Я (не) буду твоей

Благо, бывшая спортсменка Аселя знала, как обвязать себя, чтобы мужчинам было легче её вытащить. Пока это происходило, я завороженно наблюдала за Дамиром — за его напряжённым, но уверенным лицом, за решительными и умелыми действиями, за его силой, хладнокровием и спокойствием в такой жизнеопасной ситуации. Но его спокойствие длилось недолго.

— Ты дура?! — кричит он на Аселю, когда она наконец взобралась и села на траву, чтобы отдышаться. Дамир присел на корточки и взглянул ей в глаза своим убийственным взглядом. — Тебя же предупредили, что опасно! Куда ты попёрлась?! — взъелся он.

— Не ори на меня! — взбесилась Аселька. — Из-за тебя кобеля попёрлась. С сестрой надо было поговорить. Посоветоваться.

— И как?! Поговорила?! Если сейчас не поднимешь свою задницу и не затащишь её в машину, считай, что это был последний разговор в твоей жизни. Скоро здесь всё смоет. Дамбу прорвало! — Встаёт и быстрым шагом идёт ко мне. — Дина, садись вперёд! — в гневе хватает меня за руку и буквально забрасывает на сиденье.

Но Мухтар и Аселя стоят и смотрят, как дорогая машина скрывается под бурными водами Урала.

— Муха, че стоишь? — вдруг очнулась она. — Быстро в машину! Это Дамирчик, зятек мой!

Резко рванувшись с места, мы вновь пустились в побег от всё ещё надвигающейся песчаной бури, за которой следовал грозовой фронт. Вот он как раз и опасен. Если он нас застигнет, мы застрянем в грязи и останемся в сердце стихии.

Украдкой кидаю взгляд на Дамира. Он напряжён и зол. Он молча переживает тревогу и страх за нас, которые накрыли его, пока он нас искал. Оглядываюсь назад и вижу, как эти двое всё ещё смотрят в сторону разбушевавшейся реки.

— Муха, — тихо говорит Аселя, — чья это машина? Кому я должна буду отписать свою квартиру?

— Дамиру, — вздыхает дядя Мухтар. — Это его машина.

— Ааа, — задумчиво кивает Аселя, — ну хорошо, если его. Значит, на улице я не останусь. С ним я Динкой рассчитаюсь.

Задача добраться до трассы казалась уже нереальной. У нас прокололо колесо, и пока Дамир менял его, мы попали под грозовой ливень и, как следствие, застряли в грязи, из которой Дамир с Аселей снаружи выталкивали машину, дядя Мухтар давил на газ, а я была просто группой поддержки. Нет от меня никакой пользы!

Вернувшись в город, Дамир забрал меня в гостиницу, где он остановился, и мы провели незабываемую ночь любви. Я сделала всё, чтобы снять его напряжение, помочь расслабиться и перестать злиться на Асельку за то, что она рисковала нашими жизнями. Всё-таки я приношу какую-то пользу.

— Дин, — шепчет он, гладя мою спину.

— Ммм, — мычу обессиленно. Столько раз кончила, что сил говорить совсем не осталось.

— Я же теперь не слезу с тебя, пока ты не забеременеешь, — снова его рука сжимает мою грудь, вновь возбуждая меня. Интересно, можно ли умереть от перетраха? — Когда я увидел тебя сегодня в этой косынке с косичкой через плечо, мать свою вспомнил. Она осталась в моей памяти такой же… с косынкой на голове и косой, выглядывающей из-под неё. Помню, у неё были такие же нежные руки, — целует мою ладошку. — Знаю, ты будешь как она — заботливой и нежной матерью.

Обнимаю его крепче, чувствуя, как боль вновь захватывает его душу.

— Дамир, я не хочу никакой свадьбы, — перевожу тему, чтобы отвлечь его. — Вообще не хочу, чтобы кто-то в офисе знал о нас. Счастье любит тишину. Ты сам так говорил, — напоминаю его слова.

— Как прикажете, Динара Анваровна, — отвечает он. — Отныне только ваши желания и чувства. Я ведь обещал, — вновь подминает меня под себя и раздвигает мои ноги.

