Страница 109 из 113
Остальные по-прежнему молчали, посматривая то на него, то на меня.
-Хотел бы я быть на месте этого счастливчика! – продолжал Спортсмен, которого, казалось, ничуть не смутил мой ответ.
-Что же тебе мешает?
-Да вот, - развёл он руками, - я бы сказал, но боюсь, что Вы рассердитесь!
-Ну, говори!
-Я был бы счастлив получить от Вас хотя бы единственный поцелуй!
В другое время я бы показала Феде, где раки зимуют, но в тот момент плохо соображала, что происходит. Спортсмен же, как видно, растолковав моё молчание в свою пользу, нагнулся ко мне:
-Так можно?
-Меня может поцеловать тот, кто меня догонит! – машинально сказала я, в надежде, что он отстанет.
Но парень тут же вскочил с места:
-Я готов!
Отступать было поздно и я побежала вперёд по тропинке, а Федя – за мной. Внезапно у меня потемнело в глазах и, с разбегу налетев на дерево, я, как подкошенная, упала на землю. Спортсмен же, не зная, что делать, растерянно топтался рядом. Тем временем подбежали деревенские. Вадим, оттолкнув Федю в сторону, подхватил меня на руки и я ощутила, как по моей правой щеке внезапно сползла слеза.
-Ой, смотрите, у неё лицо белое, как мел! Словно каменное! – донёсся до меня чей-то шёпот.
И тут словно шелест пронёсся:
-Каменная дева! Каменная дева!
На моём же лице мелькнула тень улыбки: это я-то каменная?
Вадим донёс меня до самого дома, вошёл внутрь и положил на диван. Затем, склонившись надо мной, спросил:
-Марина, тебе очень плохо? Ты меня слышишь?
Открыв глаза и увидев его встревоженное лицо, я ответила:
-Мне уже лучше! Иди, а то бабушка испугается!
Однако Синеглазый сидел со мной до тех пор, пока не вернулась баба Тоня.
Проспав часа три, я действительно почувствовала себя лучше. Пошатавшись по комнатам, а затем – по саду, я заглянула к Орлику и, погладив коня по гриве, подумала: «Где же Роман? Почему он не приходит?» Словно что-то почувствовав, жеребец ткнулся мордой мне в шею и я ощутила его тёплое дыхание. Убедив себя, что цыган появится позже, я вышла из сарая. Вскоре появился Женька и баба Тоня позвала нас ужинать. После ужина она понесла посуду на кухню, а дядька зачем-то вышел во двор. Я же снова забралась на диван и, от нечего делать, встала на голову. В этот момент с улицы в окно заглянул Вадим:
-Марина, тебе тоже скучно?
Не меняя позы, я бросила на него косой взгляд:
-Почему «тоже»?
Ничего не ответив мне, Синеглазый влез в окно и плюхнулся рядом со мной на диван.
-Если тебе скучно, то становись на голову: может, полегчает! – предложила я.
Вадим послушно скопировал мою позу.
-Ну, как? – спросила я немного погодя.
-Что-то не помогает…
Когда же я пошевелила левой ногой, он сварливо заметил:
-Ты мне мешаешь, подвинься!
На несколько секунд я даже онемела от такой наглости, а затем, придя в себя, возмутилась:
-Если не нравится, то прошу освободить мой диван!
Не довольствуясь этим, я толкнула его ногой, вследствие чего парень, кувыркнувшись, шлёпнулся с дивана на пол. Однако это не привело его в чувство:
-Ты чего дерёшься?
-Эврика! – внезапно воскликнула я.
-И что ты придумала? – вяло поинтересовался Синеглазый.
-Скоро поймёшь!
Соскочив с дивана, я махнула ему рукой:
-Идём!
Чтобы нас не заметили деревенские, мы спустились по откосу вниз и обошли их место сбора стороной. А затем, миновав рощу, зашагали по дороге на Чижово.
-Долго мы будем идти? – не выдержал, наконец, Вадим.
