Страница 88 из 103
Глазоньки открыла. Неужели дома с Петюнюшкой и девочками? Глаза нещадно слепил яркий свет, и я ничего не смогла различить вокруг себя. Что солнышко в окошко заглянуло? Хрен тебе!
— Мадам, вы меня слышите? Сейчас у вас восстановятся все чувства, — чужой незнакомый голос пытался со мной сотрудничать. Я взвыла от досады, а из правого глаза безконтрольно покатилась злая скупая слезинка. Зубы стиснула, сосредоточилась. Надо мной склонилась лысая головушка. Вид у говорящего немного отталкивающий, а глаза голубые и голос очень даже приятный. Что за перец? Главный что ли по тарелочкам?
— Ты меня слышишь? — Главный отбросил все условности, перешёл сразу к делу.
— Ага, — отозвалась я вяло.
— Замечательно, — констатировал факт мужик, а я почему-то решила, что это был именно мужчина. — Встать сможешь?
Он принялся активно меня поднимать. Я села, потом с трудом, но встала на ноги. В обнимку мы потащились в другую комнату. Эта-то чем не угодила? Мутненько, но я уже видела. Ну и слышала. Чудесный запах разливался по комнате, такой запах могли источать ангелы. О, и обоняние включилось в работу! Нервное напряжение последних дней вдруг сошло на нет. Будь что будет!
На этот момент какая-то боковая дверь бесшумно распахнулась, и вошёл он. Нет не он, оно — само совершенство. То, что появилось в комнате, определённо не было человеком, но оно и не походило на все виды фантазий писателей и учёных. Оно было другим, другим по всем человеческим параметрам и понятиям. Я глянула на него решительно, пытаясь рассмотреть досконально и запомнить. Это чудо! От волнения «в зобу дыханье спёрло», моргнула. Подняла глаза с целью продолжить любование телом инопланетянина, а кто бы ещё мог меня так впечатлить, и увидела два буравчика, два неземных глаза будто насквозь просматривающих меня. Меня гипнотизировали пара странных магических глаз. Мне почудилось, или пришелец стал ещё ближе ко мне? Закружилась голова, стены заплясали вокруг меня. Глаза чуда с другой планеты оказались так близко, что подумалось, ещё мгновение, и он залезет мне в голову при чём буквально вместе с одеждой и ботинками, если они на нём присутствовали, в чём я абсолютно не уверена. Так же пристально и не моргая в глазёнки смотрел Петюнечка, когда делал предложение о походе в загс, при этом страстно сверкал очами. При всём при том из очей моего суженого лился могучий свет любви, а это чудо пронизивало меня с чувством холодного расчёта и научного интереса. Никакой лирики! Я нужна была инопланетяшке чисто для опытов, кожей чую. И мне стало страшно, по-настоящему страшно. Потом случилось что-то странное, но что могло быть страннее данной ситуации? Я моргнула. Мои глаза вдруг заволокло дымкой, нечаянно выкатились слёзы, а от глаз по всему телу разлилось замечательное успокаивающее тепло. Мне стало хорошо и даже безмятежно, как в детстве.
Я бегу с подружками по лужайке за нашим — моим домом и собираю цветочки. Лето. Солнце. Солнце припекает, а нам всё ни почём, нам только становится веселее. Мы хохочем и дурачимся, играя в догонялки.
Вдруг Надюшка — бойкая подружка заскочила за кустик, только платьице мелькнуло в яркий оранжевый горошек. Смотрю, и Ниночка туда же побежала, и Галинка. Я тоже рванула к кустам ивняка. Так интересно бегать между кустиков и заглядывать за каждый, вдруг там подружка прячется? Так мы стали играть в прятки. Побегали, побегали с визгами и писками, и все хором неожиданно выскочили на полянку. Только что было видно крышу моего дома над кустами и деревьями, а мы уже на чужой незнакомой полянке. Мы тут никогда раньше не играли и поэтому замерли. Полянка сияла от множества ромашек, больших красивых и ослепительно белых цветков. «Ах, какая прелесть!» — подумала я и хотела нарвать букет маме. У меня самая красивая мама на свете и самая добрая. И тут я заметила его, аккуратный домик на краю полянки. Почему я не увидела сразу этот дом с резными ставенками на окнах, это миленькое крылечко с козырьком? Дом был покрашен в зелёный цвет, а рядом шелестели листьями две тоненькие юные берёзки. Между берёзками виднелась натянутая верёвка, а на ней висели на прищепках и сохли весёленькие полотенчики с яркими узорами. Пока мы разглядывали чужую полянку с игрушечным домом, в окошке шелохнулись занавесочки в разноцветный горошек и оттуда кто-то или что-то выглянуло и уставилось на нас. Это что-то словно звало нас в дом, заманивало весельем и приключениями. Я и не заметила, как потопала к крылечку. Девчонки шли рядом. И вдруг Надюшка, в чьей храбрости я не сомневалась ни на мгновение, оглянулась назад и с воплями побежала обратно в сторону деревни.
