Страница 21 из 52
– Может, в следующий раз? - спросил Павлыш, но не стал спорить.
Вездеход подъехал к дереву. Павлыш взглянул на Лескина. Тот сидел спокойно, но избегал встретиться с доктором взглядом. Высунувшись из люка, Павлыш посмотрел наверх. Никого.
– Не беспокойтесь, - сказал Лескин, - я прикрою в случае чего.
Павлыш спрыгнул на вытоптанную землю. Лескин вылез вторым и остановился, прижавшись спиной к борту машины. Вроде бы смирился, но Павлыша не оставляло предчувствие, что он ждет любого предлога, чтобы открыть стрельбу. «Ну, конечно, - подумал Павлыш, - сейчас уедем». Он поднял ближайшее яйцо. Оно было тяжелым и скользким. Павлыш передал его Джиму.
– Смотрите, какая кроха! - Татьяна по пояс вылезла из верхнего люка.
По площадке к вездеходу не спеша топал Сурчонок, вытянув хоботок, расставив лапки и являя собой высшую степень любопытства.
– Захватим его тоже! - крикнула Татьяна. Павлыш шагнул к сурку и замер…
Вслед за сурчонком к дереву мирно брел серый дракон. Он лениво переставлял лапы, крылья вяло волочились по земле. Со стороны можно было подумать, что это мудрец, размышляющий о бренности жизни. Дракон был здесь хозяином и отлично об этом знал. Он равнодушно взглянул на вездеход…
– В машину! - крикнул Павлыш Лескину, полагая, что тот стоит за его спиной.
Павлыш подхватил сурка, как ребенка, которому угрожает злой пес, метнулся к вездеходу и пропустил тот момент, когда Лескин начал палить в морду приближающемуся дракону.
И в решающий момент получилось так, что некому было его остановить. Павлыш метнулся к машине с сурчонком на руках, кинул его Татьяне, не успевшей спрятаться в люк. Джим стоял внутри вездехода, укладывая, чтобы не разбилось, драконье яйцо… и последующая минута состояла из более или менее длительных отрывков, не связанных вместе.
Павлыш нырнул в люк, чтобы успеть к рычагам вездехода - ведь Тане с сурчонком на руках на это потребовалось бы лишнее время… Притом Павлыш успел краем глаза заметить, как остановился, осел на хвост пораженный дракон, как он раскрывает желтую пасть и расправляет напрягшиеся крылья… Лескин продолжает с остервенением палить в дракона и идет ему навстречу… а сверху, камнем валится другой дракон…
Павлыш рванул машину так, чтобы отрезать дракона от Лескина, и перед ним, как в неумелом любительском фильме, мелькали тучи, ствол дерева, завалившаяся набок земля, черные крылья… Только бы не задеть Лескина… Крики, грохот… Ударив Павлыша в плечо, в боковой люк выскочил Джим… Татьяна помогает ему втащить в вездеход тело астронома, и когти драконов барабанят по броне вездехода…
Потом наступила тишина, как звон в ушах… сквозь звон пробивался гул невыключенного двигателя и хриплый стон.
– Я должен был, - твердым спокойным голосом сказал вдруг Лескин, - защитить Павлыша… Я хотел… - и голос оборвался.
Павлыш заставил себя отпустить рычаги управления. Сделать это было нелегко, потому что пальцы словно вмерзли в металл. Лескин лежал на полу кабины. Татьяна разрезала окровавленный комбинезон. Сурчонок сжался в комок в углу, зажмурился.
21.
Спасательный катер вызвать они не могли - негде сесть. Везти Лескина на вездеходе до станции было опасно. Он потерял много крови. Павлыш, как мог, перевязал его и дал обезболивающее.
– Спустимся к реке, - сказал он: теперь некому было оспаривать его власть.
Джим сел на место водителя. Павлыш с Таней поддерживали Лескина, оберегая его от ударов. Джим вел машину осторожно, но все равно вездеход подкидывало. Может, даже лучше, что Лескин потерял сознание.
Выйдя к реке, вездеход вошел в воду и километра четыре плыл вниз по течению. У низкого, пологого берега, метрах в ста от которого начинался невысокий прозрачный лес, Павлыш попросил Джима вывести вездеход на берег и остановиться у первых деревьев. Лескина вынесли на траву. Доктор с Таней остались с ним, а Джим должен был гнать машину за медикаментами и спасательной капсулой, в которой без риска можно доставить раненного на станцию.
– Опасно все-таки, - сказал Джим, возвращаясь в машину. - А вдруг прилетят?
– Не беспокойся, - сказал Павлыш. - Драконов не будет.
– Ты уверен, доктор?
