Страница 82 из 95
5, 2 – эпилепто-шизоидное сочетание. Это характер профессиональных исследователей (в любой области), в котором уживаются стремление к достижению творческих целей с эпилептоидной тщательностью в постановке экспериментов.
Это сочетание рождает более предсказуемое поведение, поскольку, несмотря на шизоидную доминанту, творческий поиск осуществляется профессиональными «штатными» средствами, которые сами по себе ограничивают диапазон возможных находок.
«Двойка» придаёт большую организованность и логичность поступкам, сдерживает неуёмную фантазию шизоидов. То, что истеро-шизоид может «наплести языком», эпилепто-шизоид обязан попытаться воплотить с помощью каких-то технологических приёмов. И эти-то самые приёмы говорят ему, что не всё поддаётся воплощению, от чего-то придётся отказаться, что-то упростить. Этот феномен я и имею в виду, когда говорю о большей упорядоченности поведения, определяемого данным сочетанием радикалов.
Вместе с тем, к шизоидному невниманию к людям, непониманию людей прибавляется эпилептоидное пренебрежение теми, кто, по их мнению, внимания и понимания недостоин.
Эпилепто-шизоид, приступая к интересующим его экспериментам над людьми, делит их в своём сознании на некие «высшие и низшие касты». Что из этого может получиться, хорошо показала история двадцатого века. Вообще, эпилепто-шизоиду не жаль своих «подопытных кроликов» (кто бы ни выступал в этом качестве).
В оформлении внешности шизоидность играет ведущую роль, но при этом гораздо в меньшей степени проявляются такие «шизоидные пороки», как неухоженность, неаккуратность. По отношению к себе – к своему телу и одежде, а также к обитаемому пространству эпилепто-шизоиды сравнительно более внимательны и бережны.
Это сочетание известно многим (не берусь утверждать, что по собственному опыту, но, по крайней мере, по рассказам) «импульсивными» порывами навести порядок вокруг себя, периодически возникающими у неряшливого человека. Запустив квартиру, офис, себя самого и всё более ощущая от этого неудобства, эпилепто-шизоид в какой-то момент энергично принимается за уборку, тщательно моется, идёт в парикмахерскую. Правда, подобное настроение у него вскоре проходит, да и возникает нерегулярно.
Одна моя знакомая, морально и физически уставая от запущенного состояния своей квартиры, время от времени принималась её приводить в порядок. Она открывала секретер, заваленный бумагами, начинала их перебирать, с интересом вчитываясь в содержание, и так увлекалась чтением, просмотром подзабытых фотографий, что забывала про уборку. Солнце садилось, день заканчивался, и продолжать начатое благое дело уже не имело смысла. И так – почти всегда.
Разновидностью эпилепто-шизоидного отношения к своей внешности является неряшливость одежды при тщательном уходе за телом или, наоборот, пристальное внимание к состоянию гардероба в сочетании с антисанитарией и пренебрежением правилами личной гигиены.
Профессиональная ниша для этого характера была уже определена нами выше. Да, это профессиональные учёные. Именно «учёные» во всей полноте этого понятия, а не люди из разряда многочисленных научных работников. Понятно, что чем ниже у человека уровень интеллекта, тем скромнее его вклад в науку. Но, тем не менее, стремление к самореализации в «свободном» творческом поиске для этого сочетания радикалов является главным свойством.
Общаясь с эпилепто-шизоидом, целесообразно апеллировать к «технологической» части его натуры – здесь, при обсуждении различных конкретных способов решения творческих задач, даже «стопроцентному» ортодоксу легко будет найти с ним общий язык. А там, глядишь, и что-то дельное можно будет посоветовать ему для развития его социально-ориентированной личностной «оболочки».
Сочетание 5, 3 – паранойяльно-шизоидное. Это характер «властителя дум», человека, который сам выдвигает идею и сам занимается её воплощением в жизнь, вербуя сторонников и плодя единомышленников.
Широта распространения в обществе и степень влияния на окружающих (и потомков) подобной идеи находятся в прямой зависимости от глубины ума её автора – хотя, впрочем, не всегда.
Паранойяльность придаёт экспериментаторскому зуду шизоида значительный масштаб, интенсивность и, уж извините за натуралистичность образа, стремление непременно «почесаться», т. е. реализовать-таки изначально умозрительную, философскую модель.
Вероятность реализации шизоидного замысла увеличивается здесь ещё и в связи с тем, что паранойяльный радикал сокращает в этом сочетании диапазон «творческих метаний». Он делает человека более цельным и последовательным, приверженным одной идеологической линии, прибавляет характеру энергии и, хотя и только отчасти, упрощает идею, делая её доступной для понимания другими. Паранойяльность устраняет из данного характера шизоидную двойственность и неприятную для «обычных людей» заумь.
Паранойял-шизоид отличается неотступным следованием своей главной мысли, которую, конечно же, он без конца трансформирует, уточняет, интеллектуально шлифует и развивает (шизоид без этого не может), но не меняет принципиально. Он обсуждает её везде и со всеми – о чём бы ни шёл разговор, стараясь вовлечь в её обсуждение как можно больше людей.
Характерно, в этой связи, мнение о поэме «Мёртвые души», высказанное в статье «Проективное определение литературы. О «Мёртвых душах»» Николаем Фёдоровичем Фёдоровым, одним из родоначальников «русского космизма».
На фоне многочисленных, но, в общем, однообразных суждений, звучавших в адрес этого произведения Гоголя, затрагивающих «русскость» или «нерусскость», «полезность» или «вредоносность» его образов, персонажей, Н.Ф. Фёдоров продолжает «петь» свою в высшей степени оригинальную «песню»[98]: «В первой части (поэмы – В.П.) дворянство и всё интеллигентное сословие как сообщники дворян предстают, как торгующие живыми и мёртвыми душами. Этот торг сынов одного сословия отцами или душами отцов другого сословия и есть высшая степень небратства. Торг душами, как вещами, есть высшее преступление… Мёртвые души, души отцов, был самый живой, глубокий, захватывающий душу предмет для России, для народа и совершенно ничтожный или мёртвый для дворянства, ставшего чуждым народу… Стоило бы только понять, почему преступно торговать мёртвыми душами, душами отцов, – в этом полное отрицание религии и нравственности, – чтобы понять, что общее великое дело должно состоять в полном выражении любви к своим отцам, как к одному, т. е. во всеобщем Воскрешении».
Во внешности паранойял-шизоида и в его подходе к оформлению пространства паранойяльность чувствуется довольно отчётливо (преломлённая через «призму» шизоидности).
Человек подобного склада постоянно задумчив, погружён в свои мысли, что отражается в его мимике и жестикуляции. Время от времени задумчивость, неожиданно для окружающих, сменяется бурной активностью: индивид, например, бросается к письменному столу, начинает энергично записывать пришедшие в голову удачные мысли, или расхаживает взад-вперёд по комнате, бормоча что-то себе под нос, не видя обращённых на него недоумевающих взглядов. На состояние своей внешности и среды обитания паранойял-шизоид обращает мало внимания, как на несущественные мелочи.
Область профессиональной реализации сочетания 5, 3 – научный поиск в интересах развития общества (в самых разнообразных сферах). Хорошо, если человек подобного психологического склада получает добротное образование. К этому должны стремиться его воспитатели.