Вопрос цены

Мои руки бессознательно обвились вокруг его шеи, притягивая его ближе, и я поняла, что проиграла.

Внезапно он остановился, с явным трудом отрываясь от меня.

— Я еще не заплатил свою цену, — слова звучали хрипло, от сжигавшего и его желания.

— К черту, Олег, сегодня в конце концов, благотворительный вечер, — едва переводя дыхание, ответила я, — а я хочу знать, что ждет меня, когда ты заплатишь свою цену.

— Уверена? — выдохнул он мне в губы, и впервые со времен нашего знакомства, я уловила нотку тревоги и неуверенности в его голосе. Это было почти нереально — видеть, как Олег, всегда такой уверенный, контролирующий каждую ситуацию, внезапно колеблется.

— Уверена, — прошептала я, глядя ему в глаза, чувствуя, как каждый нерв моего тела трепещет от близости, а выпитое вино и адреналин снесли все барьеры.

Он усмехнулся, поднимаясь с дивана и поднимая меня.

— Тогда поехали. — И пояснил на мой недоуменный взгляд, — Ты же не думаешь, что я опущусь до того, чтобы взять свою женщину в ресторане?

Я беззвучно выругалась, следуя за ним.

19

Мы вышли в морозную свежесть, сохраняя дистанцию, и точно так же сохраняли ее, садясь в машину. Не смотря на это, искрило между нами так, что даже невозмутимый Николай покраснел и постарался слиться с обивкой водительского кресла.

Олег чуть прикрыл глаза, сохраняя каменное лицо, но когда я бросила на него быстрый, встревоженный взгляд, вместо слов, взял меня за запястье и положил руку на свои брюки. Огонь, вспыхнувший у меня внизу живота, едва не заставил вскрикнуть — он был настолько возбужден, что казался каменным.

Тут в меня вселился злобный бес, потому что вместо того, чтобы убрать руку, я погладила его, улыбаясь уголками губ и сохраняя прежнюю дистанцию. Невозмутимый мужчина дернулся как от удара. Я не просто погладила, я чуть сжала его в ладони, наслаждаясь невиданной властью.

Олег сжал зубы до хруста и уже сам отнял мою руку.

Настаивать не стала, понимая, что все может закончится быстрее, чем нам обоим бы хотелось.

К счастью, дорога много времени не заняла, уже через десять минут мы въехали за огороженную территорию. Выйдя из машины, поддерживаемая рукой Олега, я с удовольствием вдохнула холодный воздух, чуть-чуть сбавивший возбуждение. Вместе с этим я все-таки испытывала некое беспокойство — будучи на чужой территории.

Олег почувствовал это, мягко и бережно, с несвойственной ему заботой, обняв за плечи.

— Здесь ты в безопасности, Лив, — прошептал он, его голос был неожиданно мягким, хотя в нем всё равно проскальзывали нотки той силы, которую он всегда излучал. — Идем.

Дом встретил нас уютным теплом и мягким светом, который Олег приглушил почти автоматически, словно знал, что мне сейчас нужно меньше яркости и больше уединения. Всё внутри выглядело роскошно, но без чрезмерного показного блеска — как и сам Олег. Мы прошли дальше вглубь, минуя гостиную, отделанную темным деревом и мягкими креслами.

— Расслабься, Лив, — тихо попросил он, заводя меня в комнату с видом на припорошенный снегом сад, чувствуя мою неуверенность, подводя к панорамному окну.

— Я люблю эту комнату, — он заставил меня смотреть в окно, становясь за моей спиной, мягко вынимая шпильки из волос, позволяя им свободно падать на плечи. — Тишина и покой от всего. Закрой глаза, Лив. Закрой глаза.

Я повиновалась этому гипнотическом голосу, закрывая глаза, позволяя себе только чувствовать: его шершавые, неровные руки у себя на талии, его губы на обнаженной шее, его возбуждение, передающееся и мне.

Тихо скрипнула молния платья. Олег умело приспустил ткань, обнажая шею, лаская ее губами и языком, едва прикусывая мочки уха.

Я застонала, требуя большего.

