Страница 18 из 45
— После ужина я схожу в аптеку, — более спокойным голосом сказала она. — Голова что-то разболелась. Леонидовна сегодня сопли свои пускала. Надеюсь, не принесла вирус на работу. Так что пока меня не будет, воспользуюсь моментом.
С неподъемной тяжестью в душе я вернулась в гостиную, но не стала сразу будить Рината. Вместо этого решила накрыть на стол, стараясь занять себя делом, и заодно посмотреть, какие сообщения пришли. Пока я спала, их накопилось немало. В основном это был наш чат «Секси кыздарики». Томка слегка пополнила свои финансы, скинув нашу фотку. А Дамир получил звание секс-символа года.
От него тоже пришло сообщение. Минут десять назад.
«Что делаешь? Соскучился»
— Дин, че есть кушать? — сонно промычал Ринат, потягиваясь на диване. — Блин, я так голоден, быка бы сейчас съел.
— Умывайся и садись за стол, — сказала я, и кинулась строчить сообщение Дамиру.
«Рината кормлю. Пришел голодный и уставший со встречи. Теперь понимаю, почему ты сам не захотел на неё идти.»
Прочитал. Молчит. А так хочется узнать его реакцию. Заглядываю в телефон каждую минуту. Надпись: был(а) в сети сегодня в 19:48 словно замерла на экране. Уже 19:59. Я приготовила салат, нарезала хлеб, чай вскипел. Аселька зависла в ванной, Ринат снова ушел в храп, а «муженек» всё молчит.
«Ты что делаешь?» — не выдержала я, чувствуя, как внутри всё кипит от нетерпения.
Он не отвечает. Даже не в сети. Так и показывает 19:48. Я больше не хочу смотреть на этот телефон. Рука так и просится метнуться и швырнуть его в окно. Сжав телефон до боли в пальцах, я с силой положила его на верхнюю полку шкафа — подальше, чтобы избавиться от соблазна снова заглядывать. В груди всё бурлит от злости и обиды. Почему он молчит? От отчаяния я готова была закричать. Подошла к столу и, не сдержавшись, громко выкрикнула знаменитую фразу:
— Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!
Напряжение немного спало. Но ненадолго. Всё-таки не выдержала — достала телефон и посмотрела на экран.
«Ужин себе готовлю, пока МОЯ ЖЕНА кормит левого мужика», — только что пришло от него.
Внутри меня всё заколотилось. Дыхание перехватило, словно воздух разом исчез. Смешанные чувства сдавили грудь. «МОЯ ЖЕНА» — только эти выделенные слова меня волнуют. Дрожащими руками, но с довольной улыбкой на лице, я закинула телефон ещё дальше, в самый дальний угол полки. Всё, хватит. Больше не буду ему писать.
Моя злость на Дамира, похоже, подействовала на всех. Ринат вскочил и направился в ванную, где в дверях столкнулся с Асель.
— Вот, чёрт! — вскрикнул он, увидев её без косметики.
— Что, прям сильно на него похожа? — недовольно фыркнула она, смерив его взглядом. — Давай не обосрись мне тут. И не усни на унитазе! Знаем мы, как ты любишь подремать на толчке.
После ужина Аселька, как и планировала, вышла в аптеку. Не успела она за дверь, как Ринат внезапно подлетел ко мне, обнял крепко, и, не давая опомниться, начал безудержно целовать.Силы вернулись к нему — поспал, поел, и снова полон энергии.
— Дин, пойдем в ванную, ты там быстро мне сделаешь как в прошлый раз, — шепчет он, а глаза блестят от нетерпения.
— Ринат, нам необходимо поговорить. Мне нужно кое-что сказать тебе, — пытаюсь вырваться из объятий, но он слишком возбужден.
— Потом поговорим, у нас мало времени. Пока Асельки нет, надо успеть, — тянет меня в ванную, — У меня тоже есть для тебя новость.
— Ринат, подожди, это очень важно! — почти кричу, чувствуя сильное раздражение от этой ситуации.
