых, вытекающую из отверстия в стене ущелья и впадающую в такую же дырку на другой стороне. Рыжие насекомые двигались только в одну сторону, волоча с собой всякую дрянь – какие-то палки, камни и всякий мусор. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания – похоже, на чужаков реагировали только патрулирующие окрестности «охранники», которых мы уже выбили, а здесь были только рабочие особи. – Ну вот, наконец, и заруба, – обрадовался Андрюшка, вытянул из ножен меч. – Не спеши, – остановил его Митрич. – Дай приглядеться. – А что там приглядываться – отозвалась так и не снявшая очков Света – те, что покрупнее, яйца тащат. Попробуйте их грохнуть в первую очередь, но только яйца не повредите. – Понял, – лаконично отозвался капитан, вскидывая лук. После первого же выстрела один из «яйценосиков» покатился по земле, выронив свою ношу, но тут же вскочил и побежал к выпавшему яйцу. Не успел – вторая стрела навсегда прервала его суету. Все мравольвы, находившиеся на свободном пространстве, побросали свой мусор, и как по команде кинулись на нас. Нет, вру, не все – мураши, несшие яйца, наоборот, ускорились, стремясь быстрее добраться до спасительной дыры. Ущелье в этом месте было нешироким, и почти всем это удалось – Митрич едва успел упокоить второго переносчика ценных грузов. Меж тем Андрюшка с Тортиком, встав рядом, встретили нападающих сталью и зубами – и пошла потеха! Как быстро выяснилось, узость ущелья, не позволившая нам разжиться богатой добычей, имеет и положительные стороны – двое наших бойцов практически полностью закупорили проход, и большинство агрессоров вынуждены были толпиться сзади, представляя собой прекрасную мишень для влезшего на высокий валун Митрича. – Эх, жаль, АОЕ-шных абилок я еще не заработал, вот бы их по площадям накрыть! – сокрушался Митрич, с невероятной быстротой пускавший одну стрелу за другой. – Андрюха, не отвлекайся и за здоровьем следи, Тортика я сам пока успеваю отлечивать. Из этих волосатых мурашей вояки, как из говна пуля. Из «вытекающей» дырки периодически выскакивало подкрепление, причем исключительно «стражники», а с яйцами так никто и не появился. Странно, но мравольвы не делали ни малейших попыток утащить два яйца, оставшиеся от убитых Митричем «работяг», – ценный груз так и валялся на камнях. Наши защитники стояли несокрушимой стеной, вскоре набив перед собой небольшой вал из недвижных тел. Тортик периодически особо звонко «квакал», после чего на него бросались все, кто мог дотянуться. Тогда хитрая «черепушка» пряталась в панцирь, а Андрюха, пользуясь моментом, с удвоенной энергией дамажил не обращающих на него внимания противников. Ручеек подкреплений быстро иссяк, и через пару минут наши бойцы завершили свой тяжкий геноцидный труд. Митрич с Андреем охраняли обе дыры, бабушки занялись сбором лута, а я изучал яйца, но ничего, кроме надписи «ЯЙЦО. ТРЕБУЕТСЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ» так и не добился. Хотя и так было понятно, что мы обзавелись двумя потенциальными петами, и даже понятно – какими. Позже решим, нужны ли они нам или выгоднее продать. Охотник меж тем громко сокрушался, что в муравьиный ход даже голова не влезет, и карательную экспедицию за барахлишком при всем желании никак не устроить. – Ну, что там с лутом? – закончив бурчать, спросил он. – Нормально. В довесок к хламу ножичек неплохой выпал и носочки, плюсующие три на ноги. То, что надо, Мите прям как по заказу! Держи обновку, рыбацкая душа! – откликнулась Семеновна. Я был счастлив как ребенок – наконец-то все мои характеристики поднялись до нормы! Все, больше я отряд задерживать не буду. После «Великой Битвы В Проходе», как ее окрестила ехидная Семеновна, мравольвов как отрезало – мы шли, не встречая ни одной живой души. Света нашла еще один тайник, правда, победнее – тысяч на семь и без вещей. Меж тем обстановка вокруг начала меняться – стены ущелья сдвинулись еще ближе, в них начали появляться пещеры, правда, расположенные на изрядной высоте – не добраться при всем желании. На стенах появились лианы, а впереди они даже переплелись между собой, образовав нечто вроде навеса. Митрич с каждым шагом мрачнел, наконец, не выдержал. – Постойте-ка здесь, инвалидная команда. Не нравится мне что-то этот тент, а чуйка у меня хорошая. Андрюха, идем медленно и башкой вертим как сова – на 360 градусов. Наши воины медленно двигались вперед, и я почти физически ощущал, как сгущается напряжение. Митрич перешел на скользящий шаг – он практически перетекал вперед, напряженный, как струна. Вот они дошли до начала «навеса», остановились на секунду, но все было тихо, и напарники двинулись дальше. Даже Тортик, казалось, перестал барабанить лапами, и стал передвигаться тише. Митрич явно был раздосадован ограничением обзора, и все чаще поднимал голову – пытался разглядеть что-то через «тент». Шаг. Быстрый взгляд. Шаг. Быстрый взгляд. Еще два шага. Воины прошли уже больше половины пути, до конца навеса оставалось не более пяти метров. Я пристально вглядывался в черные провалы пещер. Вдруг – я готов поклясться – из одной дыры на мгновение показалась черная тень, но тут же юркнула обратно. – Митрич, сверху! – что есть силы заорал я. Мой крик как будто послужил сигналом – из пещер хлынула орда каких-то черных и волосатых существ. С дикими воплями они принялись метать в нашу разведгруппу камни. И если Тортику барабанный стук по панцирю был, похоже, как с гуся вода, то облаченному в кожу Митричу приходилось гораздо хуже. Хорошо, что Андрюшка быстро сориентировался – выхватил шит и прикрыл им напарника, благо, тяжелая броня позволяла ему не акцентироваться на себе. Митрич пытался отстреливаться, и даже сбил пару нападавших, но тут ему в голову угодил тяжелый камень, и охотник покачнулся. – Отходим! – крикнул он, и неудавшаяся разведка бегом бросилась обратно. Нападавшие торжествующе заорали и удвоили интенсивность бомбардировки. Андрюшка на секунду остановился подлечить капитана, чье здоровье упало уже в красный сектор, и вдруг неожиданно ударил мечом прямо над головой. На землю рухнул один из «бомбардировщиков», в азарте спустившийся слишком низко. «Сын полка» прикончил его двумя взмахами меча, и, подхватив тело, бросился догонять Митрича, который уже вырвался из зоны обстрела. Добежав до нас, Андрюшка отдышался, и, бросив перед Семеновной труп, изрек: – Вот, для исследований. Поверженный враг был довольно крупным животным, больше метра длиной, и на вид – обезьяна обезьяной. Очень похож на орангутанга, только что черный, а не рыжий, и борода более аккуратная – практически круглая. Отличался разве что хвост – длинный и пышный, как у белки или лисицы. Морда страшная, длинный язык вывалился. Звалось это создание «Облезьян. 4 уровень». Андрюшка немного помолчал и вдруг сказал: – Не пройдем. Мы втроем еще может быть и прорвемся, хотя не факт, но с вами – без вариантов. Вас там в минуту положат. – Согласен, – поддержал коллегу Митрич. – Этот этап явно в расчете на магов делался, тут или напалмом каким магическим все нафиг заливать, или щит какой-нибудь ставить и под ним прорываться. А у нас ни того, ни другого, за неимением мага. Вот и аукнулся нам неполный состав. Что делать будем? – Смотреть вокруг и включать голову, – откликнулась Сергеевна. Митрич огляделся: – Ты про «через завмаг, через директор магазин, через задний кирильцо» [88] ? – Ага! – хихикнула Света, и пропела – «Ходы кривые роет подземный умный крот, нормальные герои всегда идут в обход» [89] . – Народ, имейте совесть! – взмолился Андюшка. – Я этих ваших песенок не знаю. – О господи, да пещерами этими обезьяньими она идти предлагает, – всплеснула руками Семеновна. – Мог бы и догадаться, не маленький, чай, уже. – А как мы туда попадем? – аккуратно поинтересовался я. – Тут до самого низкого входа – метра четыре по отвесной скале. Я не Спайдермен, вы, сколько мне известно, тоже. – Я веревку взял – откликнулся Митрич. – В походе без веревки никак нельзя. 