Я (не) буду твоей

— Когда узнал, что моя жена девственница, — выдает он, и я замираю в ауте от услышанного.

Глава 10

— Что? — не верю своим ушам.

Блин, Ринаааат! Мать твою! Так и знала, что по пьяне он что-нибудь да расскажет.

— Твой жених прямо гордится этим! — с ехидством произносит Дамир. — И еще тем, что его невеста совсем не употребляет спиртного. Даже шампанское! А ты, оказывается, большая врунишка, Динара.

Он смеется надо мной, его забавляет моя растерянность. Теперь понятно, в чем заключается его месть — хочет свести меня с ума.

— Интересно, насчет спиртного — ты ему врешь? Или мне?

— Х-хорошо, — возвращаюсь из аута, — я действительно не пью. Виски выпила, чтобы не понравиться тебе. А что касается того, что я девственница… — делаю паузу, — а кто докажет обратное? Я ни с кем не встречалась. Ни с кем не была замечена в порочных связях, ни один мужик не скажет, что спал со мной. Ах да, я когда-то выходила замуж. Это было так давно, что кажется неправдой. Я даже не помню, что было в первую брачную ночь. Ничего не почувствовала. Для убедительности сходила к врачу, и он сказал, что всё на месте у меня, — бессовестно вру. Видимо, выпитый бокал виски помогает убедительно лгать. Надо бы еще. — Хочу еще! — взглядом указываю на бутылку виски.

Дамир послушно наливает и протягивает мне. С ним я точно сопьюсь. Второй бокал проходит легче. Даже как-то кайфово становится на душе. Злость на Рината отступает, и появляется легкое ощущение довольства собой. Особенно от слов о том, что я ничего не почувствовала. Хоть он и не показал виду, я все же поняла, что это его задело.

— Ну что? Всё выяснила? — всё ещё насмехается он. — Теперь моя очередь выяснять, что там прячется под этим скафандром, — соблазнительным тоном шепчет мне в ухо, затем, нежно целуя в губы, не спеша, но очень ловко расстегивает пуговицы на комбинезоне.

Через несколько секунд лямки слетают с плеч. Дамир отрывается от моих губ только для того, чтобы снять с меня водолазку, и как только это происходит… О, Боже! Прикосновение его губ к моей шее словно пропускает через меня тысячи ампер. Моя кожа трепещет, ощущая щекочущее тепло его дыхания. Ловкие пальцы избавляют меня от лифчика, и нежные поцелуи образуют дорожку вниз от шеи к груди. Ринат больше месяца добивался того, что этот дьявол позволяет себе на третий день нашей встречи. Он точно дьявол. Вскружил мне голову так, что я совсем не сопротивляюсь, хотя бы ради приличия. А может, это всё виски? Опьянили и усыпили мою паническую атаку.

Пальцы Дамира уже минуту хозяйничают в моих трусах, а у меня даже нет намека на приступ удушья. Я задыхаюсь лишь от возбуждения и наслаждения.

Мамочки! Что он творит? Его пальцы нежно гладят мокрые складочки, аккуратно проникая внутрь и заставляя меня стонать в безумном желании чувствовать их глубже и глубже. Но вместо этого они вновь растирают усиливающуюся влагу по внешней стороне лона. Дамир словно играет со мной: доводит до грани, но лишает возможности полностью раствориться в этом удовольствии. Эта сладостная мука становится просто невыносимой.

— Иди ко мне, — шепчет он и с довольной улыбкой до ушей и тянет к себе. Шире раздвинув мои ноги, он усаживает меня на колени и сильнее прижимает к своему паху. В такой позе у него у него еще больше доступа к моей нежной плоти.

— Охуеть, какая же ты сладкая! — возбужденно произносит он.

Налитая от возбуждения грудь оказывается на уровне его лица, и он с ещё большей страстью припадает к ней. Сволочь! Оставляет засосы. Только недавно Ринатовскме метки еле сошли. Теперь Дамировские появятся. Хуже всего то, что я ни капли не противлюсь этому. Дамир загипнотизировал меня, и я податливо позволяю ласкать себя, как ему хочется.

— Я не мщу тебе, Дина, — шепчет он в порыве страсти. — Это ты мстишь мне. Сводишь меня с ума.

Его вторая рука тоже залезла в комбинезон и сжимает мои ягодицы.

