Страница 5 из 80
Глава 1
Николай
Лучше умереть, чем ничего не делать.
- Николай Чернов.
Я поймал его взгляд в переполненном кафетерии. Сначала его глаза метнулись в сторону, а потом вернулись. Я насмешливо уставился на него в ответ. Серый взгляд стал первым гвоздем в его гроб. Я убедился, что он понял это по выражению моего лица.
Его звали Джеральд, и скоро он умрет.
Он вздрогнул и, опустив голову, шаркающей походкой вышел из комнаты.
— Он, наверное, побежал в камеру, чтобы поплакать в свою игрушку, – раздался рядом со мной сиплый голос. Брэн облокотился на скамью в кафетерии, словно это место принадлежало ему. Отвергнутый ирландский принц, тратящий свое время на немытый сброд.
— Я заставлю его съесть эту штуку. До последнего кусочка. – Я ухмыльнулся, схватив свою пластиковую вилку, используя её единственным способом, на который она годилась. Затем зачерпнул безвкусную белую жижу на тарелке и отправил в рот. «Еда - это топливо» – мантра, которую по-настоящему осознаешь только в тюрьме.
Порошковое картофельное пюре, разведенное водой. Мое любимое. Должно быть, сегодня среда. У меня было семь лет пюре по средам. Доказательство того, что люди могут привыкнуть к чему угодно. Я не просто выживал в тюрьме. Я управлял ею. Я буду почти скучать по этому месту и предсказуемости графика питания, когда наконец выйду на свободу. Через месяц.
Брэн рассмеялся, потирая татуированной рукой золотистую щетину, и кивнул, устремив зеленые глаза туда, где исчез мужчина.
— Я слышал, что именно так он их и похищал. Капал хлороформ в плюшевых зверей, подносил к их лицам и… – Бран замолчал, его глаза потемнели.
Я знал, что он чувствует. Я тоже это чувствовал. Ту же белую ярость от того, что такой человек, как он, может прожить еще один день за счет государства. Пусть мы все и преступники в тюрьме строгого режима, где я сейчас был почетным гостем, но даже у преступников есть кодекс. У этого ублюдка его не было. Он не заслуживал того, чтобы продолжать дышать. К сожалению, в штате Нью-Йорк не было смертной казни для таких, как он.
Но у них был я.
Никакие сердобольные комитеты и протестные группы не спасут его от меня. Особенно, когда мы были заперты во тьме вместе. Монстр, бродивший по коридорам моей пустой груди, жаждал его крови.
Брэн присвистнул.
— У нас гости.
Стул рядом с ним заскрипел, и на него опустилось крупное тело. Я понял, кто это, не поднимая глаз.
Рамирес пробыл в тюрьме всего месяц, но уже подписал себе смертный приговор, сотрудничая с охранниками, чтобы получить лучшие привилегии. Его банда была недовольна им. Поэтому он пришел ко мне.
Здесь я был карателем. Palach.
— Ну что, Чернов, ты всё обдумал?
Я продолжил есть, с легкостью зачерпывая жидкое пюре из тарелки с пластиковыми перегородками, а затем откинулся на спинку стула и стал играть с пластиковым ножом. Беспокойство Рамиреса чувствовалось через весь стол.
Брэн хмыкнул.
— Ты должен был понимать, что Palach не заинтересуется твоей проблемой. И, что прогибаясь под охранников, ты не будешь здесь в безопасности. Впрочем, сейчас уже слишком поздно.
— Когда ты выйдешь, я позабочусь о том, чтобы ты хорошо провел время. Кокс, сколько захочешь, девочки, лучшая неделя в твоей жизни. Это должно чего-то стоить.
Рамирес вспотел. Я чувствовал его запах с другого конца стола. Я устал от мужского пота и отчаяния. Эта вонь была одной из худших составляющих тюрьмы.
— У тебя нет ничего, что мне нужно, Рамирес. Кроме того, я бы ничего не взял у крысы. Беги обратно в свою канаву и читай молитвы. Они понадобятся тебе там, куда тебя отправят старые друзья.
— Пошел ты, мужик, ты мог бы все исправить, мог бы помочь. А вместо этого ты хочешь еще больше крови на своих руках?