25 метров, прочная – хоть слону для суицида продавай. Могу попробовать добраться – горную подготовку нам давали когда-то, не все ж я забыл. Да и вообще – не Андрюхе же в латах лезть? – Полезай, башка кирзовая, полезай... Секунд двадцать точно пролезешь – как раз до первого камня, что на тебя из дырки скинут – ядовито высказалась Семеновна. – Да и долезешь – что дальше? Пока ты веревку крепить будешь, тебя оттуда двадцать раз пинком под зад выкинут. Воцарилось тягостное молчание. Обезьяны, уже не таясь, сновали по лианам и корчили нам рожи. – Ладно, – сказала Семеновна – вы тут думайте, а я пока разделаю этот трофей. Зря, что ли, Андрюшенька его тащил? – Стой! – вдруг крикнула Света. – Есть идея. В Таиланде мне как-то рассказывали, как ловят обезьян. Они, оказывается, дико жадные животные. Так вот – привязывают охотники веревкой к дереву кувшин с узким горлом, насыпают в него рис. Ночью обезьяна находит кувшин, залезает туда рукой, хватает жменьку риса – а кулак-то образно уже не пролезает. Жадность и у людей частенько побеждает разум, что уж про обезьян говорить – так, дура, и сидит со сжатым кулаком, пока ее не поймают. К чему я веду – вы заметили, что обезьяны все трупы подобрали, и к себе в пещеры утащили? Зачем они им нужны – понятия не имею, но мне кажется, можно попробовать это использовать... Минут через десять все было готово. Андрюшкин трофей, надежно перевязанный веревкой, был подкинут поближе к ближайшей пещере. На другом конце «вервия простого» [90] за крупным валуном затаились оба наших бойца. Тортика временно отозвали. Мы отошли за поворот ущелья и подглядывали оттуда. Долгое время ничего не происходило, потом из пещеры выглянула волосатая морда. Спряталась и выглянула опять. Опять исчезла и что-то громко крикнула. Из пещеры спустились четыре крупных самца, и, подхватив павшего товарища, довольно шустро полезли вверх. Митрич с выражением лица как у азартного рыбака стравливал веревку. И только когда тело исчезло в глубине пещеры, наши вояки поднялись на ноги, и вместе потянули веревку на себя. Что тут началось! Обезьяны орали так, что, казалось, скалы должны были треснуть. Алгоритмы жадности сработали безукоризненно – веревку приматы, похоже, тянули всей толпой, причем так активно, что фактически сами затащили Митрича с воспитанником в пещеру. Торжествующий рев «облезьян» мгновенно сменился испуганным визжанием – судя по всему, в диалог вступила сталь. Что происходит внутри – мы могли только гадать, но, похоже, в тесном пространстве пещер безоружные обезьян потеряли все свои преимущества. Митрич потом подтвердил – это была банальная резня, приматы сначала пытались кидаться камнями, но потеряв пару десятков бойцов, воинственный пыл подрастеряли. Вскоре из пещер с правой стороны ущелья (где усердствовали наши) начали выскакивать самки с детенышами, и по навесу перебираться «к соседям напротив». Вскоре за ними потянулись и самцы, а минут через десять шум битвы стих окончательно. В проеме пещеры появился Митрич и, ни слова не говоря, скинул нам веревку. Господи, как же там воняло! Полное впечатление, что опустевшие пещеры служили обезьянам исключительно в качестве уборной, причем на протяжении пары столетий. Не зря Семеновна потом обозвала этот этап «Грандиозной Баталией в Сортире». Некоторые из пещер были жилыми, но кроме охапок дурно пахнущей засохшей растительности, используемых для сна, мы ничего интересного там не обнаружили. В четвертой по счету пещере обнаружился тайник, обогативший нас еще на 25 тысяч, да из препарированных Семеновной трупов упали колечко и кулон. Оба, словно в насмешку – на интеллект. Уже ближе к выходу Митрич, методично распинывавший все спальные кучи, вдруг обнаружил под одной из них бронзовое копье на начальные уровни. Этим наш навар и ограничился, и мы, выйдя к свету метрах в ста после навеса, начали спуск. Самое интересное случилось на спуске – Света, так и не снявшая очков, вдруг зависла на полпути с криком «Тайник!». Андрюшке даже не пришлось подниматься вверх – атаманша справилась сама. Тайник был практически пуст – только записка. На клочке бумаги неровными буквами было выведено пять слов «Сочти сих гадов, оставь первую». В ту же секунду у меня выскочило предложение: ПРИНЯТЬ КВЕСТ «ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ»? ДА/НЕТ И все. Ни малейших пояснений. Судя по вытянувшимся лицам моих друзей, квест был групповым. Нажав «да» (судя по всему – последним), я получил следующую реплику: ЭТАП ПЕРВЫЙ «МЕСТО». УСЛОВИЯ ВЫПОЛНЕНИЯ: ПРИБЫТЬ В НУЖНОЕ МЕСТО В ПОЛНОМ СОСТАВЕ 5/5. НАГРАДА: ВАРИАТИВНО. НАЙДЕНО ПОДСКАЗОК: 1/3. И все?! – И все?! – взревел Митрич. – И что нам теперь делать? Обезьян считать? Не, они гады, конечно, кто спорит, но это ж, блин... Там год можно в этих пещерах лазить. И какую первую оставлять? Куда прибыть? Что-то я ничего не понимаю. И он был не одинок. Прода 9 Так ничего и не решив с запиской, мы двинулись дальше. Сразу за поворотом Сергеевна вздохнула и снова процитировала знакомые стихи: «Есть высокая гора, в ней глубокая нора» [91] . И впрямь – ущелье закончилось, путь преградила скальная стена, под которую уходил подземный ход. Митрич заглянул в темный провал, поморгал, принюхался и авторитетно заявил: – Не нравится мне это. Очень уж анекдот напоминает про задницу Змея Горыныча. – Это там, где богатырь ему в попу кричал? – ехидно захихикала Семеновна. – Ага. Ну ладно, делать нечего, полезли под землю, – философски заявил Митрич. – Да пора бы, там нас уже с фонарями небось ищут, – немедленно откликнулась немка, – хотя Андрюшке вроде рановато. – Оставить похоронные разговоры! Значит, так – сынку первым, я вторым. Разведаем – вернемся. А то мало ли – вдруг там вертикальный колодец, костей не соберете, инвалидная команда. Как вскоре выяснилось, никакого колодца не было – нормальный плавный спуск. По которому наша компания вскоре и шлепала вниз – довольно бодро, надо сказать. Впереди вновь бежал Тортик, за ним, озираясь, двигался Митрич, в середине располагалась наша группа работяг, Андрюшка шел замыкающим. Подземный ход был довольно большим, пригибаться не требовалось, и, при этом, сухим и теплым. Стены, пол и потолок были облицованы плохо обтесанными каменными плитами, идти по которым было очень удобно. Впечатление портили разве что свисающие с потолка какие-то разлапистые лишайники, от которых, впрочем, была несомненная польза – они светились, что избавило нас от необходимости возиться с факелами, купленными на деревенском рынке накануне похода в данж. Дорога была абсолютно спокойной, даже в периодически появляющихся стенных нишах никаких тайников не обнаруживалось, сколько Светлана в них не вглядывалась. Митрич меж тем мрачнел все больше. – Не нравится мне все это. Опыт подсказывает – чем дольше в боевом выходе длится тишь да гладь – тем большая задница маячит впереди. Андрейка, ты там сзади оглядывайся почаще – как-бы какая пакость не выползла. Сын полка ограничился лаконичным «хорошо», и мы продолжили движение. Наконец, пейзаж хоть немного разнообразился – мы вышли на перекресток. Нашу «подземную кишку», как ее окрестила Семеновна, пересекала вторая – абсолютно неотличимая. – Куда пойдем? – поинтересовалась Семеновна. – Вправо, влево или прямо двинем? – Тихо! – шикнул на нее Митрич. – Слышите? – Да никак у нашего тугоуха слух прорезался? – обрадовалась подаче Семеновна. Но Митрич шутки не поддержал, а лишь отошел к стене и приложил к ней ладонь. – Плиты вибрируют. Вперед, бегом! Но было поздно. Со всех четырех концов перекрестка рухнули потолочные плиты и сверху спрыгнули здоровенные создания, больше всего похожие на сухопутных осьминогов. Мы оказались в ловушке. – Ниша справа, – заорал Митрич, уже вскинувший лук. – Бегом! Действительно, справа виднелась какое-то небольшое углубление в стене. Я на бегу втолкнул туда сначала Семеновну, потом Сергеевну, и на этом место закончилось. Мне ничего не оставалось делать, как навалиться на них всем телом, прикрывая собой. – Вот это мужик, зажал как зажал! – пискнула неугомонная Семеновна. Мимо протопотал Тортик – навстречу «осьминогу», который уже бежал к нам по коридору. Наш земноводный танк успел вовремя, и сцепился с супостатом метра за три до нас. Через секунду оба создания бились не на жизнь, а на смерть. Причем «осьминог», к моему удивлению, своими щупальцами не обвивал, а действовал как дубинами – гибкая при ходьбе конечность словно каменела при ударе и Тортику приходилось периодически прятаться в панцирь, оберегая голову. Я хотел было посмотреть, как там дела у Андрея с Митричем, которым досталось сразу трое противников, но не успел – искомый Митрич врезался в меня спиной с криком «Дай-ка я тоже прикрою!». – Вдвоем жмут. Это уже группен-секс какой-то – не унималась Семеновна. Больше я ничего толком не увидел – Митрич разорался, чтобы я не вертел башкой, и не сбивал прицел, поэтому мне пришлось удовольствоваться разглядыванием девушек, а о ходе боя судить по воплям охотника. Судя по всему, Андрюшке, связавшему ближним боем сразу троих противников, приходилось несладко, по крайней мере безостановочно стрелявший Митрич не умолкал ни на секунду: – Да не стой ты столбом, дурень, двигайся, двигайся. На щит удары бери, обалдуй, я понимаю, что у тебя голова твердая, но ее чинить дороже станет! Куда ты колдуешь, стоять! Дубина, ману только на хил, тебя же сложат через минуту. Справа! Справа говорю, он желтый уже, у меня дважды крит прошел, мы его сейчас вдвоем быстро ушатаем. Во-о-т, щитом отбил – мечом добавил, можешь же, когда хочешь. За левым следи, баран, он у тебя куда хочет, туда и ходит. Да не бей, просто не пускай его! Не дай бог сюда прорвется – всем карачун, он и меня сложит, и наших всех. Танцуем, танцуем, всех троих держим. Так, молодца, все как на охоте – работаем одного, остальных держим. У правого десять процентов осталось, он уже дохлый практически, добиваем, родной, добиваем. Да не дергайся ты, не суетись, сколько тебе говорить: засуетился – сразу сольют. Спокойно, все делаем с холодной головой – как будто задачу решаем. ХИЛ!!! Хил, я сказал, ты красный уже! Вот, малаца, подох, кальмарья рожа – туда тебе и дорога. Теперь спокойно работаем этих двух. Да не коси ты на Тортика, на него не рассчитывай, он танк, а не дамагер, ему своего дай бог минут за двадцать ушатать. Давай, давай, танцуй: толчок, укол, отход, толчок, укол, отход. Укол, а