В какой-то момент, после долгого истязания наслаждением, Дамир поднимается и несет меня в спальню. Я оказываюсь на кровати, и одним движением мужской руки комбинезон слетает с меня вместе с трусами. Теперь я абсолютно голая. И пьяная.

Голова идет кругом, что мне просто хочется забыться. Шумно вздохнув, я закрываю веки и отдаюсь воле судьбы.

— Сегодня я не трону твою мнимую девственность, — усмехаясь, произносит Дамир. — Только тогда, когда ты сама меня об этом попросишь? — нависая, надо мной, уже серьезным тоном говорит он. — Будучи трезвой, — добавляет и пускается вновь целовать мое тело.

Я даже пьяной просить его не буду! Молчу, сжав язык между зубами, и наслаждаюсь ласками горячего языка и губ. Дамир что-то подкладывает под мои ягодицы — по ощущениям, это, скорее всего, подушка. Затем он разводит мои согнутые в коленях ноги и, касаясь нежными поцелуями, медленно движется по внутренней стороне сначала одного бедра, потом второго. То, что происходит дальше, моё пьяное сознание просто отказывается воспринимать. Я теряюсь в каком-то пространстве, вокруг меня всё плывёт. Я плыву. Или лечу. Скорее, падаю вниз, спрыгнув с высоты птичьего полёта без парашюта. Мое тело напрягается, готовясь к удару о землю. Но вместо удара я чувствую взрыв. Меня накрывает этой взрывной волной экстаза, и я тону в море эмоций. Господи, что это было?!

Какая-то нега распространяется по телу, заставляя его дрожать. Я не могу себя собрать. Никакая часть меня не хочет подчиняться. Сознание, хоть и пьяное, требует хоть как-то скрыть наготу обмякшего от наслаждения тела. Всё, что мне удается, — повернуться набок и поджать дрожащие ноги. Дамир ложится рядом. Он укрывает меня простыней и обнимает сзади.

— Всё хорошо, моя сладкая, — ласково проговорил он, проводя пальцами по моим волосам. — Ты просто кончила, и, судя по реакции, это был твой первый раз.

Конечно, в первый раз. Раньше никто никогда не ласкал меня там. Ринат как-то не проявлял желания, а я даже не думала об этом. Почему-то мне казалось, что восточные мужчины брезгуют делать это.

— А ты? — спрашиваю его. — Ты же тоже хочешь кончить. Я же чувствую, как он упирается в меня.

— Хочу! — не отрицает он. — Но этой ночью кончать будешь только ты, — нежно целует меня в висок.

— Ещё? — восклицаю в волнении. — Я больше не хочу.

— Хочешь, — тихо настаивает он. — Просто боишься, что будешь постоянно этого хотеть. — Снова целует меня, на этот раз в плечо. — Это нормально, Дина. Мужчина должен доставлять удовольствие своей женщине, — говорит он, уткнувшись носом мне в шею. — Твой запах сводит меня с ума, — возбужденно шепчет. — Никаких духов, когда ты со мной! — требовательно хрипит.

— Мне лучше пойти домой, Дамир, я очень хочу спать, — пытаюсь пресечь попытку очередного моего «полета без парашюта».

— Поспи, — укрывает моё плечо. — Утром пойдешь домой. Завтра можешь взять отгул.

Слово «поспи» для Динары Анваровны Умаровой — это как команда «фас» или кнопка отключения. Я даже не поняла, что он говорил про отгул, как провалилась в сон.

А утром… утром начался «кошмар на улице Вязов». Голова не болела, тело тоже не ломило. Зато душа извергала самые горькие слёзы. Осознание того, где я нахожусь, щелчком представило перед глазами все события вчерашнего вечера. Сердце начало ныть от тревоги и безысходности. Совесть давила жёстко, обвиняя меня во всех смертных грехах. Я взглянула на часы и ещё больше ужаснулась: двенадцатый час!

Моя одежда висела на вешалке напротив кровати, а телефон лежал на тумбе. Он высветил сообщение от Дамира.

«Как ты?» — написано час назад.

Как я?! Да просто офигительно! Как ещё может быть девушка, изменившая своему жениху со своим же мужем?

Игнорируя его сообщение, я захожу в переписку с Ринатом. Удивительно, что он ничего не писал. Но удивляться пришлось недолго.