На следующий день мы вдвоем вылетели в Алматы, покинув эту благодатную землю, где все и решилось. Вражда и неприязнь между Асель и Дамиром, кажется, остались в том джипе, скрывшемся под темными водами Урала. Аселька с Мухтаром, разумеется, выехали на поезде.

Пять месяцев спустя

— Дамир, так не честно! Я хочу на работу! — обиженно надуваю губы. — Срок совсем маленький, я могу поработать ещё 3-4 месяца как минимум, — отстаиваю свои трудовые права.

— Нет, я сказал! — он непреклонен.

— Ну что я буду делать дома одна? — готова расплакаться от такой перспективы.

— Я уже сказал: спать, отдыхать, набираться сил и готовиться к материнству.

— Но еще шесть месяцев впереди! — восклицаю с возмущением. — Это не честно! Ты наказываешь меня за то, что я один раз отказала. Но я действительно тогда устала.

— Вот поэтому ты и будешь отдыхать и не утруждать себя работой, чтобы больше мне никогда не отказывать, — обнимает меня, нежно прижимая к себе.

Уже два месяца носится со мной как с фарфоровой куклой. Даже секс перестал быть жёстким и мучительно долгим, как вначале. А я так скучаю по этому.

— А наказания еще не было, — хитро улыбается. — У тебя отсрочка на полгода.

Он хочет поцеловать меня, но я отворачиваюсь.

— Дин, ну хватит дуться.

— Ты сам сказал, что только мои желания и чувства. А я хочу на работу.

— Работа не относится к твоим желаниям и чувствам. И вообще, мне не нравится, как ты ведешь себя на работе. Ты сразу начинаешь выпендриваться — вся такая деловая и неприступная.

— Это называется субординация! — возмущаюсь я такому замечанию.

— Ну и долго ты собираешься скрывать наш семейный статус? Ходят слухи, что ты моя любовница. Раиса зубы на тебя точит. Боюсь, как бы не сделала тебе что-нибудь. Нет! Сиди дома! — мотает головой и, отпустив меня, идет к выходу.

Лицо Дамира становится напряженным и грозным. Знаю, в такие моменты лучше с ним не спорить. Подхожу и обнимаю его сзади, пока он надевает обувь.

— Приходи пораньше, я что-нибудь вкусненькое приготовлю, — жалобным голосом пытаюсь его задобрить.

Он разворачивается.

— Вкусненькое, говоришь? — хитро улыбается. — Не надо ничего готовить. Поужинаем у Самира, а потом приедем домой, и я съем свое вкусненькое, — страстно целует меня в губы.

Пройдет несколько месяцев, прежде чем коллектив узнает, что мы женаты и уже почти девять лет. Произойдет это случайно. По случаю рождения нашего первенца, ненаглядного сыночка Димаша, компания начислит мне единовременное пособие, ради которого я должна буду сдать все необходимые документы, в том числе свидетельство о заключении брака, которое Аселя торжественно вручила нам после возвращения из Атырау.

Аселя и дядя Мухтар тоже обрели свое счастье, и оно нисколько не омрачалось попытками властной и ворчливой свекрови совать свой нос в их отношения. Но Дамир все же купил дом рядом с их особняком, надеясь увидеть казахскую современную версию пьесы Шекспира. Аселька ему такое удовольствие не доставила, зато бесила тем, что часто появлялась в нашем доме — по поводу и без повода. И пока не случилось непоправимое, я обменяла дом на квартиру в элитном жилом комплексе в другой части города, где мы по сей день живем очень и очень счастливо. Даже словами не передать. Но вы никому не говорите, чтобы нас не сглазили. ?

The End

Дорогие мои читатели, теперь точно конец. Кто дошел, тот молодец. Можете смело писать все, что думаете обо мне ? Огромное спасибо за поддержку в Dreame. Без нее я не написала бы и пять глав. Это правда!

Всем желаю счастья, здоровья и мирного неба над головой. Мая Грей.