не удар! Ну, получил? Руку, небось, отсушили. Отхиливайся, что сопли жуешь. А вот нефиг импровизировать, ты, блин, ни хрена ни Рихтер [92] . Не надо фантазий, инициатива наказуема, поэтому делай как тебе сказали. Будет он ждать, пока ты замахиваешься, как же. В армии все безобразно, но однообразно, на том стоим и стоять будем. А творческие личности у нас сортиры моют – в силу своей потенциальной опасности. Вот, вот – начал работать по плану, сразу ритм поймал. Теперь танцуешь и их между делом дамажишь. И слава Аллаху, что они хоть и толстые, но регенерация слабая, иначе уже легли бы все – без вариантов. – Тебе бы в комментаторы пойти, – просипела придавленная Семеновна. – Озеров, небось, на том свете от зависти рыдает [93] . Да отодвиньтесь вы, что вы давите, я так понимаю, сейчас на нас никто не нападает. Подвинься, говорю, потом за сиськи подержитесь, дышать же нечем. – Куда!!! – прервал ее монолог повернувший голову в другую сторону Митрич. – Тортик, ты что делаешь, скотина тупая?! Андрюха, давай один, я малость тортикова кальмара продамажу, а то без танка останемся. Минуты через три все было кончено. Когда рухнул последний «кальмар», а запыхавшийся Андрюха стянул шлем и вытер лоб, Митрич кинулся к нему и обнял нашего возмужавшего пацаненка. Потом, застеснявшись, взлохматил ему волосы и хлопнул по плечу. – Ну ты и монстр, сынку. Троих ушатал. А я уже, грешным делом, думал – все, накрылся данж, не выгребем. Он внимательно вгляделся в безжизненное тело и прочитал по слогам: – Ло-ми-кость, 5 уровень. Да что за наркоман сценарий для данжа писал? То облизьяны у него, то мравольвы, теперь вот – «ломикость» какая-то. Я тоже такую дурь хочу. Ну да и хрен с ним, давай, Нин, потроши. Посмотрим, что скрывает это чрево. Чрево скрывало всякий грошовый мусор, как, впрочем, и второе чрево, и третье. И только из последнего лутнулось копье – причем не медная дешевка, вроде найденной под подстилкой у обезьян, а хороший, годный инструмент с весомым плюсом к урону. – Вот это подарочек! Тысяч на двадцать на аукционе потянет, – обрадовалась немка. – Что-то копья зачастили, – почесал нос Митрич. – К чему бы это? – Я на четвертом уровне новую абилку не брал, и со старыми-то едва все успевал в последнее время, – встрял в разговор я. – А там, между прочим, среди других и «ловля острогой» была. Может, это мне намекают, что скоро третью золотую рыбку выловлю? – Точняк! – разволновался Митрич. – Стопудово именно так все и обстоит. Свет, ты же сама говорила, что рандом [94] нам ворожит в последнее время. Бери, Мить, острогу, пока суть да дело – нужные умения на ней прокачаешь, а потом, как полный акк от рыбки получишь – на копье перейдешь. Семеновна, ну нафиг копье продавать, давай Мите отложим. – Ага, – ядовито откликнулась старушка. – Вот сразу видно, что охотничек. Уже и шкурку неубитого медведя поделил, и советов всем надавал. Вот когда закроет Митя квест с рыбками – тогда и будем думать, а пока деньги морозить не дам. Да и куда оно ему – оно с 10 уровня! И вообще – вы сначала данж пройдите, аники-воины. Проходить данж пришлось долго. Сначала нас долго тревожили ломикости – причем один из осьминогов, поймав Митрича на уходе, сломал ему ногу. Бедный Андрюшка с его «эмбриональными лекарскими навыками», как их обзывала Семеновна, выдоил из себя всю ману до капли, прежде чем наш охотник смог хотя бы немного наступать на поврежденную конечность. Когда мы углубились еще ниже, сухопутных осьминогов сменили огромные змеи с гигантскими, практически моржовыми клыками. Назывались они совсем уже несуразно – одонтотураноны, и подозрения Митрича в наркоманских наклонностях сценариста локации окончательно укрепились. Укрепившись, они немедленно трансформировались в эмоциональную речь, переполненную экспрессивными выражениями. Резкости выражений в немалой степени способствовало то обстоятельство, что противниками одонтотураноны оказались очень неудобными. Ничуть не менее «толстые», чем ломикости, змеи двигались гораздо быстрее и прошли мы их исключительно потому, что одонтотураноны были убежденными индивидуалистами. Они безмятежно ползали за пределами агрозоны, пока Митрич с Андрюшкой «разбирали» их собрата, не обращая на смертоубийство ни малейшего внимания. И вот, уже практически дойдя до финала, мы, похоже, приземлились навсегда. Едва переступив порог громадной пещеры, в которой, судя по всему, и проживал рейд-босс [95] , наши вояки сразу же попадали в агрозону двух мерзких тварей, которых наркоман обозвал «долезря». Представьте себе огромного быка с кабаньей головой, увенчанной целым веером острых, как новые гвозди, рогов. Роскошная черная грива свисала едва ли не до земли, а поскольку долезри обычно бродили по залу, уткнувшись пятачком в землю, пышная челка практически скрывала их морды. Как выяснилось, долезри были буквально нашпигованы всякими пакостями – неправдоподобно быстрые для такого огромного тела, они кусались, бодались, лягались, любили ударить крупом как таран, ударом хвоста сбивали с ног даже закованного в тяжелую броню Андрюшку. В довершение всего твари обладали ядовитым дыханием, вешавшим неслабый дебаф, а посмотрев им в глаза, игрок получал ослепление на 30 секунд. В общем, спасало наших бойцов только одно – стоило им выскочить за пределы пещеры, как звери тут же переставали агриться и вновь утыкались пятачками в землю. Было сделано уже шесть попыток, и все они закончились одинаково – позорным бегством «на красной черте». Причем один раз Митрич вытащил увлекшегося Андрюшку, что называется, на последнем издыхании – у того оставалось буквально 3-4 хит-поинта. – Бычары позорные!!! – уже даже не орал, а тихо ворчал Митрич. Оба наших бойца сидели, устало прислонясь спиной к стенке коридора и ждали, пока восстановятся HP [96] . – Вот и аукнулся нам, блин, неполный состав. Нам бы еще одного бойца – мы бы их махом сложили. Самое обидное – уже и понятно, как их валить надо, но совсем чуть-чуть каждый раз не хватает. Последние два раза мы выскакивали, когда у них меньше десяти процентов оставалось – совсем малость не добили. Эх, нам бы подкрепление или хотя бы уровень поднять – хватило бы. – Уровня не будет, сами же знаете – отозвался «сын полка» – Вы с Тортиком седьмой только что после змей взяли, а у меня до одиннадцатого еще четверть полоски. – Да знаю я... – безнадежно махнул рукой Митрич. – Обидно просто – нам бы чуть-чуть добавить – и сложили бы их. Мал-мала мы с тобой опаздываем, немного не дотягиваем. Жалко, во второй раз положить не удалось – почти уделали же. А теперь чем дальше, тем труднее будет. – Почему? – удивился Андрюшка – Наоборот вроде, мы теперь типа знаем, что делать, все вроде понятно. Рано или поздно получится. – Устали мы с тобой, внучек, а дальше усталость только накапливаться будет. Не физически, конечно – какая здесь физическая усталость, когда просто вырубаешься и все. В голове усталость накопилась, тормозить начинаем. И чем дальше – тем хуже будет. Еще пара попыток максимум, а потом можно и не дергаться, не поспав несколько часов. Вот такой вот цугцванг получается. – Чего получается? – удивился Андрюшка. – Ты что – в шахматы никогда не играл? – в свою очередь удивился Митрич. – Нет – честно признался наш барин. – Я только знаю эта... Что конь типа буквой «Г» ходит. Меня отец один раз пытался научить, но я только про коня и запомнил. Он рукой махнул, сказал что я балбес и ушел. – Балбес и есть – согласился Митрич. – Цугцванг, юноша, это такая позиция на доске, когда какой ход не сделай – только хуже будет. Так и нам – сидеть здесь смысла нет, а пройти не можем. А потом или перенервничаем и ошибок наделаем, или просто затупим от усталости. И все, слив. – Слышь, военный, ты вот много умных слов знаешь – вступила в разговор Семеновна – А такие слова как «нейроны», «аксоны» и «дендриты» [97] – еще помнишь? – Ты это к чему? – мгновенно вскинулся капитан. – Сам знаешь – отрезала экс-старуха. – Чай не дурак, хоть и косить под него любишь. Все ты понимаешь, гонору только в тебе много. Митрич озадаченно помолчал, потом не выдержал: – Ты на что это намекаешь, карга старая? – А на то! Быстродействие нейронов в коре головного мозга от чего зависит, пенек армейский? До Митрича, судя по всему дошло – он сначала налился гневом, а потом вдруг просиял, вскочил и, подхватив Семеновну, звонко чмокнул ее в щечку. – Ты гений, Нинка! – крикнул он. – Действительно, это может сработать, клизма ты медицинская! Так ты что – решила, что я все понимал, но из гонора меняться не хотел? – А кто вас, мужиков, знает, – отмахнулась пристыженная врачиха. – Вы ж все лучшие в мире охотники на мамонтов, к вам на простой козе не подъедешь. – Ну и дура! – Митрич по-прежнему сиял. – Запомни раз и навсегда: для меня главное – дело. Было, есть и будет. Дело надо сделать, а уж кому потом звезды на погоны падать начнут – это вопрос десятый. А про это... Как на духу – не подумал. Сама знаешь про здешний морок с молодостью. Забываем мы здесь – кто мы есть, молодыми себя ощущать начинаем. И мы с Митей, и вы со Светкой. За что, боюсь, однажды дорого заплатим. Андрюшка, как в школе, поднял руку. – Вы про что? – только