Страница 45 из 83
В тишине ночи раздавался мерный рокот волн. Рассвет на минуту раньше, чем вчера, уже призвал птиц к первым песням, но в окошке передней всё ещё клубился тёмно-сизый туман. Арчибальд прислушался. В дальней комнате ворочалась тучная чета постояльцев, кровать под ними так и стонала. За стеной слышался мерный, тихий перестук деревянных колокольчиков — это путешественница-музыкант настраивала свой инструмент, чтобы с утра вновь выступать на набережной. Вот одиночно скрипнула кровать, ударились босые пятки об пол — Ястреб закрыл глаза. Он знал, что это один из тех ребят, самый простой и хороший, ученик названного брата, Добромира.
Старик нахмурился. В последние утра тот паренёк — как его? Бэн — просыпался с криком «Рихард!» и сразу бежал в приёмную спрашивать о своём друге. Но не сегодня. Да и рано ещё. Что-то случилось, мож? Он не успел додумать, как дверь распахнулась и на пороге появился взъерошенный толстяк в длинной ночной рубашке.
— Где Ерши? — выпалил он.
От такого вопроса Ястреб даже забыл притвориться спящим.
— Где-где… — было начал он, но Бэн перебил:
— Он приснился мне, звал. Сказал, что ему темно, тесно и страшно. Посмотрите, пожалуйста!
Арчибальд Ястреб любил детей, а бесцеремонные приказы, да ещё от маленьких паршивцев — нет. Но первое перевесило второе, к тому же Ерши — свой, макаварский. Как тут отказать?
Старик широко раскрыл глаза и вызвал доведённое до рефлекса ощущение, что есть вторые веки, которые следовало плотно зажмурить, чтобы увидеть всё. И под ними, этими вымышленными веками, появилось жжение, будто в середине каждого глаза быстро-быстро крутилось по волчку, и с каждым оборотом Арчибальд поднимался прочь из тела. Вот он увидел крышу своей ночлежки, вот соседние дома и улицы, вот тракт и поля за ним, с другой стороны — море. Он ждал, что вспыхнет зелёное пятно, которое обозначило бы место искомого человека, если тот всё ещё находился в доступных пределах, жалком радиусе в пяти километрах от смотрящего. Но сейчас… Ни одной зелёной искры. Ерши не было. Чтобы проверить, Ястреб поискал Добромира. Тот на месте: в маленькой комнате в своей забегаловке. Другие макаварские жители, названные по именам и просто возникшие знакомыми лицами в памяти, сразу откликались, а Ерши — нет.
— Не вижу, — признался Ястреб, и Бэн медленно осел, лишь вихрастая макушка торчала над конторкой.
Молчание длилось недолго. В коридор, закутавшись в лоскутный шарф поверх ночнушки, зевая и почёсываясь, вышел один из спутников Бэна, тот чернявый со множеством косичек и глазами, которые, как слышал старик, были только у представителей давно исчезнувшего племени Искр Песков и у некоторых Энба-волков.
— Что случилось? — заразительно зевая, спросил Мару, и вся сонливость разом улетучилась с его лица, как только Бэн рассказал о Ерши. — Надо ехать! — воскликнул шалопай и шлёпнул маленькой ладошкой по конторке.
— Куда это ты собрался? — проворчал Ястреб, заправляя за уши разболтанные дужки очков.
— Да за этими! За ледями!
Постояльцы, сжав зубы, вглядывались друг в друга, будто мыслями обменивались. Выражения лиц с удивлённого до решительного говорили за них. Переглядки продолжались недолго, пока Бэн не кивнул, а Мару в ответ шумно не выдохнул.
— Объяснитесь хоть! — потребовал хозяин ночлежки.
Ученик Добромира торопливо заговорил:
— Мы сундук им вчера помогали грузить. А дама одна из местных сказала, что без него они приеха…
— Пришли. Сами пришли, налегке! — перебил Мару и погрозил кулаком в потолок, звонкий голос разнёсся по пустым коридорам.
— Так чего, думаете, уволокли малыша нашего? — Арчибальд почесал нос, как всегда делал, когда жалел, что не поддался острому чувству воспользоваться своей способностью. А она зудела! Зудела всю прошлую ночь, но старик, утомлённый и уже не такой сильный, как полжизни назад, не торопился прибегать к своему ослепляющему дару.
