Страница 52 из 95
Мимика шизоидов – это оркестр, в котором каждый музыкант исполняет свою собственную мелодию. На их лицах зачастую возникают странные гримасы, никак не связанные, на взгляд стороннего наблюдателя, с характером происходящего, с актуальной ситуацией.
На самом деле, так оно и есть, ведь шизоиды живут в мире представлений, в которых отражение реальности искажено и подчас едва уловимо. Кроме того, шизоиды не заботятся об эстетике и сдерживающем самоконтроле внешних проявлений чувств – их тягостные, противоречивые раздумья, сомнения, вычурные переживания становятся достоянием окружающих.
Жестикуляция, сопряжённая с шизоидным радикалом, также весьма своеобразна. Её трудно с чем-либо спутать. Движения шизоидов угловатые, резкие, неловкие, плохо координированные.
Плохая координация связана с тем, видимо, что шизоид не концентрируется на одном выполняемом движении, а невольно, подчиняясь свойствам ума, распределяет внимание между несколькими целями, существующими в его сознании одновременно и параллельно. Он совершает как бы несколько движений сразу, в одном, и они не синергичны, никак не взаимосвязаны. Отсюда странная и небезопасная двигательная активность. Кстати, и с мыслями у шизоида то же самое. Решая одну задачу, он одновременно задумывается над множеством её противоречивых вариаций, пытается постичь несколько смыслов одновременно, путаясь в них. Оттого и выглядит бестолковым, непонятливым.
Вот в троллейбусе едет молодой человек – высокий, длиннорукий, укрытый капюшоном. Его просят передать водителю деньги за проезд. Он, не глядя, принимает купюру и, буквально, выбрасывает руку в сторону, в лицо рядом стоящему пассажиру. Да так, что тот, ничего не подозревая, вдруг получает в глаз кулаком (купюру юноша машинально зажал в кулак), прилетевшим откуда-то сбоку. Скандал, крики. Но, главное, некого и обвинить-то толком. Этот шизоид сам обескуражен таким поворотом событий не меньше своей жертвы. Он не хотел, так получилось.
Пусти шизоида в дом, и он наверняка что-нибудь разобьёт, уронит, обо что-то споткнётся, зальёт чаем белоснежную скатерть, опрокинет тарелку. Особенно, если будет стараться разрушить как можно меньше. Тогда он ещё быстрее устанет от напряжённого самоконтроля, потеряет его, и начнёт крушить всё, что попадётся ему на пути.
Центральный персонаж романа Ф.М. Достоевского «Идиот» князь Мышкин в одном из эпизодов более всего старался не разбить в гостях дорогую вазу, сознательно держался от неё подальше – в конце концов, именно её он и разбил. Это не идиотизм, это шизоидность[66].
Лучший тест на наличие шизоидности – не анкета с вопросами, а дверной проём, лестница в подъезде. Если человек вписался в дверь не с первого раза, задев косяк локтем, плечом или коленом, а притолоку – головой, значит, «тест» показал положительный результат. Если споткнулся и «пересчитал» ступени лестницы – то же самое. Шизоиду и по ровному-то месту, бывает, не пройти без приключений.
Погожим летним днём, свежим после прошедшего короткого ливня, шёл я проходным двором в центре старой Москвы. Вижу – навстречу мне идёт мой хороший знакомый. Чувствую, что и он узнал меня, но пока не знает, как это выразить. И я не знаю. Между нами расстояние метров в сто пятьдесят, прямая видимость. И уклониться от созерцания друг друга невозможно, и здороваться, вроде бы, рано. Вот такая «сложная» ситуация.
Идём мы – два шизоида – и крутим головами направо и налево, оглядываем стены домов, только чтобы лишний раз не встречаться взглядами. На секунду упустив из виду своего приятеля, я вновь посмотрел в его сторону и – о, Боже! – никого перед собой не увидел. Куда мог деваться этот высокорослый, худощавый человек в «кишке» проходного двора – понять было невозможно.
