Страница 59 из 72
— Что случилось? — настороженно спросил Аргус, ощущая внезапную тревогу — на Снейпа это было очень непохоже. Северус покосился на кресло и почему-то осторожно опустился в него, крепко держась за подлокотники. Заговорил он непривычно тихим надтреснутым голосом, как будто поломанным:
— Я больше не могу… Можно мне уволиться? Я никогда не хотел быть учителем, если честно… Меня заставили. Д-дамблдор связал меня обетами по рукам и ногам, шантажировал меткой Темного Лорда, грозил Азкабаном, заставил служить себе и собирался… Не знаю, что он собирался, не успел — помер… А я больше не могу. Директор Филч, пожалуйста, увольте меня.
Вместо ответа Аргус вышел из-за стола, придвинул к Северусу другое кресло и сел напротив. Тревожно заглянул в черные несчастные глаза.
— Что они с тобой сделали, сынок?
Этот простой, но по-отечески теплый, полный участия вопрос разрушил плотину отчуждения — в горле Северуса возник горький ком, а в голове мелькнула мысль, что, может быть, ещё не всё потеряно…
— Я не могу работать. В моем классе находится мальчик-сирота, чьи родители погибли по моей вине. Я виновен в смерти его родителей, это страшная пытка — смотреть на него и знать, что я лишил его детства. Я осознал это благодаря Рексу. Он укорил меня в начале учебного года на самом первом моем уроке зельеварения… Он прямо сказал мне, что я подлец, он очень ясно показал мне, насколько мерзко мое отношение к ребёнку.
— Странно. Мне показалось, что у вас хорошие отношения, — мягко усомнился Филч.
— Да, это так, — Северус слабо улыбнулся. — Рекс добр ко мне, но тот укоряющий взгляд, который он бросил на меня, когда я хотел наброситься на мальчишку, отрезвил насквозь, поставил на место, заставил увидеть себя с неприглядной стороны. Рекс вразумил меня…
— Понимаю, — покивал Филч. — А как ты убил родителей мальчика? Ты лично приложил к этому руки, Северус?
— Нет, не прямо… — зельевар болезненно поморщился. — Я стал причиной смерти родителей мальчика, когда донес на них Темному Лорду. Я не должен был подслушивать… Я не должен был, я мог промолчать, забыть пророчество, но я разболтал и этим всё погубил. Темный Лорд узнал о пророчестве, решил, что оно относится к Поттерам, и пошел убивать их.
— А где ты подслушал пророчество? — осторожно спросил Аргус. Следующие полчаса он кротко слушал монолог Северуса о печально известных событиях, начавшихся в трактире «Кабанья голова». А выслушав, задумчиво подытожил: — Значит, тебя поймали, встряхнули за шкирку и вышвырнули за порог? И не стерли ничего из памяти? Как милосердно… А ты не думал о том, что всё это могло быть подставой? Постановкой, пьесой? Северус, дорогой мой, тебя же использовали, причем так внаглую… Почему ты думаешь, что Лорд пошел убивать только Поттеров? На самом деле он в ту ночь планировал нападение и на Долгопупсов, он собирался убить двух мальчиков, а не одного. И разве кто-то виноват в том, что Лорда остановил именно Гарри, на которого он по чистой случайности напал первым? Ты знаешь, что я нашел в том шкафу? — палец Филча ткнулся в полки. — Я нашел там мантию-невидимку! Вещь, которая должна была спасти Поттеров! Но Дамблдор, прости господи, изъял её перед самой смертью Поттеров, лишив их последнего шанса на спасение. И Лили, бедняжке Лили, пришлось уповать на саму себя! Гарри спасло то, что Лорд сам же нарушил договор. Ты практически спас мальчика, Северус, ты просил пощады у Лорда, просил его не убивать Лили, Лорд согласился, почти исполнил твою просьбу, велел Лили отойти в сторону, не мешать… Но она же мать! Какая же мать согласится отойти, уступить путь убийце?! Нет, конечно… Лили не согласилась с таким раскладом, она стала требовать, чтобы Лорд не трогал её малыша, даже предложила убить себя вместо сына. Лорд пришел к Поттерам с обещанием в сердце, клятвой, данной тебе — не убивать Лили, он кричал ей: «отойди!» Но Лили не отошла, не имея возможности спастись самой, она пожертвовала собой, закрыла сына своим телом против слова Лорда. Поэтому он и погиб, а Гарри — выжил. Лорд нарушил магическую клятву, пошел против магии, просто потому, что дал слово одному волшебнику и тут же нарушил его перед другим. А жертва матери — это очень древняя магия, столь же древняя, как само мироздание, во все времена это считалось наивысшим благодеянием — умереть ради жизни. Многие люди стали великими в чем-то только потому, что выжили благодаря жертве матери. Просто у волшебников это сильнее, потому что накладывается на магию.
Филч умолк, Северус, оцепенело глядя на него, сдавленно спросил:
— Откуда вы всё это знаете?
— Я был в суде, слышал показания Питера Петтигрю, — пожал плечами Филч. — Я в то время уже был уполномочен как директор и приглашен в качестве того, кто лично знал Пита. Он находился под действием Веритасерума, а умные люди задавали ему правильные вопросы, таким образом Питер выступил не только как предатель, но и как непосредственный очевидец всего происходящего, также он признался в том, что убил собственноручно двенадцать магглов на той улице. Ещё свидетелем выступал Сметвик, он рассказывал о том, что Лорд собирался убить Невилла Долгопупса, а то, что родителей Невилла порывался прибить сам Дамблдор, стало таким шоком для всех… Так что сам посуди, Северус, в чем твоя вина и есть ли она вообще у тебя. По-моему, ты ни в чем не виноват, сынок, тобой воспользовались, как пешкой, двигая туда-сюда в угоду себе, и гроссмейстером, увы, был Великий Светоч Дамблдор. Он ведь и после падения Темного Лорда не успокоился, всё продолжал что-то там планировать, вспомни те пляски в начале года перед первым курсом Гарри Поттера — зеркала, церберы, тролли, камни философские поддельные…
Всё это верно, но Северусу не давало покоя осознание одного действия, о котором знал только он.
— Ещё одно, — чуть слышно проговорил Снейп, остановившимися глазами глядя перед собой. — Я просил только за Лили. Не за Джеймса и Гарри, а только за Лили. Я… мне…
— Тихо, — рука Филча крепко ухватила Северуса за плечо и резко встряхнула. — Тихо, Северус, Джеймс тебе никто, Гарри ты в то время вообще не видел, ты знал, любил и боялся за девочку, с которой дружил в детстве. Тут тоже нет твоей вины, Северус, и эгоизм здесь ни при чем. Оставь это Дамблдору.
Северус медленно кивнул, чувствуя, как крошится и осыпается, спадает с души огромный булыжник, годами душивший его сердце. Старина Филч, мудрый и прозорливый, разбил неподъемный камень и дал вдохнуть свежего воздуха, вернув равновесие пошатнувшемуся духу. Спасибо, Филч. Рукой Северус нашарил сухую длань старика и крепко сжал, неотрывно глядя в глаза истинному директору. Аргус молча встретил благодарный взгляд Северуса и кивнул, принимая его признание и даруя ответную дружбу.
Добычу воспоминаний Арагога решили не откладывать в долгий ящик — отправились за ними, как только выдалось свободное время. Делегация состояла из Хагрида, Северуса, МакГонагалл и Кеттлберна, последние двое пошли в качестве свидетелей, чьи показания так или иначе понадобятся в суде. Отшагав километров десять, причем Минерва в силу возраста и деликатного пола ехала на великане в образе кошки, делегаты прибыли в Паучью лощину, где их уже ждали любезные хозяева пауки. Арагог, величиной с фрезианского быка, внушал ого-какое уважение, огромный, серебристо-седой, с белесыми слепыми глазами, владеющий, помимо прочего, даром человеческой речи. Договориться с ним не составило никакого труда — паук с готовностью согласился повспоминать то убийство в туалете, свидетелем которого он стал. Сложнее пришлось Северусу — глаза-то слепые, а легилименция возможна при зрительном контакте… Но оба честно постарались добиться взаимопонимания и нужных результатов, и после нескольких часов обоюдных усилий ценные улики были добыты.