Кешбэк из поцелуев.

Глава 26 . Когда боги молчат.

— Что это за импозантный мужик, с которым ты так страстно лобызалась? — не унималась Валька.

— Да не знаю я.

— Да как так-то?

— Просто не знаю, не я это была.

— Врёшь ты всё! Неужели я тебя да не признаю? Ты ненадолго сняла солнечные очки, и я сразу поняла, кто передо мной.

— Ты-то поняла, а меня там не было, — я всё больше мрачнела. Я даже Петьке ничего рассказать не посмела, неужели Вале должна буду всё выложить?

— Совсем ты меня не уважаешь, за дуру считаешь.

— Не выдумывай. Просто правда очень мудрёная, не сразу и объяснишь.

— Так у нас вся ночь впереди, дерзай, — Валька уже начала сердиться на меня.

Наконец, я сдалась и принялась долго нудно, то и дело сбиваясь с линии повествования, под глупые реплики Валюшки рассказывать о своих злоключениях.

— Ух-ты, ну ты даёшь! — Только и прошептала в конце моих возлияний вмиг протрезвевшая Валька. Мы так сидели уже часа два.

— Такого даже в книжках не найдёшь! Круче любого романа! — Вынесла подружка вердикт после того, как я замолчала. Я чувствовала себя в конец измотанной. Валька пошарилась в шкафчиках, и невесть откуда на столе появилась бутылка вина, не иначе неприкосновенный запас.

— Такие чудеса посуху не воспринимаются, — проворчала подруженька, наливая по чуть-чуть в высокие стаканы. Выпили, не чокаясь. Помолчали.

— И что теперь будет? — Озадачилась Валька.

— Не знаю. Пойдём поспим, завтра, точнее уже сегодня, надо появиться на рабочем месте.

— И то правда. Пойдём передохнём.

Утро прекрасное солнечное с ярким голубым небом как-то внезапно ворвалось в нашу жизнь, и резко контрастировало с настроением вчерашних пьяниц. У нас у всех дружно болели головы, а надо ещё и на работе сегодня показаться. Мы скромно пили крепкий горячий чай с тем самым тортиком, что мы с Петюнечкой привезли. Мне полегчало почти сразу с первой чашки и сладкого кусочка бисквита, а Петюнечка заныл и запросил таблетку. Потихонечку мы все четверо раскачались почти до нормального состояния и стали немного соображать о дальнейшем житье-бытье.

Мы с супружником заскочили домой и быстренько переоделись в рабочее. Мы оба уже опаздывали, а за мной уже подъехала пресловутая начальственная «Волга». В свой кабинет я вплыла уже совершенно проснувшаяся и в полной готовности к труду и руководству процессом. Ева Юрьевна, как всегда встретила меня собранная и безукоризненно одетая, как и подобает идеальному помощнику руководителя. Она подала мне документы на подпись, я углубилась в изучение информации. После этой нудной процедуры, я осталась одна, и наконец вздохнула с облегчением. Посижу немного в кресле и капельку дреману.

И тут в кабинет ворвался наш главный агроном Лобанов Александр Алексеевич. От него веяло напористостью и неистощимой энергией:

— Пойдёмте, Мария Ивановна, я вам кое-что покажу! Это недалеко.

Я поднялась из своего удобного шикарного кожаного кресла и поплелась за агрономом, как овечка на заклание. Ну никуда идти совершенно не хотелось, да и не пришлось. Мужик скакнул козликом, развернулся и двинулся на меня, напирая торсом. Я принялась медленно, быстро не получалось, отступать назад, шажок, ещё шажок.

— Что с вами, Александр Алексеевич? Вы плохо себя чувствуете?

— Отнюдь, Мария Ивановна, мне хорошо, как никогда, — агроном задорно дёрнул головой, скинул с буйной головушки соломенную шляпу и с чувством произнёс: — Вы так рьяно мне сигнализировали о своей симпатии, что я наконец не выдержал и решился действовать!

После такой пламенной, но совершенно непонятной речи мужик зажал меня у шкафа и попытался поцеловать. Я сразу же резко пресекла его лобызания:

— Вы ошибаетесь, я не хотела вас смущать. Наверное, отдых на море на меня сильно подействовал, и я вела себя не подобающе вольно.

— Море морем, а поцелуи тем памятным вечером были очень страстными! Будет настроение звоните, прекрасная леди, и я брошусь к вашим ногам! — Наглый специалист по зерновым культурам почти неприлично вильнул бёдрами и отчалил в неизвестном направлении. Только бы Ева Юрьевна ничего не заметила! Я боюсь собственную секретаршу? Нет-нет, я не боюсь, мне стыдно. А вот если Петька обнаружит, что я кручу шашни с Александром, то мне будет очень невесело. И только мои мозги стали напрягаться в данном направлении, как истошно заверещал телефон.