Ребята не ответили, они уже горячо обсуждали, как догнать послушниц Сойки, что с собой взять, на чём ехать.
— Охолонитесь! — Ястреб стукнул сухой ладонью по конторке в то же место, куда раньше Мару, и встал. Двое уставились на него выжидающе, встревоженно. Он сурово сказал: — Сегодня пятое — день боёв. Пока они не закончатся, вам никто даже комара не продаст.
— Украдём! — Мару поднял тонкие брови.
— Позаимствуем, — неловко предложил Бэн.
Арчибальд сморщился.
— Правила у нас в городе такие, что в день боёв, никто из города не выезжает. Даже на старый маяк или на холм ходить нельзя.
— Тупые правила!
— Так надо! За день до боёв все уголки города проверяют, чтобы не было ни браги из кокке, ни никшека, ни ещё какой дряни, особенно зелий, что силу увеличивают. А перед боями многие хотят занять силушки, чтобы победить. Вот и не выпускают.
— Да нам же просто уехать! — свистящим шёпотом кричал Мару, стоя нос к носу с Арчибальдом и тыча пальцем в Бэна. — Да он к нему, как сыну или брату относится! А эти леди почти сутки назад уехали! Если бы раньше спохватились, пешком бы догнали! Да мы просто не успеем вернуться до заката, а бои уже кончатся к тому времени. Кому какая разница⁈
— Нет значит нет! Если уж собрались город покинуть, то с вещами и пешком! А телегу или зверя вам никто до конца боёв не даст!
— Да не догоним мы их пешком, как вы не понимаете⁈ Тем более с вещами! Вам, видать, вообще без разницы, что с мелким будет⁈ Сами же слышали, что людей похищают! — горячился Мару, топая ногой на каждое слово и сжимая кулаки. — А у вас ребёнка из-под носа увели! Вам плевать⁈ Вам вообще всем тут на это плевать! Городовой, старейшины — да пустое место, одно название! Да вы…
— Чего орёшь, охолыстый? — не удержавшись, рявкнул Арчибальд, Мару аж отпрыгнул. — Нельзя — понимаешь? Правила такие! Каждый ставит то, что может, чтобы участвовать в боях.
— Да велика ли радость в нос получить? — чернявый вновь надвинулся, губы его тряслись, глаза с сузившимися зрачками блестели бешено, гневно.
Бэн перехватил друга за руку, оттащил, что-то прошептал. Старик не расслышал, но Мару медленно шумно выдохнул, насупившись, зыркая на Ястреба. Тот махнул рукой, стараясь выглядеть невозмутимым — обида колола сердце: что ж молодёжь себе позволяет, ему-то не всё равно! Выдавил из себя тихо, устало:
— Глупые пришлые. Кто первых три места займёт, тот себе, семье своей под посевную лучшие земли выбирает. Правило, понимаешь?
— А… — Мару внезапно отступил и серьёзно кивнул. — Так бы сразу и сказали. Я знаю, какая цена у хорошей земли, которая урожай лучший даёт. Понимаю. Тогда что нам делать?
— Давай поучаствуем⁈ Вдруг выиграем. Они — на гружёных телегах — быстро ехать не могут. Мы знаем, какой дорогой они двинулись. Авось, спросим кого по пути. Если возьмём лошадей, то догоним их к завтрашнему вечеру, — нахмурившись, предложил Бэн. И его большой палец, сломанный на пиратском корабле, сильно задрожал.
Арчибальд опустился на шаткий стул, пожевал сморщенными губами и кивнул.
— Участвуйте. Вы, как пришлые, можете не претендовать на землю, а запросить чего угодно. К примеру, коня или даже двух, если первое место займёте.
— Тогда решено: участвуем! — Бэн тоже стукнул по стойке и тут же покраснел и извинился.
Ребята быстро переоделись и вышли, старик едва успел их окликнуть, предупредить, чтобы взяли денег оплатить билет участника. Бэн хотел было вернуться, но Мару выволок его на улицу, где уже сияло беззаботное свежее утро.