Страница 2 из 54
С воспоминаний о Хогвартсе мысли Тома перетекли на профессора Трансфигурации, Альбуса Дамблдора. Этот профессор… чем-то он не понравился Тому. И надо сказать, взаимно. Сам Том тоже не пришелся по душе Дамблдору, отчего-то тот невзлюбил мальчика-сироту… Особенно очевидным это стало после того, как Том признался, что разговаривает со змеями. Ну и миссис Коул, похоже, лишнего наговорила. Например, про убийство кролика Билли Стабса. Неизвестно, что втемяшилось Дамблдору насчет кролика, что он прямо-таки возненавидел Тома за его убиение. Типа, это было аморально, лишать жизни домашнего любимца одного из маленьких сирот. Ведь Билли Стабс так любил своего ушастого друга! Что ж, Том тоже любил кролика Билли Стабса. Нежно, трепетно, ну просто гастрономически обожал его, такого пухлого и жирного настолько, что того хотелось банально и тупо съесть. Ах, как он чудесно пах в мечтах Тома, шкворча салом на раскаленной сковородке… Но увы, попробовать крольчатину так и не удалось. Повешенного кролика заметили, отобрали и отправили в общий котел, где он совсем бесследно растворился в бульоне, не оставив после себя ни запаха, ни вкуса. И всё лишь потому, что Том не придумал лучшего способа для умерщвления несчастной зверушки. Просто побоялся душить зверя голыми руками. Но кушать очень хотелось (в предвоенное-то время!), так что легонькое внушение в косоглазую голову, и вуаля, кроль болтается в петле. У-у-у, блин, лучше бы и впрямь голыми руками задушил!.. Ну ничего же личного, чего ж Дамблдору-то в бошку взбрело? Смотрит на Тома, как на исчадие ада какое-то! Или это он из-за змей так вздрючился? Что с того, что ребёнок умеет по-змеиному шипеть?.. А если он залает, станет ещё страшней?! Последняя мысль рассмешила Тома, и он тихо фыркнул. Точно будет забавно, когда он приедет в школу и гавкнет в лицо профессору Трансфигурации.
К слову, поиски родителей не увенчались успехом. Единственным Марволо, которого Том нашел в архивах Хогвартса, оказался его дед, Марволо Мракс, да и тот уже покойный. Скончался в тыща девятьсот двадцать седьмом году. Реддл в записях школы не числился, следовательно, волшебством владела как раз мать. Это открытие ввергло Тома почти что в отчаяние, было так горько и неприятно сознавать, что умерла мама-волшебница… Но ведь она волшебница, как же она посмела умереть?! И кто тогда у него папа?..
Эта мысль вернула Тома к действительности. Опомнившись, он поднял перед глазами картонку с наспех начертанной надписью «Том Реддл. Литтл Хэнглтон». Что там солдат сказал? «В части есть. Проживает по адресу Литтл Хэнглтон вместе со своими стариками. Откомандирован в Дюнкерк». Это что же получается, папа сейчас на войне, а он сам едет к его родителям? К старикам, то есть…
Против воли Том заволновался, запоздало сообразив, что у него, возможно, всё же есть родственники. О, хоть бы это оказалось так! Заодно и узнает, почему его не забрали из приюта Вула!
Снова вспомнился Дамблдор, и Том напрягся, мучительно роясь в памяти, ища причину профессорского отчуждения. Ведь первое впечатление было… Высокий длинноволосый бородатый дядька, смешно представленный миссис Коул как Дамбертон и Дандербор, произвел на Тома смешанные чувства чего-то нереального и в то же время подарил ощущение опасности. Чем-то таким веяло от странного типа с подвязанной посередине каштановой бородой. Назвался он профессором Дамблдором, и от его звания у Тома всё так и захолонуло внутри — сучка Коул всё же настучала в психушку!!!
И это несмотря на уверения профессора, что он, дескать, не доктор, а учитель в каком-то чудном, чуть ли не цирковом учреждении. Хогвартс — как он сказал, школа чародейства и волшебства. Но перед этим Том успел изрядно перетрусить и почти что выдал себя с потрохами, приплетя Эми Бенсон и Дэнниса Бишопа, которых на самом деле спас в той чертовой пещере. Причем спасать пришлось именно своей необъяснимой силой, взглядом выдернуть сопляков из-под рушащейся скалы…
И разумеется, он чересчур разошелся на нервах, аж заорал, криком требуя доказательств. Том поморщился, вспомнив свои собственные вопли: «Я вам не верю. Она хочет, чтобы вы меня осмотрели, да? Говорите правду!» и потом ещё: «Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? «Профессор», ага, ну еще бы! Так вот, я никуда не поеду, понятно? Эту старую мымру саму надо отправить в психушку!»