и смог выдавить из себя он. – А про то, мой юный друг, – елейным голосом ответил Митрич, – что сейчас мы пойдем внутрь, валить этих двух гадов. Вот только командовать буду не я, а ты. Права Нинка – мы проигрываем из-за того, что я торможу. Тебе 19, мне 82, а бой этот – чисто на быстроту реакции. А внутри этого шикарного виртуального тела затаился все тот же древний старикашка, который в некоторых вопросах по любому уступает более юным особям. Мозги, короче, у меня уже старенькие и работают медленнее твоих. Хотя и мощнее! – не удержавшись, добавил он. – В общем, не сцы, боец. Тактику этого боя ты усвоил не хуже меня, верти башкой, следи за обстановкой и командуй сразу же, не тупи. Все у нас получится, не боги горшки моют. – Обжигают, – машинально поправил озадаченный Андрюшка. – И не моют, и не обжигают. Не по чину это им, танк клопов не давит. Что сидим, командир? Давай, доставай свою железку и командуй «В атаку!». Бой получился красивым. Андрюшка быстро вошел в роль и покрикивал на Митрича не хуже ротного старшины. Когда рухнул первый свинобык, девчата, наблюдавшие за схваткой из коридора, устроили такой визг, что любая свинья моментом бы заработала комплекс неполноценности. Завалить вторую дорезрю было уже делом техники, и через пару минут поле битвы осталось за нами. Мы вопили «Ура!!!», Андрюшка растеряно улыбался, Тортик восторженно квакал. Но не успел Митрич опустить свой лук, как из темноты пещеры выступила неправдоподобно огромная фигура. Рейд-босс. – Стоять! – звонко закричал Андрей – Не выходим, вдруг бычье на респ пойдет. Сразу босса делать будем! [98] Прода 10 Рейд-босс был огромен. Нет, не так – он был подавляюще велик: Митрич с Андрюшкой были ему, как то море – по колено. И еще он был мамонтом. Самым настоящим мамонтом, вполне соответствующим древней формуле настоящего мужчины: «могуч, вонюч и волосат». Коричневая свалявшаяся шерсть, большая лобастая голова, мощный хобот и ноги-тумбы. Разве что желтые бивни были прямыми, а не загнутыми кверху. Над головой у него гордо реяла надпись – «Индрик». Индрик, индрик... Что-то знакомое... – Погнали! – закричал Митрич и послал Тортика вперед. – Погоди, Андрюха, не лезь, пусть черепушкин агро наберет. Мы втроем, стоя в коридоре и затаив дыхание, наблюдали за схваткой. Картинка была довольно сюрреалистичной – не дать, не взять таракан, дразнящий кота. Очень ловкий и быстрый таракан, надо сказать. Наш пет с нечерепашьей быстротой носился вокруг огромного босса, ловко уворачиваясь от ударов хобота, покусывая противника за ноги, квакая, и время от времени нанося ему появившийся на седьмом уровне «таранный удар». Проку от этого, впрочем, было немного – бар жизни индрика едва дрогнул, уменьшившись на жалкие полтора процента. Пора! – крикнул Митрич, вновь взявший командование на себя, и в бой вступили наши основные силы. И тут обнаружилась первая неприятная особенность босса: индрик, похоже, обладал бронированной шкурой. По крайней мере, стрелы Митрича ее не пробивали, а, нанеся смешной урон в 5-6 HP, бессильно падали на землю. Нашего охотника, впрочем, это мало смущало. – Нормально! Курочка по зернышку клюет, а весь двор засирает. Главное – что он медленный, как подъем с похмелья и регенерации никакой. Убийство будет неторопливым, но неотвратимым, как торжество коммунизма во всем мире. Давай, Андрюха, сзади под коленками руби, там сухожилия. В общем, бой был очень скучным. Здоровье монстра падало ужасающе медленно и за сорок минут бойцы сбили его едва наполовину. Но как только отметка на баре достигла цифры 50%, индрик затрубил, повесив 5-секундный стан [99] на Тортика и Митрича. Андрюшка яростно заработал мечом, пытаясь перетянуть агро на себя, но босс, ко всеобщему удивлению, нападать ни на кого не стал. Он двинулся вперед, погружаясь в землю как в воду. Вот он ушел по колени, по брюхо, земля какими-то волнами наплывала на его бока, и вот уже на поверхности видна только волосатая макушка. Секунда – и индрик полностью скрылся под землей. Наши воины растерянно озирались, держа оружие наготове. Ожидание было недолгим – не прошло и минуты, как мамонт вновь вынырнул – но уже со стопроцентным здоровьем. – Твою же дивизию... – протянул Митрич, осознав перспективы. – А вот это, Андрюшка, в шахматах называется пат [100] . Убить нас у него не получается, но и мы его завалить не сможем. С таким лечиловом мы его год ковырять можем и все без толку будет. Светка, на форумах про эту чуду ничего нет? Как его валить вообще? – Да ничего нет, я уже давно проверила – сердито крикнула наша командирша – Первое прохождение, что ты хочешь? Судя по всему, раньше эти мобы не использовались – ничего нет ни про мравольвов, ни про долезрей, ни про индрика. И тут меня осенило. Господи, ну конечно же – индрик! Я вспомнил, где слышал это слово: было такое книжное издательство в наше время [101] . – Митрич, повоюйте тут еще минут пятнадцать, – крикнул я. – Я в интернет выйду, кое-что проверить надо. – Можно подумать, есть другие варианты. Наше дело – строй, бой! – буркнул Митрич. – Вали уже, и не зависай там на год. Ну, год – не год, а с полчаса я провозился. Но результат того стоил. Когда я вновь выпал в игру, у индрика оставалось уже меньше 60%, и Митрич отчаянно ругался в стиле «где этот сраный таксист, вот всегда так – когда они нужны, хрен этих таксистов дозовешься». – Митрич, стой! – отчаянно заорал я. – Короче, так – сценарист не наркоман, зря мы на него ругались. Эта локация написана по мотивам славянской мифологии, я пробил информацию – и индрик, и долезря, и даже одонтотуранон – это все персонажи славянского бестиария [102] . Теперь по индрику – это подземное животное, передвигается под землей как рыбы в воде, когда выходит на поверхность – каменеет, поэтому ты его и пробить не можешь. Я вот даже выписал: «А рогом проходит зверь по подземелью, аки ясное солнце по поднебесью, он проходит все горы белокаменные, прочищает все ручьи и проточины, пропущает реки, кладязи студёные». Очень миролюбивое: «все зверья земные к нему прикланятся, никому победы он не делает» [103] ... – Короче, Склифосовский [104] ! – прервал меня Митрич. – Все это, конечно, очень благородно, но как там насчет баб [105] ? Как его валить – ты выяснил? – Да! Еле нашел – любое инородное тело не пустит его обратно в землю! – Понятно! Значит, огонь по штабам [106] , тьфу, по глазам – нигде больше я стрелу не загоню. Через несколько секунд Митрич бесстрашно плясал перед мордой зверя, осыпая его стрелами. Наконец, охотник добился своего – одна из стрел ушла в глаз боссу почти по оперение. Индрик возмущенно затрубил и начал погружаться в землю, не дожидаясь 50 процентов. Мы замерли, но все пошло как предсказано – торчащая в глазу стрела сработала как поплавок, оставаясь на поверхности земли и не пуская зверя в глубину. Монстр бесновался, пытался всплывать и нырять с разбегу, адски трубил, вешая на бойцов разнообразные дебафы, даже устроил небольшое землетрясение. Все было втуне – мамонт застрял, а наши «три танкиста» активно этим пользовались, сбивая бар его жизни все ниже и ниже. Когда количество хит-поинтов достигло 25 процентов, индрик покорно затих, сунул хобот под землю, и, пошарив там, вытащил на поверхность небольшой ларец. У всех зажглась надпись: ПОЗДРАВЛЯЕМ, ДАНЖ ПРОЙДЕН! ОТПУСТИТЕ ИНДРИКА. После криков «Ура!» и объятий Митрич неторопливо подошел к замершему зверю. Охотник наклонился над огромной головой, посмотрел мамонту в грустные глаза, точнее – в грустный глаз, и ухватился за конец стрелы. – Сейчас, больной, будет немного больно, – произнес он голосом Айболита и одним движением выдернул стрелу. Индрик злобно зыркнул на него и тут же исчез под землей. Ларец сам собой открылся. – Ну давайте посмотрим, ради чего все это было, – предложила Светлана и двинулась к ларцу. Но Митрич, конечно же, успел первым. – Тут всего один свиток... – разочарованно протянул он и зачитал: «Оплаченный полный аккаунт. Срок действия – 2 года. Для активации сломайте печать». – Фига себе... – сообщил о произведенном на него впечатлении Андрюшка. – Какие будут предложения? – осведомилась Светлана Сергеевна и обвела нас глазами. – Да какие тут предложения, – махнул рукой Митрич. – Нам хил позарез нужен. Сейчас у нас, по большому счету, инвалидная команда, а с лекарем будет полноценное воинское подразделение. Семеновна, ты военнообязанная? – Сто лет как по возрасту выбыла, – откликнулась немка, пряча улыбку. – Пофиг! – категорично отрезал Товарищ капитан. – Считай, что Родина снова ставит тебя под ружье. На, бери, ломай печать и учись военному делу настоящим образом [107] . Или будут другие предложения? – он обвел нас грозным взглядом. – Да какие уж тут предложения, – хихикнула Света – Правда, Нин, бери. У нас сейчас очень интересная жизнь начнется, без врача не обойдемся. – Бери, Семеновна, вспоминай профессию, – поддержал и я, а Андрюшка просто закивал головой. – Ква! – подвел итог обсуждению Тортик. – Ну спасибо, добрые вы люди, – язвительно буркнула Семеновна, забирая свиток, хотя глаза ее лучились весельем – Мало мне хлопот с хозяйством, теперь еще и воевать заставляют. Только имей в виду, сапожина, перед