Страница 26 из 54
Спиной ощущая накал страстей и слыша звон первых разбитых тарелок, Тоби благоразумно сбежал ещё дальше — под надежную крышу конюшни. Здесь хотя бы было тихо — скандал из дома сюда не доносился, и Тоби частично расслабился, начав бесцельно бродить туда-сюда вдоль денников. Погладив мимоходом морду ближайшего шайра, он негромко посетовал:
— И кто бы знал, что Эйлин может рассориться с родителями не из-за мужа-маггла, а из-за нежелательного переезда к черту на кулички?.. Ну не хотят родители так скоро расставаться со своей дочуркой, которую до этого лет пять не видели… А Эйлин-то чего торопится? Можно же было пожить здесь год-два, прежде чем срываться на новое место?
Шайр дернул ухом и вскинул голову, реагируя явно не на вопросы Тоби, а на что-то в прогулочном паддоке снаружи.
— Что там? — насторожился Тоби, глядя на внутренние ворота конюшни. Отойдя от денника, он прошел к воротам и выглянул за них. И успел увидеть, как с неба спускается белый фестрал.
Да, я не опечаталась, и Тоби глаза протер — с неба действительно спустился серебристо-лунный фестрал, сверкающий жемчужной белизной. Сей факт так изумил Тоби, что он вышел из конюшни и направился прямиком к невиданному крылатому чуду.
— Эй, ты откуда такой нереальный взялся? — с волнением спросил он, протягивая к фестралу руки.
И не успел тот опомниться, как сильные руки ловко ухватили его за узкую морду, развернули к лицу, а в следующий миг в молочно-голубые глаза фестрала с трепетом воззрились потрясенные человеческие.
— Боже правый… ради этого стоило умереть, чтоб увидеть настолько волшебно-сказочное создание, — завороженно выдохнул Тоби, проведя ладонью по шелковистой шерсти.
Надо ли говорить, что это была любовь с первого взгляда, которую, увы, обычные лошади обычно игнорируют, абсолютно наплевательски относясь к влюбленному в них человеку?.. Но здесь стоял фестрал, волшебное существо, и он, в отличие от равнодушной лошади, любовь Тобиаса к себе почувствовал в полной мере. И разумеется, он растерялся, ощутив такое искреннее расположение от совершенно незнакомого человека, который всем сердцем распахнулся случайно встреченному животному.
— Вот ты где, — грустно констатировал Уолли, подойдя к Тоби тем же путем сквозь конюшню. — Вижу, познакомился ты уже…
— Как они там? — спросил Тоби.
— Женщины… — тон Уолли сказал всё, и Тоби предпочел поинтересоваться другим:
— А с кем я познакомился? Это чей зверь?
— Ничей, — вздохнул Уолли. — Умер его владелец. Оставил коня и ушел на задание. Навсегда. А конь, видишь, верный какой, всегда сюда возвращается, где хозяин в последний раз велел его ждать.
— А что с ним случилось, с владельцем?.. — Тоби стало нехорошо.
— Погиб во время аврорского рейда на Лютный. Неблагополучный район, весьма, всякие там подозрительные личности кучкуются, делишки свои темные проворачивают. Вот и в этот раз. Поступил в аврорат сигнал о торговле некими темными артефактами, патрульные бригады авроров вызов приняли и… — здесь Уолли тяжело помолчал, переживая те события, затем продолжил: — Плохо то дело закончилось, поимка преступников завершилась перестрелкой из волшебных палочек, и одно шальное Секо Гектору прямо в горло и прилетело… Только то вдову и утешило, что он быстро умер, без мучений.
— А конь? — тихо спросил Тоби, поглаживая бархатистую морду и думая о том, что полицейская служба, в принципе, опасна везде, что в маггловском мире, что в магическом, разницы никакой.
— А конь… — Уолли с сожалением окинул взглядом рослую трехметровую фигуру фестрала и удрученно покачал головой. — Конь этот ошибка природы, был приговорен заводчиком к умерщвлению, но замечен Гектором и спасен. Он сплошной дефект: как фестрал полный ноль — его все видят, мастью… сам видишь. В этой породе преобладает вороной цвет шкуры и невидимость. Что с ним делать, я не знаю, никто из моих знакомых его брать не хочет, а сам конь тоже абы к кому не пойдет, это уж новому владельцу надо с ним как-то договариваться.