А этот урод не придумал лучшего доказательства, как спалить его шкаф. Шкаф, в котором находилось всё имущество Тома, в том числе и деньги, накопленные им за два последних года! И ведь он и вправду магом оказался, сучара! Иначе как объяснить то, с каким восторгом Том перечислил «профессору» все свои умения и способности? А после и вовсе признался, что со змеями умеет говорить! Это-то он зачем сказал?
Хотя… Тогда казалось, что всё обошлось, припомнил Том. Профессора, похоже, оттолкнуло то, что мальчик проявил излишнюю самостоятельность, отказавшись от услуг Дамблдора. Но он и правда самостоятелен. Чуть ли не с пеленок.
Том видел, как обращаются с младенцами в приюте Вула, и подозревал, что сам в свое время находился в таком же положении, то есть лежал спеленутый целыми днями, имея контакт с окружающими только в периоды кормления и пеленания. Малыши же, чуть подросшие, сами вставали на ножки, беря пример с окружающих их ребят, и следуя тому же примеру, учились говорить. Так стоит ли удивляться чрезмерной самодостаточности Тома, которой он почему-то оттолкнул Дамблдора?
А Том действительно всё делал сам, с младых лет познав опасности большого города. Машины, незнакомцы, шпана, всё это так или иначе поспособствовало физическому и умственному развитию приютского ребёнка. И какой же наивной выглядела моральная потуга Дамблдора пристыдить мальчика насчет воровства! В Хогвартсе не терпят воровства. Ха!.. Да там вор на воре сидит и вором погоняет! Сколько он наворованного в тайничках старшекурсников находил, не перечесть. И нет, он не будет вспоминать, что именно обнаруживал в секретных заначках однокашников. Это всё же личное пространство кого бы то ни было…
Которое гад-Дамблдор нарушил, бесцеремонно вторгнувшись в сознание Тома. И вообще… Неприятный тип. Особенно на уроках. Добравшись до этого, Том задумался, вспоминая предвзятое отношение профессора к слизеринцам. Кажется, он и Тома стал особо рьяно ненавидеть после того, как Шляпа распределила его на Слизерин.
Тьфу ты, ну не гад ли?..
Подняв глаза, Том тихо спросил у девочки:
— Меня встретят? Моё имя с адресом на вокзале вписали, — пояснил он, приподняв картонку.
— Скорей всего туда уже телеграфировали, — утвердительно кивнула девочка. — При мне было несколько таких случаев, когда откуда-то с потолка находили родственников у абсолютных сирот. Во всех графствах бесперебойно работают телеграфы, принимающие срочные телеграммы. Так что не сомневайся, Том, твоих точно известили, и тебя наверняка ждут потрясенные родичи.
— Как тебя зовут? — невольно зауважал девочку Том.
— Марта Робинс, — улыбнулась спутница. — Селесту ты уже знаешь, а это Питер, — она кивнула на люльку.
— Марта, а ты правда уверена? — волнение Тома можно было понять. Поняла его и попутчица.
— Конечно, я уверена, — решительно тряхнула она локонами. — Вот на рубеже двадцатого века было похожее с жертвами землетрясения в Индии, тогда тоже по всей Англии родственников искали для детей, прибывших на пароходе в Плимут.
Эта отсылка к более чем известной истории успокоила Тома, и он облегченно обмяк на диване. Может быть, и правда не всё ещё потеряно и у него всё будет хорошо?..
Что ж, повесть заняла достаточно времени, за которое поезд успел несколько раз остановиться и высадить там-сям маленьких пассажиров. В такие моменты Том и Марта с Селестой стали свидетелями того, с каким трепетом встречают ребят взволнованные родственники: тёти, бабушки, дедушки, нянюшки, кузины и строгого вида учителя, срочно откомандированные в сельские школы. Школьный педсостав с людьми научных профилей тоже эвакуировали, как ценный ресурс.