тобой майор медицинской службы. Так что ты со своим капитанством где полезешь командовать, там и слезешь. Понял? Митрич радостно заржал, а потом, посерьезнев, ответил. – Вообще-то у меня в учетке написано «полковник запаса», так что ты со своей одной звездой дыши ровно и сопи носом. – А что тогда капитаном здесь записался? – удивилась Семеновна. – Чо-чо... Все вам расскажи. Ты печать будешь ломать или нет? Вместо ответа Семеновна окутались уже знакомым фиолетовым сиянием, и надпись «ДИНКИЛЯКЕР, 0 УРОВЕНЬ» сменила цвет на синий. Старушка продолжила что-то кликать в интерфейсе, и вскоре надула губки. – На старте без выбора всего две абилки: поражающее умение «Луч света» со смешным дамагом и «Исцеляющая длань», работающая только при прямом контакте. Буду сапога за уши держать, отлечивая. Она обвела нас глазами: – Что стоим, кого ждем? Быстренько обшариваем пещеру – и на выход! Может, еще на второй заход успеем, мне прокачиваться надо! Когда мы вышли из данжа, вопросов – остается ли еще Андрей хозяином участка – не возникло. Битва была в самом разгаре, и окрестности нашей усадьбы напоминали новогодние гуляния – файрболлы и файрволы расцвечивали небо салютами и сияниями, ледяные вихри вальсировали туда-сюда, а непрекращающийся лязг стали задавал ритм этому волшебному действу. Полюбоваться, впрочем, не удалось – слишком уж страшным голосом Митрич кричал свое «Бегом, бегом, кому стоим?!». Второе прохождение далось гораздо легче первого – сказался наработанный опыт, да и Семеновна, тут же нацепившая найденную бижу [108] и цапнув жезл мага, неплохо отлечивала бойцов. Хотя и, если верить Митричу, постоянно лезла на рожон. Уже после «облизьян» она выбила первый уровень. В тайнике с запиской, кстати, нашелся еще один клочок бумаги, но толку от него пока было немного – там не было ничего, кроме строчки «Введите ответ на первую подсказку». Но в основном тайники радовали, и к пещере индрика мы уже основательно прибарахлились и разбогатели. Отлечившуюся зверушку решено было не мучить, и глаз ей подбили в самом начале боя. В ларце оказался свиток на перевод «псевдополного» аккаунта в полный сроком на те же два года, и достался он, за неимением других кандидатур, Митричу. – А неплохо мы поднялись, – прокомментировал он. – Месяца не прошло – уже только двое работяг и осталось в команде. Скоро работать некому станет. Все воевать уйдут – на что жить будем? – Ой, Сережа, не начинай, – поморщилась Светлана. – Нам на выход из данжа пора, сам понимаешь, на сей раз нас уже сто процентов встречать будут. Что делать станем? – Тут, мать, не угадаешь, – подергал себя за ус Митрич. – Там столько переменных, что проще тупо выйти и импровизировать уже по ходу. Здесь мы ничего не придумаем, хоть голову сломай. Мы даже не знаем, кто бой выиграл. – Резонно. Нин, ты все ненужное, что выпасть может, на аукцион выставила? Докторша молча кивнула. – Тогда что – пошли? *** Действительно, на выходе нас уже ждали. У входа в подземелье, развернувшись полукругом, стояло два десятка воинов в полном вооружении. Прямо напротив меня, пригнувшись, сжимал копье Эрик Бравый, рядом с ним с мечом наизготовку застыл «завхоз» Индиго. – Дотянулся проклятый Сталин [109] , – присвистнул Митрич. Прода 11 – Ощущения на минимум все выставили? – зачем-то негромко спросила Светлана, хотя пять минут назад вся команда дружно опускала полозки до минимума и переодевалась в самую заюзанную рванину. Хорошие небоевые вещи все отдали нам со Светланой, благо, с работяг ничего не падает. Даже не подумав ответить на глупый вопрос, Митрич вдруг широко раскинул руки и не менее широко открыл глаза: – Кого я вижу? – завопил он и сам себе ответил. – Корову рыжу! Быка Андрюшу и тетю Хрюшу! Эрик, салют! Привет складской интеллигенции! Шо – у герцога настолько плохи дела, что он уже каптерщиков под ружье ставит? Как там Петр Первый писал? «Попов, лекарей, баталеров и прочую корабельную сволочь во время баталий на верхнюю палубу не пускать, дабы видом своим поганым флота российского не позорили!». Не чтит ваш босс заветов предков. Проигнорировав подколку, Индиго состроил удивленное лицо и повернул голову к Эрику. – Фига себе – это ж наши панки-пенсионеры. Вот у людей талант шороху наводить. Гля – и Рукожоп с ними. Вот уж точно – гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда сойдутся. Он опустил меч и помахал нам рукой. – Привет, деды, вы что тут делаете? А мы уже давно не герцогские, нас с Эриком из-за вас уволили нахрен в тот же день. В 24 часа выперли без выходного пособия, вот мы в наемники и подались. Увидев, что им противостоят только три низкоуровневых бойца и двое работяг, встречающее нас войско заметно расслабилось. Маг в богатой мантии, явный командир этого «засадного полка», шикнул на Индиго и обратился к нам. – От имени нового владельца участка приветствую вас на нашей земле и предупреждаю – вы задержаны до прибытия руководства и выяснения всех обстоятельств. Вы имеете право, хранить молчание, вы имеете право на один телефонный звонок адвокату, гы-гы-гы... Короче, не дети, сами все понимаете. Дергаться не советую – нашинкуем сразу, инструкции этому не препятствуют. Стоим. Ждем. Думаем о своем поведении. – Вот это сервис! – порадовался Митрич. – Ни тебе «хенде хох», ни «назовите номер вашей части и фамилию командира». Рук не вяжут, сапогами не топчут. Только, слышь, командир – может, хотя бы в тенек отойдем, да у ручейка пристроимся? Мы после данжа уставшие, у вас, думаю, ночка тоже не самой простой была. Что нам здесь на солнце торчать? Начальство – оно существо неторопливое, его долго ждать можно. Дергаться мы не будем, не самоубийцы и не дебилы все-таки. Маг задумался, и тут предложение Митрича поддержал Эрик Бравый. – Кир, дед дело говорит. Мы с Индиго их знаем, это пенсионеры беглые от нашего прежнего хозяина. Они, конечно, затейники еще те, но вроде не в маразме пока, не школота безголовая. Понимают, думаю, что дергаться им смысла нет. Присматривать просто за ними надо, особенно вон за тем рукожопом. Вот он как раз на всю голову отмороженная малолетка. У меня крови на прежней работе литра два выпил, не меньше. Выслушав эту реплику, предводитель сдался: – Ладно, пошли. Только не расслабляемся, если они опять в побег уйдут – шеф нам голову оторвет. Уютно устроившись на травке в тени плакучей ивы, мы неторопливо болтали с Индиго. Эрик сидел неподалеку и о чем-то негромко шептался с Киром. А Индиго заливался соловьем. Как выяснилось, герцога после нашего побега «как будто собака бешеная покусала». – Собрал нас всех на плацу, – размахивая руками, азартно повествовал Индиго. – Выстроил и такой: «Кто их принимал?». Ну мы с Эриком вышли из строя. А он такой: «Почему инструктаж не был проведен должным образом? Почему старший группы был назначен в нарушение моего прямого указания?». Ну мы давай объяснять, мол, аврал был, народу нехватка, группы водить было некому, то да се... Он даже не дослушал: оба вы, говорит, уволены сегодняшним днем, завтра приедете в офис за трудовыми книжками. Я так думаю, ему просто злость сорвать на ком-то надо было. Говнюк. А с работой сейчас, конечно, капец полный. Мы неделю во все дыры тыкались – голяк полный. Никому никто не нужен – и на опыт работы всем плевать, и на квалификацию. Верите, нет – чтобы сюда, в Пограничье, в наемники поступить, еще конкурс пришлось проходить! Это где еще ни фига не понятно – получишь ты что-нибудь или несколько месяцев корячиться будешь, чтобы в дырку в итоге посвистеть. – А что за конкурс? – заинтересовался Митрич. – Да стандартное собеседование – PvP на арене по олимпийской системе, проигравший идет искать другую работу. Там нам повезло, если честно – сразу шесть вакансий было, и сыгранные двойки требовались, поэтому бились двое на двое. А у нас с Эриком отношения между собой хоть и непростые – ну, вы в курсе, – но знали бы вы, сколько мы мобов в группе зачистили! Это же уму нерастяжимо! Мы ведь у герцога два с половиной года отработали, с самого начала проекта. Когда локацию под вас, пенсионеров, зачищали – там вааще жесть была! Реальный геноцид, как на мясокомбинате – рука отсыхала мечом махать, весь день кровища в морду, мозги на сапоги. Меня же только полгода назад в магазин перевели, а до того я в бойцах был, собственно, весь опыт в основном там и набил... Так что мы с Бравым быстро всю эту школоту разобрали – я танкую, он дамажит. Теперь вот здесь зависаем. Все как в молодости, блин – опять Пограничье, опять себе локацию отвоевываем. – А на нас, – осторожно спросил Митрич, – ты, как я понимаю, зла не держишь? – А за что мне на вас зло держать? – искренне удивился Индиго. – Я тебе что – школота, у которой всегда все вокруг виноваты, кроме его самого? Это жизнь, дедуля, здесь законы простые. Вы себе «вольную» выбили, герцога нагнули – молодцы, чо. Уважаю. А что я под откат попал – это мои проблемы, мне не повезло, оказался не в том месте не в то время. Если на тебя кирпич с крыши упал – ты же не будешь на каменюку злиться? Просто так сложились обстоятельства. – Ну и как тебе на новом месте? – Да я же говорю – с одной стороны, работа, конечно, говно. Потому что, во-первых, временная, а