Он тихо засмеялся.

— Нетерпеливая….

И позволил платью упасть на пол.

Его горячие руки обхватили мою грудь, а дыхание стало тяжелее, смешиваясь с моими прерывистыми вздохами. Я чувствовала, как по телу проходят волны возбуждения, захватывающие каждую клеточку. Он действовал медленно, методично, как будто растягивая этот момент, заставляя меня наслаждаться каждым его прикосновением.

— Расслабься, Лив, — прошептал Олег, его губы едва касались моей кожи, — здесь и сейчас всё только для тебя.

Его руки скользнули ниже, и я инстинктивно подалась назад, прижимаясь к его телу. Тёплое дыхание на моей шее, тяжесть его тела позади меня — всё это сводило с ума.

Рука скользнула еще ниже, но не требовательно, а осторожно, словно спрашивая разрешения. Дрожь стала ответом, и только тогда Олег позволил себе более смелые ласки, касаясь самой моей сути, исследуя, изучая.

Ноги стали подкашиваться, стоять вот так было уже совсем невыносимо. И тогда он позволил мне лечь на широкую кровать, сам ложась рядом.

— Не открывай глаз, Лив, — это прозвучало почти мольбой, его пальцы продолжали ласкать меня, позволяя себе все больше и больше. Губы скользнули по груди, пробуя меня на вкус, то слегка прикусывая, то облизывая, то втягивая в себя.

Все тело горело, мне было мало его, я потянулась за своим.

— Нет, — тихо прошептал он, вытягивая мои руки на кровати, — лежи смирно, Лив. Ты хотела знать, что тебя ждет — теперь наслаждайся. Я обещаю тебе — ты узнаешь, что значит быть моей.

С этими словами он скользнул вниз, оказываясь между моих ног и накрыл меня своими губами.

Я закричала, застонала, подавшись вперед, навстречу этим смелым, лишенным каких-либо барьеров ласкам.

Казалось, он упивался моей беспомощностью, моим огнем, то наращивая темп, то напротив, останавливаясь. Его язык то проникал в меня, то едва скользил по плоти, оставляя лишь тень прикосновений. И каждый раз останавливался, когда я была готова достигнуть пика. И снова и снова и снова.

— Олег, — я задыхалась, — я больше не могу….

Мне было мало рук и языка.

— Что не можешь, Лив? — он снова поднялся к моему лицу, оставляя ощущение опустошенности, — скажи, чего ты хочешь….

— Тебя…. — вырвалось у меня с хриплым вздохом.

— Нет, Лив, — он продолжал ласкать только пальцами, то чуть поддаваясь вперед, то снова отступая. — Скажи это полностью. Назови по имени.

— Я хочу тебя, Олег! — я позорно сдала все позиции.

Олег улыбнулся, и в его глазах на мгновение сверкнул огонек триумфа. Я почувствовала это даже с закрытыми глазами. Он добился того, чего хотел — полного моего подчинения, но при этом я чувствовала, что и сама хочу этого же. Он задержался на мгновение, словно наслаждаясь моментом, прежде чем окончательно уступить моему желанию.

— Хорошо, Лив, — произнёс он мягко, почти с нежностью. — Теперь ты получишь то, что просила, — одним движением входя в меня полностью. Наполняя до краев и даже чуть больше, вызвав ту сладкую, острую боль, которую может дать мужчина женщине.

Я выгнулась дугой, позволяя ему завладеть мной целиком. Он снова и снова резкими движениями позволял мне принимать себя. Это было невероятно, больно, жарко, остро. И эта боль огнем разливалась по жилам, заполняла собой, превращаясь в такое наслаждение, от которого у меня свело все мышцы.

Я закричала, забилась в его руках. Мои ногти вцепились в неровную, покрытую шрамами спину. Он накрыл мой рот своим, ловя каждый вздох, крик, стон. А потом вошел настолько глубоко, что мне показалось, что я не выдержу и застонал сам, позволяя себе достичь пика. Его тело содрогнулась, а после он почти упал на меня, утыкаясь лицом в мою грудь, тяжело дыша.