Меня разобрал смех. Долгий безудержный смех. Рамирес вздрогнул и посмотрел на Брэна в поисках объяснения. Его не было. Не было причины смеяться над вполне реальной мыслью, что этот человек будет мертв к утру, и все же смех – это все, что я мог ему предложить.
Я посмотрел на Брэна и дернул головой в сторону незваного гостя.
— Этот урод думает, что меня будет волновать, если его кровь окажется на моих руках.
Брэн усмехнулся.
— Он явно упустил свое призвание комика.
Лицо Рамиреса покраснело. Ему было неловко. Все глаза были устремлены на нас. Он потерял остатки рассудка и, выругавшись, потянулся к своему комбинезону.
Самодельная заточка выскочила из его кармана и прошла сквозь мою ладонь прежде, чем я успел ее отдернуть. Он прижал мою левую руку к обшарпанному столу в кафетерии и плюнул в меня.
— Посмейся теперь, тварь.
Так я и сделал.
Боль была едва ощутимой. Я поднял руку. Лезвие не проникло слишком глубоко, зацепившись за край стола. Держа руку перед Рамиресом, я ухмыльнулся ему.
— Да ладно, Джоуи, ты как будто даже не пытаешься. Это твои друзья-охранники научили тебя засовывать только кончик? Я предпочитаю гораздо, гораздо глубже.
С этими словами я еще больше вдавил нож в руку. Тишина в кафетерии была оглушительной. В тюрьме было чертовски скучно, поэтому, когда кто-то делал что-то интересное, собиралась целая толпа.
Рамирес побледнел, его глаза были прикованы к моим. Сейчас он явно переосмысливал свой жизненный выбор.
— Прости, парень, я не должен был этого делать.
Я усмехнулся.
— Да, наверное, не стоило, но все совершают ошибки, не так ли, Брэн?
Мой друг широко улыбнулся, откинувшись назад и закинув руки за голову.
— Где теперь твои приятели? Те, ради которых ты прогибаешься?
Рамирес облизнул губы.
— Они не хотят связываться с Палачом.
Брэн рассмеялся.
— Именно. Не хотят. Полагаю, они умнее тебя.
— Все в порядке, bratan. Ничего страшного. Нет необходимости сводить счеты с без пяти минут покойником. Можешь идти. – Я благожелательно указал на двери, отпуская Рамиреса.
Тишину нарушил звук выдвигаемого стула.
Я опустил взгляд на тарелку, в которую капало с руки, и внезапное раздражение вспыхнуло в моем разрушенном сознании. Мой второй кулак стукнул по столу. Рамирес застыл, испуганно глядя на меня.
— Как бы то ни было, я не закончил есть, а теперь все испорчено.
Плавным движением я выдернул заточку из руки, смахнул пластиковую тарелку с окровавленным месивом на пол, и встал, возвышаясь над Рамиресом.
— Это непростительно. – Брэн встал рядом со мной. — Пюре по средам - его любимое блюдо.
В воздухе витало напряжение, похожее на треск электричества перед грозой.
— На какую игру ты сегодня настроен, брат? – Я адресовал вопрос Брэну, однако продолжал смотреть на Рамиреса.
— Хм, может быть, «убей крота»? – Брэн рассмеялся и поднял свой поднос, как раз в тот момент, когда мимо проходил другой заключенный, идиот, который прибыл только накануне и плохо понимал атмосферу.
Брэн ударил его подносом по голове, что послужило сигналом к тому, что сейчас разразится ад.
Я бросился на Рамиреса, когда он попытался повернуться и убежать. Обеденный зал взорвался от летящей еды, сопровождаемой ударами. Кровь брызгала на кафель, а крики и сигнал тревоги где-то вдалеке стали колыбельной для моей расшатанной психики. Тюрьма могла вонять дерьмом, но иногда здесь было чертовски весело.
Мужчина из третьей камеры действительно спал с плюшевым зверем. Я понятия не имел, какой психиатр добился для него разрешения, учитывая, кем он был и что совершил, но был не прочь внести его в свой список дерьма. Список людей, которых нужно было убить, когда я выберусь отсюда, становился все длиннее день ото дня.