во-вторых, безо всяких гарантий. С другой стороны – здесь хоть опыта набить можно будет, и приподняться чуть-чуть, а то во «Второй молодости» я уже год как 11 уровнем ходил – там тупо негде качаться. А здесь только за этот ночной бой 12-уровень сделал. Извольский, похоже, и впрямь как ты сказал – всяких поваров и писарей в бой за ваш участок кинул. Народу дофига, но нубье-нубьем: режешь их как баранов, HP рекой текут. Вот и апнулся. – Грац [110] , – блеснул образованностью Митрич. – Да ты, дед, смотрю, пообтесался, – заржал Индиго. – И вообще вы время зря не теряли – Рукожопа своего как-то пропаровозили, два полных аккаунта откуда-то вымутили. – Да в данже и вымутили, за первые прохождения, – не стал скрывать очевидного Митрич, и вновь вернулся к старой теме. – А не боишься, что все, что ты тут выбьешь, потом в песок уйдет? – Ну, гарантий нет, конечно, но, если честно – не думаю. Мы же тоже не лохи, пробили, к кому нанимались. Караташ мужик серьезный, он если джек-пот здесь и не сорвет, то уж без земли всяко не останется. Так что вся моя выбитая экспа при мне и останется. А если во время этой заварушки 15-й левел подниму – это уже все окупит. А к тому идет – здесь, судя по всему, очень весело будет, только успевай мечом махать. Даже если босс нас на постоянку к себе не возьмет – после 15 уровня в кадрах с тобой совсем другой разговор идет, там уже можно и носом повертеть. – А, так вы у Караташа служите... – начал было Митрич. – У меня, да, – произнес кто-то у нас за спиной с сильным кавказским акцентом. Мы вскочили на ноги. Увлекшись разговором, мы и не заметили, как к нам подошел высокий усатый мужчина даже не в богатых, а в очень богатых одеждах. Одни только висевшие на поясе парные кинжалы, судя по обилию камней, стоили больше, чем все наше вооружение вместе взятое. – Кто бывший хозяин участка? – поинтересовался упакованный рога. – Я, – выступил вперед Андрей. – Очень приятно. А я настоящий хозяин участка. Меня Караташ зовут, слышал, наверное? – Да, конечно, – наш барин явно стеснялся и тушевался, хотя в свете последних событий мог бы уже и привыкнуть общаться с олигархами. – Брат, расскажи – вы когда с Барсуком встречались, что вы ему пообещали? Не нравится мне, что он не пришел, совсем не нравится. – Ничего, – честно ответил наш безземельный барин. – Совсем ничего? – Совсем. Не договорились мы. Караташ задумчиво покусал кончик уса. – Мне так и сказали, но что-то здесь не то. Чую – блудняк какой-то скоро вылезет... Ладно. Что там с данжем? Прошли? – Прошли. – Сколько раз? – Два. – Все дерево, значит, ободрали, другим ничего не оставили, – задумчиво протянул Караташ. – Ну, это нормально, я сам бы то же самое сделал. Он подошел ближе, и приобнял Андрюшку за плечи. – Брат, расскажи, брат, – что там внутри? Я сейчас людей позову – ты им все подробно опишешь, хорошо? Кто там есть, где стоит, абилки у боссов – вот это все. Все равно это уже не твой данж. Это мой данж. – Так это... – Андрейка аж покраснел от смущения – Такая информация денег стоит. А я теперь человек безземельный и небогатый. – А раньше ты богатый был что ли? – обидно засмеялся наш преемник, но тут же сделал грустное лицо. – Ты что, думаешь, мы сами не пройдем, а? Зря думаешь. Расстроил ты меня, брат. Я думал, ты хороший мужик. А ты плохой мужик. Жадный [111] . Караташ развернулся и пошел прочь. Ему подвели великолепного вороного скакуна, он легко взлетел в седло и, повернув голову, небрежно бросил: – Воинов загасить – вдруг что интересное упадет, а работяг гоните в шею. И дал шенкеля. После этой реплики события развивались стремительно. Индиго извиняющимся тоном бросил: «Мужики, без обид – служба». Вот только когда он еще произносил эту фразу, его меч уже описал дугу и ударил в шею Семеновны. Немке, с ее вторым уровнем, много было не надо – с полуотрубленной головой она кулем упала на траву. Бывший завхоз действительно знал, с какой стороны за меч держаться. – Первым всегда хил, – зачем-то пояснил Индиго и одним пластичным движением развернулся в сторону Андрея с Митричем. А вот здесь его ждал сюрприз – Рукожоп, которого он, похоже, не принимал в расчет, легко парировал выпад мечом. И тут же, продолжая движение, Андрюшка вогнал выхваченный левой рукой кинжал точно под верхний вырез кольчуги противника, аккурат в ямочку между ключицами. Наш сынулька перекатом ушел за спину Индиго, и, не вставая, рубанул его под колени. Но это было лишнее – Митрич времени не терял, и из каждой глазницы нашего недавнего собеседника уже торчало по стреле. Три крита подряд сделали свое дело, отправив Индиго на перерождение. На этом, бой, собственно, и закончился – в дело вступил Кир. Против опытного боевого мага 30 уровня у наших не было ни малейших шансов: Митрич ушел в страну вечной охоты сразу же после того, как файрболл ударил ему прямо в лицо, Андрюха же почти успел добежать до мага, но угодил под стан, и Эрик несколькими ударами копья завершил недолгую схватку. – Ты смотри, как они ловко. Индиго на говно изойдет из-за потери опыта, – беззлобно резюмировал наш первый знакомый в виртуальном мире, и продолжил, обращаясь к нам со Светой, – А дед у вас Макаренко какой-то, если из Рукожопа сумел хорошего бойца сделать. Уровни-то, похоже, школота не паровозом получил, а по нормальному. Уважение не вопрос, так ему и передайте. Мы промолчали, ошарашенно наблюдая, как Кир лутает то, что еще минуту назад было нашими товарищами. – Вам сейчас в деревню к неписям надо, ваши там возродятся, – не обращая внимание на наше ошарашенное состояние, как ни в чем ни бывало продолжил Эрик. – Я бы, конечно, мог помочь (он коротко хохотнул над собственной шуткой), но работяги возрождаются либо по месту привязки, либо по месту гибели. Так что вам пешком пройтись придется, к вечеру должны добраться, если блудить не начнете. Знаете, где она? А то, если карта есть, я могу отметить. – Благодарю, – ледяным тоном ответила взявшая себя в руки Светлана, – мы здесь месяц прожили. – Ну тогда пока! Увидимся еще, думаю – и Эрик Бравый, перебросив копье в левую руку, пошел к основному отряду. – Да не переживайте так, не сильно вы и обеднели, там всякий хлам дропнулся [112] , – вступил в разговор закончивший свои дела Кир. – Ну, что стоите? Слышали же, что босс сказал. – Секунду, – наконец-то выдавил из себя я. И, мучительно борясь с приступом тошноты, нажал логаут. Прода 12 Когда я откинул крышку капсулы, Митрич уже, матерясь, вылезал из своей. Увидев меня, он подмигнул, и по обыкновению оглушительно заорал: – Видал, Митя, как мы его ушатали? С трех ударов лег! А ты чего вылез? Вас тоже оприходовали что ли? – Да нет, я на секунду, узнать – как вы. – А что мы? Предложили возродиться на погосте в деревне у неписей, куда мы неликвидный «сиська-писька-хвост» стаскивали. Только что спешить – все равно у нас часовой дебаф, сейчас сходим с Семеновной чайку попьем, о жизни нашей скорбной покалякаем... Ты с нами? – Нет, я обратно в игру. Нас там уже в шею с участка гонят, да и Сергеевна там одна. – Не торопись, – раздался из-за занавески голос нашей предводительницы. – Я с Киром договорилась, минут десять у нас есть, потерпят они немного наши безжизненные тушки. Давайте быстренько обсудим – что дальше, да мы с Митей к вам выдвигаться будем. Ох, опять ноги бить... Десять минут, впрочем, не понадобилось – уложились в пять. Благо, обсуждать было особенно нечего. Выпала из наших действительно сущая ерунда – Семеновна потеряла пару шкурок «облизьян», а Митрич – несколько стрел. Договорились, что «возрожденцы» пока присмотрят нам в деревне какое-нибудь жилье подешевле на пару дней, да, в ожидании нашего появления, отправятся прокачивать хилера. Ну а завтра в полном составе приступим к реализации второго этапа нашего плана. *** Как известно, хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах. Все началось с невинной реплики, когда мы с Сергеевной уныло шлепали по дороге, а впереди нас ожидало еще несколько часов подобного времяпрепровождения. Разговаривать было особо не о чем: день был пасмурным, дождик – мелким, а настроение – откровенно поганым. Мы уже покинули границы нашего участка, но до деревни, по словам бывшей директрисы, идти было еще часа четыре. Я собственного мнения не имел, так как к неписям выбирался один-единственный раз – на переговоры с Барсуком – и дорогу, естественно, не запомнил. По обеим сторонам дороги лес стоял стеной, и я, промокший насквозь, частенько туда поглядывал. Наконец, не выдержал. – Слушай, Свет, а давай по лесу пойдем? Ну что мы мокнем, в самом деле? Ты еще и травы надергаешь по дороге, профу покачаешь. – А давай! – буркнула Света. – Достало меня что-то все. Сожрут так сожрут, все равно на дороге вероятность встретить агрессивного моба всего на 20 процентов ниже. Еще и срежем, если напрямик пойдем, с полчасика точно выгадаем. Здесь до самой деревни лес хвойный, идти легко будет. И мы пошли. В лесу идти было и впрямь не так муторно, но меня сильно раздражало то, что Светлана периодически зависала над всяческим сеном, и мне приходилось ее ждать. Потом, когда мы вышли на какую-то абсолютно неприметную полянку, сплошь заросшую мелкими синенькими цветочками, вдруг