— Мы с ним уже договорились, — пробормотал Тоби, прижимаясь лбом ко лбу фестрала. — Он ко мне пойдет. Я возьму его?
— А бери! — как-то суетливо-облегченно обрадовался Уолли. Что навело Тоби на подозрение.
— Что-то с его характером? — проницательно спросил он.
— Да нет! — Уолли замахал руками. — Нет, что ты! Просто нам неприкаянность коня уже в печенку въелась, да и сам он покоя себе так долго не находил, всё летал по волшебным заповедным пространствам, всё искал, к кому бы приткнуться… Лучше б на воле родился, диким и свободным, а не привязанным к человеку, но кто же знал, что такой урод может родиться и у домашней пары элитных фестралов?..
— Не называйте его уродом, пожалуйста, — тихо попросил Тоби. Уолли, спохватившись, провел пальцем по губам, покаянно «запирая» рот на замок. Этот неожиданный жест был так невинен и естествен, что Тоби против воли улыбнулся, видя искреннее желание Уолли исправиться. Сразу срочно простив тестю всё, он спросил: — Имя у фестрала есть?
— Да вроде есть какое-то. Гектор при мне никак не называл своего крылашку, так что… — Уолли развел руками. — Бумаг на него нет, но смена имени и владельца, по-моему, сама собой должна пройти. Магически…
— Так я-то не маг, — хмыкнул Тоби.
— Зато он волшебный, — палец Уолли ткнул в коня. — И он вполне способен заключить с тобой магический контракт «хозяин — питомец». С тебя лишь одно — его принятие. Ну и имя ему заодно новое дашь, есть у тебя такое право.
— Понял, — Тоби легонько качнул конскую голову. — Ну что, подружимся? Заместо велосипеда мне будешь…
Фестрал в ответ приблизил морду к лицу человека и вдумчиво лизнул щеку. Язык, большой, грубый, лошадиный, оставил на коже влажный след, а клыки, промелькнувшие в страшной близости перед глазами, вызвали нервную дрожь. Всё ж, не хомячок, а гигантский крылатый зверь…
— Он хищник? — на всякий случай уточнил Тоби. Об уроках Хагрида он, понятное дело, предпочел не распространяться.
— Да, — скуксился Уолли. — Потому и спрос на них малый, то есть мало кому нравится содержать фестралов и гиппогрифов, что с их прокормом тяжело.
Слушая Уолли вполуха, Тоби обошел фестрала, осматривая того со всех сторон, потом, разобравшись с крыльями, ухватился за холку и рывком закинул себя на костлявую спину, и тут же охнул от ощущения, что сел на забор. Но размерами, слава богу, совпал — не стал выглядеть клоуном, севшим на пони, рост всадника оказался под стать коню. Представив себя со стороны, эдакая жердина на коне-скелете, Тоби весело заржал — ну чисто Дон Кихот на Росинанте!
Отсмеявшись, пихнул пяткой тощий бок и корпусом задал направление: пройтись по загону вдоль ограды. Без труда уловив желание всадника, конь послушно прошелся иноходью. Кружок, другой, разворот, остановка… По мере проезда, Тоби ощущал, как костлявая спина под ним меняется, прилаживаясь к его телу, и понял, что вопрос с седлом можно не поднимать. Решив проверить, он склонился к холке зверя, ухватился за выступающие поручни-плечи и дал посыл вверх.
Распахнулись крылья-паруса, и фестрал взмыл в небо. Едва конь оторвался от земли, тело Тоби прочно и надежно приклеилось к спине, словно конь самой своей сутью защитил наездника от малейшего, даже случайного падения.
— Ого, дружище, да ты сверхнадежен! Вот правду говорю: лечу под защитой ангельских крыл.
Эти слова, идущие из самого сердца, очень так согрели замерзшую душу осиротевшего фестрала. Прежний-то его хозяин никогда не нахваливал, не одаривал добрым словом и даже обидел недоверием, не взяв коня с собой на работу. А ведь если бы взял, то та ситуация в переулке могла по-другому решиться, уж верный скакун проследил бы за тем, чтобы друг-человек не пострадал на рейде!.. Но нет, не поверил волшебник в преданность зверя, оставил дома. Велел ждать и ушел.