Страница 3 из 70
- Как дышится воздухом свободы, гражданин? – спросил он.
Макс был уверен, что вопрос без издевки.
- Так же паршиво, как и раньше.
Бритоголовый усмехнулся, поправил давящий воротничок пиджака.
- Что вам предложил майор? – сразу перешел он к делу.
Макс недоуменно окинул его взглядом.
- Руку и сердце своей дочери, а так же полцарства в придачу, разумеется. Что же ещё предлагают в таких случаях?
Бритоголовый вздохнул.
- Ваше остроумие не делает вам чести, гражданин Валенштайн. Очевидно, вам предлагали вернуться на военную службу? Вы приняли предложение майора?
- А вы с какой целью интересуетесь?
- Моя цель, гражданин, предложить вам работу, хм, достойную вас. А не прозябание следующей половины жизни в штрафном батальоне, где-то на краю мира.
- Вот как? Какая трогательная забота. Что же это за работа такая, «для меня»?
Бритоголовый покачал головой, будто разговаривает с умственно отсталым.
- Сам подумайте, гражданин. Человек ваших габаритов, выучки и знаний, может сильно пригодиться в мирной жизни. Сами понимаете, в Республике сейчас очень высокий уровень безработицы, а вам, с вашим уровнем образования, особенно тяжело будет найти себе место и род занятий. Мои же, скажем так, клиенты, были бы очень радушны и благодарны вам, если вы примете их предложение о работе.
- А предложение это само, я так понимаю – вышибать деньги из должников, ломать руки и носы по первому приказу хозяина?
Бритоголовый и глазом не моргнул.
- Всё, что они прикажут.
- Как удобно тут все устроено, - Макс уважительно покачал головой. – Не успел из тюрьмы выйти, а уже вербуют в организованную преступность. Вы, вроде бы, должны быть по другую сторону баррикад, но, видимо, не страдаете принципиальностью взглядов.
Он бегло осмотрел здание.
- Очень, очень удобно, тут же целая кузница кадров. И все про всех известно. И идти этим бедолагам будет некуда. Удобно, практично, высший класс.
Бритоголовый посмотрел на часы.
- Отчего же. Наша добрая Республика всегда помогает с трудоустройством на первых порах, для бывших заключенных. Только вот чем они будут заниматься, когда эта пора закончится – это уже их личные проблемы, понимаете? А вам исключительно повезло, гражданин, вам предлагают постоянную и высокооплачиваемую работу здесь и сейчас.
- Стать мелкой преступной шестеркой? – протянул Макс. – Звучит очень заманчиво, надо подумать. Жаль, с мышлением у меня всегда плохо было, но я попробую.
- Подумайте, а то кто знает – не увидимся ли мы вновь. И гораздо раньше, чем вам хотелось бы.
Бритоголовый нехорошо улыбнулся.
- Охрана!
Стража провела его ещё через ряд дверей и постов. В тюрьме была идеальная тишина и порядок. Заключенные в стазисе не кричат и не буянят, на них нет смысла орать, пытаясь усмирить. Но охрана всегда начеку. Местные зеки сбежать не могут, а вот попытки ворваться внутрь – это другое дело…
Наконец, Макса завели во внутренний двор, где возле бронированного минивена сидело ещё человек пять таких собратьев по несчастью, которых выпускали сегодня. Бритоголовый был уже здесь.
- Сегодня первый день вашей новой, честной жизни, граждане, - произнес он. – С чем я от имени Республики поздравляю вас. Вам будет предоставлено рабочее место и жилье на три месяца. Далее вы вольны сами выбирать свою судьбу.
- Слава Республике, - буркнул кто-то из бывших зеков.
Не прощаясь, бритоголовый ушел. Переглянувшись, новые свободные граждане Республики расселись в минивене, двери захлопнулись и их повезли в «новую» жизнь.
- Ну что, бродяги, кто за что сидел? – спросил один из бывших зеков.
Он вел себя расслабленно и нахально, всем своим видом давая понять – тюрьма была для него не в новинку. Закурил в машине, при разговоре активно размахивал длинными руками, полностью забитыми татуировкой. Макс встречал такой типаж людей в армии, но считал, что за своей гипертрофированной развязностью они только скрывают неуверенность.