Не успел я собраться с мыслями, как откуда-то из-под земли, а точнее – из-под воды, из большой лужи, образовавшейся в результате ливня, восстал мой знакомый. Он появился как-то сразу весь, поднявшись в рост, в ореоле из радужных брызг.
Да, он поскользнулся и упал прямо в лужу. Вряд ли это произошло из-за того, что он был взволнован нашей предстоящей встречей. Скорее всего, по-шизоидному понятая им (как и мной) необходимость не встречаться взглядом со знакомым до момента приветствия заставила его сознательно контролировать свои движения, что и привело к потере координации и падению.
Я поспешил к нему. Вскоре я приблизился на расстояние, достаточное, чтобы выказать сочувствие, поинтересоваться, не нужна ли помощь. «Нет, ничего не нужно. Всё в порядке», – спокойно заявил он, стряхнул с себя воду и пошёл дальше.
«Да, уж. Порядок полный. Упал, ударился, вымок до нитки. И пошёл себе, как будто это нормально», – с удивлением подумал я. И тут же поймал себя на мысли, что и для меня подобные случаи вполне в порядке вещей.
Плохая координация движений может быть опасной в самом драматическом смысле для самого шизоида и окружающих его людей. Как-то ещё один мой приятель – обладатель доминирующего шизоидного радикала – так разыгрался, расплясался, разрезвился на студенческой вечеринке, что, топнув в танце ногой об пол, сломал себе несколько плюсневых костей и расколол пятку. Потом долго ходил в гипсе, опираясь на костыль. Повеселился, однако.
Своих габаритов шизоиды не осознают, равновесия тела не чувствуют. Всё это порождает характерные двигательные феномены.
Позы шизоидов странные, нелепые, неудобные, нефункциональные. Высокорослый человек, сидя, может казаться карликом. Его ноги, руки, туловище складываются так, что впору задаться вопросом: а есть ли у человека вообще суставы? Кажется, что поза удерживается вопреки естественной структуре опорно-двигательного аппарата.
Однажды на моих глазах в вагон метро вошла молодая женщина – высокая, хрупкая, худенькая, держа в обеих руках множество пакетов и сумок. Свободных мест, куда можно было бы присесть, в вагоне не было.
Женщина печально оглянулась вокруг и двинулась, было, дальше по проходу. Но тут она заметила, что между двумя сидящими пассажирками (а это были солидного сложения строгие эпилептоидные дамы) есть сантиметров десять свободного пространства. Не делая никаких подготовительных движений, она с той точки, где стояла, «спикировала» на этот маленький участок сиденья.
Не нужно быть знатоком, чтобы понять, что и для хрупкой женщины десять сантиметров – маловато!
Она упала на соседок, разумеется, не поместившись в эту щель, и, как сумела, распределила между ними свои части тела. Эпилептоидные гражданки только крякнули.
Они недаром держали это пространство свободным – ведь для эпилептоидов так важно, чтобы никто не покушался на их территорию (и в буквальном смысле тоже). И они хотели отдохнуть, посидеть чуть поодаль друг от друга, так, чтобы даже случайным движением не заехать в пространство соседки. И тут – такой «подарочек».
Если бы не глубокая жалость и священное недоумение, которое обычно испытывают обладатели эпилептоидного радикала к шизоидам, как к людям «не от мира сего», то расправа над непрошенной гостьей была бы страшна и коротка. Но всё вдруг обошлось.
Шизоидная попутчица, освоившись в весьма неловкой позе (одна её часть покоилась на соседке справа, другая – на соседке слева), порылась в своих сумках, нашла какую-то книжонку и стала её с увлечением читать. А чем ещё заниматься в поездке?
Шизоидный радикал проявляет себя и парадоксальной логикой поступков (что обнаруживается, в том числе, непосредственно в двигательной активности). Выбранные шизоидом пути достижения цели выглядят нелогичными. Многие их действия представляются излишними, в то время как нужные отсутствуют.