Извилистые тропы любви

– Конечно, получишь. Когда я уеду, – она ласково улыбнулась.

Кэсси вскинула брови, будто говоря: «Видите? Я больше вам не нужна».

– Вы, должно быть, устали с дороги, – обратилась Кэсси к родителям Хита. – Я сейчас соберу свои вещи и уеду.

– Ох, нет, мы и слышать об этом не хотим, – запротестовал отец.

– Все в порядке, не беспокойтесь. Хит, не поднимитесь ли вы со мной наверх на одну минутку? Пожалуйста.

Он пошел с ней в гостевую комнату.

– У вас есть еще пара простынь для постели? – спросила Кэсси.

– Понятия не имею.

– Не имеете понятия?

– Люди приезжают, остаются ночевать, потом уезжают. Я перестилаю постель и стираю простыни. Потом снова застилаю постель.

– У вас есть бельевой шкаф?

Они нашли еще один набор простыней и поменяли белье и полотенца в ванной. Кэсси собрала свои вещи и поставила их возле дверей гостевой комнаты. Хит и Кэсси почти не разговаривали.

– Будем поддерживать связь, – сказала она.

– Не могу поверить, что вы бросаете меня здесь на голодную смерть.

– Уверена, что все не так плохо, – засмеялась Кэсси, – в холодильнике полно еды.

– Мама все выбросит и захочет, чтобы я провел очищение организма.

– Что это такое?

– Лучше вам не знать. – Хит шутил, потому что это заставляло Кэсси улыбаться. Но ему было не до шуток.

– Вы останетесь живы.

– Но вы же будете время от времени заезжать?

– Конечно. Держите меня в курсе всего, что услышите от адвоката. Хорошо?

– Конечно.

Кэсси направилась к выходу. Хит взял ее за руку и остановил.

– Спасибо за все. Особенно за то, что вытащили меня из дома.

– Всегда к вашим услугам.

Он попытался заглянуть ей в душу, понять, что она чувствует. На губах легкая улыбка, но глаза серьезные. Хит протянул руку и обнял ее. Кэсси не отступила назад, но и не прильнула к нему.

– Вы спите со светом?

– Да.

– Почему?

– Не хочу об этом говорить.

Она бежит во двор босиком и в пижаме, с кольтом в руке и оставляет свет, когда спит? Очень интригующе.

– Останьтесь, – вдруг попросил Хит.

– Не могу.

– Вы не хотите лучше узнать моих родителей?

Сверкнули глаза. Почему? Что в них отразилось?

Он явно задел какую-то струнку.

– Я уверена, что у вас замечательные родители. Вы любите их.

Да, он любил их. Но они не могли выбрать худшее время для неожиданного визита. Он и Кэсси только начали узнавать друг друга.

– По крайней мере, останьтесь до утра. Сейчас слишком поздно вести машину.

– Я частенько веду ночные наблюдения, Хит. Сидеть за рулем не велико дело.

– Кэсси. – Он погладил большим пальцем ее щеку и потом обхватил двумя руками все лицо.

Хит отметил, что она сохранила между ними дистанцию. Они и раньше разговаривали о чувствах. И оба боялись двигаться быстрее, чем надо. Но он не собирался позволять Кэсси слишком далеко отходить от того, с чего они начали.

– Кэсси – сокращение от имени Кассандра? – Нет.

– А от какого имени?

– Такого нет.

Хит улыбнулся. Она обхватила его запястья, но не заставила убрать руки от лица. Она выглядела озабоченной. Или испуганной? Им? Своими чувствами?

– Мы здесь уже давно. Ваши родители…

Он прервал ее слова поцелуем. Больше, чем просто соприкосновение губ, но меньше, чем слияние. Ее пальцы крепче обхватили его запястья и потянули руки вниз к талии. Хит немного сильнее откинул назад ее голову и проник глубже. Ее губы со вздохом раскрылись, руки нежно обхватили его. Хит проник языком к ней в рот, теплый, влажный, приветствующий его рот. Они словно слились в одном касании. Хит потерял счет времени. И знал только одно – чтобы так было вечно.

Кэсси откинулась назад и прижалась лицом к его плечу. Хит привлек ее ближе и ощущал, как она дрожит, как прерывается ее дыхание.

– О'кей, – наконец сказала она.

– О'кей – что?

Поцелуй был всего лишь «о'кей»? Она шагнула к двери и взяла свою сумку с одеждой и портфель.