- Сам спросил – самый первый и отвечай, - отозвался самый пожилой из пассажиров.
- Да ерунда сущая, - татуированный осклабился, затянулся сигареткой, держа её в кулаке. – Шли мы, значит, с корешом, по улочке, видим – дяденька пьяный сидит. Ну, мы ему говорим, по-хорошему, мол, добрый господин, то да сё, не подсобите ли землякам лишней монеткой, вы так прилично одеты, имплантаты дорогие, а у нас лишнего жиру нету – не греет ничего. Дяденька-то жадный оказался, не дам говорит ниче, шваль, валите. Ну и мы и завалили. Его самого.
Он мерзко засмеялся.
- Кто ж только знал, что это реально дядя со связами был, земля ему, бестолковому, пухом. Думали ж, так, лох какой-то временно приподнялся над землей. Кому он нужен? А оно вот так обернулось все. Не, ну а че он делал в нижнем квартале, да без охраны? Вот же насолил, гад.
Остальные молчали.
- Давай, дед, развязывай язык, поделись с землячками – за что тебя упекли, скрась нам поездочку на волю.
Пожилой мужчина смущенно кашлянул, пригладил редкие седые волосы.
- Давай отец, не тушуйся, вы все тут не ангелы.
- Я посылки похищал из дроп-боксов.
Татуированный заржал.
- Да ты реально опасен, дед, тебя изолировать надо от нормальных людей. Псих ты поехавший, ха-ха-ха. Что с посылками-то делал потом?
- Продавал, - угрюмо ответил пожилой мужчина.
- На чем и погорел, да? На хрена продавал-то? Решил бабла набить, чтоб девку на старости лет снять?
- Нет.
- Ну так на хрена?
- Дочка у меня болела. Порок сердца. Врачи ещё полгода ей давали. Надо было денег собрать, на новый имплантат сердца. У нас с женой не было столько, конечно же. Что мне было делать? Вот и начал воровать.
- Печальная история. Что с дочкой-то?
Седой пожал плечами, опустил взгляд.
- Откуда мне знать? Я три года в тюремном кресле просидел, семью не видел. У жены столько денег на имплантат сердца не было. Умерла моя доченька, значит.
Молчали.
- Ну вон, а ты че? – спросил татуированный у маленького мужчины с зелеными имплантатами вместо глаз.
- Я? – робко спросил тот.
- Да ты, ты, пучеглазый. За что в капсуле просиживал, а?
Тот по-детски шмыгнул носом.
- На работе у меня был коллега, по имени Билл. Он постоянно меня доставал. То пошутит обидно, то как-то заденет, высмеивает перед всем, особенно перед девушками. Все время унижал меня и задевал. Я бесконфликтный человек, не знаю, как решать такие проблемы. Поэтому он травил меня все чаще и все злее. Я часто приходил домой и плакал. Мама говорила мне не обращать внимания, пытаться подружиться с ним, быть выше всего этого.
Татуированный пренебрежительно фыркнул.
- Однажды, - продолжал зеленоглазый, - когда я разговаривал с одной девушкой,
которая мне очень нравилась, Билл подошел ко мне и выплеснул мне стакан воды прямо на ширинку. И стал кричать во весь голос, что я обмочился. Я прибежал домой в слезах. Три дня не мог заставить выйти себя из комнаты. За этот прогул меня и уволили. Надо было как-то зарабатывать на жизнь, и мне срочно пришлось обучаться специфичным навыкам. Год спустя, я узнал, что Билл лег в больницу. Хотел заменить свое левое легкое имплантатом. Он очень много курил. И всегда на работе кидал в меня горящие окурки. Так вот, я узнал, что Билл лег в больницу. Тогда я вскрыл защиту больничной сети и подключился к их центральному серверу управления. Выставил Биллу статус пациента «буйный умственно отсталый», изменил текущий диагноз и вместо наркоза, передал команду для авто-инсектора вводить ему в кровь закись азота. Он почти сутки умирал в диких муках, вопя, как резанная свинья. А я наблюдал за ним безотрывно через камеры. И слушал, слушал, слушал его вопли, как самую дивную музыку в мире.