Я (не) буду твоей

— Приступайте к работе! — требовательно звучит его голос, и все вскакивают с мест, лишь бы быстрее покинуть кабинет. Я первая в их числе.

— Динара Анваровна, вас попрошу остаться, — раздается голос за спиной, и я замедляю шаг.

— Дамир Аскарович, — пискляво произносит Раиса, сидящая на своем месте и не собирающаяся вставать, — необходимо согласовать план перевода платежей чехам. Вчера еще хотела к вам подойти, но вы улетели в Астану.

— Раиса Сембаевна, обсудим это в понедельник. Вы свободны! — его грозный взгляд ясно дает понять, что ей следует поднять свою задницу и покинуть кабинет. Она презрительно окидывает меня взглядом и уходит, словно считает, что у переводчика не может быть вопросов важнее, чем у главного бухгалтера.

— Слушаю вас, Дамир Аскарович, — остаюсь на месте и не собираюсь двигаться.

Дамир встает с кресла и идет ко мне. Наверняка, сейчас он обнимет меня, прижмет к себе и скажет, что был не прав, будет просить прощения. Возможно, даже трахнет на своем рабочем столе. Но сначала я заставлю его сделать мне «полет без парашюта», а потом только дам ему. Безумно хочу его!

— Я же сказал быть в паркинге! — рычит он, схватив меня за запястье. — Как идиот, ждал тебя целых десять минут.

Что??? Он даже не собирается извиняться??? Никакого секса в кабинете??? Про полет даже и не мечтать???

— А я просила? — выдергиваю руку. — Все эти месяцы я как-то добиралась до работы и дальше буду добираться.

— Не беси меня, Дина! — хватает меня за пояс и прижимает к себе.

— Это ты меня бесишь! — отталкиваюсь от него. — Ничего о себе не рассказываешь! На мои вопросы не отвечаешь. Даже про Астану я узнаю от Райки. Когда же ты успел, если вчера всю вторую половину дня просидел в гардеробной Асельки?

— В первую половину дня, — рычит он, пронзая меня строгим взглядом. Давит на меня им, словно я маленькая непослушная девочка, которую надо отшлёпать. — Полетел туда, чтобы добиться увольнения Рината. Он представитель местной стороны, и я не могу его уволить без согласия холдинга.

— Значит, это ты заставил его уволиться? — ошарашенно смотрю ему в глаза.

— А ты думала, я буду работать с ними после этого? — краснеет от ярости.

— Я не знаю. Но я считаю, что нельзя смешивать работу с личным! Я боюсь представить, как он сейчас переживает из-за того, что лишился работы. Он был с самого начала в этой компании, поднимал все проекты, а ты пришел на готовое и уволил его за один день.

— Он поднял руку на мою жену! — вновь хватает меня.

— Он считал меня своей невестой!

— Это не повод поднимать руку на женщину, — замолкает, и теперь уже сверлит меня своим прищуром. — А ты, я смотрю, прям печешься о нем! Может, и простить его готова! — процеживает сквозь зубы.

Смотрю в его янтарные глаза и вижу в них взгляд Дамира восемь лет назад. Этот взгляд пугает меня своей холодностью и жестокостью. В нем есть что-то темное, что заставляет меня замереть.

— Может, и готова! — бес внутри меня заставляет говорить то, о чем у меня вообще не было мыслей. — Может, и замуж выйду за него! Добьюсь развода и выйду! Он, по крайней мере, считается со мной. Не диктует мне, что делать, а что нет. И ничего от меня не скрывает!

Мои слова становятся последней каплей в его терпении.

— Пошла вон! — произносит тихо, но ясно. Я стою как вкопанная, пытаясь осознать, что только что произошло. — Вон отсюда! — бешеный рык заставляет меня вздрогнуть, а затем я пулей вылетаю из его кабинета.

Глава 25

— Вот козеееел! — охреневше протянула Тома, услышав мою печальную «историю любви». — И что, не звонил и не писал? — в ответ я мотаю головой, шмыгая носом. — А ты?

— Гонишь, что ли? — усмехнулась я сквозь слёзы. — Он выставил меня из кабинета, как паршивую собаку, а я ещё должна ему звонить и писать? — возмутилась я не на шутку.