Павлыш с Татьяной смотрели, как вездеход пересекает реку и, проламываясь сквозь кустарник, поднимается по дальнему склону. Он исчез, но некоторое время до них доносился треск ветвей и рев машины. Потом стало тихо. Иногда постанывал Лескин. День был облачный, сухой.
– Не сердитесь на него, Слава, - сказала Таня. Она сидела рядом с Павлышем, обхватив колени руками. Павлыш поднял кисть Лескина, проверяя пульс. - Он думает, что защищал вас.
– Я не сержусь.
– А яйцо дракона разбилось.
– Я и не заметил. А как сурчонок?
– Остался в кабине. И не знает, что все случилось из-за него.
Ветер перебежал через реку, взрябил воду.
– Знаете, Таня, - сказал Павлыш, - может быть, скоро наша станция будет стоять здесь.
– На берегу? Хорошо бы. - Таня совсем не удивилась.
– Вам нравится?
– Вода рядом, купаться можно. Летом жарко будет. А почему?..
– Я расскажу тебе небольшую детективную историю. Ведь каждый детектив должен кончаться сольным выступлением сыщика, который сознается в своих заблуждениях и делится прозрениями, приведшими к выводу, кто же подсыпал яд в любимую чашку графини.
– Рассказывай, сыщик, - сказала Татьяна. Она устала, беспокоилась за Лескина и поддерживала игру без обычного энтузиазма.
– Что я застал, прибыв на станцию? - продолжал Павлыш. - Драконов, которые нападают на людей. И затравленную экспедицию.
– Это преувеличение.
– Разумеется. Вся литература строится на преувеличениях. А какие были версии? Что на планете живут троглодиты и драконы приняли нас за них. Вряд ли. Уровень эволюции не тот. Вторая версия твоя: прилетали сюда когда-то пришельцы и разозлили драконов, у которых хорошая память.
– Я понимаю, это так, чепуха, а не версия.
– Эта версия не хуже любой другой: либо мы помешали драконам, либо они нас за кого-то принимают. Мне повезло. В день, когда я приехал, вы поймали дракона. Я его исследовал. И что же обнаруживается? Метаболизм драконов не позволяет им питаться людьми. Больше того, тут же я узнаю, что комары, которые с ожесточением нападают на людей, также не могут пить нашу кровь. Они от нее погибают. Получается все равно, как если бы люди собирали только поганки и нарочно питались ими, умирая в мучениях. И главное, те и другие буйствуют лишь в районе нашего холма. В лесу их уже нет.
– И тогда появилась новая версия, - сказала Татьяна.
– Конечно. Назовем ее версией трагической ошибки. Мы заняли их дом, не заметив этого. Комары летят на тепло - тепло сурков. Откуда им знать, что это не то тепло. А драконы принимают нас за других, за свою обычную добычу.
– Почему же, когда дракон тебя хотел схватить, он щелкнул когтями на высоте метра от земли? Когда я устроила эксперимент с ползанием, дракон также промахнулся, сжав когти в метре от земли? И почему они бросаются на светлое?
– Их подводит инстинкт. Они привыкли охотиться именно так.
– Но ведь сурков на нашем холме нет!
– Это нас и сбивало с толку. Иначе трудно было бы не догадаться в чем дело. И именно это заставило нас занять место сурков в рационе комаров.
– А где же… - начала Таня, но Павлыш перебил ее:
– Значит существует экологическая ниша. Каждый холм - стойкое сообщество. Комары живут в норах сурков и пьют их кровь. И, вернее всего, сами они тоже чем-то нужны суркам. Может быть, те едят их личинки. Сурки питаются муравьями и тоже контролируют их численность… Драконы не без пользы соседствуют с этим сообществом. Но строго следят, чтобы была неприкосновенна их территория. И поедают слабых, нерасторопных.
– А я сидела на крыше, - вспомнила Татьяна.
– Нашествие расплодившихся сверх меры муравьев и стало для меня последним штрихом в картине этого мира, - сказал Павлыш. - Ладно, пойдем дальше. Что же получается? Мы прилетаем, высаживаемся на холме. В период проливных дождей, когда жизнь на планете замирает. Мы начинаем строить, заваливаем норы, сурки гибнут или убегают в лес. Там нет их привычной пищи, и они постепенно вымирают. Помнишь сурка, которого ты привезла? Он был больным и полудохлым. Комары в процессе эволюции привыкли обходиться «своими» сурками. Улететь они не могут. Сурков нет, комары летят на тепло, кусают нас и дохнут. А драконы лишаются крова родного. Они рады бы сменить холм, но у каждого холма, вернее всего, есть свой род властителей, и другие драконьи роды не пустят к себе на холм чужаков…