Хогвартский комиссар

Глава 21. Погоня за черной тетрадкой

Явление василиска было объявлено пятого июля. Умница Светозар заблаговременно предупредил директора, и Филч сумел собрать весь педсостав, чтобы Хранитель Хогвартса прошел инициацию именно с учителями, постоянно работающими в школе.

Выход и знакомство состоялось в Зале наград. По-видимому, это был парадный вход, так как он скрывался за огромным и, как все думали, декоративным, щитом, который красовался в торцевой стене и изображал чеканный герб Хогвартса. Сейчас выяснилось, что это не просто украшение, вмурованное в стену, а самая настоящая дверь.

Собрались наши доблестные профессора, срочно созванные Филчем, переглядываются, воротники-манжеты поправляют, переговариваются и бросают любопытные взгляды на новенького среди них — высокого волосатого нелюдя в шерстяном шлеме и серой просторной тунике. Сквозь прорези маски сверкают ехидные желто-карие глаза, верхняя губа справа слегка поддергивается кверху, обнажая кривой острый клык… Красавец, одним словом, интересный и загадочный. И это при том, что многие неоднократно сталкивались с ним в барах, трактирах и гостинице в Косом переулке, и вот теперь безымянный леший неожиданно стал кем-то своим, будущим их коллегой по имени Натан Долл. Как же тесен иногда бывает мир, когда знакомый незнакомец вдруг обретает имя и становится полноценной личностью, а не просто каким-то огром, про которого известно лишь то, что он на завтрак всегда заказывает тарелку сырой печени и периодически напивается по выходным.

Загудел, дрогнул и сдвинулся в сторону медный щит, взгляды всех тут же приковались к открывшемуся проходу, всем стало очень-очень не по себе — уж больно страшно описываются василиски во всех бестиариях… Вживую-то с ним в настоящее время никто из присутствующих в зале не сталкивался. Успокаивая занервничавших людей, негромко запел феникс, сидящий на руке Хагрида, выбрав его как самого большого и удобного, в качестве насеста.

А из прохода сперва выскочила малышка Герцогиня. Сияя веселыми глазами, она приветливо чирикнула, здороваясь со встречающими. Одобрительно закивала клиновидной головкой, увидев огромный поднос на колесиках, полный рубленой свежей баранины, обернулась к проходу и призывно-нетерпеливо засвистала, поторапливая «папу». Тот не замедлил заявиться, вытягивая из темного лаза свои бесконечные метры, коих оказалось аж двадцать. Рогатая голова дракона на длинном гибком змеином теле — вот его общее описание в целом. Облик красиво дополнялся красной роговой короной на затылке змея и малахитово-голубым окрасом бронированной шкуры. Стального цвета грудные щитки покрывали район грудины, от затылка вдоль всего тела до самого кончика хвоста тянулся шипастый гребень, в общем, весь в броне, как дракон, что полностью отвечало его происхождению. Василиск — это не змея, по сути, а совершенно отдельный вид зверя, берущий начало от балиониска, прародителя всех видов драконообразных. Лошадь тоже, знаете ли, не всегда на одном пальце бегала, так и дракон сначала ползал, прежде чем обзавестись лапами и крыльями.

— Вах! — восхитился феникс и разразился длинной трелью, которую Филч озвучил для остальных:

— Итак, позвольте представить, перед нами сиятельный василиск Салазара Слизерина, Хранитель Хогвартса и просто славный парень по имени Лонгор де Саншор.

Оглядев всех присутствующих солнечными очами, царственный реликт кивнул им, передвинулся поближе к подносу и с неторопливой жадностью принялся поглощать баранину.

Северус, вытянув шею, попытался разглядеть зубы и язык, силясь уже сейчас определить, ядовит ли змей? Что поделать, зельевар — это в некоторых случаях диагноз. Ведь запасы яда василисков на рынке стали такой редкостью, одна унция яда стоила баснословно дорого, настолько, что члены гильдии зельеваров покупали его вскладчину и потом устраивали целые войнушки, пытаясь хоть как-то разделить приобретенные граны ценного ингредиента.

Лонг, видя, что некто пытается заглянуть ему в рот, как дареному коню в зубы, незаметно придвинул к Снейпу кончик хвоста и, подцепив за ноги, легонечко дернул, опрокидывая Северуса на пол. Ехидно фыркнул Натан, подошел и, подав руку Северусу, помог тому подняться, одновременно деловито охлопывая и оглаживая его мантию. Заглянул в глаза и снова, не удержавшись, фыркнул.