-Когда придём – скажу! – отмахнулась я.
Не заходя в село, мы свернули в сторону, оставив Чижово за спиной. Вскоре на горизонте показались дома. Это было Мельниково. Теперь мы с Синеглазым двигались уже не по дороге, а по дну заросшего оврага. Внезапно я остановилась и присела за куст. Парень сделал то же самое.
-Видишь вон тот хорошенький домик напротив? – шепнула я моему напарнику.
Тот молча кивнул головой.
-Возле него растёт хорошенький садик, который принадлежит очень нехорошему человеку. Так вот: в этом хорошеньком садике растут очень вкусные черешни!
Наконец, сообразив, в чём дело, Вадим предложил:
-Давай посмотрим на них поближе!
Короткими перебежками мы незаметно подобрались к самому дому. Однако находившаяся во дворе собака почуяла нас и громко залаяла. Почти сразу же на крыльцо выскочил парень – тот самый «нехороший человек». Спустившись с крыльца, он выглянул за ворота, но мы с Синеглазым успели спрятаться за дерево. Никого не обнаружив, «нехороший человек», как нам было видно сквозь дырку в заборе, направился к туалету. Пока он сидел там, мы выработали план действий. Наконец, парень появился вновь и, прикрикнув на собаку, скрылся в доме. Как только за ним закрылась дверь, мы перелезли через забор в сад: сначала Вадим, а потом – я. Собаки нам нечего было опасаться, так как она находилась на привязи во дворе и могла помешать нам разве что своим лаем. При этом меня немного удивило то, что Синеглазый не подал мне руку, как обычно. А когда я замешкалась, недовольно прошептал:
-Ну, где ты там?
Приблизившись к объекту, я достала из кармана два целлофановых пакета и вручила один своему сообщнику. Мы залезли на дерево и стали рвать черешни. При этом я умудрилась наполнить доверху не только пакет, но и запазуху. Только после того, как дерево было основательно обчищено, мы решили, что пора возвращаться. Однако перебираться с полыми пакетами через забор было несподручно. Поэтому Вадим перелез первым и принял у меня черешни, а потом уже настала моя очередь. Вероятно, услышав
нашу возню возле забора, снова залаяла собака. Она так и рвалась с цепи. В это время я уже была на заборе, но тут моя рубашка зацепилась за гвоздь.
-Скорее! – подгонял меня Синеглазый.
Отцепив рубашку, я стала примеряться, куда бы спрыгнуть. И тут ветер донёс со стороны дома голоса. Судя по всему, это вышел во двор «нехороший человек» со своим отцом. Затем вдруг раздался чей-то истошный крик: «Стреляю!» Не заботясь более о производимом мной шуме, я сиганула, как заяц, прямо в кусты. Пока мы с Вадимом продирались сквозь заросли и мчались затем по дну оврага, нас провожали остервенелым лаем все местные псы. Только выбравшись за околицу, мы позволили себе перейти на шаг. Не теряя времени даром, я таскала из запазухи черешни и бросала их в рот, одновременно весело болтая с моим сообщником. Неожиданно тот рассмеялся.
-Что с тобой? – поинтересовалась я.
-Мне жаль хозяина!
-Нашёл кого жалеть!
И я поведала Синеглазому историю о том, как этот «нехороший человек» пожалел для меня кружку воды.
-Действительно, плохой человек! – согласился со мной Вадим.
Добравшись до Святошино, мы увидели, что деревенских нет на месте и лампочка освещает пустую скамейку. Усевшись на неё, я и Вадим приступили ко второму пакету, так как первый был опустошён ещё по дороге. Наконец, на дне остались только три черешни.
-Ладно, две – мне, остальное – тебе, - сказала я, протянув руку к пакету.
-Это за какие заслуги ты хочешь получить сразу две? – возмутился парень.
-Как за какие? А кто всё организовал?
-Ах, так? А кто их собирал?
-В таком случае, ни одной не получишь! – прежде, чем Синеглазый успел мне помешать, я сунула черешни в рот.