— У меня мозг кипит, Динка. Я сейчас всё равно ничего не соображаю, — прерывисто дыша, он едва сдерживает своё возбуждение. — Яйца трещат… так что в мозг отдаёт. Член… болит, — срывающимся голосом продолжает он, дрожащими пальцами ослабляя ремень и спуская штаны на ходу. — Давай, киса моя…
Его рука жадно тянется к моей промежности, а другая пытается расстегнуть пуговицы на домашней рубашке, которую я нарочно застегнула до самого горла. Ведь под ней мне есть что скрывать.
— Ринат, нет! — вскрикиваю я и отталкиваю его.
Он смотрит на меня обиженно, как обделённый ребёнок, и сам начинает поглаживать свой член. Понимаю, что пока я не избавлю его от напряжения, нормального разговора с ним не получится.
— Я тебе помогу, как в прошлый раз, — говорю тихо, неуверенно смотря ему в глаза. — Но только не трогай меня. У меня месячные на подходе. Груди болят, и любые прикосновения просто раздражают меня, — убедительно лгу по поводу месячных, но, как ни странно, не по поводу прикосновений.
— Там тоже нельзя потрогать? — обиженно, почти недовольно спрашивает он, указывая на промежность.
— Говорю же, любые прикосновения.
Он вздыхает и, капитулируя, разводит руки в стороны.
— Бери меня, я весь твой. Целоваться хоть можно?
Я сама целую его и начинаю пальцами неумело и нежно поглаживать головку члена. Ринату, похоже, нежности не особо нужны. Он накрывает своей ладонью мою, заставляя схватить член по всей длине и сдавливать его.
— Давай, детка, сильнее! Сжимай сильнее! — повторяет он сквозь прерывистое дыхание. А мне страшно, боюсь причинить боль и сломать ненароком.
Не дождавшись нужных результатов, Ринат начинает сам полностью руководить процессом, заставляя мою руку работать так, как ему нужно. Всё происходит точно так же, как в прошлый раз. Он практически сам дрочит, только моей рукой. В какой-то момент, дотянувшись до туалетной бумаги, отрывает кусок и накрывает им головку члена. Громко стонет, и я чувствую, спазмы всего его тела. Кончает. Ну наконец-то. Теперь можно и поговорить.
Моё признание в том, что я не девственница, и при каких обстоятельствах это случилось, разумеется, шокировало его. Я не углублялась в подробности, не называла имя Дамира и не упоминала, что это был акт возмездия. Просто призналась, что была замужем очень короткое время.
— Он тебя бил, да? — немного придя в себя, спросил Ринат. — Поэтому ты такой зашуганной была, когда мы начали встречаться.
— Нет, Ринат, — вздохнула я, — он меня не бил. Просто мне тогда было всего шестнадцать лет. Что я могла понимать о супружеском долге? Мамы не было, чтобы объяснить. В школе этому не учат, а с подругами я такое не обсуждала. Я просто была не подготовлена, — простыми словами попыталась я объяснить ему.
— Все равно не понимаю, — отвечает он, чуть нахмурившись. — Ну хорошо, в первую брачную ночь было шоком для тебя, а последующие ночи? Наши бабушки так замуж выходили, и у них не было никаких панических атак, — развел руками в недоумении. — Развелись-то почему?
— Ринат, какая разница, почему. Не сошлись характером, — сказала я то, что обычно говорят в таких случаях. — Ты понимаешь, что я тебе врала? Поступила с тобой подло. Я пойму, если ты сейчас встанешь и уйдёшь.
Я произнесла это, а в душе было так больно. Я ведь действительно прикипела к нему, и мысль о том, что он может уйти, вызывала гнетущее чувство пустоты.
— Дина, почему я должен уйти? — спросил он, удивив меня. — Ты ведь вышла замуж, была со своим законным мужем, а не переспала с первым встречным.
— Ринат! Но ведь ты заслуживаешь чистую и невинную девушку в жены. А я заставила тебя думать, что являюсь такой.
— То, что ты сразу не сказала правду, конечно, плохо, но и здесь тебя можно понять. Первый брак стал для тебя стрессом, — размышляя, произнес Ринат.
Хоть он и говорил о понимании, в его голосе всё же улавливались разочарование и некое сомнение. Или мне так казалось? Я настроила себя на такой исход, ожидая, что он скажет: «Дин, я так не смогу. Нам действительно лучше расстаться». Но вместо этого он произнес: