Страница 38 из 95
– Да, нет. Ничего. Сейчас пройдёт, – Алексей Степанович застенчиво, как показалось вдруг секретарю, посмотрел на неё.
– Нет. Так нельзя. Вот у меня есть дибазол. Он слабенький, но всё лучше, чем ничего. Примите пару таблеток.
Елена Павловна налила в стакан негазированной минералки и почти силком заставила «транспортника» выпить лекарство.
– Садитесь сюда, в кресло. Я вам сейчас тихонечко шею помассирую, – Елена Павловна аккуратно принялась делать массаж.
Алексей Степанович послушно выполнял все её требования.
– Так, думаю, пока достаточно. Вам непременно нужно к врачу. Сейчас же. С этим не шутят. Я звоню в нашу страховую поликлинику. Чтобы прислали за вами машину, – Елена Павловна быстро набрала нужный номер и стала ждать ответа. В это время второй телефонный аппарат на её столе мягко затренькал.
– Вам звонят, Елена Павловна. А вы мной занимаетесь, – сказал Алексей Степанович, вздыхая.
– Ничего. Перезвонят. Здоровье важнее.
Елена Павловна дождалась соединения с поликлиникой и быстро всё уладила.
– Алексей Степанович, я вызвала ещё и нашу медсестру, она отведёт вас в медпункт, и оттуда вы поедете на приём к врачу. Только, умоляю вас, поезжайте в поликлинику. Бросьте все дела.
– Я уже всё бросил. Генеральный велел мне убираться к чёрту из компании. Так что я теперь уже не ваш сотрудник. Напрасно вы хлопочете.
Алексей Степанович исподлобья взглянул на секретаря. Та смотрела на него широко открытыми глазами, в которых стояли слёзы.
– Простите, Елена Павловна. Извините меня. Большое вам спасибо…
Дождавшись, когда теперь уже бывший начальник транспортной службы покинет приёмную в сопровождении медсестры, Елена Павловна осторожно постучала в дверь генерального директора и, помедлив секунду, вошла. Валентин Антонович сидел за столом и просматривал документы.
– Я ещё не закончил. Зайдите минут через семь, – босс не оторвал взгляда от бумаги, которую в этот момент держал в руках. Елена Павловна хорошо знала, что его лучше не оставлять один на один с его мрачными мыслями.
– Я цветы полью, если, конечно, это вам не помешает.
Генеральный пожал плечами.
– Поливайте.
Елена Павловна принялась за поливку цветов, неслышными шагами обходя кабинет по периметру.
– Как ваша Женечка-умница, сдала сессию? – Елена Павловна прервала молчание и нарочно спросила шефа о его любимице – единственной дочери, студентке университета, которой он очень гордился, не чаял в ней души.
– Сдала. Перешла на четвёртый курс, – Валентин Антонович поднял глаза на своего секретаря и улыбнулся. Наверное, впервые за это утро.
– Молодчина. Как у неё с работой? – Елена Павловна знала, что босс поощряет дочь в её стремлении как можно раньше, будучи ещё студенткой, включиться в реальное дело.
– Устроилась. Сама! Говорит: папа, только не вздумай за меня хлопотать. Я, разумеется, подстраховал. Но негласно, негласно. Так что «полёт нормальный».
Валентин Антонович отложил документы и откинулся в кресле.
– Елена Павловна, вы – человек с прекрасным вкусом. Как вы находите мой новый костюм?
– Спасибо за комплимент, – Елена Павловна остановилась, выпрямилась, улыбаясь. – Я сразу заметила. Очень элегантный. И вам очень к лицу. Носите на здоровье.
– Буду носить. А не заварите ли вы мне чайку, а?
Просьба о чае означала, что к генеральному вернулось хорошее расположение духа.
– С мятой? Как вы любите? – у Елены Павловны тоже полегчало на душе. Она могла бы и не задавать этих вопросов, так как вкусы шефа изучила досконально. Но ей хотелось, чтобы сейчас в этом кабинете звучали голоса людей, звучали сочувственно, приветливо, а не грубо и зло.
– С мятой. Как я люблю.
Душевный человек «Елена Павловна». Она никого не обходит своим сочувственным вниманием, не разделяет людей на «своих» и «чужих», на «достойных» и «недостойных». Если кто-то страдает рядом с ней, на её глазах – он уже «свой» и «достойный» доброго отношения. При этом всё, что она говорит и делает, проникнуто истинными, а не показными переживаниями. И, что немаловажно, она тактична.
Она старается поступать так, чтобы от её слов и действий никому не стало хуже, а, наоборот, всякий укрепился бы духом, забыл обиды и огорчения.
«Елена Павловна» очень наблюдательна, внимательна к людям, к оттенкам их психологических состояний, настроений, к подробностям их личной жизни, но никогда не злоупотребит своими знаниями.
А ещё она любит выращивать комнатные цветы, украшая и оживляя ими казённый интерьер, превращая его в уютный, одушевлённый. Любит заваривать ароматный, успокаивающий чай и разливать его в красивые фарфоровые чашки. Сама одевается со вкусом и всегда готова посоветовать ближнему наилучший для него стиль одежды. Если, разумеется, он её об этом попросит.
Такова зарисовка с эмотивной натуры. Да, «Елена Павловна» – эмотив. Судя по нашему примеру, её цель – привести людей в гармоничное состояние (с точки зрения их душевных и физических кондиций, прежде всего, а также в том, что касается их внешнего вида). Добавим к этому ещё и стремление гармонизировать и одухотворить обитаемое пространство. Названные цели присущи обладателям доминирующего эмотивного радикала.
Замечательно! Превосходно! Какой добрый, гуманный радикал. Наверное, он – самый полезный для общества из всех? – Поживём – увидим.
Информация к размышлению. Эмотивность вызывает симпатию даже у психиатров (которые, напомню, имеют дело в основном с людьми психически нездоровыми, страдающими от особенностей своего характера).
Так известный немецкий доктор Карл Леонгард пишет: «Эмотивность характеризуется чувствительностью к глубоким реакциям в области тонких эмоций. Не грубые чувства волнуют этих людей, а те, что мы связываем с душой, гуманностью и отзывчивостью… Они более жалостливы, чем другие, больше поддаются растроганности, испытывают особую радость от общения с природой, с произведениями искусства. Иногда их характеризуют как людей задушевных»[46].
Никакой патологии, как видите! Впрочем, профессор Леонгард в своей знаменитой книге, которую я с удовольствием цитирую сейчас, описывает не душевнобольных. Он исследует «акцентуантов» – тех, чьи индивидуальные свойства заставляют «выделяться на фоне людей среднего уровня». Судя по всему, его акцентуанты занимают промежуточное положение в классификации степени выраженности индивидуальных черт между «средними людьми» (здоровыми, как я понимаю) и психопатами. Карл Леонгард обращает внимание читателей на риски, связанные с эмотивной акцентуацией: «Особая чувствительность натуры ведёт к тому, что душевные потрясения оказывают на таких людей болезненно глубокое воздействие и вызывают реактивную депрессию. Иногда, когда душевный разлад достигает паталогической степени, возможны попытки самоубийства».