— Мормусечка, что ты мне ночью наговорила? Прости, я протрезвела и теперь охреневаю от твоей истории путешествий.

— Я сама охреневаю. Теперь всё позади, и я постепенно прихожу в себя.

— Я тебе верю и не верю одновременно. Ты же никогда не врёшь!

— Такое трудно придумать. Во всяком случае, у меня не такая богатая фантазия.

— Давай в пятницу вечером снова у меня встретимся, и ты поподробнее всё расскажешь.

— Замётано, — мне проще было согласиться, чем отнекиваться, всё едино не отстанет и выпытает всю подноготную. Я позвонила муженьку:

— Дорогой, нас снова позвали в пятницу к Валентине и Евгению на вечеринку. Сможешь?

— Дорогая, ещё понедельник. Я только недавно взбодрился и сумел влиться в трудовой процесс. Если не случится завала на службе, то обязательно в пятницу ломанёмся на дачу к Жоржу и Валюшке. Мне нравится отдыхать в их компании на уикендах. Ну, дома поговорим, — закончил шустренько речь супружник и отключился. В следующее воскресенье после обеда прибудут из детского лагеря девчонки, и я наконец их обниму и расцелую. Болтать со мной по телефону они не любительницы, привычно отделываются быстрыми «всё хорошо» и «увидимся дома». Я их не виню за это, сама когда-то была такая, а теперь жутко скучаю и с нетерпением жду встречи.

Понедельник — день во истину тяжёлый. По-настоящему я раскачалась только после обеда и принялась вкалывать в полную силу. Вечером, едва добравшись домой, полежала с полчасика в блаженной прохладе спаленки, а потом помчалась обеспокоенная в огород. Цапалкой порыхлила грядки. Я всегда знала, что ковыряние в грядках является шикарнейшим средством для снятия нервного напряжения. Не всем людям, конечно, помогает данный рецепт счастья, но если любить землю, а с ней и земледелие так, как люблю её я, то ковыряние в земле приносит удовлетворение содеянным и даже подлинное наслаждение.

Ягоды клубники начинают краситься, вовсю хрустим редиской и пупырчатыми огурчиками. Во, завтра оладушек из кабачков нажарю, блеск! Хорошо, что полив грядок автоматизирован, а ночи тёплые и форточки у теплиц не закрываем на ночь. Совсем скоро полакомимся молодой репкой. Девчонки любят свеженькие овощи и фрукты, а Петюньчик больше любит мясные блюда. Хлебом не корми, дай Петьке котлеты, а на выходные шашлычок с пылу с жару!

Сегодня даже телевизор не захотелось смотреть на сон грядущий. Чайку попила, салатику погрызла и отправилась баиньки. Петюнюшка с полей приехал поздно, поел и заперся в своей комнате.

Вторник не принёс ничего новенького. Агроном Александр утихомирился и не делал больше попыток сблизиться, да я и сама надеялась, что с его стороны больше не предвидится поползновений.

Незаметно подоспела и среда. Я так была занята проблемами руководителя, что только успевала переключаться по маршруту «дом — работа». В среду поздно вечером ко мне в кровать вполз Петюнчик прохладный после душа и даже слегка влажный и абсолютно голенький. В этот раз в меня стали тыкаться не коленочки, а разгорячённый страстью несгибаемый детородный орган. Прелюдия была недолгой и больше напоминала эротический массаж. Помассажировал муженёк мне все места и тем самым разбудил женское начало. Мы дёргались в экстазе в едином порыве. Едва отдышались, Петька устало захрапел, а я, завернувшись в простыню, вышла на балкон. Красота, или как в старину говаривали, лепота! Жизнь продолжается. Огромная яркая луна на блёклом вечернем небе напомнила о Мариэлле и городе будущего. Нет, всё-таки на Земле лучше и не желаю я больше секса с чужим мужиком! Только здесь дома я могу разговаривать с родными и близкими мне людьми и не думать задним умом о том, о чём боюсь проговориться, сказать не то, что нужно. Я также свободно болтаю с подчинёнными и не думаю, что могу ошибиться. Ошибусь, исправлюсь, извинюсь и меня поймут и простят. Это у Марийки я чувствовала себя американским шпионом во плоти, а в роли Мариэллы так и вообще боялась впасть в истерику. А вдруг мне память подправят или вообще сотрут? Прогресс не стоит на месте, да и медицина тоже. Интересно, какими станут наши колхозы лет через пятьдесят? Помечтать, что ли?