Страница 12 из 25
Глава II. Херувим шкатулки Лемаршана
- Мама, любимая моя мама – произнес одиннадцатилетний Валерий Корсино, призывая, кого-то с другой стороны и из другого мира, умирая от рака на больничной постели в отделении онкологии в мире больных смертников в красной зоне клиники, города Мельбурна в Великобритании - Я иду к тебе, мама - произнес Валерий, последний раз.
И это были его последние мальчишки, лет одиннадцати слова. С ними, он испустил свой безгрешный ангельский небесный дух.
- Он, вообще, чей в нашем списке больных ребенок? – спросил, вдруг главный врач онкологической клиники лет пятидесяти Эдди Ховард Марси в ожидании, что ему обязательно должны ответить.
- Да, впрочем, ничей - ответила его подручная одна из замов и врачей терапевтов сорокалетняя смуглая и черноволосая Варда Роффи - Он поступил к нам уже с последней стадией и сразу был помещен в красную зону нашей больницы.
- Он, что бездомный, что ли? - удивленно и вопросительно, произнес Эдди Марси своим стоящим вблизи его больничным врачам коллегам.
- Валерий Корсино. Он из детского приюта сирот церкви «Святой девы Катарины», что на окарине города в районе Элввуда с самого почти побережья залива Порт-Филлип. Родом и происхождением из Италии. Это то, что нам стало известно и больше ничего о несчастном ребенке - произнесла с другой стороны, стоящая медсестра, роняя свои горькие женские слезы на голубой врачебный рабочий халат Эмма Билз – Нам его, буквально подбросили на порог самой больницы эти церковные полоумные набожные монашки.
- Хороши монашки. И, что за такая церковь, коль так делает и поступает с больным умирающим ребенком? Как можно, было не заметить, что ребенок сильно болен и еле уже живой?! – возмутился Эдди Ховард Марси – Привезли с самой южной окарины города сюда умирать! Что, мы могли, сделать для этого несчастного ребенка?!
- Вы же, сами знаете, док - произнес стоящий за его спиной его помощник хирург онколог Дениел Бричстоун – Кому они в этих приютах сильно нужны. Детишки ребятишки. Без родителей. Брошенки. Монашкам приюта. И то, не всем. Да, и святому пастору церкви отцу Фабио Росси Пасторелли, как видно до них нет дела. Наверное, все уповали на Господа Бога. На помощь всех святых, да не вышло. Видно, когда спохватились, одиннадцатилетнему мальчишке уже было совсем не до детских игр. Вот, и, приперли его сюда в ближайшую городскую больницу с таким чудовищным опозданием в надежде, что тут ему помогут.
- Черт побери, этих всех дураков святош! – он выругался в диком гневе, видя мертвое тело застывшего в неподвижной позе навытяжку в больничной под аппаратами постели лет одиннадцати мальчишку покойника – До такой степени все было запущено, что итальянский парнишка этот и ночи не протянул!
На больничных часах было 03: 14 ночи.
Все было выключено. ЭВЛ с подачей сжатого воздуха в легкие и прочие медицинские электронные приборы.
У Эдди Марси не было просто слов, а выражаться при коллегах, он более грубо не хотел.
Его всего передернуло и его лицо стало беспощадно злым. Синие главного врача глаза забегали по сторонам. И он, развернулся вокруг самого себя, собираясь уходить.
- Подготовьте тело в морг на вскрытие - он произнес стоящим здесь всем подчиненным лично и только ему врачам на последок.
А сам, перед тем, как уйти еще раз произнес – Неужели у мальчишки никого, так и не было на этом белом свете?
- Послушайте, док – произнесла, одна из младших сестер медичек, шестидесятилетняя и, наверное, самая старшая по возрасту из всех здесь работающих врачей Дориана Бофорс – Я видела незадолго до его кончины, тут была одна какая-то молодая на вид женщина и еще…- она, вдруг резко оборвала свою речь и замолчала.
- Продолжайте, Дориана – произнес, внезапно, остановившись, и круто в обратную сторону, повернувшись к медсестре сиделке, главный врач онкологической городской клиники Эдди Ховард Марси - Что за женщина. Как выглядит? И, вы ее знаете, Дориана? Она, вам, представилась?
- Нет, доктор – произнесла, уже другая медсестра, и та, что занималась на ресепшене клиники бумагами, лет тридцати Магда Гройсман – Она назвалась его некой теткой родственницей. Самой единственной, приезжей из Ливерпуля и самой близкой этому ребенку. Она, лила горькие слезы и просила посидеть с умирающим родственником мальчиком, хотя бы недолго. Я из сочувствия к умирающему, ее пустила под свою ответственность.
- Вот как? Значит, он, все-таки, не был совершенно одиноким несчастным ребенком? – произнес Эдди Ховард Марси.
- Лет так на вид, не старше меня, тридцати. Ну, может сорока – произнесла медсестра Магда Гройсман.
– А, как та выглядела? – снова спросил Эдди Марси.
- Да, вполне, нормально, как и все женщины ее возраста – ответила ему Магда Гройсман - Только вот ее глаза.
Медсестра Магда Гройсман замолчала и точно задумалась.
- Что ее глаза? Продолжайте, Магда, я слушаю, и весь во внимании – произнес Эдди Ховард Марси.
- Они были, какие-то неподвижные. Совершенно, не моргающие. И цветом черные. Внутри, которых, что-то жило. Не человеческое – произнесла Магда Гройсман - Пугающие. Точно, не из этого мира, доктор. И еще…- она опять замолчала, но тут же произнесла - У мальчишки в руках был квадратный какой-то странный кубик. Такой маленький, похожий на некую коробку, или точнее сказать, шкатулку в золотой красивой графической чеканке или оправе. Игрушка, или нечто, похожее на такое, этакое. И тоже, нечто весьма странное. Я обратила на это внимание. А когда, мальчишка умер, то ни этой шкатулки, ни этой странной женщины и в помине не было. Она, даже, не выходила из этой больничной реанимационной палаты.
- Растворилась в воздухе, что ли, хотите мне сказать, Магда ? - скривив ехидную насмешливую кривую своим тонкогубым мужски ртом, произнес главврач клиники Эдди Ховард Марси.
- Похоже, что, именно так, док – произнесла, подтверждая той ее слова, вторая медсестра Эмма Билз – Мы вместе видели это.
- Вот, что, я, вам скажу, дорогие мои коллеги – произнес главврач онкологической городской клиники города Мельбурна Эдди Ховард Марси - Просто, забудьте про всю эту бредовую потустороннюю чушь. Еще скажите, призраки наводнили нашу больницу. Спасайтесь все и бегите отсюда. Парень умер, и уже ничего не исправишь. Теперь, дело за гробовщиками и похоронами. Отправьте мертвеца, обратно в тот дом «Святой девы Катарины». Пусть, те долбанутые в своей божественной вере монашки и тот святой их, такой же долбанутый церковный наставник пастор святой отец Фабио Росси Пасторелли, позаботится о мертвом теле этого одиннадцатилетнего мальчишки. Пусть, его, как положено, хотя-бы, похоронят на своем церковном кладбище.
***
Он превратился в нечто ужасающее и взвился в сам воздух перед Роной Батлер.
Его тело было наполовину сейчас ошкурено от верхней кожи до алой окровавленной плоти. А руки и ноги, оказались прибитыми длинными острыми гвоздями к иксообразному скрещенному из срощенных плотно друг с другом человеческих костей распятию, верх которого украшал, раскинувшись лучистым веером, стальной ангельский нимб.