жутко возбудилась и заявила, что пока она эту редкость всю не выкосит, с поляны не уйдет. Поэтому я безбоязненно могу вывалиться из игры на пару часов, все равно никаких водоемов с рыбой в окрестностях не наблюдается. А на мое резонное замечание, что мы в таком случае не успеем в деревню до темноты, я получил очень короткий ответ: – И что? – удивленно поинтересовалась она. – Не успеем – значим не успеем. Тем более – выходи из игры и оставь Митричу записку, чтобы они не волновались. Я вышел из игры, немного послонялся по богадельне, но делать там было абсолютно нечего, поэтому я полез обратно в капсулу. Вообще я заметил, что реальный мир становится для нашей четверки все менее и менее интересным, мы там, по сути, только ночевали да харчевались. – Ну и где тебя носит? – чисто с женской логикой поинтересовалась Света, приметив мою ожившую тушку. – Сколько ждать можно? – Так ты же сама сказала... – начал я, но меня бесцеремонно прервали. – У тебя место в сумке есть? Давай, тащи ее сюда, буду тебе ее травой забивать, у меня ячейки кончились. Я оглядел полянку и присвистнул – она представляла собой хорошую иллюстрацию к песне «Косил Ясь канюшину». Поглядав на дивчину [113] , я поинтересовался: – Ты здесь на пару стогов накосила. Не факт, что у нас в деревне сеновал будет. – Какой сеновал? Все на аукцион пойдет, и там, смею заверить, не залежится. Митька, ты просто не понимаешь, на что мы нарвались. Здесь на полянке – пара моих месячных директорских зарплат произрастает, это самый минимум. Поэтому пока я все ячейки у тебя и у себя не забью, мы с места не тронемся. Нам, бездомным, мимо денег проходить грех, бог накажет. В общем, в путь мы тронулись минут через сорок. Сначала Света повыкидывала всякую ерунду из моей сумки, потом перебрала свою, избавившись от какого-то менее ценного сена, и лишь когда уже ни одной травинки никуда затолкать не получалось, командирша вздохнула: – Ну что ты застыл, пошли что ли? – поскольку морось и не думала прекращаться, травница вымокла насквозь, промерзла до костей и потому была не в лучшем настроении. – Темнеет, блин, уже. Через полчасика мы с тобой, Митя, начнем биться лбами об деревья. Сейчас новолуние, поэтому темно будет, как в угольной шахте. По приборам полетим, по карте то бишь. Придется нам Молоди на ощупь искать. – Кого искать? – не понял я. – Молоди. Деревня наша так называется, где неписи живут. А ты что – не знал, что ли? Хотя да, ты там и не был-то почти... – Погоди, погоди... – лихорадочно забормотал я. – Точно, Молоди! В голове как будто что-то щелкнуло и встало на свое место. – Блин, какие же мы ослы! – с чувством высказался я. – Ну, ты за всех-то не расписывайся. А вообще ты о чем? – Да о квесте! Ты подсказку помнишь? Света смерила меня ледяным взглядом. – Вот сейчас обидно было. Мозги мои, конечно, уже не те, что лет тридцать назад, но уж пять слов я запомнить в состоянии: «Сочти сих гадов, оставь первую». И что? – Я уже говорил – сценарист нашего данжа, похоже, является изрядным поклонником Древней Руси. Кого, по-твоему, наши предки именовали «гадами»? Директорша опять поджала губы, уперев в меня колючий взор: – Митя, давай не будем играть в угадайку, я не лучший спарринг-партнер по отечественной истории. Я, в общем-то, на других науках специализировалась. Если тебе есть что сказать – говори, не тяни хордовое за тестикулы. Не удержав улыбку, я продолжил: – «Гадами» в узком смысле называли любых пресмыкающихся и земноводных: змей, жаб, лягушек и прочие ведьмины атрибуты. Потом это стало обычным ругательством. А знаешь почему? Потому что в широком смысле слово «гад» обозначало любое существо, вызывающее чувство гадливости. А теперь вспомни, встретили ли нас в данже какие-то приятные существа? – Да нет, няшных котиков я там не заметила – задумчиво откликнулась Светлана. – Все больше создания редкой противности были. Как этот запах у облизьян вспомню... Б-р-р-р! – Да подожди с облизьянами, дойдем и до них. Первыми были мравольвы, так? Потом – облизьяны. Третьими нам встретились ломикости осминожьей наружности... – «Оставь первую» – это про первую букву названия? – мгновенно догадалась командирша – четвертые – одонтотураноны, тьфу, язык сломаешь, потом два долезри и индрик. М-О-Л-О-Д-И. Сходится, да. А ты не дурак, Дмитрий Валентинович! И она вдруг чмокнула меня в щечку. Но почему-то смутилась, как школьница, и перевела разговор на другое. – Откуда, кстати, эти дурацкие названия, ты не посмотрел, когда рылся? – Да почему дурацкие-то? С облизьянами понятно, мраволев тоже вопросов не вызывает – муравей плюс лев, ломикость кости ломает. Долезря посложнее, но тоже не бином Ньютона – зверь, который зрит, только не в корень, а вниз. «Потупить глаза долу» помнишь? Проще говоря – бычара, у которого голова постоянно опущена к земле. Одонтотуранон – самый сложный, он в славянский бестиарий попал из греческих книг, да так и был оставлен без перевода. А в переводе все просто – «зубастый страж». – А индрик? – А вот здесь – загадка. Мамонта изревне называли индриком, но вот откуда такое название? Обычно говорят про искаженное инорог, единорог то есть, но при чем здесь единорог, который тоже издавна был известен славянам? Бивней-то у мамонта два. В общем, загадка. – Мда... – с непонятным выражением лица протянула моя собеседница. – Интересный ты у нас таксист, Митя. – Да уж какой получился, – неловко отшутился я. – Скажи лучше: вторая подсказка у тебя? – У меня, у меня, – понимающе улыбнулась эта умная женщина – Ладно, замяли, не переживай, в твои шкафы лезть не буду, у каждого свои секреты. «Введите ответ на первую подсказку», говорите... Как только мы ввели слово «Молоди», как текст на бумажке сразу изменился. Еле разбирая текст в сгущавшихся сумерках, травница прочла вслух: – «Иди из Молодей туда, куда шел тот, кто висел на хвосте. Вход под тем, кто ударил, прячась и только при том, кого не было». Тебе что-нибудь понятно? – Ни слова, – честно признался я. – Вернее, все слова знакомые, но не понимаю вообще ничего. Еще одна загадка. – Да уж... Ладно, пошли быстрее, дождь разошелся, как бы грозы не было. А нам до деревни еще пару часов ходу. Одна радость – а такую погоду никакие мобы из нор не вылезут, глядишь, и целыми доберемся. Через час мы уже практически выбились из сил. Началась гроза, дождь лил как из ведра и мы, поминутно оскальзываясь на грязи, двигались практически на ощупь. Грязь, по-моему, облепила меня до макушки ровным слоем, хорошо хоть темень стояла – хоть глаз выколи. Радовало только, что встроенная мини-карта от погоды не зависит и, по крайней мере, в том, что наши две несчастные точки медленно движутся в сторону деревни, сомневаться не приходилось. Мы влезли в какие-то кусты и когда я, ругаясь в голос, пытался из них вылезти, ударила молния. И в свете всполоха я отчетливо разглядел неподдельное изумление на громадной морде разглядывающего нас медведя. Вытаращенные глаза и приоткрытая от удивления пасть располагались в буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки. – Бежим! – заорал я, схватив Светлану за руки. Господи, как же мы бежали! Никогда в жизни я не бегал с такой скоростью, причем абсолютно не понимая – куда. Мы неслись куда ноги несут, задыхаясь и проливая себе за шиворот воду с еловых лап, но решительно не замечая этого. Светлана начала отставать, и я уже фактически тащил ее за руку. Наконец, она крикнула: – Митя, стой! И остановилась сама. – У меня выносливость в красном, а ты, наверное, вообще через минуту рухнешь без движения. Давай отдышимся, плевать, сожрет – так сожрет! Но сожрать нас медведю было не суждено. Прямо над нашей головой ударила огромная молния, разветвившаяся на полнеба. Вспышка! И мы со Светланой Сергеевной, так и не расцепив рук, провалились сквозь землю. *** Первое, что я увидел – это появившиеся перед глазами буквы: КВЕСТ «ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ» ЭТАП ПЕРВЫЙ «МЕСТО». УСЛОВИЕ НЕ ВЫПОЛНЕНО: ВЫ ПРИБЫЛИ В НУЖНОЕ МЕСТО В НЕПОЛНОМ СОСТАВЕ 2/5. ВКЛЮЧЕН РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ. КВЕСТ БУДЕТ СЧИТАТЬСЯ ПРОВАЛЕНЫМ ЧЕРЕЗ 29 ДНЕЙ 23 ЧАСА 59 МИНУТ. Второе, что я узрел в полумраке подземелья – это бегущего в нашу сторону скромно одетого скелета с мечом. Скромно – потому что все его одеяние исчерпывалось похожей на тазик каской на голом черепе и сапогами, по виду – кирзовыми. – Бежим! – крикнул я, схватив Свету за руку. «Дежа вю [114] какое-то» – успел подумать я под топот армейской обуви за спиной. Потом стало очень больно. И появилось надпись: ВЫ УБИТЫ. ВЫБЕРИТЕ ВАРИАНТ ВОЗРОЖДЕНИЯ: ПО МЕСТУ ГИБЕЛИ ПО МЕСТУ ПРИВЯЗКИ Второй вариант был неактивным. Таймер показывал 59 минут 58 секунд. Прода 13 Торопиться не стоило. Стоило, напротив, подождать пока оживший костяк отойдет подальше от наших хладных тушек. Поэтому я опять вышел из игры, и мы устроили мини-совещание – вдвоем, поскольку все остальные так и лежали в капсулах. – Что это было? – поинтересовался я. – Понятия не имею, – честно ответила Светлана. – Ясно только, что мы с тобой попали туда, когда следует. Теперь надо, чтобы остальные к нам присоединились. Ладно, что здесь торчать? Возрождаемся? Парень