— Не тушуйся, это на самом деле здорово, что у змея есть чувство юмора, легче договориться с ним будет, знаешь ли…

Северус, ощущая шерстистую ладонь, в свою очередь не удержался от любопытства, с живым интересом посмотрел на видимую часть лица — из-под шлема виднелись раздвоенная верхняя губа и квадратная челюсть, покрытая золотистой шерстью. Не имея прежде контактов с нечеловеческими видами, он сильно заинтересовался личностью будущего коллеги. И это было понятно, ведь мало кто из нелюдей соглашается иметь дело с людьми и волшебниками, особенно в последнее время, раньше-то они частенько общались, когда не было необходимости прятаться от магглов.

— Ты волвен? — чуточку смущаясь, спросил Северус.

— Ага, — кивнул тот. — Мне ещё повезло встретить жену-вилку, из свободных… Нас, таких, мало осталось, но мы потихонечку выправляемся: близнецов родили, в соседнем клане девочки подрастают, будут парой нашим пацанам.

Договорив, Натан кинул любопытствующий взгляд на Хагрида, идущего впереди, поколебался и спросил, выразив вполне понятный интерес:

— А этот… Костероста перепил или его с помощью Энгоргио пытались увеличить?

— Не знаю, — растерялся Северус. И окликнул: — Хагрид, а в чем секрет твоего роста?

— Почему секрет? И не секрет это вовсе, — обернулся тот. Остановился и принялся рассказывать: — Мамка моя из северных великанов, йотуны, кажись, или турсы, ну, в общем, какое-то северное племя великанов. Ну и вот, жила в нем великанская девушка по прозванию Фридвульфа, цвела и пела на лугах аки розочка, в положенный час пришла ей пора обзаводиться мужем и потомством. У великанов того народа, кстати, с этим всё не так просто, не как у троллей — огрел девку дубиной, и она вся твоя, косая и слюнявая… Не-е-е, у йотунских верзил всё гораздо тоньше. Ну, в общем, приспичило мамане, уж взамуж невтерпеж, покинула она селение и пошла по свету белому суженого искать, имея при себе ищачью шкурку, в рубашку нательную тайными стежками зашитую. Добрела до Дании, где в ту пору папаня мой проездом был. Встретились они — два красивых одиночества: молодая деваха аршинного роста, щекастая, полнорукая, и тощенький маг, вот такусенький задохлик, метр с кепкой без подпрыга…

Послышались смешки, уж больно ярко Хагрид живописал своих родителей. Похмыкав и поняв, что смех добрый, тот продолжил:

— Хорасу Хагриду мисс Фридвульфа пришлась по душе, собой он тоже зрение не оскорблял, так что прониклись они любовью и сошлись в брачном союзе, доверив судьбу друг другу. Но не сразу, увы, у каждого был секрет: она — великан, он — волшебник. И прятали, соответственно, свои примочки: он — магические штучки, а она — шкурку ищачью… Ну ладно, зажили они в Англии, дом построили, сад вишневый посадили, меня родили, второго планировать начали, и тут папаня нашел её тайную заначку — ту самую шкурку, а будучи волшебником, опознал в ней фрагмент колдовской ящерки. Покрылся папаня подозрениями, попер к мамане с вопросами, мол, чего это такое да зачем? Ну, мамка наивная, подумала, что любовь и детка уж всяко папку при ней удержат, и призналася в своем происхождении… Дальше, увы, всё пошло, как в сказке про царевну-лягушку: осерчал папенька на маменькину ложь, взял и спалил ищачью шкурку. Чары спали, оковы с роста сгинули, и маменька выросла перед папенькой во всю свою великанскую мощь — в полных семь метров… А так как дело на кухне происходило, то своим телом она дом напрочь своротила, развалился он, как карточный — стенами наружу. Вместе с ростом ушло счастье, обратно мама не смогла вернуться, шкурка-то тю-тю… Одноразовое волшебство то было — великан сохраняет человечьи размеры, пока волшебная шкурка при нем, это ведь достаточно известная магия, которой перевертыши пользуются, как та же царевна-лягушка или дева-лебедь, тролли и великаны не исключение, надо же им как-то находиться среди людей, не привлекая к себе внимания. Жаль, что папка рассердился на мамку и сжег её магический артефакт. Ушла мамка от нас, мне три годика всего было, не помню уж её, но слышал, что она снова замуж вышла, на сей раз без обмана, за великана полнорослого, подобного ей.