Страница 15 из 25
Его мозг и память играла с Джонни какую-то злую шутку.
Он не делился этими мыслями ни с кем из дворовых сейчас уже ему знакомых друзей его друга Фредерика Кроусби, бомжей, сорокалетнего бойкого парня Лесли Честера младшего, Джоанны Кротсайт, лет пятидесяти дородной весьма приличных габаритов и телосложения женщины и еще трех хипстеров Кларка, Майка и Орландо. Фамилий, которых он не знал. Да и не стремился знать. Хватает и имен. Он и сам не знал своей фамилии. Пока
Но, самым неожиданным моментом для Джонни было увидать странного типа ошивающегося в стороне от их компании и помоек. В нищенской еще более изношенной и истасканной, чем даже у них всех вместе взятых городских бомжей рванине. Он был, как и они. Только еще более грязный и заросший до самых ушей черной большой лохматой бородой и таким же усами. В наброшенном на черноволосую давно не стриженную лохматую грязную и немытую годами как видно голову капюшоне незнакомца с черными пронзительными неподвижными и не моргающим глазами и взором, точно помойной чумовой бешеной крысы. Порой его лица из-под наброшенного потрепанного и рваного капюшоне не было вообще видно, а лишь в черноте, там, где должно было быть лицо нищего, горели красным огоньком глаза. Особенно хорошо было видно это, когда была ночь и горели костры с бумажным мусором в узком переулке между высокими каменными домами или под мостами города.
Тот бомжара рылся в баках и мусоре в стороне от всех и был всегда один. Ранее он держался все время, как можно дальше и в стороне от всех. Но сейчас, почему-то, точно преследовал их банду дворовых нищих хипстеров. Он все время был у Джонни на виду, точно хотел, чтобы тот его все время видел. Но, сам не шел на контакт ни с кем из его теперешних нищих знакомых. Вероятно, ему нужно было, чтобы Джонни был один и никого рядом с ним.
Однажды его товарищ по помойкам и теперешний друг Фредерик Кроусби с дружками решил преследовать этого незнакомца, но тот куда-то быстро исчез в узких переулках между домами. И Джонни его долго не видел. И уже думал, не увидит никогда, когда он снова, вдруг неожиданно объявился, вдалеке, роясь в открытом заваленном помоями и мусором баке.
- Что за мразь эта?! – вопросительно и удивленно произнес Фредерик Кроусби – Кто он? И какого хера опять появился на нашем пути? Че он к нам прицепился и не хочет даже поговорить с нами?
- Он меня уже порядком бесит! - произнес второй товарищ из бомжей Джонни самый молодой из хипстеров Лесли Честер младший – Клянусь, если поймаю, то он у меня такого отхватит!
- А мне вполне даже ничего, симпатичен! - произнесла громоподобно третий участник вечерней бомжтусовки у помойных баков очередной городской ресторанной забегаловки большегрузная и крупногабаритная в своих женских формах Джоанна Кротсайт – Я бы с этим незнакомцем бородатым замутила бы!
Она громко во всю свою пропитую и прокуренную женскую глотку захохотала на всю быстро темнеющую в вечерних сумерках улицу.
- Я думаю, произнес всем им Джонни - Не стоит на него обращать своего внимания. И он сам навсегда исчезнет и отстанет от нас.
- Верно, говоришь, друг! – произнес громоглассно Фредерик Кроусби – Все слышали, что сказал Джонни?!
***
Валерий Корсино двигался по длинному каменному узкому коридору с высокой колоннадой и арочными потолками. Это было какое-то жуткое и странное место, уходящее в нескончаемую даль, что терялась в полной черной темноте, какого-то беспредельного без краев и границ пространства.
Валерий должен был отправиться в Рай. После нескольких реинкарнационных перевоплощений. Но, оказался тут, в месте, ему неизвестном, незнакомом, и довольно жутком.
Куда вел этот странный каменный длинный бесконечный коридор, было не известно ему, Валери Корсино, мальчишке, лет не старше одиннадцати. Но, он был уверен, что он ведет его верном направлении. И иначе быть не могло. Когда он умер. Он оказался, именно здесь. А, что его ждало, там дальше, он не ведал и не мог сейчас знать.
Все, что он помнил, он умер на больничной койке под аппаратами в какой-то городской клинике раковых больных. Он был смертельно болен и был уже при смерти, поэтому точно не помнил эту больницу, как и всех там суетившихся вокруг него сиделок медичек и врачей. Даже не помнил только из лиц. Ни одного. Но запомнил одну странную женщину. Вернее, назвавшуюся его некой даже родственницей. Хотя, это, скорее всего, было не так. Он понятия не имел, кто это такая. Но женщина назвалась ему знакомой его родной матери. И вроде как они были даже подругами или друзьями. Он и сам не мог разобрать, он или она. Но четко и точно, что ту к кому его направили, была ему мама. И она была где-то там в той черной непроглядной впереди его темноте этого бесконечного длинного нескончаемого узкого каменного коридора.
Эта, что назвалась его родственницей и подругой матери женщина в черном сидящая у его умирающего больничной постели, сказал, что только Валерий сможет сделать то, что не может она, и никто иной. Спасти свою заключенную в некую шкатулку или волшебный адский кубик маму. Что она пленница этой шкатулки и попала туда подлым демоническим коварным обманом. Тот, кто ее туда посадил и заключил в вечные страдания и муки, теперь не был там. Он получил свое заслуженное наказание, что именовалось вечным изгнанием в мир земных грешников. И теперь самое время помочь той, что была в том адском мучительном вечном заточении, что сам даже Господь БОГ не мог помочь несчастной своей верной прислужнице и выручить ее оттуда. Только любовь родного ребенка и такого же ангела, как и она сама, способна сделать это. Найти обратный выход и путь из этой веяной кошмарной погибельной адской тюрьмы, что звалась домом Левиафана. Шкатулкой боли и страданий –«Конфигурацией плача».
Кто это была женщина. Он не знал. Может демон, может ангел. Может и то и другое в одном едином, но он, умирая ощущал, что это существо говорило ему истинную правду и не лишало. Может, оно было посланником самого Высшего Бога.
Валерий Корсино был умным мальчишкой и даже необычным мальчишкой. Особенным в своем поведении и характере. Он помнил, что был в какой-то семье, взятый с детского приемника сирот. Некой английской бездетной семьей, увезен из Италии в Великобританию. Потом, что-то произошло в этой семье. И он оказался на улице бездомным бродягой и питался всяким отбросами у городских пабов и ресторанов, прибившись к группе таких же бездомных сирот ребятишек. Никому не нужным и брошенным. Потом он тяжело заболел.
А однажды зимой. И чуть даже не замерз насмерть, когда его подобрала какая-то мимо проходящая монашка из приюта при церкви «Святой девы Катарины» с побережья Порт-Филлип в районе Элвууда. Настоятелем, которой оказался священник итальянского происхождения Фабио Росси Пасторелли.