в богатых сапогах, думаю, уже ушел. Посмотрим, куда мы попали. Оживал я первый раз, и это было, как минимум, любопытно. Первым вернулся слух, и я, честно говоря, решил, что доигрался до галлюцинаций. Потому как в полной темноте слышались заунывные, какие-то даже механические голоса: – Шесть плюс четыре будет десять. Дед. Сколько деду лет? – Шесть плюс два. Восемь. – Хе-хе. Молодой ишшо дед. Цитамол, я у тебя выиграл! – Да, Мидон, ты опять у меня выиграл. Но я хочу взять реванш! Два гулких удара. Перестук. Хлопок. – Три плюс четыре будет семь. Топорик! Убей себя ап стену, Цитамол! Перестук. Хлопок. – Четыре плюс четыре будет восемь! Мидон, выпей йаду!! Один гулкий удар. Перестук. Хлопок. – Четыре плюс четыре будет восемь! Почему у тебя всегда восемь? Ты читер [115] , Цитамол! Перестук. Хлопок. – Шесть плюс пять будет одиннадцать! Барабанные палочки [116] ! Цитамол, стучать твой лысый череп! Три удара. Перестук. Хлопок... – Четыре плюс два будет шесть. Валенки! Мидон, а что такое валенки? – А пес его знает! На политзанятиях говорили – часть древнего латного доспеха. У меня восемь, ставь череп, Цитамол! Вскоре глаза привыкли к темноте, и я увидел то, о чем давно уже догадался – два скелета, устроившись прямо на полу, играли в кости, используя вместо стаканчика старую фашистскую каску. Играли на щелбаны, которые отвешивали друг другу прямо по голому черепу. Одним из игроков, похоже, был наш старый приятель – в каске-тазике. Проигравши, он ее снимал и трогательно прижимал к груди, как работяга в кабинете директора. Картина была настолько умильная, что я невольно засмотрелся, и тут меня кто-то подергал за ногу. Светлана не издала ни звука, но выражение ее лица было настолько красноречивым, что я торопливо кивнул, и мы начали медленно отползать из агро-зоны скелетов. Слава богу, это было нетрудно: азартные игры – лучший способ отвлечься, прохлопать врага и погубить родину! Отдалившись метров на двести, мы наконец бросили изображать из себя солдат-пластунов, встали на ноги и осмотрелись. Неведомое нечто забросило нас в обширную пещеру. Даже в очень обширную – за пару часов осторожных исследований мы так и не поняли ее размеров. Пещера была неплохо подсвечена флуоресцирующим [117] мхом, целые бороды которого свисали с потолка, но, несмотря на это, никаких стен мы так и не увидели – пространство терялось в полумраке. Похоже, что там, где Мидон с Цитамолом играли в кости, располагался вход, но точно это проверить было затруднительно по понятным причинам. Сослуживцев наших невольных знакомых в пещере было изрядно – во время поисков мы со Светой постоянно натыкались на скелетоновские патрули из 2-3 лучников и мечников. Один раз даже встретили небольшой отряд из пары десятков костяков со скелетом-магом во главе. Слава богу, что передвигались восставшие покойнички довольно медленно, и мы всегда успевали спрятаться за кучами камней. Сначала мы двинулись вправо от входа, но там патрули встречались все чаще и чаще, и вскоре наша вылазка едва не завершилась очередным перерождением. Заметивший нас скелет оказался очень упорным, и минут десять бродил с обнаженным мечом меж куч камней, периодически восклицая с азербайджанским, почему-то, акцентом: – Кито здесь? Кито патинками шаркал? Вихади! В общем, пришлось нам в режиме максимальной скрытности отступать к азартному парамоше [118] Цитамолу. Попытка прогуляться прямо тоже не принесла больших дивидендов – метров через 300 там был проход в следующий зал, надежно перекрытый четверкой стражей, скрашивающих службу игрой в карты. Судя по возгласам – «пулю» [119] они там расписывали. – Ну что, направо? – поинтересовалась Света, когда вторая ретирада [120] была завершена. – А есть варианты? – устало поинтересовался я. Попытка сходить налево оказалась самой удачной, хотя желаемого результата и не принесла. В смысле – выхода мы так и не нашли, а не то, что вы подумали. Зато вышли к огромному, судя по изгибу береговой линии, подземному озеру. – Ну вот, Митя, – улыбнулась директорша. – Будет тебе где качаться, когда квест провалим и здесь останемся на ПМЖ [121] . – Ты о чем? – удивился я. – Не обращай внимания, – отмахнулась Светлана. – Настроение плохое, предчувствия дурные, женская блажь, в общем. Не бери в голову. Как пелось в мультфильме «Пиф-паф, ой-ой-ой!» – предчувствия ее не обманули. *** Мы со Светланой сидели под землей уже третью неделю, и конца этому не предвиделось. Жить в окружении агрессивных мобов мы как-то быстро приспособились: двигались скелеты по одним и тем же траекториям, вычислить которые не составило никакого труда. Могучий мозг Светланы Сергеевны перемолол эту задачку уже на второй день, и главным в нашей жизни стало – вовремя переместиться. Меня и убили-то за эти дни всего пару раз. Один раз я сам затупил, увлекся рыбалкой, вовремя не перешел в безопасное место, и попал под сабли патруля. Второй случай произошел, когда мы пытались пробиться в Великий Правый Проход. Мне в пещере было не особо скучно – я мог рыбачить. Светлана же довольно быстро нарезала всяких лишайников нам на подстилки для спанья, и качать профу практически прекратила. По ее словам, растения в подземелье были простейшие, стоили копейки, а опыта за них ей уже практически не давали – поэтому и заготавливать их не было никакого резона. Чтобы развеять скуку, Света решила все-таки просчитать траекторию безопасного перемещения вправо, и узнать – что же такое страшное так рьяно охраняют в этих безлюдных пещерах? Поначалу я, как джентльмен, счел своим долгом сопровождать даму в ее изысканиях. Тогда-то меня и отправили на перерождение, после чего я получил полную и недвусмысленную отставку. – А я говорю – нет. Ты нерусский? Нет, я сказала. Мне даром такие кавалеры не упали, которые мне все расчеты сбивают своими лихими движениями имени товарища Топтыгина. Мить, ну правда, ну что ты как тупой? Мне одной действительно проще, у меня вся схема – в голове, как будто линии на полу начерчены, и я знаю, куда можно ногу поставить, а куда – нет, чтобы агро не зацепить. А ты прешь, как слон, топаешь и хрюкаешь от удовольствия. Естественно, тебя валят, и меня за компанию. Давай ты лучше рыбу пойдешь ловить, заодно и профу прокачаешь? Да знаю я, что ее складывать некуда. А ты лови и отпускай – чисто на экспу работай. Я, что ли, виновата, что твоя рыба такая дешевая? Вот поймаешь золотую рыбку – так и быть, вытащу из сумок один пучок моей драгоценной травы. Золотую рыбку я так и не поймал, но, в принципе, жили мы там неплохо. Рыба в озере была довольно высоких уровней, и моя профа росла как на дрожжах, пятый уровень и производящая профессия все более явственно перемещались из разряда мечтаний в область реальности. Зато Светку в ее экспедициях в закрытую область отправляли на тот свет практически каждый день, а иногда и несколько раз в день. А я мстительно лепил из прибрежной грязи очередное игрушечное надгробие и устанавливал в ногах светкиной «кровати». Сегодня мы должны были отметить небольшой юбилей – 35-ое перерождение Светланы ибн Сергей. Единственное, что отравляло нам жизнь – это ревностный служака Цитамол, тот самый скелет в кирзовых сапогах, отправивший нас в первый день на перерождение. Дело в том, что ночью они зачем-то прекращали свою игру, и отправлялись патрулировать: Мидон направо, а Цитамол налево. Топая своими кирзачами, он добирался до побережья, на котором мы разбили свой временный лагерь, и нам трижды за ночь приходилось заходить в игру, чтобы проснуться и переждать его набег где-нибудь в стороне. Так проходили дни и ночи, а вот вечером за традиционным чайком в богадельне нас не менее традиционно оглушал скрюченный Митрич: – Да итить твою, вы где там провалились, засранцы? Вот, Семеновна соврать не даст – все кусты на пузе обползал, под каждую травинку заглянул. Нет там никаких нор, была берлога медвежья, да и ту мы с Андрюшкой по сантиметрам изучили, когда хозяина грохнули. Волчья нора еще была – туда никто из нас не пролез, так мы ее просто разрыли всю нафиг, как стройбатовцы траншею. Нет там никаких дырок, некуда вам падать было – отвечаю! – Да будет тебе надрываться, киржовая твоя голова, – вяло успокаивала его Семеновна, так и не сменившая свой застиранный халат. – Пошледнего слуха ить лишишь, лишенец. Жагадку ражгадать надо, без этого шиш што получится. – Ну так разгадай, если такая умная! – злился Митрич. – Я уже просто не знаю, что делать. Наступило неловкое молчание, и мы тихо прихлебывали чай. Настроение у всех было поганое – честно говоря, никто не имел ни малейшего представления, как вылезать из той задницы, в которой мы оказались. По всему выходило, что квест мы проваливаем – оставшиеся наверху обладатели полных аккаунтов никак не могли к нам присоединиться. – Ладно, – наконец прервала паузу Светлана. – Спасибо за хлеб, за соль, нам с Митей в игру пора. Скоро наш суповой набор с обходом припрется. – И впрямь, – я поднялся из-за стола, – пора нам уже нашего Мороза-воеводу встречать, который дозором обходит владенья свои. Прода 14 На входе в игру высветилось предупреждение: «Внимание! В связи с загруженным обновлением возможно некорректное поведение мобов и