Страница 42 из 95
Особенности построения коммуникации с обладателем эмотивного радикала.
Эмотив сам выберет оптимальный способ общения, извинит неловкость, смирится с бестактностью, будет стараться найти в собеседнике что-то доброе, светлое, хорошее. Но, прощая многое, эмотив испытывает наиболее сильный, стойкий дискомфорт от одного лишь недостатка – от неискренности.
Не пытайтесь его обмануть. Не наигрывайте дружелюбия, дружеского расположения, интереса к его персоне. Он сразу же почувствует ложь и фальшь, и очень огорчится. Нет, он не обидится, не затаит на вас злобу (как это сделал бы эпилептоид).
Он станет думать, что его общество вам в тягость, и постарается отойти на предложенную вами (так ему будет казаться) дистанцию. Доверительность, возможная и желательная между вами, понесёт ущерб. Лучше уж откройте ему ваше настроение (пусть не самое радужное), выскажите претензии. В отношениях с эмотивом добрая ссора лучше, чем худой мир. Минутная потеря самоконтроля лучше, чем постоянное ношение непробиваемого панциря, футляра.
Следует помнить, что обладатели эмотивного радикала острее реагируют на едва заметные признаки недовольства у окружающих, чем на их явные протесты.
Да, разумеется, эмотивы учтут и посочувствуют любым проявлениям неудовольствия. Но страдальческое выражение глаз, да ещё и деликатно скрываемое, произведёт на них гораздо более сильное впечатление, чем крикливые рыдания, раздирания рубахи на груди, горластая базарная ругань.
Описанные в данной главе индивидуальные свойства эмотивного радикала отражены в таблице.
ЭМОТИВНЫЙ РАДИКАЛ
Шизоидный радикал, или Странная жизнь инакомыслящих
«Из миража, из ничего,
из сумасбродства моего
вдруг возникает чей-то лик».
Юлий Ким
– Коллеги, вы прекрасно знаете, что наша фабрика много лет выпускает очень вкусное печенье «Серийное», – директор грустно оглядел собравшихся. – Оно всегда было в чести у покупателя. И со сбытом не было никаких проблем. Но теперь нас всё сильнее теснят конкуренты. В позапрошлом квартале показатели продаж остались на прежнем уровне, хотя нами был запланирован их десятипроцентный рост. А в прошлом квартале мы вообще упали до небывало низких отметок. Коллектив остался без премии. Это очень тревожные сигналы. Так больше продолжаться не может. Нужно напрячь свой интеллект и сказать новое слово.
– Ребрендинг.
– Что?
– Я говорю: ребрендинг, – не вставая с места, повторил начальник отдела сбыта.
– Игорь Сергеевич, одного слова мало, – директор поморщился.
– Ну, тогда ещё и ренейминг. Серьёзно, коллеги, настала пора изменить отношение покупателя к нашему продукту. За столько лет кому хочешь можно глаза намозолить. Наше печенье само собой ушло в номинацию «ретро», нас перестали воспринимать, как нечто свежее, аппетитное. «Ретро» оно и есть – «ретро». Смотришь на нашу упаковку, читаешь название – и возникает ассоциация с чем-то из далёкого детства: «Да, когда-то с печеньем «Серийное» мы с бабушкой пили чай». Где тот чай? Где та бабушка? – Там же, где скоро будет и это печенье. Вы понимаете. Старое по названию печенье и воспринимается, как некий засохший сухарик. Я думаю, что нам необходимо сменить название и отказаться от узнаваемой упаковки. Сейчас они работают против нас.
– Что вы на это скажете, товарищи? – директор, очевидно, воодушевился. – По-моему, Игорь Сергеевич говорит дело. Хочу услышать ваши предложения.
– Назовём его «Многосерийное».
– Не говорите чепухи. Нам не до шуток.
– Какие шутки! Сейчас по телевидению много показывают многосерийных фильмов. Это актуально. Люди потянутся.
– Тогда уж лучше «Сериальное». Смотрят очередной сериал и хрустят печеньем «Сериальное». Можно будет рекламный ролик на эту тему снять.
– Как вам эта идея? – директор обратился к главному бухгалтеру. – Бюджет выдержит рекламную кампанию?
– Я не поддерживаю, – главбух поводила пальцем по столешнице. – К чему эта помпа? Какие рекламные ролики? Вы хоть знаете, сколько они сейчас стоят? А сколько стоит время эфира телевидения? Придумайте что-нибудь подешевле. Ну, если так надо, то поменяйте название. Пусть будет «Новая серия» или «Серийное-«плюс»…
– Плюс что? – с сарказмом спросил начальник отдела сбыта.
– Да хоть что-нибудь. «Плюс» должен быть, а не «минус», как сейчас у вас, – не дала себя в обиду главбух.
– Коллеги, коллеги, прекратите пикироваться. Больше позитива! А, вот и Вадим Васильевич. Проходите, садитесь.
В кабинет директора вошёл высокий, худощавый, нескладный молодой человек – специалист по информационным технологиям.
– Извините, я опоздал, – сказал он и тут же ударился об угол стола. – А, чёрт!
– Осторожнее, – протянула главный бухгалтер, брезгливо оглядывая неопрятный костюм и несвежую шевелюру вошедшего. К её явному неудовольствию, Вадим Васильевич уселся рядом с ней.
– Можно я водички попью? – громким шёпотом спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, словно бы советуясь сам с собой.
– Только я вам сама налью, – главбух решительно остановила его руку, протянутую, было, к бутылке с минеральной водой. – А то будет, как в прошлый раз.
– А что было в прошлый раз? – Вадим Васильевич наивно захлопал глазами.
– Забыл?! А кто мне новое платье красным вином залил? Зачем таких за стол-то пускают? «Медвед с преведом», прости Господи!
– Товарищи, ближе к делу, – директор недовольно постучал карандашом по столу.
– А о чём идёт разговор? – Вадим Васильевич нисколько не обиделся на слова главбуха и попытался поучаствовать в общем обсуждении.
– Мы ищем способ вернуть внимание покупателей к нашему знаменитому печенью, – торжественно объявил директор фабрики. – Коллеги уже придумали, на мой взгляд, несколько интересных, не затёртых названий: «Многосерийное», «Сериальное», «Новая серия»…
– «Серийное-«плюс», – веско сказала главбух.
– Именно, – кивнул директор.
– Всё это хорошо. Но зачем менять название? – Вадим Васильевич смешно завертел головой направо и налево. – Просто облейте его шоколадом. И будет новинка – «Серийное в шоколаде». Мне бы, например, очень понравилось.
– Ты гений, Вадик! – только и смог сказать начальник отдела сбыта…