Вопрос цены

Королёв вживую оказался ещё более пугающим, чем на фотографии. Высокий, в дорогом деловом костюме, с чёрными как смоль волосами и изуродованным лицом, он действительно выглядел как воплощение Франкенштейна. Его взгляд был жёстким и холодным, тонкие губы презрительно поджаты.

— Ты вообще кто такая? — резко бросил он.

— Ваш секретарь, — спокойно ответила я, даже не дрогнув.

— Хорошо, секретарь. Через пять минут кофе и расписание на сегодня. Принесешь растворимый, можешь заранее собирать вещи.

С этими словами он стремительно прошел в свой кабинет.

Я фыркнула: напугал ежа голой ж….!

Быстро насыпала кофе, как предполагала инструкция, и пока машина тихо фырчала и бурчала, готовя напиток, распечатала расписание, которое уже успела выучила наизусть.

Конечно же я не знала и половины фамилий, числившихся на встречу, однако меня это не смущало — скоро познакомлюсь со всеми.

Поставила чашку на поднос, в руки взяла распечатки и блокнот и спокойно прошествовала в кабинет. Тоже к слову светлый, просторный, но более холодный, чем приемная.

Кофе поставила перед начальником, сама села напротив него, не дожидаясь приглашения, и открыла блокнот, готовясь записывать уточнения и распоряжения.

— Это что? — зло спросил директор, глядя на чашку с кофе.

— Кофе. Вы распорядились, — меня начинал серьезно раздражать тон мужчины.

— Где в нем молоко? — очень четко выговаривая каждое слово произнес он.

— Наверное, в холодильнике, — я не дрогнула. — Если нужно, сейчас принесу.

— Пошла вон отсюда, — зло бросил Королев. — Уволена!

— Да не вопрос, — я спокойно поднялась, собирая принесенные документы. — С учетом того, что я не успела даже разложить свои вещи, собираться мне придется не долго. На мое место придет опять зашуганная вами девочка Диана, или девочка Лера или еще кто-то из отдела кадров. А завтра или послезавтра они все хором, устав от вас, напишут заявления на увольнение, парализовав тем самым работу всей компании на пару недель.

Я заметила, как его взгляд на мгновение затвердел, но он молчал.

— Так мне уходить, Олег Анатольевич, или вы спокойно объясните какой кофе любите, я его вам приготовлю, и мы приступим к работе?

Королёв продолжал смотреть на меня, как пёс, готовый к атаке, его глаза были полны гнева. Но я не боялась. Я знала, что нужна ему не меньше, чем он мне. За всей этой яростью в его тёмных глазах я также видела мощный интеллект. Он понимал, что я права.

— Кофе с молоком и сахаром? Или без? — поторопила я его.

— Капучино будет достаточно, — он сел снова, погружаясь в чтение принесенных бумаг.

Я молча вышла из кабинета, забрав чашку и вернулась, сварив кофе так, как он велел.

Снова села перед ним.

— До одиннадцати отменишь все встречи, мне нужно поработать с документами, раскидай людей по окнам, закажи столик в ресторане Тайм на 12.00. Закрытый столик, — добавил он. — В 13.00 собери внеплановую планерку, — указания сыпались как из рога изобилия, но не было ничего среди них с чем я бы не могла справиться. Молча записывала его указания, не боясь задать уточняющие вопросы, если таковые имелись. Пол часа протекли незаметно, в более-менее спокойном рабочем режиме.

— Ко мне сейчас никого не пускать, и вызови Горинова на 10.00.

— Хорошо, — бесстрастно отозвалась я, поднимаясь. — Что-то еще?

— Свободна.

Да уж. Продешевила я с зарплатой. Сильно продешевила.

Горинов словно бы ждал звонка и поднялся в приемную очень быстро.

— Ну что? — шёпотом спросил меня.

— Сейчас будет жаловаться, — печатая приглашения на совещания, сообщила я, не поднимая глаз от компьютера. — Возможно, потребует моего увольнения, — поставив точку, посмотрела на зама. — Кофе будете?

— Не отравишь?

— Если только генерала. Вам какой, сразу предупреждайте?

— Любой, Оливия. И сахару, чтобы ложка стояла.

— Смотрите, сами напросились, — улыбнулась я, поднимаясь.

В принципе, освоившись с автоматом, кофе я варила уже не глядя. Занимало меня другое — справлюсь ли я с задачей, которую мне поставили? Никогда еще у меня в практике не было ничего более сложного.

— Он тебя уже ненавидит, — вышел из кабинета Горинов. — И он тебя утверждает на должность секретаря. Не знаю, что ты сделала, но это личный рекорд — вызверить Королева за первый час работы, но при этом этой самой работы не лишится.

— Тоже мне новость, — пробормотала я, попивая свой кофе. — Он ненавидит всех. Такое мировоззрения, я с этим ничего поделать не могу.

— Оливия, — Горинов наклонился ко мне, — он сложный, очень сложный человек. Но ему… нам… ты нужна.

— Манипулируете мной, Владимир Васильевич? — подняла я голову. — Сейчас играете доброго полицейского?

Он на мгновение задержал взгляд на мне, затем вздохнул и откинулся назад, усмехнувшись.

— Может, и так, — признался он, но в его глазах мелькнула искренность. — Но поверь, Оливия, в этой ситуации мы все зависим друг от друга. И если ты продержишься здесь, это будет победа для нас всех.

— Хотите помочь — тогда дайте мне полный расклад по компании: кто есть кто и чем занимается. У кого какие отношения, кто за что отвечает. Я должна понимать свою работу. Должна не отвлекаться на подобные мелочи. Мне нужно максимально быстрое погружение в дела. Если нужно, я подпишу все договоры о неразглашении, о коммерческой тайне и ответственности за промышленный шпионаж.

— Ого, Олив. А ты не слишком торопишься?

— У вас нет времени. Если я правильно поняла присланные мне с утра на подпись Королеву документы, в течение полугода планируется слияние и поглощение трех компаний. А это совершенно иная лига, иной уровень. И за эти шесть месяцев из вашего Франкенштейна я должна сделать человека, при взгляде на которого люди видели бы не шрамы и отталкивающую внешность, а умного и надежного партнера, успешного бизнесмена и сильную компанию. Я правильно понимаю?

Горинов продолжал смотреть на меня с усмешкой, качая головой. Его карие глаза, полные скрытого восхищения, подтверждали мои подозрения — эти секретные документы оказались на моём столе не случайно. Это была проверка, и, похоже, я её прошла.

— Хорошо. Сегодня вечером приходи ко мне. Ты получишь информацию.

Я молча кивнула, наблюдая, как Горинов покидает приемную.

До вечера нужно было еще дожить.

Впрочем, как оказалось, после утренней вспышки Королев больше не обращал на меня внимания. Ему вообще было все равно, кто приносит ему почту, кофе, банковские сводки и биржевые показатели. Наверное, не будь я приучена к подобному темпу работы, к вечеру у меня случился бы взрыв мозга. Но я десять лет работала в похожем режиме, поэтому даже не сильно устала. Тем более, что обязанности секретаря были существенно легче тех, к которым я привыкла.

В течение дня я продолжала наблюдение как за самим Королевым, так и за его подчиненными и замами, и пришла к выводу, что вся комбинация с моим назначением разыграна исключительно шефом службы безопасности. Для остальных я оставалась всего лишь секретарем, разносящим кофе, с диковинным именем. С одной стороны, пока это было даже на руку, они спокойно переговаривались при мне, старательно меня не замечая. Я же могла получить из статуса невидимки максимум информации. Особенно внимательно я присматривалась к отделу маркетинга и пиара.