– Сейчас мы знаем.

– Что знаем?

– Что происходит между нами.

– А у вас были сомнения? – Хит был уверен в своем влечении. И думал, что Кэсси тоже уверена.

Она кивнула.

– И это, Кэсси, вас пугает? Беспокоит?

– Эрти! – Голос матери прервал напряжение и разогнал облако интимности, которое окружало их.

– Я должна идти, – проговорила Кэсси и своей обычной быстрой походкой пошла к двери.

– Мы еще поговорим об этом.

Она оглянулась и посмотрела на него, но не ответила.

Хит не пошел за ней к машине, а поспешил в детскую. Там отец качал спящего Данни, а мать перебирала стопки крохотной детской одежды.

– Кэсси сказала «до свидания», – сообщил Хит.

До свидания.

Кэсси стоило больших усилий соблюдать скорость. Она заставляла себя обращать внимание на дорогу, но мысли упрямо возвращались к Хиту. К его поцелую. Еще в детстве она научилась раскладывать по отдельным ячейкам свои эмоции. И на работе она никогда не попадала в настолько опасную ситуацию, чтобы ее способность контролировать свои чувства не выдерживала испытания. Она поступала рискованно – да. Но всегда сохраняла ясную голову. До сих пор.

Она чувствовала, что Хит собирается поцеловать ее. И позволила ему это сделать. Хотя знала, что не должна.

Она могла бы остановить его одним словом. Вместо этого она поощряла его, подталкивала. Почему?

Даже если бы Кэсси знала ответ, захотелось бы ей признаться? Она уже пустила в свое сердце Хита. И Дании. Она уже предъявила свои права на обоих. Какая глупость. Невероятная глупость.

Кэсси знала, что случится дальше. Родители Хита пробудут у него до тех пор, пока с Данни все не устроится. Усыновление, няня, новые люди вокруг. Он снова сядет за руль и будет ездить вместе с Данни. Его мир расширится – без нее.

Кэсси больше не нужна. Снова никому не нужна. Она набрала номер Джеми.

– Я знаю, сейчас поздно… Но могла бы я сейчас заехать к тебе? – спросила она.

– Конечно. Что-то случилось?

– Я расскажу тебе, когда увижу.

Джеми жил неподалеку, и Кэсси доехала до него за пять минут.

– У тебя такой вид, будто ты потеряла лучшего друга, – проговорил он, приглашая ее в дом.

Вот как? Может быть, она не так уж успешно раскладывает свои чувства по полочкам? И не так уж успешно сохраняет бесстрастное выражение?

– Пиво? – спросил Джеми, когда она молча вошла.

– Спасибо.

– Садись. Я сейчас вернусь.

Кэсси села на софу, оставив мягкое кресло для Джеми. Но через несколько секунд она вскочила и принялась вышагивать по комнате из угла в угол. Джеми молча протянул ей бутылку и ждал.

– Я не объективна, – наконец произнесла она.

– В чем?

– В мнении о Хите.

Она рассказала обо всем, что случилось, кроме поцелуя.

– Почему ты уехала?

– Потому что он больше во мне не нуждался.

– Похоже, что нуждался. Он же просил тебя остаться.

Наконец Кэсси села, сделала долгий глоток и откинулась назад, расслабив спину.

– Я не хочу сближаться с его родителями.

– Почему?

– Это еще глубже затянет меня, и… – Она пожала плечами.

– … появится еще один повод для травмы.

– Да, – прошептала она. И Ева может вернуться, изменив все.

– Слишком много людей уже входило и уходило из твоей жизни.

Кэсси кивнула. Болезненное признание. Ей тяжело было удержать людей в своей жизни. Она всегда пыталась окружить их заботой и уходила первой, чтобы не быть брошенной.

– Не думаешь, что потому Хит и очаровал тебя? Он появился с готовой семьей.

– Вероятно. Но только отчасти. Когда он поцеловал… – Она замолчала.

– Ах.

– Я думала, что больше не увижу его, – пробормотала она.

– Не надо оправдываться, Кэсс, – засмеялся он. – Ты всегда называла вещи своими именами. Не меняй сейчас свое правило. Легко быть объективным, если имеешь дело с фактами. Но на этот раз ты имеешь дело с мужчиной и его ребенком. Сделай перерыв, Кэсс. Расслабься. Делай свою работу и наблюдай, что там происходит.