Я посмотрела на прыгающее между кустами яркое платье подружки, посмотрела, как мелькают подошвы её сандаликов. Над кустами не маячила крыша родного дома, мы зашли слишком далеко. Я заорала от испуга и обиды, что нас кто-то обманом завлёк так далеко, и побежала за Надюшкой. Девчонки, как оказалось, неслись рядом, на то они и подруги. Мы успокоились только на нашей полянке, когда увидели краешек моего дома и деревянный забор огорода. Успокоились, отдышались и решили, что завтра с утра снова сходим на ромашковую полянку и посмотрим, кто живёт в уютном домике. А на сегодня с нас хватит этих ужастей и непоняток.
Но на следующий день мы не нашли ни полянки, ни дома. Мы долго бродили в округе, но крыша моего родного дома не пряталась за кустами и редкими деревцами до самого леса, куда нам заходить строго настрого было запрещено папами, мамами, а также дедушками и бабушками, и остальными родственниками, и даже соседями. В лес мы, девчонки, конечно не пошли, что мы дуры, что ли? Тем же вечером после игры в куклы я спросила маму про зелёный домик. Мама засмеялась и сказала, что у нас не принято красить дома в зелёный цвет и во всей деревне нет и никогда не было такого милого домика.
Мамин смех плавно перешёл в девчачье хихиканье, да и сама мама куда-то подевалась. А смех раздавался всё громче и громче. Мне тоже захотелось похохотать. Я внезапно обнаружила, что смех — это заразительная штука, а в компании с подружками просто нестерпимо замечательная история. Меня словно газировкой заполнили по самую макушку. Я начала притопывать и даже приплясывать от восторга. Йохо-хо! И бутылка рома! Мы с девчонками играли в пиратов, а наш замечательный кукольный домик превратился в корабль, его комнатка стала каютой, нет не каютой, а капитанским мостиком, окошечко превратилось в иллюминатор. Занавесочки в крупный горошек развевались, как паруса от солёного морского ветра. Чайки громко кричали, суматошно летая над волнами. Я была главным пиратом, капитаном корабля. Йохо-хо! И бутылка рома! Пиявки мне в глотку! Я выглянула наружу и в подзорную трубу увидела чаек, зелёное море бушевало и брызгало белой пеной из ромашек. Я облизнула солёный губы, и улыбка озарила моё мужественное лицо. Там по лужайке среди воображаемых волн бегали и весело прыгали человеческие детёныши, они удивительно мало отличались от нас. Вдруг одна из особей остановилась, подняла голову и заглянула прямо мне в глаза. Наши взгляды встретились. Ещё совершенно неразвитая хомос сверлила меня глазёнками-буравчиками, словно жаждала узнать мои мысли. Позвать её поиграть с нами? Позвать её одну или всю компанию? Интересно, они играют в пиратов или только в догонялки, как сейчас?
— Ритка-маргаритка, тебе водить! — Завопила совсем мелкая особь и захохотала во всё горло. Тут они заметили наш домик и приостановились в удивлении. Та, что пялилась на меня через окошко, вздрогнула словно очнулась от наваждения. Она чего-то испугалась, закричала и заплакала одновременно, потом развернулась и сиганула в дебри леса. Остальные с визгом и слоновьим топотом помчались следом. Контакта не получилось, мы даже не рассмотрели друг друга, мы даже не успели познакомиться, а ведь могли бы подружиться.