— Слушай, нафиг тебе такой абьюзер? — недоумённо спросила она. — Уже по раздевалке можно понять, что он псих. Шизофреник.

Это она ещё про гардеробную Асельки не знает. Услышит — вообще с катушек слетит. Но я же не дура рассказывать ей такое.

— Может, оно и к лучшему, что всё так сложилось, — решила приободрить меня подруга.

— Может, — горько вздохнула я.

— Бедная моя, — Тома обняла меня за плечи. — То с одним не повезло, то с другим. Ты, кстати, Асельке рассказала про Рината?

— Нет! У меня было такое паршивое настроение, что я не хотела его ещё больше портить, выслушивая её благой мат. Завтра скажу. Объясню, почему не иду знакомиться с его родителями, — сказала я, вытирая остатки слёз с щёк. — Ладно, не будем о грустном, всё-таки твой день рождения, — достала из сумочки свой скромный подарок — конверт с деньгами.

Пока не нагрянула многочисленная толпа гостей, я решила быстренько вручить его. Не знаю, с какой это стати, но Самир обещал Томе грандиозную скидку на банкет, и по такому случаю подруга решила устроить настоящий юбилей с тамадой, певцами и конкурсами, пригласив всю свою родню, коллег, ну и нас, подруг. «Всё-таки 25 лет один раз в жизни», — сказала она. Тома заехала за мной, и мы приехали в ресторан почти на час раньше всех, чтобы проконтролировать подготовку.

— Спасибо, дорогая, — поцеловала она меня.

Я ушла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок после слёзной исповеди на груди подруги. Когда вышла оттуда, столкнулась с Самиром. Его лицо напомнило мне о случившемся. У него оказалась более светлая и чувствительная кожа, и синяки были значительно заметны. У Дамира они практически на второй день сошли или просто скрылись на фоне смуглой кожи.

— Дина? — приветливо улыбнулся он.

— Самир? Здравствуйте! Я тут на дне рождения подруги, — теряюсь от неожиданности. Не знаю, что ему сказать. — Мне очень жаль, что вам пришлось всё это пережить по моей вине. Я знаю, что вам пришлось провести…

— Дина, всё в порядке! — перебивает он. — Вам не за что передо мной оправдываться. Это я должен просить у вас прощения.

— Просить прощения? — удивляюсь. — У меня?

— Давайте пройдём в кабинет и поговорим, — он указал взглядом на второй этаж здания.

Я соглашаюсь и иду за ним. В голове слишком много вопросов. И если Дамир не хочет на них отвечать, придётся спросить у Самира. Хотя, я уже не уверена, нужно ли мне это.

Мы зашли в роскошный кабинет, и я села на небольшой диванчик перед журнальным столиком. Самир, достав из шкафчика папку, расположился напротив.

— Дина, я не случайно появился перед вами в тот вечер, — начал он разговор. — Нет-нет, я не следил за вами, не подумайте, — он резко замотал головой, заметив мой испуганно-вопросительный взгляд. — Я ждал Дамира. Узнал, что он вернулся в страну, и хотел поговорить с ним. Просто так меня к нему не пропустили бы, поэтому пришлось поджидать на улице. И тут я увидел вас. Конечно, я удивился вашему виду в такую погоду, но сначала не придал этому особого значения. А потом решился присмотреться и узнал ваше лицо. Понял, что вы — та самая Динара из моей папки, — протянул он мне её.

— Из вашей папки? — непонимающе повторила я и взяла её.

Открыв, я сразу увидела на первой странице своё фото восьмилетней давности. То самое, что было в моём досье в школе «Royal Russell School». Первый лист был полностью на английском и содержал информацию обо мне: данные о моём отце, адрес, и всю остальную необходимую информацию для поступления. Но второй лист заставил меня замереть от шока. На фотографии формата А4 я была запечатлена в каком-то баре, одетая в развратную одежду, и рядом со мной — взрослый мужчина. Следующий лист ещё больше потряс меня: две фотографии, на которых я в не менее откровенной одежде в компании других мужчин. Один из них был в арафатке, а я с бокалом в руке сидела с ним в обнимку на какой-то яхте.